Я покинул родимый дом. Часть вторая
IV. Последняя капля
По подсчётам отца, наших запасов должно было хватить на два с половиной месяца. Затем нас ждала голодная или холодная смерть. Воду мы получали из скважины прямо в башне, а вот еды и топлива для костра мы были теперь лишены. За обедом на следующий день я высказал свою заветную идею.
- Ну и дурак ты, Нильс! – резко ответил отец. – Это больше похоже на бегство. Капитан уходит на дно со своим кораблём, слышал о таком правиле? И какая к чертям Россия? Неминуемая смерть ждёт тебя, болван, а не сказки наяву!
- Нам нечего терять, отец, - ответил я терпеливо.
- Мы хранители одной из немногих башен в нашей области. Это наше главное достояние. Я предпочту остаться в истории как выстоявший и погибший в смерче, нежели как беглец и ловец призраков, - отчеканил отец. - Плюс ты не учёл, сынок, что мы в западне. Что же, ты сделаешь подкоп? Это в книжках можно, ведь там пишут про землю. А у нас бесплодный песок. Тьфу, - разочарованно заключил отец, глядя, что я до сих пор не смотрю на него согласными глазами.
- Нам нечего терять, - сказал я и ушёл к себе на пятый этаж.
К моему удивлению, на моей кровати сидела бабушка Мелисса.
- Нильс, дай я тебе кое-что скажу на ушко, - пролепетала бабушка. Я подошёл к ней и сел.
- Это идеальная форма, - радостно прошептала она и раскрыла ладонь. На ней покоился её камень, чёрная сфера. Только сейчас её поверхность была зеркальной.
- Я ухожу от вас, любимые. Передай, что… - и после слёзного прощания бабушка сжала кулак и… исчезла с лёгким хлопком.
Господи!
Первая мысль – привиделось. Я мигом пронёсся по двум этажам и очутился на восьмом, на бабушкином. Её там не было. Облазил остальные, зашёл в библиотеку. Даже поднялся на крышу и посмотрел вниз, вокруг башни. Глянул даже вверх… Отсюда виднелось горло вихря, смыкавшееся с чернейшей тучей. К одной из пристроек внизу прильнули два льва, каким-то образом оказавшиеся около башни во время наложения проклятия. Что теперь говорить родителям?
Внезапно меня осенило и озлобило одновременно одно чувство, одна мысль. Надо сказать правду! Меня взбесило, что даже в такой критической ситуации я продолжал бояться и хотел соврать, не выдавая фантастической с виду правды. Но разве всё, что с нами случилось на днях – не фантастика?
- Мама, папа! – громко воскликнул я, спрыгивая с лестницы в гостиную. – Бабушка телепортировалась. Она сжала в руке магический камень, что дал ей старик, и исчезла. Она просила передать, что всех любит и надеется встретить в Росс…
Отец рывком вскочил с кресла и понёсся в комнату к своей матери. Вернулся через пять минут взбешённый и красный от ярости. Ничего не говорил и не смотрел на меня.
- Папа, может быть, дать волшебнику то, что ему нужно? – робко произнесла Марина.
- Замолчи, дура! – резко бросил отец. – Все должны принести свои камни мне. Немедленно! – заорал он.
Было понятно, что спорить не имеет смысла. Лучше выполнить приказ отца, пока он на взводе. Скорее всего, когда он остынет, я смогу забрать свой камень обратно – так я рассудил и снова отправился в свою комнату. Каково же было моё изумление, когда я открыл шкатулку и обнаружил в ней пустоту. Спустившись вниз, я уже был морально готов к несправедливым обвинениям в обмане.
- И у тебя камень пропал? – улыбаясь, спросил Эрик.
- Да.
- Чёрт его знает, что творится! – закричал отец. – Это всё этот вчерашний колдун!
Я тихо и горько засмеялся и пошёл к себе. Есть совершенно не хотелось. В голове созрело подобие плана.
***
Отец стал невыносим. Отравленный отчаянием, гордостью и бессилием, он доставал всех домочадцев. Сегодня утром я закончил подготовку к своему путешествию и собирался, ни с кем не прощаясь и только оставив записку, отправиться на поиски. К спасению. Где же его ещё искать, если не в России? Я не скоро, не скоро вернусь… Но вы меня дождётесь!
- Эрик, будь добр, принеси из подвала бочку с соленьями, - тихо попросила мать, но отец всё равно её услышал.
- От этой соли мне уже все кишки разъело! – пробубнил он под нос и продолжил чтение. – Скоро и книги жечь будем! – вдруг громко и раздражённо сказал он.
- Долго петь и звенеть пурге, - ещё тише сказала мать уже на ухо дочери, - но у вашего отца в голове смерч, кажется, пуще уличного.
- Ладно, я к себе, пойду почитаю, - небрежно бросил я, и сердце моё сжалось. Может быть, я вижу их в последний раз. Никто не знает, что меня ждёт.
- Что читаешь? – не менее небрежно спросил отец.
- Есенина.
- Нашёл что читать…
Это было последнее, что я услышал от родных в башне.
Поднявшись на крышу, надев на спину ранец с припасами, прижав к груди сшитый за неделю парашют, я мысленно попрощался со всем, что мне было близко, знакомо и мною любимо. Впереди меня ждёт открытая пустыня, та самая Москва, в которой мы все жили и которой, по сути, не знали. Привязав один конец верёвки к одной из колонн, держащих свод крыши, другой конец я сбросил вниз и начал спускаться. Это был единственный способ выбраться наружу незамеченным. Спустился. Пару раз оглянувшись на дверь, встал лицом к смерчу. Мне хотелось ещё постоять тут, по щиколотку в знакомом песке, во дворе, который за много лет почти никак не изменился. Посмотрев на башню на прощание, я заметил крадущегося из-за пристройки льва. Что же, гривастый, извини, не бывать твоему ужину… Зверь, встретившись со мной взглядом, рванулся в атаку. Я же изо всех сил понёсся к смерчу и нырнул в него. Будь что будет!
Я проглотил последнюю каплю родного воздуха.
V. Преисполненный сосуд
Так я покинул родную башню.
Смерч подбросил меня на чудовищную высоту. Думая, что лучше раскрыть парашют позже, ибо выдержать несколько минут виса на руках было задачей нелёгкой, я падал обратно к смерчу. Решив, что уже пора, я отпустил ткань, оставив в руках по толстой петле, в каждую из которых просунул руки. Парашют, раскрывшись, с такой силой дёрнул меня при тормозе, что я чуть было не отпустил поводья. Теперь осталось ждать. Куда-то занесёт меня ветер…
Отсюда открывался красивейший вид. На горизонте виднелись торы, песчаные барханы переливались друг в друга, а небо было непривычно голубым. На многие километры вокруг – ничего, кроме скудной растительности.
Приземлившись и отплевавшись от песка, я проверил карманы и содержимое рюкзака. Всё на месте. Впереди – долгие дни утомительного пути. Вон там, на горизонте, виднеется стройный тор. Я решил идти к нему.
Не буду описывать всех прелестей своего похода. Уже подходя к тору, я услышал странные звуки. Будто кто-то звал меня по имени, слёзно умоляя вернуться. Может быть, так звучит альт?..
Вдруг что-то больно врезалось мне в ногу. Засунув руку в карман, я нащупал знакомую гладь ромба…
Он был зеркальным! И вовремя – справа и слева от тора показались двое в чёрном. Я подумал: «Пришло время решаться. Выбирать, во что ты веришь и чего хочешь». Впрочем, выбор был сделан уже давно, ещё в тот памятный вечер у костра, мальчиком, которого очаровала игра пламени на гранях рубина. Прощайте все… И, вынырнув из-за дюны, я ринулся вперёд.
До тора оставалось бежать секунд двадцать. Обе чёрные мантии взлетели и взвились вокруг меня, стараясь подлететь поближе и обдать меня ледяным дыханием. Я крутился на месте, полубежал, полушёл, держа в вытянутой руке зеркальный ромб и отгоняя им нечисть. И даже не заметил, как спиною вошёл в тор.
Меня всего скрутило. Казалось, окружающее пространство врезается в меня со всех сторон. Казалось, что я сейчас взорвусь. В этом безумном калейдоскопе чувств я вдруг вспомнил, что перед самым моим исчезновением одна из чёрных мантий подлетела совсем близко, и я заметил её глаза. Эти чёрные глаза я узнал сразу. Жадные, слегка вылупившиеся… Весь свет передо мной вдруг померк, и мне стало очень страшно.
***
Очнулся я от каких-то неизвестных мне звуков. От непривычно ласкового ветра. От мягкой подстилки под собой. Встал и оглянулся.
Вокруг меня раскинулся чудесный зелёный мир. Под ногами моими пестрел травяной ковёр, совсем как на картинках. С дерева на дерево перелетали листья, в которых я узнал птиц. Из поля, по пояс в траве, навстречу мне шёл старик. В обветшавшей тоге, с ещё более сморщенным лицом и ещё более голубыми глазами, чем прежде.
- Здравствуй, Нильс, - удивлённо пробормотал Вильгельм. Я сжимал его в объятиях, а он приговаривал: - Да, это правда. Я понимаю твой восторг, я и сам несказанно рад.
Он смеялся.
- Пойдём со мной.
Я нырнул в траву, в которой признал пшеницу. Божественные запахи дурманили мой ум, и я временами думал, что сплю. Слева и справа раскинулись кудрявые леса, а впереди широкой дорогою шло поле, сквозь которое мы пробирались.
- А знаешь, кто стережёт голубую Русь? Старый клён на одной ноге! – воскликнул старик, показав на одинокое дерево, видневшееся на горизонте.
По мере того, как мы подходили, я яснее осознавал исполинские размеры этого дерева, сгорбленного, но мощного и полного жизни. Вдруг, уже когда мы подошли к дереву и я потянулся потрогать его кору, с ветки слетела птица и обратилась человеком. Девушкой необыкновенной красоты.
- Здравствуй, Нильс, - ласково проговорила она и раскрыла ладонь, показывая чёрную каменную сферу.
- Бабуш… - не поверил я своим глазам. Черты её лица были очень похожи на бабушкины. – Я сплю!
Она рассмеялась:
- Тут я тебе такая же бабушка, как ты мне – дедушка. А скорее ты мне брат, - заключила она и сжала меня в руках, сильных, как тиски.
- А что же Вы… - выдавил я из себя, удивляясь, что Вильгельм не помолодел.
Он угадал мой вопрос и, показав на кольцо с камнем, молча вздохнул. Разумеется, я ничего не понял.
- Давай сядем у костра, и я тебе всё расскажу, - полушутя ответил старик. Потом стал серьёзнее и спросил: - Помнишь Сильвестра?
- Ещё бы не помнить!
- Это мой брат. Во-первых, он меня проклял, а во-вторых, пока все братья и сёстры из одного колена не придут в согласие, согласия и лада тут не найдёт даже лучший из нас. Да и весь наш род проклят. Ты заметил на его пальце такой же перстень с чёрным агатом? Нет? Странно…
- Милый, это не агат, агата он бы не вынес, - проскрежетала выходящая из-за дерева старушка, опираясь на посох.
- Мама, я же просил не говорить об этом вслух. Он не должен ничего подслушать, я не могу позволить себе проговориться и должен стараться верить в свою же ложь…
Обратившись ко мне, Вильгельм представил меня старушке:
- Это Нильс, очень добрый и смелый молодой человек. Он не побоялся, лишившись моего талисмана, отправиться на поиски нашего края. Он один из всей семьи собрал воедино смелость, благоразумие и доброту в тяжёлый час. Это моя мама, Нильс, Фрея.
- Очень приятно, - ответил я и поклонился старушке. Её зеленоватые глаза отдавали лукавством.
- И ты его выбрал в спутники? И мальчик ничего не знает?
- Нет, я не мог рассказать ему раньше… Нильс! – вдруг обратился он ко мне. – Приблизиться к брату я не могу, ибо ждёт меня рядом с ним смерть. Он очень сильный тёмный маг, но силы его – в его перстне. Без него он обычный озлобленный мошенник, не желающий признавать очевидного. Благодаря ему его дочь Элиза, вошедшая в свой тор, до сих пор не попала в Россию. Он делает вид, что жалеет её, но в сердце его лишь чёрная злоба…
Мать недовольно шлёпнула Вильгельма по плечу:
- И в нём есть божественная радость, шалопай ты мой! Я знаю, о чём говорю, он моим молоком воспитан!
- И я знаю, есть радость в нём… Ядовитая!
Было забавно наблюдать, как мой мудрый друг, сильный волшебник при матери стал таким же маленьким мальчиком, как и я. Фрея шикнула и села на скамейку у дерева.
- Ну так вот, Нильс. Ты добрался, и это значит, что начало положено. К сожалению, твоей семье пришлось пострадать от рук Сильвестра, чтобы… Чтобы, возможно, его победить. Тебе предстоит очень тяжёлое дело. Ты можешь быть здесь сколько угодно, ибо это место не знает времени. Здесь всё вечно и сияет первозданной чистотой. Тут есть зима – ты знаешь, что это такое? Это моря из снега и леса изо льда. Тут есть осень – она люба тем, кто листьев целует дождь. Весна… Радостный рассвет природы! А как только ты узнаешь это место получше и попривыкнешь, вспомни о своей семье, вернись к ним и попробуй убедить отца на сей хитрый манёвр.
Вильгельм замялся.
- Дело опасное… Страшное.
- Ну, не тяни, - недовольно проворчала Фрея. – Что ты там удумал? Матери мог бы рассказать ВСЁ и заранее, а не объедки мыслей.
- Придётся приманить в вашу башню Сильвестра. И сделать это можно лишь одним способом…
«Марина!» - подумал я, и сердце заныло. Старик заметил перемену в моём лице и сочувственно покачал головой:
- Да, это безумный план. Но у тебя с собой будет кольцо. С чёрным агатом… Оно защитит тебя и твою семью, это мощный оберег против злых чар. И против моего братца. Надо лишь подпустить его на нужное расстояние. В идеале бы – одеть это кольцо ему на палец. Тогда всё его колдовство прекратится.
Вздохнув, он продолжил.
- Мой брат не двадцать семь лет назад потерял свою дочь, как он любит говорить, а двадцать семь веков. Это он повелитель пустыни. Ему подчиняются чёрные мантии. Это его злоба осушила когда-то полноводные реки и превратила их в бескровные вены земли, заставила вымереть многие существа, а людей – скитаться по пустыне, бывшей когда-то плодородной почвой. Но я думаю, что хватит мне распыляться про моего брата, у тебя и своих забот хватает… У нас ещё будет «время» поговорить, Нильс. Отдохни хотя бы немного, тут спешить некуда.
Но сердце моё горело от жажды возмездия. Пока я высказывал Вильгельму свои предположения, горячие идеи, мечты, возмущения, Фрея и Мелисса куда-то подевались. Мы уже шли по кипарисовой аллее, вдоль которой росли лопухи, розы, малина и жасмин. Я моментально вспомнил все эти названия, так что даже удивился.
- Да, тут ум бывает блистательно остр, - улыбнулся мой друг.
- А знаешь, я верю, что у меня всё получится. Знаешь, почему?
- Отчего же? – с улыбкой спросил волшебник.
- Оттого, что тот старый клён головой на меня похож.
- Есенин! – ну и где бы я ещё услышал его, как не в средиземноморском раю? - засмеялся Вильгельм.
-А я ведь серьёзно, - ответил я, улыбаясь в ответ. – Знаешь, я не хочу тут долго гулять. Это место само напитало меня, и мне как будто всё уже давно знакомо. Уверен, даже гуляя по пустыне, я буду узнавать это место, проживать его в каждом новом обличии. Я хочу скорее в путь.
- Хм… Посмотри хотя бы на закат и на мою избушку, - смущённо попросил волшебник.
***
Вдалеке, на самом краю пустыни виднелся пугающих размеров тор.
- Уж не думал, что и в России есть Москва, - засмеялся я. – Эта унылость могла бы закончиться там.
- А как ты думаешь добраться до башни? Торы – это одна из моих лучших идей, - делая обиженный вид, пошутил старик.
- Ладно, мне пора в путь, мне стоит многое обдумать и сообщить своим.
- Желаю тебе удачи. К слову, ты мог бы обратиться птичкой и долететь до тора в разы быстрее.
- Нет уж, я своим ходом. Так привычнее, - ответил я и шагнул по песку.
На четвёртом пальце моей левой руки под палящим солнцем засверкал чёрный агат. Ромб в кармане заунывно запел. Кажется, звуками альтовой флейты. Обернувшись, я заметил, что прошёл уже половину пути, а Вильгельм стал точкой на горизонте. Улыбнувшись, я упал на колени и поцеловал песок.
Через несколько тысяч шагов, накинув чёрный капюшон, я вошёл в тело тора.
Я покинул родимый дом.
Опять.
Новость отредактировал Qusto - 22-09-2020, 17:11
Ключевые слова: Пустыня волшебник камень авторская история