Кобеасики
Николай Кузнецов свою дипломную работу решил посвятить сказаниям подмосковных шахтеров. Сегодня дипломная, завтра кандидатская, а послезавтра и монография. Бажов собирал уральские сказы и прославился на весь мир, а тут, рядом, в Подмосковье, всё руки не доходят порасспросить шахтёров. Есть, конечно, труды Балакина, Шаровского и Ягдфельда, но они отрывочны и не полны.Институтский бюджет расходов на практику за пределами города не предусматривал, но поездке на собственные средства никто препятствовать не стал, да и научный руководитель, доктор филологических наук Попов Сергей Викторович, помог. И вот вторую неделю Николай колесит по Тульской области, стараясь если не превзойти Бажова, то хотя бы стать к нему ступенькой ближе. Но пока на кассетах фирменного диктофона ничего, кроме трёх дюжин матерных частушек, не было. Беда не в том даже, что частушки матерные, для академической науки это не преграда, плохо было другое - пели их не шахтёры и не шахтёрские жены, а обыкновенные селяне, и потому ценности частушки для него не представляли никакой.
Шахтёры же от разговоров по душам уклонялись, водку с Николаем пили неохотно, а пару раз, когда он особенно настойчиво расспрашивал, не слышал ли кто историй про нечистую силу в подземельях, про разумных змей и прочих чудищ, прямо советовали уйти подобру-поздорову.
Наконец один пенсионер, умилённый городской водочкой (пили в посёлке исключительно самогон, втрое дешевле, да и по мозгам бьёт здорово), подсказал поискать другое место. Шахтёры - народ суеверный, и никто о подземном мире рассказывать человеку постороннему не станет. Даже между собой шахтёры языков не распускают. Сболтнёшь - а назавтра вниз идти. Ну как тем, кто внизу, это не понравится? Когда же Николай поинтересовался, что может быть плохого пенсионеру, который больше в шахту ни ногой, тот разъяснил бестолковому, что есть ещё и дети, племянники, просто друзья, а у тех, кто внизу, память длинная. Нужно туда идти, где шахты закрыты навечно, вдруг кто и проболтается.
Даже посёлок подсказал, Старую Васюковку, что в тридцати верстах к югу от Первомайского. Народу в Васюковке жило всего ничего - три с половиною двора. После того, как шахту в восемьдесят девятом окончательно, в третий раз закрыли, все, кто сумел, уехали из Васюковки прочь, иные на другие шахты, иные в Москву, двое даже до Канзас-Сити доехали. Остались лишь инвалиды да пенсионеры, которым ехать было некуда и незачем. Со временем число их сократилось самым естественным образом, и летом 2002 года в Васюковке жили ровным счётом семь человек.
Поначалу Кузнецова встретили настороженно, чужой человек, а они одиноки и беззащитны, но, приглядевшись, успокоились. Студент, собирает старые предания - какая в нём опасность? Поселился Кузнецов в заброшенном саду - разбил палатку, загнал «Ниву» под тент, расставил раскладной столик, стулья и начал работать.
Чтобы вызвать человека на откровенность, требовалось одно - выпить с ним стаканчик-другой-пятый. Тогда из робкого, пугливого старичка проглядывал рубаха-парень, речь лилась безудержно, только меняй кассеты в диктофоне.
Действительно, здесь народ оказался куда бойчее, чем в Первомайском. Рассказали Николаю о Чёрных Мухах, что иногда налетят на человека в забое, покусают до крови, а потом из-под кожи долго ещё появляются красные червячки, оставляющие за собой зудящие язвы; о Косматых Огоньках, что вдруг появятся во мраке и начнут кружить вокруг шахтёра. Тут главное не паниковать, не метаться, лучше всего стоять смирно и дышать едва-едва, хорошо бы и вовсе не дышать. Если повезёт, Косматый Огонёк утечёт обратно в породу. А если не повезёт - пиши пропало. День-другой походишь ещё по земле, долги вернёшь или соберёшь, а потом раз, и сердце остановится навсегда. Услышал студент и про подземные бури, когда кажется, будто рядом, руку протяни, хлещет ливень, гремит гром, но случается это как раз в самых сухих местах выработки.
А ещё живут под землёю кобеасы, вроде маленьких зверушек. Глаза огромные, и света яркого очень не любят, да и шума тоже. На нынешних шахтах потому их мало видят, а вот прежде... Особенно если обвал какой, тут они сыпанут из самых неприметных щелей, рассядутся кругом и сидят молча, только красными глазами во тьме мигают. Если сидеть неподвижно, то самые смелые начинают пододвигаться ближе, даже могут потрогать руку или ногу. Лапки у них нежные, словно бескостные, а шерстка мягкая, пушистая. Можно их угостить, если есть чем. Отломишь от тормозка кусочек (тормозками шахтёры называли бутерброды), протянешь - едят, ничего. Мяса не любят, а сыр очень уважают. Он, потомственный шахтёр Степанов, с одним таким кобеасиком с детства дружил. Отличал по белой полоске на лбу. За жизнь он на четырёх шахтах побывал, все вокруг Москвы, и в каждой рано или поздно кобеасик его находил. Получается, сотни вёрст под землёю путешествует. И не поймёшь даже, зверушка это или разумное существо. Об опасности предупреждает, обвале или взрыве газа. Если понимать - большая польза от того. Он вот кобеасиков понимает, потому и дожил до старости. Может, кобеасики эти со звезды какой прилетели. Мы всё под свою мерку подгоняем, думаем, всем поверхность Земли нужна, а им, наоборот, глубина. У них под землёю и города могут быть, и царства целые. А шахты есть лишь там, где кобеасики разрешат. Не понравятся - они обвал сотворят, за ним другой, третий, или воды напустят, или взрыв устроят, вот и конец шахте. Нет, с ними, с кобеасиками, нужно жить добром.
Все эти рассказы Николай Кузнецов прилежно записывал на плёнку. Он не думал, что шахтеры ему врали, по крайней мере, врали сознательно. Просто под землёй условия совсем другие, чем на поверхности, особенно в старых, плохо оборудованных шахтах. Повышенное давление - раз. Недостаток кислорода - два. Наличие различных газов, в том числе циклических углеводородов, имеющих наркотические свойства - три. Сенсорный голод - четыре. Постоянный стресс - пять. Тяжёлая, часто непосильная работа - шесть. Есть, наверное, и факторы семь, восемь, девять. Вот человеческий мозг и обманывается.
Для получения полной картины Николай сходил к заброшенной шахте. Только подошёл - и уже почувствовал, как мурашки побежали по спине. Нет, спускаться туда нельзя не только из-за надписи: «Стой! Опасно для жизни!» Из глубины веяло чем-то обычному человеку совершенно чуждым. Он повернул и поспешил назад. Казалось, что из темноты кто-то смотрит ему в спину. Не удивительно - за месяц Николаю пришлось выпить около пятнадцати литров водки, вот и мерещится.
Среди ночи студент проснулся. В ночи на него смотрели два больших красных глаза. Он протянул руку и успел почувствовать мягкий, пушистый мех. Существо отскочило в сторону и захихикало, впрочем, добродушно. Когда краешек месяца выглянул из-за облака, Николай разглядел небольшую зверушку, очень похожую на мадагаскарского лемура. Лемурчик махнул ему лапкой и выскользнул из палатки.
Наутро Николай Кузнецов быстро собрался и к полудню уже ехал в Москву.
"НЛО" № 12 (2003)
Автор: Соломон НАФФЕРТ.
Источник.
Новость отредактировал LjoljaBastet - 19-06-2016, 07:07
Причина: Изменён раздел.
Ключевые слова: Подземелья шахта некто явления рассказы