Охота на жизнь. Часть 1
Оформили мы все необходимые документы (заколебались так, что не описать), купили себе ружья и двинули "зайчиков бабахать" - пять старых дураков-приятелей. Приятелей со школьной скамьи - я, Никита, Пашка, Тимур и Колян. На охоту поехали: от жен и от города отдохнуть, специально деньги копили (все, кроме Пашки), отпуска друг под друга подгадывали... Дураки.Бухать мы собирались начать, едва покинув жен, а потому решили ехать на пригородной электричке. Сотовые дружно "забыли". Это было веселое летнее утро, по-настоящему счастливое. Всех нас (взрослых уже людей) переполнял юношеский задор, и мы радовались всему - солнцу, лету, душной электричке, тому, что все у нас получилось и что мы снова вместе.
Ехали мы в довольно глухие, но уже знакомые места. Там, в своей бревенчатой сторожке жил, и по совместительству работал лесником и егерем, наш старый знакомый по прозвищу Пласт - отшельник, одиночка и алкоголик со стажем. Глянув на Пласта, и не скажешь, что он наш одноклассник, и ему всего тридцать два. Именно он-то нас и зазвал этим летом на охоту.
Надо отметить, что мы уже дважды бывали в гостях у Пласта - на "рыбалке" и опять же, на "охоте". В первый раз мы, как пятеро дебилов, приехали к нему, полностью упаковавшись снастями и удочками и готовые к роскошному улову и ароматной ухе с дымком. В результате выяснилось, что единственное озеро в округе иссохло и превратилось в грязную лужицу, а другой ближайший водоем (озеро Орловское, мать его) находится в тридцати километрах к югу. Пласт с нескрываемой издевкой предложил ехать туда, но мы с пацанами послали его в задницу и все закончилось трехдневной пьянкой. Вторая наша поездка закончилась похожим образом. Мы заехали к Пласту зимой (зайцев пострелять, мать их), Пласт перед этим обещал, что все будет в порядке, и ружья он нам выдаст. Но ружье оказалось одно, сам Пласт сказал что-то вроде: "Извините, ружья кончились", и ушел в лес на сутки.
Все эти сутки мы бухали (без телевизора, радио, книг и даже без электричества), потом пришел Пласт и приволок с собой... дикого козла! Хорошее время было - мы готовили мясо и так и сяк, и в горшочках и на костре, пили, как приговоренные и... в общем, славно отдохнули.
За эти два раза мы хорошо изучили нынешнюю натуру Пласта, а потому заранее все продумали и подготовили. Мы точно знали, что живности в тех местах полно - много зайцев, косуль, тех же диких козлов. Всех их нам довелось повидать, а козла еще и "поедать". И ехали мы действительно на охоту (помимо пьянки, конечно).
Кривлялись мы при выборе оружия, как дети. Не взял себе ружье только я, потому что с самого детства не признаю охоты. Да, я люблю есть мясо, но сам никогда не смогу убить живое существо из ружья. Так что я ехал туда не УБИВАТЬ, а ЕСТЬ мясо.
Паша с Никитой приобрели себе по "ИЖ 43ЕМ" - неплохая двустволка и самое обычное во всех пониманиях ружье. Просто ружье и ничего более. Тимур остановился на "ТОЗ 34ЕР", польстившись на резиновый затыльник приклада, позволяющий регулировать и смягчать силу отдачи. Помню, как мы тестили для него другое оружие, а потом с хохотом фоткали огромные синяки на правом плече. Теперь же это все было отрегулировано под индивидуальные параметры Тимура. И только Колян, в отличие от нас хоть сколько-то смыслящий в охоте, не поскупился и приобрел себе довольно крутую (пусть и отечественную) игрушку "ТОЗ МЦ 21-12" - автоматическое ружье двенадцатого калибра с магазином на 4 патрона (+1 на взводе) особо хорошее при охоте на парнокопытных. А мы ехали именно на парнокопытных, хоть и шутили про зайцев.
Разумеется, я пожалел о своих принципах, как только мы отъехали. Ага, все такие блатные и с ружьями, разговаривают там, а я вроде как не при делах! Особенно разглагольствовал Коля. Казалось, он мог бесконечно рассуждать о "штуцерных", трехствольных и четырех ствольных ружьях, о системах сверловки, о курковых и бескурковых системах и прочей подобной ереси. Для остальных ружье было просто "ружжом" и не более. Я же вообще оказался неподготовленным и успокаивал себя лишь тем, что жрать мясо буду наравне с остальными, а пострелять, если что, мне и так дадут.
Весело мы ехали в электричке, но тише, чем ожидали. Остановка наша называлась типа "122-й километр" или "8-й переезд", прозевать такую как два пальца - электричка на них не особо задерживается.
Мы шумно вылезли на нужной нам платформе. Топать до домика Пласта было прилично, километров семь. Ну, да мы не расстраивались и двинулись в путь. Найти домик было не сложно - главное придерживаться старой и не всегда приметной дороги вдоль леса и заброшенных дачных участков. Днем это не составляло особого труда. Мы топали себе и топали. Пили еще прохладное пиво, предвкушали баню и мясо, лелеяли свои надежды на охоту, и все-то было супер. Именно тогда. Не знаю, как у остальных, но мне хотелось в тот момент, чтобы эта наша дорога не кончалась никогда. Да, пусть она пыльная и грязная, пусть зенит солнца морит и угнетает, пусть пиво все теплее с каждой минутой, но зато мы все тут, все вместе, как в старые добрые времена.
Мы беззаботно шли по знакомому пути, жевали от нечего делать молодые пестики полутораметровых сосен, болтали без устали и наслаждались каждой секундой. Колян раздухарился и решил испробовать свое новое ружье. Остальные не останавливали его, хотя и не спешили расчехлять свое оружие. Все немного побаивались ружей - мирные, чего уж тут. Коля достал ружье и медленно зарядил четыре патрона, перед этим достав их из коробки. Потом дослал одну ракушку в патронник и зарядил пятую.
- Ну че, кого убивать будешь?- засмеялся Паша.
- Вон ту сосенку.
Коля прицелился. Мы дружно зажали уши. Как же глупо мы, должно быть, смотрелись - охотники, зажимающие уши перед выстрелом. И вот, грохнул выстрел. Мы вздрогнули, а потом глянули на результаты.
- ФУ!
- Фу-у-у, лох!
- Лох!
Короче, Колян промазал. Но он не собирался останавливаться и принялся перезаряжать оружие. В теории, это делается быстро, а точнее, вообще без траты времени стрелка. После выстрела из ружья его модели гильза должна выскочить сбоку в сторону, а следующий патрон отправиться в патронник автоматически. Этого не случилось, и Колян, приглушенно выругавшись, принялся разряжать магазин.
- Га-га-га, лох-х-х!!! - хохотали мы, как в былые школьные годы.
- Ружье-то блатное купил себе, а патроны взял из говна! Лох!!!
Колян тем временем разрядил магазин, упер приклад ружья в землю и со всей силы отжал ствол в сторону:
- Дайте что-нибудь тяжелое! - попросил он.
Паша достал свое ружье и подал Коляну. Тот перехватил оружие поудобнее и прикладом несколько раз ударил по рукоятке затвора. Наконец, что-то звонко щелкнуло, а использованная гильза вылетела наружу, скрывшись где-то в густой траве.
- Давай, Колян, добей с*ку! - смеялись мы.
Колян был довольно гордым и спесивым парнем, а потому немного обиделся. Нам было плевать - на обиженных воду возят.
Нас нисколько не удивило то, что Пласт не приготовился к нашему приезду. Ни тебе спальных мест, ни баньки, ни вкусного обеда, приготовленного на свежем воздухе (как он сам обещал). Мы ввалились в его сторожку, как домой, расположились и стали ждать. Его домишко представлял из себя однокомнатный сруб без сенок, с двумя окнами и погребом. Сруб, надо сказать, был просторным, и места в нем хватало на всех. А главным местом в доме была печь - Пласт всегда принуждал нас почитать печь и не обижать ее (даже когда мы были пьяными). Мы забухали, не дожидаясь хозяина. Помимо стратегического запаса свеч, нам удалось найти в погребе чертову уйму консервов, овощи, вяленое мясо, сало, два ящика водки (!!!), ягоды, маринованные грибы и целую кучу всякой другой снеди. Дело пошло, хоть мы и не решились затопить баню. День прошел и, наблюдая, как солнце садится за горизонт, пьяный Коля сказал, что завтра утром мы идем на охоту.
- По-любому, - добавил Тимур. - Дождемся Пласта и вперед.
- Ага.
- Нет, - отрезал Колян. - Проснулись, отошли и вперед. Мы же убивать приехали, забыли? Стрелять!
- Ну да, - улыбнулся пьяный Паша.
- Точно.
- А Пласт? - поинтересовался я.
- Черт с ним, - раздраженно махнул рукой Коля. - Мог бы нас и подождать.
- Ну да, - пьяный Никита выглядел озадаченным. - Вообще, Пласт как с*ка себя повел.
- Как и всегда, - засмеялся Тимур.
Ближе к ночи мы завалились спать. Когда рано поутру грянул выстрел, я чуть не подскочил на кровати. Все, кроме Паши, тоже проснулись. Мы сонно переглянулись и только тогда заметили, что Коляна нет на месте.
- На рассвете нам в бой, - донеслось с улицы. - День начнется стрельбой... Пам-пам-па-бам, па-ба-па-бам, па-бам!!! И на рассвете вперед...
После чего раздался второй выстрел.
- Колян, придурок, - Тимур откинулся на подушку.
Мы провалялись еще с полчаса, прислушиваясь к возне на улице.
- Ладно, давайте вставать, - потянулся я. - Охота, так охота.
Никита принялся будить Пашу, а мы с Тимуром отправились к умывальнику.
- Утро доброе, могикане! - улыбнулся Колян. - Я вас не разбудил своей стрельбой?
- Издеваешься, придурок?
- Издеваюсь. Ну что, все готовы мамонтов бить?
Пласта мы так и не дождались, а потому решили идти без него. Заблудиться в этой местности сложно - ориентиров хоть отбавляй. Тут тебе и старая водонапорная башня, находившаяся неподалеку от железной дороги, и ни разу не работавшая подстанция, и высохшее озеро, железнодорожное полотно опять же. То тут, то там виднелись заброшенные и недостроенные дачные участки, подгнившие срубы, кирпичные коробки, сараи, туалеты. После развала СССР здесь принялись было организовывать дачный кооператив и что-то вроде совхоза, но дело быстро разладилось: автобусы сюда не ходят, приличных автомобильных дорог нет, водоем только один, да и тот загнулся, колодцы не выкопать из-за большой глубины подземных вод (требовались, как минимум, скважины), да и сама земля оказалась глинистой и не очень-то пригодной для выращивания большинства культур. А вот для грибников и охотников места оказались благодатными, несмотря на то, что и леса здесь как такового не было. Вместо единого лестного массива местность, будто пятна на теле жирафа, покрывали рощицы размером от совсем крошечных, "прозрачных", как их называли, до вполне себе внушительных на пару-тройку десятков гектар.
Как раз по такой мы и бродили уже пятый час, разделившись на две группы. Никита с Пашей шли правее, в естественной низине, длинной, как сосиска и заросшей жиденьким, но довольно высоким подлеском и папоротником. Мы с Тимуром и Коляном взяли левее метров на шестьсот. Ступать было мягко и приятно, под ногами раскинулся ковер из дутого, как синтепон, мха и осыпавшихся еловых иголок.
- Никого, - в очередной раз проворчал Колян.
И это было правдой. Нас сразу же удивила неестественная для этих мест тишина и пустота: ни птиц, ни зайцев, никого бы то ни было. Не было даже бабочек, стрекоз и мух с комарами.
- Странно...
- Дело к вечеру, - вздохнул Тимур. - Закругляться надо. Еще обратно сколько пилить.
- Куда делась вся живность?! - в недоумении воскликнул Колян и остановился. - Блин, мы за всю охоту так ни разу и не выстрелили!
- Никита с Пашкой тоже.
- Нам вообще с поездками к Пласту не везет, - усмехнулся Тимур. - Только бухаем.
- Это да, - улыбнулся в ответ я. - Но зато как бухаем!
- Ладно, без толку это все, - Колян повернулся ко мне. - Че, сгоняешь до наших?
- А че я-то сразу?
- Давай, не ломайся! Мы пока с Тимкой еще пошерстим, авось повезет хоть на ежика захудалого.
- На жуков навозных вам повезет. Так и знал, что рации взять нужно...
Выбора не было, и я поспешил к Никите с Пашей. Сразу их найти не удалось, уж больно глубоко они забрались в чащу. Я позвал их раз, другой, третий, но в ответ услышал лишь собственное эхо.
- Черт бы вас побрал!..
- Чего орешь? - раздался вдруг у меня за спиной сердитый, приглушенный голос.
Я резко обернулся и увидел Никиту.
- А вы чего не отзываетесь?
- Мы, кажись, на какого-то крупного зверя наткнулись.
- Да ну? И на кого же?
- Не знаю. Может быть, козел, а может, и лось. Мы уж час, как выследить его пытаемся.
- В каком смысле выследить?
- А вот в таком. То тут ветки затрещат, то там. Носимся по низине, как угорелые, а увидеть так никого и не удалось.
- А Пашка где?
- Он чуть южнее в кустарнике притаился, - Никита указал рукой направление. - А я хожу, выцеливаю. Как ваши успехи?
- Все глухо. Парни обратно засобирались, но я их сейчас приведу.
- Ага, хрена вам лысого! Это наша добыча!
- Упустите ведь.
- Не упустим. Валите обратно, ждите нас там. Печь растопите, а жрать не готовьте. Клянусь, не выйду из этого леса без хорошего куска свежеубитого мяса!
- Вы это... поторапливайтесь. Часа через четыре стемнеет.
- Ладно. Вы, кстати, на Пласта не натыкались?
- Неа.
- Странно, куда он подевался? - Никита задумчиво почесал за ухом. - Ладно, вали давай. Только пацанам не рассказывай ни о чем! Еще припрутся!
- Постараюсь.
- Все, бывай.
Никита медленно пошел в сторону Паши.
- Удачи, сталкер, - буркнул я в ответ, отлил у ближайшей сосны и двинулся обратно.
До дома Пласта мы с Тимуром и Колей добрались благополучно. Правда, пару раз начинали блуждать, сбившись с пути, но вскоре вновь по ориентирам выбредали на нужную дорогу. По пути нам так и не удалось встретить ни одного живого существа. Вернувшись, мы растопили печь и выбрались на улицу, любоваться вечерним солнышком, пить водку, есть вяленое мясо с маринованными грибами, и болтать о том, как это здорово, ходить на охоту со старыми, школьными друзьями. За воспоминаниями и пустой болтовней прошел вечер.
- Что-то пацаны загулялись, - проговорил Колян.
Мы дружно, не сговариваясь, повернули головы влево. Там догорало свои последние минуты солнце сегодняшнего дня, купаясь в ослепительно ярком пожарище заката.
- Пацаны, это Инферно, - улыбнулся Колян, любуясь зрелищем.
- Адская кузница...
- Слушайте, а может, случилось что? - нахмурился я.
- Да что может случиться? - сморщился Тимур. - Тут нет никого в радиусе двадцати километров. Просто забылись немного парни. Идемте лучше в дом.
Тимур с Коляном собрали посуду и ушли в избу, а я еще некоторое время сидел и любовался агонией солнца. Какое-то неприятное, тревожное чувство поселилось во мне еще до нашего возвращения, и даже водке не удалось перебить его. Сейчас я больше всего на свете хотел, чтобы парни поскорее вернулись. Но их не было. Я встал, прошелся взад и вперед, прогулялся до ближайшего лесочка (метров пятьсот от сторожки) и вернулся в дом.
- Ну их на хрен! - ворчал Тимур. - Ждать никого не стану - начинаю готовить.
- Подождем еще часик и пойдем их искать.
Коля нервно барабанил пальцами по подоконнику. За окном уже сгустилась темнота, мы зажгли свечи и с возрастающим волнением ждали друзей.
- Туда, в темноту? - Тимур прихлопнул на шее комара и иронично вскинул брови. - У нас нет даже фонарей. Вспомни, мы и днем, когда возвращались, несколько раз заблудились. Сейчас нам их не найти.
- Нужно попробовать, - настаивал Коля. - Может быть, они блуждают где-то рядом.
- Эти двое не пропадут, - вставил я свое слово. - Заночуют, если что, в лесу, а поутру возвратятся к нам. Я тоже против того, чтобы идти.
- Да ну вас...
Колян потер щетину и уселся на табурет. Тимур взобрался на печь, свесив ноги вниз и слегка откинувшись назад. Я уперся локтем на старое бюро и тихонько дремал. Пласт утверждал, что это бюро - самый настоящий антиквариат и при хорошей реставрации мебель можно было бы продать коллекционерам за неплохие деньги. Прошел еще час. Пацанов все не было.
- Я думаю, что пора спать,- Тимур смачно зевнул.
- Слушайте, давайте хотя бы в радиусе километра походим, - взмолился Коля. - Постреляем из ружей в воздух, покричим, глядишь Некит с Пашкой и...
Речь его прервал приглушенный крик, донесшийся с улицы. Мы дружно вздрогнули и притихли. Сначала ничего не было слышно, но потом все разборчивее стал странный и неприятный звук - будто кто-то бежит в нашу сторону, не то волоча по земле тяжелую ношу, не то подтягивая за собой ногу. Звук все приближался и приближался. Мы тревожно переглянулись и уставились на дверь. В какой-то момент звук стих и установилась полная тишина. Лишь пара комаров пищало в дальнем углу, гудела печь, да потрескивали свечи.
- Что это было? - глухо проговорил Тимур.
- Я не знаю, - ответил Коля.
- Это человек кричал.
- Может быть, Пласт?
- Надо сходить проверить. Вдруг там...
В эту секунду в дверь заколотили.
- Эй! Парни! Парни! Впустите меня!!! Слышите? Впустите!
- Это Никита! - воскликнул я.
- Некит, это ты? - отозвался Коля. - Заходи, открыто!
- Это я, это Никита!!! Впустите меня в дом!!!
Тимур шустро соскочил с печи и отворил незапертую дверь. В избу в буквальном смысле ввалился Никита. Он споткнулся об порог и неуклюже растянулся на полу.
- Господи, Некит, что с тобой?
Выглядел наш товарищ просто ужасно. На лбу кровь, на шее кровь, на руках кровь, лицо исцарапано, волосы всклочены, одежда изорвана. Мы подскочили к другу, помогли ему подняться и уложили на кровать.
- Никита, что произошло? На вас кто-то напал?
- Где Паша? Никита, что случилось?
Но мужчина молчал, будто не замечая нас. Он ошалело озирался по сторонам, с трудом переводил дыхание и все норовил сорваться с места. Нам приходилось удерживать его на месте.
- Что произошло, Никита? - Тимур еще раз повторил вопрос, дав другу отдышаться.
- Что произошло?.. - с трудом выдавил Никита. - Я расскажу. Только при одном условии...
- В чем дело, брат? Какие еще условия? - удивился я.
- Дайте мне еды и воды... Скорее.
Колян подорвался в погреб и вскоре выскочил с банкой консервированной кукурузы и шматом сала. Прихватив со стола кувшин с водой, он подал все это Никите. Тот жадно вгрызся в сало, а банку протянул обратно.
- Открой.
Мы с Тимуром изумленно переглянулись. Наш прекрасный отдых обернулся чем-то не самым приятным. Колян выхватил банку, в два приема вскрыл ее с помощью охотничьего ножа и снова подал Никите. Тот уже управился с салом (черт побери, меньше чем за минуту!), выпил полный кувшин воды и принялся за кукурузу, даже не спросив ложки.
- Никита? Никита, что с тобой?
- Это еще не все, - кукуруза сыпалась изо рта Никиты прямо на покрывало. - Теперь ступайте на улицу, найдите брус и смастерите прочный засов на дверь...
- Да что это еще за шутки?
- Делайте, как я говорю!!! - заорал во весь голос мужчина. - Ставни плотно закройте, а лучше - заколотите. Наглухо, - Никита подавился и надрывно закашлялся. - Идите. Идите же скорей!..
Мы в нерешительности остановились.
- Никита, объясни, в чем дело, - с расстановкой проговорил Коля. - И где, мать твою, Паша?
- Делайте, что вам сказано, - повторил Никита. Он отшвырнул пустую банку в сторону и тяжело поднялся с кровати. - Ружье с собой возьмите.
- Ладно, будь по-твоему. Тимур, останься с Некитом, обработай раны.
- Нет, - отрезал Никита. - Я в норме. Поторопитесь там.
Колян еще некоторое время препирался с раненым, я ткнул Тимура локтем и мы вышли из дома. На улице царила непроглядная темнота, в которой, казалось, терялись не только предметы, но даже звуки; верх путался с низом, а бок с боком. Ни звезд, ни Луны на небе не было, и лишь окна дома едва освещали небольшую площадь в полтора метра.
- Как у негра в заднице, - поежился я.
- Как думаешь, что с ними произошло?
- Понятия не имею.
- Может быть, медведь? Или волки?
- Не знаю. Ты заметил, Никита без ружья вернулся.
Мы встали на крыльце и закурили, прислушиваясь к спору в доме.
- Странно это, - тихо промолвил Тимур. - Вспомни, Никита с Пашей, они как... как...
- Я понял.
- Никита никогда не вернулся бы без Паши.
- Как и Паша без Никиты.
- Вот-вот. Помнишь, как тогда с ментами?
- Помню.
История, о которой вспомнил Тимур, произошла еще курсе на первом. Тогда Никита, Паша и какие-то их корешки, которых я толком не знаю, ввязались в драку на Центральном рынке. Драка неожиданно переросла в беспорядки с битьем витрин, поджиганием машин и избиением левых прохожих. Вспыхнуло несколько пожаров, многих госпитализировали, а менты хватали и упаковывали всех подряд - и правых, и виноватых. Никите тогда удалось улизнуть дворами, а Паша попался, и его вместе с остальными увезли не то в райотдел, не то еще куда-то. Помню, как Некита ворвался ко мне домой с радостным воодушевлением и рассказал обо всем произошедшем. Он легко отделался парой ссадин на лице и оторванным карманом на куртке. Я предложил ему остаться у меня (тогда я жил в студенческой общаге).
Мы попили пивка и завалились спать. На следующее утро на Никите не было лица. Оказывается, они заранее сговорились встретиться с Пашкой у меня, но последний так и не вернулся. Было начало двенадцатого утра, и за это время до меня можно было добраться не то что из любой части города, а из любого уголка района. Причем пешком. Но Паша так и не вернулся.
Почуяв тогда неладное, я сбежал по лестнице вниз, к вахтеру, и надолго занял телефон, обзванивая отделы милиции, городские больницы и даже морги. Сотовых телефонов в широком ходу тогда еще не было. Я звонил и звонил, узнавал через справочную новые номера, ждал, пока поднимут списки поступивших за ночь, но везде слышал один и тот же ответ - не поступало. Убедившись в бесполезности своей затеи, я вернулся домой. Никита уже ушел, так и не попрощавшись.
Я остался один в полной растерянности. Что делать? Что предпринять? Еще несколько раз я бегал вниз к телефону, то и дело подскакивал к окну. Единственным разумным решением было оставаться дома и ждать новостей. Так я и поступил. Чуть позже зашел Тимур. Я обо всем рассказал, и мы стали ждать вместе. День мы провели, как на иголках, а ближе к вечеру возвратились парни. Оба.
Выглядели они, мягко говоря, плачевно. Лицо Паши опухло от множественных побоев, к тому же он не мог ступать на правую ногу (оказалось, перелом). Никита, ссадин и кровоподтеков у которого заметно прибавилось, тащил друга на плече и отчаянно матерился. Мы с Тимуром оказали им первую помощь и тут же кинулись с расспросами - что да как? Но вот, что странно: ни Паша, ни Никита не раскалывались. Отмахивались, отшучивались, переводили разговор, но так и не поведали нам, что же произошло. С тех пор много воды утекло. Но и по сей день, если нам вспоминается та история, Паша с Никитой начинают долго хохотать, а после, просмеявшись, Паша рассыпается в новых порциях благодарностей другу. Мы же до сих пор остаемся в неведении. Такая вот история.
- Ладно, - хмуро проговорил Тимур. - Ты займись ставнями, а я найду подходящий брус.
- Заметано.
Я с трудом разыскал в темноте молоток и гвозди и принялся за дело. Когда я покончил с первым окном на улицу вышел Колян.
- Что за чертовщина...
- Как он?
- Сильно изранен, - встревожено проговорил Коля. - Но не похоже, чтобы это был дикий зверь.
- Почему?
- Потому что... - Колян запнулся. - Не знаю, почему. Не похоже и все.
Я заглянул в окно, которое вот-вот собирался заколотить. Бледный Никита стоял рядом с печью, болезненно поджимая ногу и нервно перебирая пальцами.
- Давайте лучше поспешим, - из темноты выплыл Тимур. В руках он держал увесистую балку. - Думаю, это сойдет.
Спустя какое-то время мы закончили. Ставни были надежно заколочены, дверь закрыта на засов. Скобы получились пусть и весьма аляпистыми, но зато крепкими - вбивали мы их основательно, вооружившись кувалдочкой.
- Ну, теперь-то ты, наконец, расскажешь, что произошло и где Пашка? - Колян уселся на лавку и нетерпеливо глянул на друга.
Мы с Тимуром стояли немного поодаль. Никита прошелся по комнате. Проверил сначала окна, нервно отбросив занавески, а потом с силой толкнул дверь. Удовлетворившись работой, он встал спиной к двери и посмотрел на нас.
- Мы бродили по той чаще, точно зная, что зверь где-то близко, - начал Никита без вступления. - Азарт был велик, поэтому домой мы не рвались. Когда начало темнеть мы стали идти так, чтобы находиться в радиусе видимости друг друга...
- Давай короче! - Колян вскочил на ноги .- Умоляю, Некит, не тяни! Что случилось? Где Паша?
Никита глянул на Коляна зло и недоброжелательно, отчего тот смутился и сел обратно.
- Давай дальше, - кивнул я.
Никита помолчал, будто бы припоминая события. Выглядел он все хуже и хуже.
- Потом нам стало страшно. Понимаете, обоим и одновременно. Оно да, конечно, в лесу по сумеркам вообще не уютно, но... Но тут другое. Молчали птицы, не пищали комары, не долетали звуки железной дороги. Ничего. Полная тишина. Кроме одного - треск веток. Начинало казаться, что это не мы выслеживаем зверя, а он нас. Нет, правда! Это не бред! - Никита нервно хихикнул. - Звуки, о которых я говорил, треск веток там и все такое, они раздавались все чаще и все ближе к нам. Но мы до сих пор никого не видели.
Мужчина опять помолчал. Мы же, слушатели, боялись лишний раз вздохнуть. Не знаю, как остальные, а я искренне надеялся, что вот-вот Никита засмеется (нет, прямо захохочет!), смоет бутафорскую кровь, а в двери ввалится пьяный и тоже хохочущий Пашка. Ух, если все так, и достанется же им обоим!..
- Когда стало по-настоящему темно, мы, не сговариваясь, повернули в сторону, где по нашим прикидкам находился дом. Нам уже было не до охоты, потому что творилось в этой роще что-то необычное и пугающее. Мы спешно шагали обратно, так и не обмолвившись ни словом. Треск веток и шорохи вблизи от нас не прекращались. От страха уже кружилась голова. Мы готовы были стрелять в темноту. Мы... мы переглянулись и перешли на легкий бег, как вдруг...
И снова Никита остановился на полуслове. Он потупился в пол и задрожал всем телом.
- Может быть, водки? - предложил Тимур.
Никита мотнул головой и с видимым усилием продолжил.
- Это был Пласт. Я увидел его лицо... б...ть, какое на хрен лицо - морду! Рыло! Я увидел его буквально за полсекунды до того, как он кинулся на меня. Он рычал, как животное! Понимаете, рычал!!! Он повалил меня на землю... Он ударил меня, но вместо руки, там... Там была лапа с клешнями и... Он повалил меня, я стал отбиваться, закричал. Пласт сопел, рычал и вообще не был похож на человека. Зверь! - Никита говорил все быстрее и быстрее, съедая окончания слов. - Его глаза... Они были без зрачков и... И потом... Короче, не помню что дальше. Кажется, раздался выстрел. Пашка метко шмальнул, тварь отлетела в сторону. Я немедля вскочил и побежал. Я слышал, что Пашка бежит за мной. Слышал! Но... Но в какой-то момент я услышал возню позади себя. Да... А потом... - из полуприкрытых глаз Никиты потекли слезы. - Потом Паша крикнул: "Беги, Некит! Я за тобой! Беги!". И я побежал дальше. Звуки стихли, а я все бежал...
В этот момент в дверь забарабанили с той стороны. Мы все подпрыгнули на месте. Все, кроме Никиты. Он так и стоял спиной ко входу, склонив голову и сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
- Эй! Эй, парни! Впустите меня! Слышите? Впустите меня!
- Это Пашка! - радостно воскликнул Тимур и метнулся к двери.
- Нет, - отрезал Никита. - Мы его не запустим.
- Но почему?
- Потому что... вы не видели Пласта.
- Парни! Впустите меня в дом! Скорее, прошу!
- Пашка, уходи! - Никита так и не повернулся к двери. - Прошу тебя, друг, уходи. Уходи прочь.
- Да вы чего?..
Никита всхлипнул.
- Нельзя его пускать, мужики.
В дверь забарабанили с удвоенной силой.
Поверить в рассказ Никиты было сложно. Все это было похоже на какой-то низкокачественный ужастик, который выключаешь, не посмотрев и половины. Но это происходило с нами. Сейчас. Мы медленно переглядывались друг с другом, не желая верить в происходящее. Каждый из нас, по мере возможности, прикидывал ситуацию. Уверен, что у всех получалась полная фигня.
- Да вы охренели там совсем! - взмолился на улице Паша. - Никита, ты добрался? Жив ли?
- Жив, - буркнул в ответ Никита.
Бедолага раскачивался из стороны в сторону, глаза его закрывались от усталости и боли. Коля резко встал и подошел к двери, остановившись рядом с Никитой. В руках он все крепче сжимал ружье. Тимур тоже поспешил взять свою вертикалку, чуя, что дело принимает совсем уж неожиданный оборот.
- Так ты думаешь, что... - неуверенно проговорил Колян, покосившись на Никиту. - Что с Пашей что-то не так?
Никита не ответил. Казалось, он вообще на некоторое время выпал из реальности и вот-вот рухнет на пол.
- Мужики! Вашу ж мать, я ранен! Запустите меня! - орал на улице Паша. - Нам надо уходить отсюда! Сейчас!
- Ты считаешь, с ним что-то произошло? То же, что и с Пластом?
Никита продолжал молчать, раскачиваясь из стороны в сторону. Мы с Тимуром уже двинулись ему на подмогу, когда он, наконец, не своим голосом ответил:
- Нет. Надеюсь, что с ним ничего не случилось. А вот со мной...
Он с трудом приоткрыл глаза, и мы дружно отпрянули. В этот момент я готов был умереть, ослепнуть, обезуметь, что угодно, только бы не видеть это, не верить в то, что я вижу. В глазах Никиты не было зрачков, а белки приняли неприятный, мутно-желтый оттенок.
- Никита?
В эту секунду в хижине раздалось утробное рычание. Клянусь, человек издавать такие звуки не мог.
- Что за черт?! - чуть не плача, Колян посмотрел в нашу сторону. - Что это с ним?
- Отошел бы ты от него, - посоветовал Тимур.
Не успел он этого сказать, как Никита, а вернее то, что еще совсем недавно было им, с еще более жутким рыком кинулся на Коляна. Тот не успел отскочить и повалился на пол. Ружье вылетело из его рук. Никита прыгнул на него, норовя укусить или схватить за горло. Завязалась борьба.
- Помогите!.. Помогите мне! - орал Колян, с трудом отбиваясь от твари. - Что же вы встали?..
Но мы с Тимуром стояли, как вкопанные, оцепенев от ужаса и нереальности происходящего.
- Помогите же!
Все поменялось в какие-то доли секунды. Теперь Никита меньше всего походил на человека. Я разглядел его кожу - бледную, слабую, покрытую струпьями и язвами; я видел его волосы - выцветшие, пожухлые, походившие более всего на мочало или старый парик; а еще его руки - опухшие, налившиеся кровью когтистые лапы. Наконец, Коле удалось вырваться из мертвой хватки чудовища. Он откатился в сторону и вскочил на ноги. Следом за ним поднялся и наш друг, Никита.
- Стреляй в него, Тимур! Стреляй! У тебя ружье, стреляй!
- Но как? Это же Никита...
Никита двинулся на нас. По его подбородку стекала кровь, слюна и пена; губы посинели. Он хрипло хихикал, в горле его булькала какая-то жидкость.
- Убей его! Стреляй же!
Прихрамывая, Колян пятился назад.
- Стреляй!
Иного выхода не было, и Тимур решился. Он вскинул ружье, целясь в ноги, отвернулся и по очереди нажал на оба курка. Последовало два оглушительных выстрела; второй ушел значительно выше, так как дуло вздернулось вверх в непривычных к стрельбе руках Тимура. Избу заволокло дымом. В полном хаосе мы метались из стороны в сторону, кто-то кричал, ругался. Пороховая гарь неприятно ударила в глотку, уши заложило. Наконец, дым понемногу рассеялся.
- Подвал! - разобрал я крики Коляна. - Открывайте подвал!
Я машинально метнулся в нужную сторону, но Тимур меня опередил. Он откинул крышку в бок и подскочил к антикварному бюро. Я оглянулся на Коляна. Тот тащил корчащегося от боли Никиту в сторону люка, ухватив за единственно уцелевшую ногу. Другая лежала в стороне, дергаясь в остаточных конвульсиях. Ее первым зарядом дроби отстрелил Тимур. Николай подтащил раненного к люку и сбросил вниз, бесцеремонно придав ускорения ногой.
- Ногу! Забрось ему его ногу! - крикнул он мне.
Но я не решился подойти к отстреленной конечности. Колян махнул рукой и захлопнул крышку, после чего они вместе с Тимуром передвинули на нее тяжеленное бюро. Так, чтобы тварь не смогла выбраться. Наступила относительная тишина, нарушаемая лишь возней Никиты в погребе, да потрескиванием догорающих свечей. Мы замерли каждый на своем месте, переводя дух. Вдруг Колян повернулся к Тимуру и, что было сил, врезал ему в челюсть. Потом подскочил ко мне и сделал то же самое.
- Уроды... - прорычал он злобно. - Друзья, блин, тоже мне. Не могли помочь даже.
- Мы растерялись. Как стрелять в... в Никиту? - оправдывались мы, поднимаясь с пола.
- Растерялись они, - Колян поднял с пола ружье Тимура, перезарядил и устало уселся на печь. - Надо подумать.
- ЕДА!!! ЕДА!!! Еда, еда, еда!!! - заревело нечто в подвале.
Оно долго гремело разными предметами, после чего послышалось довольное чавканье.
Несколько минут молчания показались вечностью. Тварь продолжала жадно чавкать в погребе съестными припасами. Весь пол был залит кровью. Я не мог отвести глаз от сгибающейся и разгибающейся ноги. Ноги, на которую еще сегодня утром живой и здоровый Никита натягивал носок.
- Что мы... Что мы будем делать теперь? - спросил Тимур дрожащим голосом.
- Нужно уходить отсюда.
- Это опасно ночью, - буркнул Колян, утомленно откинувшись на спину. - Надо ждать утра.
- Утра?! - воскликнул Тимур.
- Да, утра, - отрезал Коля.
- Мы не доживем до утра.
- Доживем, если не будем тупить. Просто сидим и ждем. Никаких резких движений. Тима, возьми мое ружье.
Тимур послушно поднял с пола "пятизарядку". Мне оружия не досталось.
- Ты тоже возьми... кувалду, что ли, - скомандовал Коля, не поднимаясь с печи.
Вместо этого я подошел к двери, стараясь держаться подальше от ноги, и прислушался. В досках зияла дыра - второй выстрел Тимура.
- А что с Пашей? - я обеспокоенно обернулся на друзей. - Почему он замолчал?
- Лучше нам этого не знать.
- Вы охренели?! - воскликнул я. - Он же наш друг! Он лучший друг Никиты!
- Вон он, твой Никита, - Колян взглядом указал на люк. Так, словно Никита был в чем-то виноват.
- Он же кричал только что!
- То-то и оно, - покачал головой Тимур. - А теперь не кричит.
- Но Никита сказал, что с Пашей ничего не случилось. Только с ним самим, - не унимался я.
- Мало ли что он сказал!
- Надо проверить.
- Нет!
- Мы не можем так, - разозлился я. - Всю жизнь мы были друзьями, а теперь оставим его на улице?
- Что происходит вообще? - Тимур обессилено опустился на одно колено.- Что происходит, пацаны? Это что за хрень?! Это что за чертова хрень?! Колян слабо приподнялся на одном локте.
- Спокойно, - проговорил он непривычным для нас тоном. - Все нормально. Все пока живы, - он перевел взгляд на меня. - Ты прав, мы не можем так оставить Пашку. Тимур... Тимур!
Тима, поддавшийся было панике, поднялся на ноги.
- Прикрывай. Я буду смотреть отсюда. А теперь очень осторожно открываем двери.
Я замер. Одно дело говорить о действиях, а другое - выполнять их. С неприятным чувством, что мне в спину смотрят два дула, я взялся за засов. Брус был тяжелым и неподатливым. Я кое-как снял его со скоб, отбросил в сторону и медленно открыл дверь.
- Что там? - Тимур поудобнее перехватил оружие.
Слабого света от догорающих свечей не хватало. Я ничего не видел.
"Скоро свечи потухнут, - подумал я. - А запасные в подвале. И мы останемся в темноте".
- Ничего не вижу, - я обернулся на друзей. - Прикрываете?
- Да.
- Окей.
Я шагнул в темноту. Трава мягко склонилась под моим ботинком. Где-то пел сверчок. Я сделал еще шаг, второй и замер.
- Что там? - нетерпеливо поинтересовался Тимур.
Я вернулся в дом.
- Тимур... Тимур, ты... убил его.
- Кого?
- Пашку.
- Кого я убил? - не понимал Тимур.
- Пашку! Пашу! Павлика! Ты убил его! - заорал я.
Через десять минут, когда мы оба немного отошли от первого шока, мы затащили тело мертвого друга в дом. Второй выстрел Тимура был неудачным.
- Ну, что теперь скажешь, Колянчик? - спросил Тимур, нервно вздернув верхнюю губу.
Не меньше получаса мы просидели над мертвым другом, не смея что-либо произнести. У Паши больше не было лица - его разнес заряд дроби, пролетевший сквозь недостаточно толстую дверь. Вместо забавной и задорной физиономии Павла нам представилась кровавая кашица, среди которой с трудом распознавался нос.
Павлик... Красавец и баловень судьбы, тот, кто из нас всех добился хоть какого-то ощутимого успеха в жизни, был мертв.
- Ждем, - хмуро отозвался Коля. Выглядел он неважно.
- Чего ждем?! - заорал Тимур. - Нам нечего ждать! Я убил... Я только что убил Пашку. Убил! Застрелил!
- Заткнись, урод! - крикнул в ответ Коля. - Я вижу! Я все... все вижу. Все будет нормально. Ждем.
Ждем... И мы ждали. Ждали неизвестно чего. Мы сидели с Тимуром над телом убитого Паши и, не стесняясь, плакали. Нам казалось, что он уже начал пахнуть трупниной, но мы все равно сидели. Так хотелось, чтобы он встал и сказал что-нибудь. Мы не сошли с ума только потому, что не успели сделать этого.
- Колян, - сквозь зубы процедил Тимур. - Колян!
Ответа не последовало. Только Никита продолжал жадно чавкать, да похихикивать в холодном погребе.
- Коля! - позвал я.
- Мне кажется, - испуганно прогнусавил Тимур, - что его не надо звать.
- Ерунда! Коля! - я подскочил к товарищу, но тут же отпрыгнул назад.
Николай барахтался на печи, как обожженный. Он вдруг поднялся и ошалело поглядел на меня. В глазах его не было зрачков.
- Тима, - проговорил я спокойным голосом. - Ступай на улицу.
- Что? - не понял Тимур.
- Иди! - крикнул я.
Тимур, предусмотрительно прихватив ружье Коли, откинул засов и вышел в темноту.
- Что такое? Что с ним?
Животное рычание было ему ответом.
- Теперь понятно?
Мы оба попятились назад. Темнота скрывала нас, мы приближались все ближе и ближе к лесу. Проклятая хижина удалялась.
- Что там?
- Не знаю, - кинул я. - Уходим!
- Куда?
- На дорогу и к железке.
- Стой! - крикнул Тимур и силой повернул меня к дому.
Я обернулся. Дом едва заметно светил окнами и распахнутой дверью. Именно в нее и вышел Коля. Вернее не вышел, а вывалился, будто пьяный из трактира. Мы с Тимуром притихли и затаились в траве. Колян тем временем сделал несколько шагов и остановился. Несколько минут он стоял, время от времени издавая странные, хлюпающие звуки.
- Надо бежать.
- Тихо! Смотри! - Тимур кивнул в сторону дома.
Даже в темноте было заметно, что с телом Коли творится что-то неладное. Он извивался, будто мучимый судорогами, но, тем не менее, оставался на ногах. Потом он закричал. Закричал так громко и пронзительно, что эхо прокатилось по всей округе, а мы с Тимуром дружно вздрогнули.
Коля дергался, продолжая кричать. На плечах и в области ребер одежда его полопалась вместе с кожей. Наружу полетели брызги крови, а в образовавшихся ранах показались отвратительные, длинные хрящи. Они вырастали с неестественной скоростью и переплетались между собой в некоторое подобие крыльев. Оставшееся пространство между ними затягивалось отвратительной, липкой слизью, которая быстро твердела и на глазах превращалась в кожу. Ноги в коленных суставах переломились, чему предшествовал приглушенный хлопок. Нижняя их часть упала на землю, покрываемая фонтанами хлещущей крови. То, что осталось, мгновенно сраслось и вытянулось в одну единую конечность, не то хвост, не то лапу.
- Господи сохрани! - проговорил Тимур, не веря своим глазам.
Я окончательно впал в прострацию. Так и сидел, как одно большое зрение, как одно ухо - никаких чувств. Ничего. Только зрение и слух, послушно исполняющие свою неблагодарную роль и поставляющие в мой поверженный рассудок столь невероятную информацию.
- Бежим, братка! Бежим! Не верь ничему!
И Тимур первым побежал. Я до последнего не отрывал взгляда от чудовища, которое еще час назад было Коляном, после чего двинулся следом.
Мы бежали так, как не бегали никогда раньше. То я, то Тимур со стоном летели на землю, спотыкаясь в темноте о кочку или же, наоборот, попадая ногой в яму. Мы поднимались и бежали дальше. Несколько раз мы ныряли в лесную чащу, но вскоре вновь оказывались на открытом пространстве. Бег помогал. Бег - это движение. Бег - это действие. Бег - это повод не думать.
- Я больше не могу! - первым сдался Тимур.
Мы оба повалились на глинистую насыпь, возведенную некогда для того, чтобы лесные пожары не проникали на обжитые людьми территории, и несколько минут просто лежали, стараясь побороть мучительные спазмы в легких.
- Где мы сейчас?
- Понятия не имею.
- Ружье... Оно у тебя?
Тимур пошарил руками по траве.
- Да, вот оно.
Я кивнул.
- Что дальше?
- Не знаю.
- Тимур?
- А?
- Тебя не укусили?
- Вроде бы, нет.
Я откинулся на землю. Одежда на мне взмокла; руки и ноги тряслись, не то от ужаса, не то от безумного кросса.
- Мы тоже умрем, - обреченно изрек я. - Ты видел, что с ними?
Тимур помедлил, после чего встал надо мной на колени.
- Нет. Нет, не умрем! Не умрем! С чего бы это нам умирать? Мы вырвались и теперь уж спасемся.
- Что это за дерьмо? - простонал я, отворачиваясь от него. - Тима, что это за дерьмо? Я никогда такого не видел.
- Я тоже, - Тимур несколько раз глубоко вздохнул. - У нас есть ружье. Сейчас мы доберемся до железки и пойдем в город. И все будет в порядке.
- В город? До него много километров.
- Плевать!
- Нет, не плевать, - настоял я. - Нужно где-нибудь спрятаться и уже потом бежать на утреннюю электричку.
- Я не хочу здесь оставаться!
- И я тоже! Но иначе мы все...
В этот момент Тимур зажал мне рот. Я выпучил глаза, пуская пузыри в грязную ладонь друга.
- Тихо, - едва слышно прошептал он мне на ухо. - За насыпью кто-то.
Я прислушался. Действительно, неподалеку от нас трещали ветки и шуршала трава.
- Жди здесь, - проговорил Тимур и, сжав покрепче ружье, медленно двинулся в темноту.
Все стихло. Пару минут я послушно лежал, нервно сжимая в кулаке пучок травы и прошлогодней листвы. Но нервы взяли свое. Я поднялся на ноги и, пригнувшись, двинулся в сторону друга.
- Тимур?
Ответа не последовало. Я остановился, вглядываясь в кромешную тьму.
- Тима?
- Тише, я здесь, - послышалось чуть левее. Я облегченно выдохнул. - Видишь кривую березу?
- Вообще-то ни черта не вижу.
- Ну вон же!
- А-а-а... ну, допустим.
- Где-то там.
- Что?
- Не знаю. То, что шуршало, - я внимательнее пригляделся в указанном направлении. - В западне мы, братка.
- То есть?
- Я никого не вижу. А вот оно, возможно, нас видит. Ты бы лег на землю, от греха подальше, - посоветовал он .- Стрелять буду при малейшем движении.
Посчитав это разумным, я медленно опустился на траву.
- Ты вообще ничего не видел?
- Нет. Только слышал. Эта тварь большая... О! Слышишь?
Впереди нас сломалась ветка.
- Погоди-ка... Вижу...
Тимур замолк. Через несколько секунд тишину разорвал выстрел, за ним последовали второй и третий. Не смотря на то, что уши крепко заложило, я услышал брань Тимура и более активное движение впереди.
- Вот жопа! - воскликнул Тима и выстрелил еще раз. - Ты видишь что-то?
Я задыхался от страха.
- Нет!
- Давай-ка беги!
- Куда?
- Куда угодно! Прочь отсюда!
- Ты попал?
- Не знаю. Беги! У меня один патрон!
Шуршание впереди все приближалось, а потом неожиданно стихло.
- Тимур, иди сюда, - с мольбой в голосе проговорил я.
- Страшно... Беги, я тебя прикрою. Потом за тобой...
В этот момент совсем близко от нас кто-то зарычал. Раздался треск веток и топот.
- Помоги мне! Помоги!.. А-а-а-а-а!.. А-а-а...
Тимур захрипел и умолк. Борьбы как таковой не было. Судя по звукам, все решилось мгновенно. Я побежал, хотя и не понял в темноте, в какую сторону бегу. Сердце бешено колотилось и буквально выпрыгивало из груди. Каждую секунду я ждал, что нарвусь на какое-нибудь чудище или неверным шагом ступлю в яму, которая станется для меня бесконечным полетом, прямой дорогой в ад.
Когда я остановился, вокруг не было ничего, кроме тишины и темноты. Я курил. Я всегда много курил, начиная с пятнадцати лет. И вот теперь это сказалось. Судорожный кашель раздирал мои легкие. Я хрипел, выплевывая куски коричневой мокроты на траву и скручиваясь в рвотных спазмах. Если бы я знал, ах, если бы я только знал! Я бы никогда не начинал курить. Я бы не взял ту половинку сигареты от Гоши. Он (старшеклассник и бандит) предложил мне покурить перед школьной дискотекой в знак своего расположения. А я согласился. Согласился, потому что отказ был бы расценен, как оскорбление. Я выкурил ее так, будто курил всегда. Ни разу не подавился и не закашлялся, продолжая разговор.
Бывалый.
Гоша знал, что я никогда не курил. Когда я выбросил окурок, он похлопал меня по плечу и сказал:
- Крутой.
С тех пор я курю. И курю я по полторы-две пачки в день. Дурак.
Не в силах больше бежать я, шаркая ногами, побрел дальше пешком. Все слилось в единый калейдоскоп каких-то маленьких, индивидуально-ужасных кошмаров. Для того, чтобы осознать, что никого из моих друзей больше нет в живых, понадобятся годы. А вот то, что я остался один, я понял быстро и как-то сразу. Я огляделся по сторонам, но не увидел ничего нового: лес, силуэты заброшенных дач, земля, небо, трава. Стало страшно и одиноко. Мне отчаянно хотелось, чтобы сейчас из темноты меня позвал Тимур. Но Тимур был мертв, равно, как и Коля с Пашей и Никита. Хотелось курить. Давясь собственным отчаянием, я пошарил по карманам и, к своему великому счастью, нашел полупустую пачку "Данхилл". В этом же кармане валялись и спички.
Закурить удалось не с первого раза: несколько спичек просто полетели на землю из дрожащих рук, некоторые сломались. Наконец, когда на сигарете замерцал желанный уголек, я присел на корточки и закурил. Нужно было бежать дальше. Бежать отсюда. Но я не мог. Не было сил. Все случившееся казалось страшным сном, а от страшного сна невозможно убежать - он всегда будет с тобой. Я постарался собраться с мыслями. Тимур был прав, когда говорил, что надо рвать к железной дороге. Я прислушался, но вместо звуков поезда услышал отдаленное рычание и вой. Я съежился от страха. Хотелось потушить сигарету, будто меня сейчас вычислят по свету или по запаху; хотелось лечь на землю и вдавиться в нее, срастись с ней, как крот, чтобы никто и ничто не могло меня найти.
Рычание утихло, и вновь установилась тишина. Я постарался прикинуть, где я сейчас нахожусь. Ничего из этого не вышло - здешние места не были достаточно хорошо мне знакомы. Луны не было. Я находился в полной тьме. Вдруг грохот, напоминающий, что есть и другой, внешний мир, привлек мое внимание. Это был товарняк и, судя по тому, как хорошо его было слышно, он либо шел пустым, либо совсем рядом от того места, где я находился. Я полностью обратился в слух, с наслаждением прислушиваясь к этому звуку и стараясь как можно точнее определить направление.
"Туда!" - решил я в какой-то момент.
Ошибки быть не могло. Я поднялся на ноги и побежал.
А помутневшее сознание, тем временем, делало свое дело. Я бежал, но безумие, осознание того, что случилось, шаг за шагом приближалось к финальной точке. Той, где уже нет пути назад. "Твои друзья умерли или превратились в ужасных монстров", - твердил мой обезумевший мозг. "Твоя жизнь уже никогда не станет прежней. Ты никогда не будешь спать, как раньше, просыпаться, как раньше, есть, пить, покупать одежду в магазине, отмечать Новый год, драть свою жену - ты уже ничего не сможешь делать так, как раньше. Потому что ты видел. Видел, что бывает... иногда".
Но я бежал, несмотря ни на что. Сейчас мне необходима была цель, хоть какая-то. Целью этой я поставил для себя жизнь. Выжить. А потом, хоть трава не расти.
Плевать, что я сойду с ума, и жизнь никогда не станет прежней. Я должен выжить, должен добежать до проклятой железной дороги. Стук колес товарняка стих. Изо всех сил я старался не сбиться с пути. В конце концов, он был не так уж и далеко. Я перемахнул через какой-то канал, углубился в рощицу, после чего проскочил несколько проулков брошенных дачных хозяйств. Зловещая тишина окружала меня, но она уже не могла напугать - сегодня ночью я видел кое-что пострашнее, чем тишина.
Передо мной открылся пустырь с небольшими, полутораметровыми сосенками. Что-то было знакомое в нем. До боли знакомое. Я перешел на шаг и побрел дальше, шаркая ногами и время от времени спотыкаясь. Хотелось немедленно сесть и сидеть, сидеть, пока дыхание не восстановится. Но я не мог позволить себе такой роскоши, не мог просто взять и сесть. Тимур погиб, когда мы остановились, а я не хотел умирать. Я шел, внимательно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому звуку. Дурное предчувствие поселилось во мне, потому что я уже должен был выйти на железнодорожную платформу. Даже с учетом того, что я попетлял в растерянности, поблуждал. Даже с учетом этого. Платформы не было.
В задумчивости я сорвал молодой пестик, сунул его в рот и побрел дальше. Местность становилась все более узнаваемой, и это настораживало меня. "Оружие. У меня нет оружия. Если на меня нападут, мне крышка". Что-то появилось впереди, что-то знакомое, но уже не отдаленно и неясно, как округа, а вполне четко и осознанно. Что это было? Я прошел дальше, а поняв, что находится передо мной, упал на колени, едва сдерживая слезы.
- Нет, - простонал я. - Нет! Нет, нет, нет!!!
Это был сарай Пласта. Тот, где я совсем недавно брал гвозди и молоток, чтобы заколотить ставни, а Тимур брус для засова. Неподалеку слева стояла хижина, свечи в которой, судя по отсутствию света, уже погасли.
- Боже...
Я ходил кругами. Все это время я ходил кругами или... делал один большой круг. Я был совсем недалеко от железной дороги, я слышал поезд, но пошел в другую сторону и вновь пришел к хижине. Нервы были напряжены до предела. Я попятился было назад, но в этот момент что-то хрустнуло за моей спиной. Я повернулся на сто шестьдесят градусов и уже стал пятиться в сторону хижины.
- Хе-хе-хе, - раздалось из темноты.
Я побелел и, возможно, поседел. Ноги онемели. Дыхание прекратилось, как таковое. Я будто бы абстрагировался сам от себя, видя свое тощее, вытянутое и так и не повзрослевшее тело со стороны.
- Уль-хе-хе-хе-хе, - пробулькало что-то.
Оно не двигалось. И в то же время я ощущал, что нечто, наблюдающее за мной из тьмы, готово к броску. "Если в хижине кто-то есть, то я покойник", - почти спокойно подумал я и побежал в сторону дома.
Нечто из темноты стремительно двинулось за мной.
Я заскочил внутрь, стараясь не думать о том, что могло скрываться в темноте дома. Топот с улицы все приближался. "Кто откинул засов? Кто?! Это я... Куда? Где он?".
Я шарил руками по полу, но никак не мог найти чертов брус. Все: сейчас меня будут кушать. Отчаявшись найти засов, но при этом решив бороться за жизнь до конца, я захлопнул дверь (в ней по-прежнему зияла дыра от неудачного выстрела Тимура) и подпер ее собственной спиной. В следующую же секунду что-то (а если быть точным - нечто) ударилось в нее с такой силой, что я едва не отлетел в середину комнаты. Вернувшись на место, я в панике закричал.
- А-а-а-а-р-л-л-л-х-х-р-р-л-л!!! - передразнила меня тварь на улице и снова пихнула дверь.
На этот раз я повалился на пол и, выставив руки перед собой, чуть не вывернул кисть о неизвестный мне предмет. Я пошарил руками и чуть не вскрикнул от радости - это же засов!
Тварь тем временем протискивалась внутрь, кряхтя и издавая неприятные утробные звуки. Схватив тяжелый брус, я решительно вскочил на ноги и изо всех сил ткнул им в темноту дверного проема. Деревянная балка была настолько тяжела, что я едва почувствовал, как она врезалась в чью-то плоть. Тварь отлетела назад, издав почти человеческое "Ох!". У меня образовалось несколько секунд. Я вновь захлопнул дверь и опустил засов на скобы.
- Так то!
В тот же миг неизвестное чудовище стало ломиться внутрь, не жалея ни дверей, ни собственных кулаков.
Отдышавшись и немного придя в себя, я первым делом двинулся к печи. По пути я споткнулся обо что-то твердое, но в то же время достаточно податливое. Ощупав в темноте препятствие, я понял, что это мертвый Паша. Он так и лежал с изуродованным лицом, с того момента, как мы заволокли с Тимуром его мертвое тело в дом.
"Чудесно!".
Я подскочил к печи и вслепую пошарил руками в поисках ружья. Под руками у меня скользил грязный, местами скатавшийся в плотные комки, мех. Пласт, как ни крути, был большим оригиналом и спал на медвежьей шкуре, что добыл лет пять назад. Он утверждал, что лично освежевывал убитого медведя, и с тех пор эта шкура не подвергалась ни стирке, ни какой-либо другой чистке. Я был склонен верить ему. Шкура воняла просто безбожно.
- А-а-а-р-р-л-л-л!!! А-а-а-р-р-л-х-х!!!
Я на миг повернулся к двери:
- Заткнись, мразь!
- А-а-а-а-а-а-а!!!
- Завали свою пасть, урод!!!
Тварь на улице все еще силилась выбить дверь. На пол сыпались щепки, куски мха (им были забиты щели между бревен), что-то еще. Вот-вот дверь разлетится на куски.
- Сейчас... Сейчас, сволочь... - бормотал я, прошаривая ложе. - Ага!- торжествующе воскликнул я, наткнувшись на ружье.
Я не знал, заряжено оно или нет. Наверняка Колян вогнал в него патроны перед тем, как обратиться в монстра. Я надеялся на это всей душой. Я схватил ружье и зашагал к двери, не забыв на этот раз переступить через труп Паши. Тварь все еще ломилась в дверь. Я подставил оба дула к отверстию в двери и по очереди нажал на оба курка. Грянуло два оглушительных выстрела.
- На, получай!
Что-то упало там, за дверью, и заскребло когтистыми лапами по земле.
- Надеюсь, тебе этого хватит, - пробормотал я, отчаянно кашляя от пороховой гари.
- А-а-а-р-ла-р-ла-р-ла!!!
Я подскочил на месте и, повернувшись спиной к двери, ткнул уже бесполезным стволом в темноту. Что-то заорало совсем рядом. Много времени понадобилось мне, чтобы сообразить, что хохот исходит из подвала.
- Фу, сукин сын, - выдохнул я, и в этот момент что-то обхватило мою шею сзади.
- Еда! Еда! Еда! Ар-ла-ла-ла-ла-ла!!!
Завизжав, наверное, как девчонка, я с трудом вырвался из чудовищной хватки, упал на пол, наставил на дверь ружье и раз пять надавил на курок.
- Умри! Получи! На! Умри!
Ни одного выстрела не прозвучало. Только Никита в подвале продолжал хохотать и улюлюкать, да неизвестная тварь за дверью с утробным бульканьем удалилась в сторону. Все крепче сжимая приклад ружья, я лежал на полу, не зная, жив я или уже мертв.
- Патроны,- прогундосил я, водя глазами по темноте. - Мне нужны патроны.
Патроны нашлись в рюкзаке Коляна. Он стоял рядом с печью. Обнаружив початую коробку, я первым делом откинул ствол ружья. Две пустых гильзы улетели в сторону.
Я зарядил ружье, рассовал оставшиеся ракушки по карманам рубашки и, немного успокоившись, уселся на пол между окном и дверью.
- Что теперь? - спросил я сам себя.
Неизвестность. В подвале без устали шебуршало то, что еще совсем недавно было Никитой, где-то передо мной лежало бездыханное тело Паши, а на улице сновали твари. Сколько их там было, я не мог предположить. На всякий случай я направил ружье на дверь. Если кто-то попытается ломиться внутрь, я спущу курок немедленно.
Часы шли один за другим. Часы ужаса. Часы безмолвия. Часы откровения с самим собой. Я думал и надеялся, что сойду с ума. Но не сошел. Разум был загнан в угол, в самую узкую щелку сознания, но при этом был чист, как капля водки. На несколько раз я продумал и перепродумал свое положение за эти несколько часов. Времени мне вполне хватило, чтобы приготовиться к смерти и не только. Я был готов настолько, насколько это вообще было возможно.
А, может быть, я просто спал.
Я встрепенулся и огляделся. Утренние сумерки, уже блеклые, молочные и прозрачные, как паутина, обволакивали единственную комнату хижины. Я отчетливо увидел труп Паши, печь, рюкзак Коли, крышку подвала, перекрытую старинным бюро, входную дощатую дверь и дыру в ней. Мягкий серебристый свет просачивался сквозь щели в заколоченных окнах. Нужно было что-то решать.
"При свете я не заблужусь. Надо просто добежать до станции. Уже скоро придет первая электричка. Я сяду на нее и уеду. Надо просто добежать. А для этого... для этого надо выбраться из дома".
Сил не хватало. Все болезни от нервов, как любят повторять многие. А я добавлю: знаете ли вы, что в человеческом организме способностью "уставать" обладают только мозг и желудок? Да, такой вот факт. Все остальное (боль и тяжесть в мышцах, вялость и прочее) лишь сигналы и импульсы, подаваемые мозгом. Дескать: "Хозяин, неплохо бы и отдохнуть!". Что творилось с моим мозгом сейчас? Что творилось с моим телом?
- Бежать, - промычал я и, не обращая внимания на плотоядные повизгивания Никиты, откинул голову на стену. - Я должен бежать
Автор: Yootooev
Источник: ffatal.ru, но ссылка не работает, поэтому даю ссылку на Мракопедию.
Ключевые слова: Друзья отдых охота зверь укус ужас голод