Черный копатель
Николай интересовался историей. Весьма своеобразно – любил «копнуть» на местах боев давно отгремевшей войны. Прекрасно зная, что подобное увлечение запросто может создать проблемы с законом, занятие свое не афишировал и всегда был предельно осторожен. Собственно, никаких законов Николай и не нарушал. Найденное оружие никогда не брал – проржавевшее, толку от него никакого, а вот проблем могло быть много. Боеприпасов старался вообще не касаться. Обнаруженные останки, и наших бойцов, и немецких, хоронил, как умел, на могильный холм ставил самодельный крест. А вот обнаруженные личные вещи – так называемый «хабар» - забирал. Совесть не мучила – мертвым они уже ни к чему, пропадут в земле окончательно. А тут коллекцию пополнят. И финансовое положение тоже – немецкий «Рыцарский крест» на тысячу «зеленых» тянет запросто! Но однажды случилась история, после которой Николай поставил в своих изысканиях точку – раз и навсегда…Денек выдался на славу – яркий, солнечный.
Какое-то время Николай – высокий, плотно сбитый парень тридцати лет – стоял на пустой железнодорожной платформе, докуривая сигарету и наслаждаясь приятным теплом раннего майского утра.
Щелчком отправив окурок в траву, он достал из кармана куртки сложенную вчетверо карту, развернул, пробежал взглядом по отмеченному маршруту. Предстояло пройти около десяти километров, но путь не страшил – практически налегке, в рюкзаке лишь мелочевка всякая да фляга с водой. Он планировал вернуться к вечеру и успеть на последнюю электричку. И, дай Бог, отнюдь на пустым. Место, обнаруженное им в результате долгого штудирования доступных архивов, обещало быть богатым на «хабар».
…
Солнце уже близилось к полудню, но нарастающий зной не мешал Николаю – он уже как полчаса назад углубился в лес. Приятная прохлада от густых древесных крон и легкий сумрак даже делали путешествие в какой-то степени приятным. Подлесок оказался небольшим; в некоторых местах его не было вовсе. Поэтому следы давно отгремевшей войны Николай заметил сразу. Проржавевшие каски, покореженный металл, погнутый штык от винтовки Мосина, в некоторых местах – россыпи проржавевших стреляных гильз. На трухлявых столбах – обрывки колючей проволоки. Николай пнул один такой – прогнивший столб с глухим треском переломился, оставшись висеть на проволоке.
Конец пути был близок. Николай остановился, глотнул из фляги воды.
- Ну, последний рывок, - сказал он сам себе.
На широкую поляну он вышел через несколько минут. Остановившись на краю, окинул взглядом открытое пространство, вспоминая в уме скупые строки прочитанных в архиве фронтовых сводок.
В далеком сорок втором году здесь располагалась наша минометная батарея. Бои шли тут жаркие и кровопролитные. Немцы, пытаясь выровнять фронт, щедро «утюжили» эти места артиллерией. Пехота, при поддержке танков, сломала наши рубежи; минометная батарея полегла в полном составе. В то время леса не было, считай – голая равнина.
Николай покачал головой. Получалось, ему повезло – сейчас редко можно было найти нехоженые места.
Не раздумывая больше, он шагнул на поляну, выискивая в невысокой траве следы боев.
Время, словно сердобольный лекарь, пыталось сгладить застаревшие раны. Воронки от взрывов оплыли, утратив очертания; слой прошлогодней листвы и пожухлой травы укрывал их, словно саваном.
Изогнутая линия траншеи превратилась за прошедшие семьдесят лет в неглубокую канаву. Из-под травы виднелись прогнившие доски и бревна – остатки «обшивки» траншеи.
Николай остановился, осматриваясь. Судя по следам, бой здесь шел страшный – воронки от разрывов практически ложились одна на другую. Минометную позицию артиллерия перемолола в труху. Сколько останков наших бойцов лежали здесь, укрытые землей и забытые временем, Николай даже боялся представить.
Выйдя на другую сторону поляны, он заметил в зарослях кустарника кучу искореженного металла. Шагнув ближе, с удивлением понял, что это остатки грузовика.
Скинув рюкзак под ближайшее дерево, Николай достал из него складную лопату, снял чехол и вернулся к разбитой машине.
«Прямое попадание», - подумал он, разглядывая лохмотья рваного металла и обломки трухлявого дерева – все, во что превратилась кабина.
Непогода и прошедшие десятилетия сделали свое дело – разбитый ЗИС-4 просел, металл съела ржа, опавшая листва и пыль укрыли останки. Колеса с лопнувшей резиной наполовину вросли в землю.
Николай обошел вокруг полуразрушенного автомобиля. На обломке дверцы, валявшейся в траве, виднелся полустершийся красный крест.
«Пытались вывезти раненых?» - сделал Николай вполне разумное предположение.
- Однако не успели, - произнес он вслух.
Стоило заглянуть в кузов. За прошедшие десятилетия деревья проросли вплотную к разбитому автомобилю, укрыв машину густыми разлапистыми кронами.
Николай уже сделал шаг, как вдруг…
Шепот.
Тихий, неразборчивый, на грани слышимости…
Николай замер, прислушался, потом завертел головой.
Шумят деревья? Сухая ветка скребет по стволу?
Вокруг стояла звенящая тишина. Воздух, напитанный солнечным светом и запахом цветущих трав, был недвижим.
Казалось и само время застыло в этом забытом Богом и людьми уголке.
Тишина давила на сознание, вызывая странное гнетущее состояние. Оно было знакомо Николаю – в таких местах по-иному не бывает. Ни зверья, ни птиц, ни одного лишнего движения там, где много лет назад нашли страшную смерть десятки людей. Казалось, само пространство впитало боль, отчаяние и ужас гибнущих под смертельным ливнем осколков и пуль.
Николай затряс головой, отгоняя мрачные мысли, и шагнул в заросли, обходя автомобиль.
Голоса.
Теперь они прозвучали четче, хотя Николай и не смог разобрать слов. Он замер, чувствуя, как легкий озноб страха пробежал щекотливой волной между лопаток.
«Он здесь… Он наш… он наш…»
Николай мог бы поклясться, что явственно услышал этот шелестящий голос.
Замерев, словно статуя, он не мог поверить в то, что слышит. Ему вдруг стало холодно на солнцепеке до ощутимого озноба.
Стиснув черенок лопаты, Николай медленно повернулся. Взгляд сам собой скользнул по зарослям, ища призрачного собеседника.
То, что творилось, не укладывалось ни в какие рамки. В душе разливалось смятение; он абсолютно не знал, что предпринять.
«Пришел проведать нас?» - вновь прошелестел призрачный голос.
«Нет! Он пришел забрать то, что понравится», - ответил другой. Николай с нарастающим ужасом понял, что начал даже различать странные голоса: первый словно бы принадлежал молодому парню, второй – мужчине постарше.
«Они всегда берут, что надо и уходят, - твердил мужской голос. – До нас ему нет дела».
- Кто вы?! Что вам нужно?! – выкрикнул Николай, прекрасно понимая, что уже шагнул за грань, начиная разговаривать сам с собой. Звук собственного голоса придал немного уверенности.
« Мы здесь… в земле… рядом, - вновь зашелестели безликие голоса. – Нас никто не помнит… И ты с нами будешь… совсем скоро…»
Николая трясло как в лихорадке. Хотелось стиснуть голову руками, укрыться от этих тихих, страшных голосов, но он понимал – это не поможет.
- Что вам нужно?! Вы давно умерли, вас нет! – справляться с растущей паникой становилось все труднее.
«Мы погибли… но мы здесь…», - шелестели голоса.
Николай несколько раз вздохнул, пытаясь успокоиться.
- Оставьте меня в покое, - произнес он, стараясь говорить твердо.
«Но ведь это ты пришел потревожить нас», - на этот раз голос оказался женским.
Николай замер с приоткрытым ртом.
Лопата вывалилась из неожиданно ослабевших пальцев.
«Тебе интересно? Ищешь что-то? - продолжил молодой женский голос. – Ну, тогда посмотри, как все произошло…»
Мир вокруг стал стремительно меняться.
У Николая невольно захватило дух – не в силах пошевелиться, он напряженным взглядом наблюдал творившиеся вокруг метаморфозы.
Растаял, словно дым, окружающий лес; яркий солнечный день исчез – небо стало низким и блеклым. Оплывшая линия траншеи приняла четкие очертания со свежим отвалом земли – Николай ощутил характерный запах сырости. Правее появился капонир, из которого выглядывал минометный ствол. Несколько солдат в касках суетились вокруг него, на бруствере лежал открытый деревянный ящик, в котором поблескивали заводской краской стодвадцатимиллиметровые мины.
В двадцати шагах - там, где минуту назад была густая чаща - находился блиндаж в несколько накатов, укрытый слоем земли. Извилистый ход сообщения вел от него к траншее.
Слышались негромкие голоса, порыв ветра донес запах махорки и оружейного масла.
Николай с трудом вдохнул – неконтролируемый спазм вдруг перехватил горло. Картина давно отгремевшей войны была яркой, четкой, эффект присутствия был полным.
Сзади раздалось гудение – фырча мотором, на позицию выехал грузовик с красным крестом на дверце кабины.
Из блиндажа появились двое – офицер с погонами старшего лейтенанта и молодая девушка – санинструктор.
Офицер бросил взгляд на прибывшую машину, в которую уже грузили раненных солдат, затем повернулся к своей спутнице.
- С трудом машину в госпитале выбил – с транспортом сейчас туго. Несколько рейсов придется сделать – раненных много. Сначала тяжелых. Пару человек дам в помощь, больше не могу!
- Есть, товарищ комбат! – отрапортовала девушка.
Николай не сводил с нее взгляда. Совсем молодая, лет двадцать от силы – светлые волосы выбились из-под пилотки, кобура с револьвером на поясе казалась огромной и неуместной.
- Поторопись! – комбат надел каску, которую до этого держал в руке.
На мгновение Николай зажмурился – ему нестерпимо захотелось, чтобы видение исчезло так же быстро, как и появилось. В душе начала медленно нарастать ноющая боль вместе с ощущением неотвратимой беды. Все было настолько реально, что, казалось, протяни руку – и коснешься их, идущих к машине. Тех, чьи останки десятки лет лежат здесь, забытые людьми и временем.
Николай знал, что будет дальше. Дрожь легким ознобом прокатилась по телу.
Короткий нарастающий вой – и несколько разрывов ударили перед линией окопов, взметнув тонны земли.
- Воздух! – раздался чей-то запоздалый крик.
В следующее мгновение разрыв накрыл минометный капонир, ударив оранжево-черным султаном, через секунду сдетонировала боеукладка. Осколки боеприпасов ударили смертельной метелью, выкашивая все живое и с ноющим посвистом уходя на излет.
Кто-то истошно закричал, но предсмертный вопль потонул в серии взрывов, прокатившейся по позиции. Тонны выброшенного грунта упали тяжелым дождем, засыпая изуродованные тела бойцов. Кто-то еще шевелился, неосознанно пытаясь уползти, укрыться в развороченной траншее, но второй залп ударил глубже, накрыв блиндаж и санитарный автомобиль.
От прямого попадания машину подбросило, словно игрушечную. В мешанине обломков, огня и дыма мелькнуло изуродованное тело водителя.
Николай стоял, стиснув зубы, чувствуя, как сознание балансирует на зыбкой грани обморока и обезумевшей реальности.
Смерть правила бал на крохотном пятачке, перемешивая в страшной мясорубке людей, оружие, траву и землю.
Офицера и девушку-санинструктора смело ударной волной, отшвырнув, словно тряпичные куклы. Изломанными фигурами они застыли на изрытой дымящейся земле.
Ударило еще несколько разрывов, перепахивая позицию уничтоженной батареи. Потрескивая, занялся огонь – желтые язычки пожирали сухую траву, обломки бревен блиндажа и разбитые в щепу ящики. Подул ветер, раздувая пожар и разгоняя кислый пороховой дым.
Николай медленно опустился на колени – сил созерцать картину всеобщей гибели не было. Вцепившись пальцами в траву, он закрыл глаза и шумно дышал, пытаясь не провалиться в темный омут обморока.
Лицо заливал пот, камуфлированная футболка пропиталась им насквозь. Николай открыл глаза и медленно встал.
Вокруг шумел листвой лес, припекало солнце. Война давно отгремела, осталась там – за непробиваемой пеленой времени. И в то же время совсем рядом.
Пить хотелось неимоверно. Николай с трудом сглотнул.
Что это было? Видения, голоса?
Он прислушался – лишь звенящая тишина вокруг.
Призрачный шепот исчез, словно и не было его.
«Может, надышался чего? – подумал Николай, вытирая ладонью пот.- Цветущий болиголов, кажется, вызывает дурноту».
Проверить можно было лишь одним способом.
Николай шагнул в заросли, окружившие разбитый автомобиль, пролез сквозь колючий кустарник и подошел к заднему борту машины. Мгновение помедлил, собираясь с духом. Ухватившись за проржавевшие крепления, откинул борт.
- Твою ж мать! – он невольно сделал шаг назад.
В глубине души Николай все же предполагал, что увидит. На выбеленных непогодой и временем костях еще сохранились остатки полусгнивших гимнастерок и пожелтевших бинтов. Ворох опавших листьев укрывал останки, сглаживая страшную картину.
Голоса не лгали. И цветущий травостой здесь не при чем.
Они здесь, рядом – погибшие семьдесят лет назад, но… не ушедшие совсем.
Николай шагнул назад, оглянулся, выискивая что-то в траве.
Там, почти рядом с оплывшей линией траншеи.
Он подошел ближе и, присев на корточки, осторожно стал разгребать пожухлую траву.
Сапоги, наполовину истлевшая медицинская сумка, брезентовый ремень с кобурой револьвера… На серо-желтом черепе – светлые локоны, над которыми ни смерть, ни время оказались не властны.
Словно не веря в то, что видит, Николай расстегнул полусгнившую кобуру и вытащил револьвер – почти как новый, еще царских времен, императорское клеймо читалось ясно.
Привычный окружающий мир рухнул в один момент – все, во что он верил, и то, что не признавал никогда. Николаю показалось, что те, кто погиб здесь десятки лет назад, сейчас стоят рядом и смотрят на него.
Ощущение вызывало невольную дрожь. Ему почему-то казалось, что души забытых бойцов его не отпустят.
Николай положил оружие рядом с останками и поднялся с колен.
«Смотри, он испугался!» - вновь раздался женский голос.
«А мы и испугаться-то толком не успели», - ответил мужской.
Николай вздрогнул, попятился – вновь терпеть пытку призрачными голосами сил не было. Ему вдруг показалось, что это они, комбат и девушка-санинструктор, чьи останки сейчас лежали под пожухлой травой, говорят с ним. И от этой мысли ужас заливал сознание, сковывал мышцы, вгоняя в ступор…
Те, кто не смог уйти насовсем, потому что их забыли.
«И жить ему осталось пару минут от силы!» - вновь заявил женский голос.
Николай замер, словно получив обухом по лбу. Что заставило его посмотреть под ноги, он так и не понял.
Рядом с ботинком из травы выглядывал ребристый хвостовик неразорвавшийся мины.
Один шаг – и все.
И он тоже станет призрачным голосом на заросшей поляне глубоко в лесу.
Чувствуя, как дрожат мышцы, и покалывает от переизбытка адреналина лицо, Николай осторожно сделал шаг в сторону – тело было чужим.
Предел наступил.
Не в силах больше терпеть, он рванулся прочь, тут же растянувшись во весь рост – ноги были как ватные, сил не было. Захрипев, он заставил себя вскочить и добежать до раскидистого дерева. Подхватив рюкзак, Николай, путаясь в траве и тяжело перепрыгивая через оплывшие ямы воронок, бросился в лес – как можно дальше от призрачных голосов и эха давно отгремевшей войны, на короткий миг ставшей для него реальностью…
«Зачем ты спасла его?»
«Война закончилась. Не нужно глупых смертей».
Ключевые слова: Война смерть копатель голоса мина авторская история избранное