Старое еврейское кладбище
Есть район Праги, где весёлая, со своеобразным чёрным юмором интонация городских преданий глохнет, уступая место мрачной серьёзности - подлинно потусторонней. Это - Старый Еврейский город, административно объединённый с основной частью Праги только в 1850 году. До этого в течение многих столетий ограждённый стеной Еврейский город, созданный для защиты иудеев от притеснений крестоносцев, представлял особый, замкнутый мир, в котором даже время шло в ином направлении: на еврейской ратуше, единственной в мире (кроме, разумеется, израильских), и сегодня можно видеть два рода часов - обыкновенные, с римскими цифрами, и еврейские, стрелки которых движутся вспять.Другой легендарный памятник седой старины - готическая Старо-Новая синагога, являющаяся древнейшей в Центральной Европе. Предание гласит, что она была перенесена в Прагу прямо из Иерусалима ангелами с таким условием: с этого времени евреи не должны что-либо менять или восстанавливать в синагоге. Если на протяжении прошедших столетий что-то нужно было подремонтировать или построить в ней, строитель всегда наказывался несчастьем или даже смертью. На чердаке Старо-Новой синагоги хранятся останки Голема - глиняного человека, оживлённого некогда мистической силой легендарного рабби Лева бен Бецалеля.
Сегодня Еврейский город уже не представляет собой однородного района Праги. Памятники еврейской истории оказались словно вживлены в тело современной чешской столицы. И всё же Еврейский город - это не совсем Прага. А его сердце - Старое Еврейское кладбище - уже и не совсем Еврейский город. Это место, находящееся «за порогом» любой истории. Оно снискало у европейских оккультистов славу самой тёмной в мистическом отношении точки Европы.
Может быть, такое поверье родила невероятная концентрация мёртвых: ведь на крохотном участке земли насчитывается 200 тысяч захоронений и примерно 12 тысяч могильных плит, вкопанных под разными углами в почву очень тесно друг к другу. До Старого Еврейского кладбища не долетают звуки большого города, у него собственный постоянный звуковой фон - неумолчный многоголосый птичий грай. Вообще же в Праге птиц мало, редко когда увидишь голубя или воробья. Вспоминается, что в древности птиц считали «психопомпами» - проводниками душ в загробный мир. И хотя на кладбище уже несколько столетий никого не хоронят, очевидно, многие души всё ещё здесь, и нужда в проводниках не отпала. Ещё одна деталь, довершающая странный для европейца мрачный колорит кладбища: на нём никогда не бывает цветов. Таков обычай.
Кладбище начало создаваться в первой половине XV века. Самый старый памятник здесь относится к 1439 году. Если преодолеть робость и обойти кладбище, можно узнать немало страшноватых и трогательных историй, которые рассказывают надгробия с полустершимися от времени рельефами. Так, в одном уголке вроде бы есть странное надгробие, надпись на котором намекает, что под ним покоится... собака. Как могла она оказаться на кладбище? По легенде, кто-то из ненависти к евреям бросил её труп в священную землю. Рассудительный рабби решил, что всё мёртвое должно оставаться на кладбище, независимо от того, как оно туда попало. И тело собаки было захоронено...
Как утверждают, на кладбище также погребена изгнанная польская королева. Она лежит под одиноким надгробием, несущим благородные гербовые щиты. Этот памятник выполнен из великолепного мрамора; на нём выбито имя Анны Гендель - жены первого еврея-дворянина Бассеви из Трауенберга. Но выбито оно лишь с целью защитить мир польской королевы, покоящейся здесь. После того, как царственный муж отверг её, королева бежала в Прагу, а перед смертью перешла в иудаизм...
Кладбищенские монументы представляют собой настоящую энциклопедию иудейского символизма. Звёзды Давида, виноградные гроздья, сосновые шишки, ветви пальм, грифоны, львы, волки, медведи, рыбы, птицы, высеченные на надгробных рельефах, отражают многие сокровенные элементы учений Торы и Талмуда. На Старом кладбище можно встретить и уникальные, не имеющие аналогов в еврейском мире изображения полуобнажённых женщин. По надгробиям можно изучать историю еврейской общины в Праге в Средние века и в эпоху Возрождения. Здесь лежат все знаменитые иудеи - «рудольфианцы», деятели времён императора Рудольфа II, носившего чешскую корону в 1576-1611 годах и вошедшего в историю как покровитель искусств и наук, в том числе тайных. Под знаком звезды Давида и гуся покоится тело Давида Ганса (1541-1613) - автора «Земах Давид» (всеобщей истории), астролога и математика, дружившего с великими астрономами И.Кеплером и Т.Браге.
Надгробный камень в ренессансном стиле стоит на могиле Мордехая Майзела (1528-1601) - главы («примаса») пражской еврейской общины, много сделавшего для её процветания. Майзел, например, построил синагогу, за которой закрепилось его имя. Финансист и банкир Майзел, по рассказам, приобрёл своё богатство благодаря сокровищу, подаренному ему лешими.
И вот - самая известная могила, в которой под массивным розовато-серым надгробием в форме саркофага, до дня всеобщего воскресения и Страшного суда, лежит рабби Иуда Лев бен Бецалель. В биографии этой удивительной личности магический реализм еврейской Праги проявлен с особой силой. Рабби Лев бен Бецалель по прозванию Махарал (аббревиатура от еврейских слов «самый почитаемый учитель и раввин») был известен как величайший чудотворец. Свидетелем его волшебства, по сказаниям, собранным в книгах «Нифлаот-Махарал» и «Сиппурим», часто становился император Рудольф II. Создатель Голема был отнюдь не сказочным персонажем, а историческим лицом, о жизни которого (1512-1609) существует немало строго документированных сведений.
Со Старым Еврейским кладбищем связана одна довольно жуткая легенда о мудрости Лева-Махарала. Во времена рабби Лева опустошительная чума ворвалась в пражское гетто. Она убивала только еврейских детей. Ни мольбы, ни молитвы не помогали остановить зловещее шествие смерти. Однажды, когда рабби лёг ночью спать, ему явился пророк Илия и во сне проводил его на Старое кладбище, где Бецалель увидел детей в белых саванах, вылезших из могил и бегающих между памятниками. На следующий день рабби бен Бецалель приказал своему ученику посетить ночью кладбище, сорвать саван с первого же ребёнка, что попадётся на его пути, и доставить ему погребальное одеяние. Исполнительный ученик пошёл на кладбище и, когда часы били полночь, сорвал рубашку с белого привидения и быстро принес её рабби.
Тот приказал ученику вернуться на кладбище, ждать и смотреть, что происходит. Когда часы отмерили один час ночи, дети вернулись в свои маленькие могилки, за исключением ребёнка, потерявшего саван. Он не мог возвратиться в глуби земные без своего одеяния и вынужден был отправиться к дому Лева с мольбой, чтобы ученик отдал ему саван. Ученик согласился сделать это, но с условием, что призрак расскажет ему, от чего умерло так много детей.
Выяснилось, что причина проклятия - две грешные матери, которые убивают своих новорожденных деток. Ребёнок назвал их имена и, получив свой саван, вернулся на кладбище - покоиться в вечном мире. На следующий день рабби созвал совет старейшин, перед которым предстали обе женщины вместе со своими мужьями. Совет решил, предоставив все факты, предать преступников во власть светского правосудия. Женщины были присуждены к смерти, а мужчины - к тюремному заключению. С тех пор дети перестали гибнуть.
Рабби Лев-Махарал продолжил совершать чудеса и после смерти. Так, его внук Самуил бен Бецалель, умерший в 1655 году, очень хотел быть погребённым рядом с могилой своего знаменитого деда. Но для этого на кладбище не хватало места. И тогда, как рассказывают, надгробие рабби Лева само собой сдвинулось в сторону, освобождая место для могилы внука.
К памятнику над захоронением бен Бецалеля приходят паломники со всего мира, люди разных вер и языков, но вовсе не для того, чтобы поклониться мудрецу. Бытует поверье: если, загадав желание, по древнему еврейскому обычаю положить на могилу камешек - то это желание исполнится. Иногда свои мечты и надежды пилигримы записывают на бумажке и кладут под камешек либо засовывают в трещину надгробия. Но каждый желающий изменить судьбу должен помнить, что старый рабби, или та сущность, что действует от его имени, исполняет прошения со своеобразной справедливостью: одни получат буквально то, что загадывали, а не к чему действительно стремилось сердце; другим многое дастся, но и многое отнимется; третьи осознают, что счастье было лишь в погоне за счастьем, а теперь осталось только в воспоминаниях.
Русские пражане рассказали мне такую историю недавних лет. Одна девушка из российской глубинки по комсомольской линии попала на работу в редакцию журнала «Проблемы мира и социализма», пропагандировавшего светлое будущее для всей планеты. Редакция его находилась в чешской столице. С приходом «перестройки» редакцию начали у нас потихоньку свёртывать, причём первыми отправляли в Союз наименее перспективных работников. А поскольку девушка особыми талантами не блистала, то ожидало её на родине, скорее всего, возвращение на какую-нибудь серенькую должность в провинции. Девушка была в ужасе от такой перспективы и пошла на Старое Еврейское кладбище к могиле бен Бецалеля. Она сделала свой выбор и загадала желание: остаться любой ценой в Праге. Желание было исполнено - она действительно осталась в Праге, однако в возрасте двадцати с чем-то лет сгорела за три месяца от скоротечного рака...
Понятно, почему у советской колонии Старое Еврейское кладбище пользовалось недоброй славой. Мне известны люди, проработавшие в Праге по пять лет и ни разу не зашедшие хотя бы просто посмотреть на этот исторический комплекс. Покидая Старое кладбище, можно ещё раз окинуть взглядом его скромную территорию и, распрощавшись со стремящимися освободиться из земли каменными големами, отправиться запить горькую пыль древних легенд бокалом доброго южноморавского - в совсем не страшном ресторанчике «У Голема»...
Издавна евреи называли своё кладбище садом - и это действительно сад, хоть и печальный и тоскливый. Ветви старых деревьев и заросли кустов сирени затеняют могилы, заросшие травой, и бесчисленное количество надгробий из сливенецкого мрамора и песчаника. Они вытесаны в форме навеса, постепенно проваливаются в землю, надгробие рядом с надгробием, памятники с многочисленными словами и памятники без надписей, лабиринт судеб, от которых остались лишь камни. Они накренились от старости, ветер и дождь уже стёрли большинство имён, а с ними и воспоминания, но всё ещё можно читать на старых могилах, словно в книге, автор которой давно уже позабыт.
Кладбище было основано в 13 или 14 веке. Евреи перенесли сюда кости своих единоверцев с Уезда, а также с большого захоронения, которое находилось между нынешними Спаленой и Юнгманновой улицами. Камни с этого сада мёртвых были вмонтированы в кладбищенскую ограду, а предание рассказывает, что это были надгробия самоубийц или людей, которые проклинали своих родителей за то, что им дали жизнь.
Другие предания напоминают, что на этом месте захоронение было уже при князе Борживое, задолго до основания Праги, ещё раньше, чем на Вышеград пришла княжна Либуше. На одном из надгробий стоит дата 606, на других - 941, 979, а под одним камнем, говорят, похоронена женщина, которая умерла за сто лет до основания Старого Места. Но мудрые люди вспоминают, что в еврейских датах отсутствовала одна цифра - жители гетто не обозначали камни настоящими датами из опасения, чтобы могилы не были опустошены войсками крестоносцев или во время погромов.
Так, вероятно, самым старшим надгробием является памятник Абигдора Кара от апреля 1439 года, известного поэта, который написал псалом об убийстве и грабеже в гетто в 1389 году: «И могилы были выкопаны, а кости давно истлевших предков с мест вечного упокоения вырваны, надгробные камни уничтожены, а могилы сровняли с землей…».
Никто уже не выяснит, где именно в этом большом печальном саду был похоронен первый мёртвый. На надгробии Йозефа, сына Гаона Ицхака, написано, что он был сведущий в Писании, Мишне, Талмуде и во всех книгах, что он мог перечислить все предписания в Турим, был знатоком грамматики и поэзии, и не было ему равного ни в этой стране, ни за границей.
А здесь лежит Давид, сын Мойжиша Корефа, мясник, о котором написано, что он поддерживал пражских сирот, невзирая на их веру, а в праздники раздавал бедным столько мяса, сколько весили его дети вместе взятые. Чуть дальше покоится пани Гендела, мать пражских бедняков, которая щедро поддерживала учёных и приглашала нищих к своему столу, раздавала бельё, одежду и обувь, заботилась о сиротах.
От других остались только имена:
Йошуа, сын Иегуды, чтец, похоронен в 941 году;
Шендл, супруга учёного Габриола, умерла в 979 году;
Авраам, сын Якуба, мученик;
Гедалья, лекарь и управляющий старой синагоги.
Здесь еврейские, немецкие имена, не счесть чешских с 16 века: Краса, Черны, Шарка, Людмила, Слава, Добрушка, Славка, Кршесомысл, Итка и Божена, Незамысл, Мната, Воен и Либуше.
В старых книгах написано, что во Франции жил мудрый рабби Шломо бен Исаак, которого звали РАШИ. Он много странствовал, был в Италии, Греции, Палестине, Египте, Персии, пока судьба его не занесла в Прагу. Предание рассказывает, что он был мудрым и образованным, но именно из-за его мудрости у него было много врагов: некоторые его набожность называли лицемерием, его науку - ересью. Его очерняли перед власть имущими - утверждали, что он выдаёт себя за спасителя, что этот фальшивый мессия хочет вывести еврейский народ из Праги.
Ненависть в конечном итоге принесла свои чёрные плоды - однажды вечером, когда рабби сидел в своей комнате над старыми книгами, к нему проник наёмный убийца и кинжалом пронзил его сердце. Но супруга раввина накапала на рану своего мужа несколько капель чудодейственного бальзама, рана затянулась, и к РАШИ вернулась жизнь. Чтобы избежать следующих нападений, раввин похоронил пустой гроб под надгробием со своим именем, а сам тайно уехал. Его противники несколько раз удаляли с надгробия имя своего врага, объявили проклятие на его сочинения, но люди продолжали их читать, а имя РАШИ каждое утро снова появлялось на камне. Только спустя годы, когда рабби умер на самом деле, его тело было похоронено в предназначенную для него могилу.
На этом история о надгробии РАШИ не заканчивается. Спустя много лет умер самый мудрый ученик раввина - Шимон, называемый в народе Справедливым, и его приверженцы искали на кладбище подходящее место, чтобы похоронить его. Тогда обнаружили, что могила рабби РАШИ совершенно открыта; удивились этому, осмотрели надгробный камень и там обнаружили новое имя - Шимона Справедливого. Так сам мудрый РАШИ подал знак, куда хотел бы похоронить своего верного ученика. Это одно из наиболее красивых надгробий, на котором изображены портреты Шимона и его жены, а также аллегорические животные.
Много историй рассказывают о надгробии раввина Лёва. Рядом с родителями должны были похоронить и их сына, но он умер в Колине, там и похоронен. Позже на почетное место рядом с раввином претендовал его внук. Единоверцы, однако, засомневались и вызвали мёртвого раввина Лёва, чтобы дал знак, желает ли он этого. Тогда могила расширилась, а после похорон вернулась к прежним размерам. Другое предание рассказывает, что, наоборот, могила сузилась, чтобы между могилой раввина и соседней было достаточно места для следующего покойника. Новая могила была небольшая, потому что в ней покоился ребёнок.
Также рассказывают, что известный раввин сидит в своей могиле и продолжает чтение старых книг. Только спустя века придёт к его могиле последний правнук, положит розу на открытую книгу раввина и скажет: «Большой раввин, вопрос решён». Раввин Лёв вздохнет, попросит Творца, чтобы, наконец, позвал его к себе, и превратится в прах. Возможно, поэтому к его могиле приходят люди и оставляют раввину записки со своими просьбами, вкладывая их в трещины и щели его надгробия. И это не только просьбы. Когда-то богатые жители гетто клали на надгробие деньги и подарки для бедных, а некоторые клали камушки со словами: «Благословенна память справедливого».
На надгробии недалеко от могилы раввина Лёва изображён дворянский герб, под которым лежит Гендель, супруга Башевича – первого пражского еврея, получившего дворянский титул. У него было право чеканить монеты, он служил Альбрехту с Вальдштейна. В конце жизни ему пришлось сбежать из Праги в Младу Болеслав, там он вскоре умер, а его супруга Гендель осталась одна и в могиле. Ещё эту старую историю рассказывают иначе. Говорят, что под великолепным надгробием Гендель покоится польская королева. Король её выгнал, и королева из страха за свою жизнь сбежала из Польши. Добралась до Праги и нашла убежище в Еврейском городе, предполагая, что там её никто не будет искать. Жители улочек вокруг Староновой синагоги приняли её не только из-за того, что она беззащитна и обречена скитаться по дорогам и бездорожью, но и по более практичной причине – королева имела право чеканить монеты. Она жила в гетто, говорят, счастливо и спокойно. Те, кто её знал, поставили ей над местом вечного упокоения мраморное надгробие, на котором лев в когтях держит герб с тремя полями: в среднем три звезды, а в боковых изображение льва. Только вместо её имени жители гетто вытесали иное, т.к. опасались, чтобы соотечественники их королевы когда-нибудь в будущем не выкопали тело и не вернули его в Польшу.
Мёртвые спят в своём большом саду, заросшем травой и сиренью, и только один из них каждую ночь покидает своё место. Родился он в улочках гетто, но принял христианскую веру и стал капелланом у св. Вита на Пражском граде. Когда приближались его последние часы жизни, он вспомнил о своём происхождении и затосковал по саду мёртвых, потому что там была похоронена девушка, которую он когда-то любил. Поэтому он вернулся к своим единоверцам и был похоронен согласно его желанию.
Каждую ночь с ударом одиннадцатого часа он встаёт и спешит к Влтаве, где его ожидает лодка со скелетом на веслах. Ни разу этот беспокойный мёртвый не проспал и не забыл прийти к реке, будь то в весенний дождь или в грозу жарким летом, в осенний туман, когда ветер поднимает и вспенивает волну. Он садится в лодку, скелет гребет к противоположному берегу, потом складывает весла, его пассажир выходит из лодки и, как загнанный, бежит по малостранским улочкам к храму св. Вита. Садится за орган и играет, в то время как его молчаливый гребец раздувает мехи или молча стоит поодаль и слушает. Как только пробьёт один час после полночи, орган затихает посреди мелодии, и органист вместе со своим проводником спешит обратно к Влтаве, садится в лодку, скелет его везет на другой берег и исчезает во тьме, а органист печально ложится в могилу, с нетерпением ожидая, когда снова наступит его время.
Есть в саду мертвых и камни, на которых сохранились знаки родов: две руки аронитов (потомков Аарона), кувшин левитов, или символы профессий - от давнишнего портного осталось изображение ножниц, от мясника топор, от лекаря – пинцет. Иногда время щадило символы имён, поэтому в большом саду много изображений животных: льва, оленя, медведя, лисы, петуха, голубя, рыбы. На надгробии, под которым превратилась в прах неизвестная Гендель, изображена женская фигура, около головы которой стоят две курицы с воинственно поднятыми клювами. Предание говорит, что Гендель была прелюбодейка, и в наказание куры выклевали ей глаза. Другая история рассказывает, что под изображением Адама и Евы покоятся жених и невеста, которых ангел смерти позвал прямо в день их свадьбы.
Наверное, когда-то у представителей королевства животных тут было своё кладбище. В дальнем углу у стены есть маленькое надгробие, заросшее плющом и наполовину осевшее под землю. Надпись уже почти не читается, но свидетели старых времен рассказывают, что в первых словах было упоминание о собаке. Может быть, это правдивая история, потому что правда рассказчиков отличается от правды пергаментов, хотя и написано, что погребальное братство гетто когда-то давно прикупило и включило в ограду участок, на котором раньше закапывали кости собак.
Было то так или совершенно иначе?
Никто уже никогда не узнает правду, потому что и она заросла травой и плющом.
Перевод Галины Пунтусовой.
Источник.
Источники фотографий:
Источник №1.
Источник №2.
Источник №3.
Новость отредактировал LjoljaBastet - 18-02-2016, 06:33
Ключевые слова: Кладбище надгробия могила легенды