Эксперимент принца Ольденбургского
Летом 1890 года воронежская общественность была ошеломлена докладом Михаила Зуева, статистика и этнографа-любителя. Доклад читался на заседании Воронежского отделения Всероссийского статистического общества. Название доклада говорило само за себя: «О выявлении ведьм, колдунов и прочих магиков методом вариационной статистики».Вскоре доклад был издан отдельной брошюрой за счет автора и раскуплен моментально. Большинство воронежских интеллигентов решило что доклад этот – остроумная пародия на бесконечную думскую говорильню, другие посчитали его дерзкой эксцентрической выходкой, третьи с сожалением вздохнули – еще один талант сошел с ума. И лишь немногие восприняли доклад всерьез. Зато немногие эти стоили многих и многих.
Михаил Зуев начинал свой доклад с утверждения, что ведьмы и колдуны не есть порождение темной фантазии отсталых слоев общества, а совершеннейшая реальность, существующая объективно, независимо от нашего представления о ней. Возможно, продолжал он, способности к волшебству возникают в результате воздействия на организм, особенно во время развития плода, различных природных сил атмосферного или горного электричества, почвенных вод редкого состава, приемом в пищу трав и снадобий. В пользу подобного предположения говорит то, что ведьмы и колдуны населяют Россию неравномерно: в одних местах их много, например, в Киевской и Воронежской губерниях, а в других мало или вовсе нет.
Другая гипотеза, более любезная автору, заключалась в том, что ведьмы и колдуны не вполне принадлежат к роду homo sapiens, они – прямые потомки неандертальского человека. Как известно, неандертальский человек жил одновременно с человеком кроманьонским, превосходя последнего как по физическим качествам – массе, развитости скелета и мускулатуры, так и по объему черепной коробки. По непонятным причинам широкое развитие получила именно кроманьонская ветвь. Зуев предположил, что неандертальцы отнюдь не вымерли, просто у них эволюция пошла иным путем. Вместо безудержного роста популяции, порой за счет снижения характеристик вида, произошел рост качественный. Потомство неандертальцев оказалось настолько приспособленным к жизни, что отпала нужда в избыточной рождаемости, характерной для видов с высокой смертностью. Оттого в общей массе людей потомки неандертальцев составляют не более пяти процентов, скорее меньше. Далеко не все они известны, как ведьмы и колдуны, напротив, подавляющее большинство из них ведет ничем не примечательный образ жизни. Лишь часть, возможно, менее других наделенная теми способностями, которые современная Зуеву наука считала сверхъестественными, вступала в более тесные контакты с окружающими, и именно она слыла среди них колдунами и ведьмами. Основная же масса потомков неандертальцев замкнута сама в себе и делами кроманьонской ветви человечества интересуется мало. Собственно, постольку, поскольку это необходимо для обеспечения невмешательства общества большого в жизнь общества потаенного, неандертальского. По Зуеву, общины потомков неандертальцев (он их называет ветвью Н) располагаются преимущественно в сельской местности. Деревни, группы хуторов, порой маленькие уездные городки. Цивилизация мегаполисов для ветви Н чужда и неестественна: машинной культуре они предпочитают культуру биологическую. Представители ветви Н живут в гармонии с природой – урожаи у них стопудовые на самых скудных землях, а уж на черноземах и много больше, скот плодится в изобилии, даже в лесу они наберут грибов и ягод вдесятеро против обыкновенного человека. Они способны до известной степени предвидеть будущее – предчувствовать катастрофы, улавливать настроение масс и при угрозе наводнения, войны или же революции принимают меры, чтобы обезопасить свой круг. Зная о предстоящей засухе (или, напротив, дождливом, гнилом лете) они производят соответствующие агротехнические мероприятия, и когда везде голод и недород, у них всего в достатке. Ветвь Н могла бы легко занять главенствующее место в современном обществе, но карьерные соображения их мало интересуют – как цивилизованного человека не привлекает должность царька африканского племени или даже вожака бабуинов.
Долгое время, продолжает Зуев, подобная стратегия обеспечивала ветви Н устойчивое независимое сосуществование с ветвью кроманьонской. Но двадцатый век изменил положение вещей. Прежде люди видели в представителях ветви Н угрозу и старались либо задобрить, либо уничтожить непохожих на себя. И в Старом, и в Новом Свете облавы на ведьм были массовыми, постоянными и бесполезными. В сети охотников – инквизиции, Общества Адама и им подобных – попадали либо маргиналы Н-ветви, явные ведьмы и колдуны, либо, по большей части, лица, к Н-ветви отношения вовсе не имевшие, но вызывающие отторжение окружающих. Основная же масса Н-ветви оставалась для общества невидимой, поскольку стратегия ее существования сводилась к простому правилу – не выделяться.
Огромный пыточный арсенал – испанский сапог, кнут, дыба и другие, еще более изощренные механизмы кроманьонской расы, бессильны перед настоящим представителем ветви Н.
Но девятнадцатый, а более того, двадцатый век дает более гуманную и несравненно более зоркую методу. Статистика – это рентгеновский луч, высвечивающий самые потаенные уголки общественного бытия. От статистики не укрыться ни в лесной чаще, ни за каменной стеной лабаза. Характерные признаки Н-ветви – низкая смертность, высокая грамотность, эффективное хозяйство – определяются если не всегда прямо, то опосредованно, наверное. Например, если хозяйство А. регулярно платит налоги, не имеет недоимок в самые тяжелые годы, не берет банковского кредита, не закладывает землю и инвентарь –«» это верный признак Н-ветви. Размер поголовья скота, величина удоев, урожайность – еще признак. Крайне низкая детская смертность, высокая продолжительность жизни – третий признак. Проанализировав совокупность всех данных, Зуев, по его словам, нашел убедительнейшие доказательства существования по крайней мере трех деревень, обитатели которых являются представителями ветви Н. Более того, он вступил в контакты с ними и получил полное подтверждение своей теории, но, связанный обещаниями, не может назвать конкретное селение.
Задача государства в двадцатом веке, по мнению Зуева, состоит в прекращении политики ксенофобии, как бессмысленной и недостойной просвещенного общества. Ветвь Н должна получить безусловные гарантии своей безопасности, автономии и, в известных пределах, независимости. Лишь в этом случае можно надеяться на вовлечение представителей этой ветви в государственную жизнь. А подобное вовлечение, безусловно, послужит на благо всему человечеству.
Докладом заинтересовался принц Петр Александрович Ольденбургский, натура исключительно живая и своеобразная. Он принял доклад Зуева всерьез и пригласил автора в свое рамонское имение, где предложил, пока частным порядком, наладить сотрудничество с ветвью Н.
Принц своим словом гарантировал защиту, благорасположение и тайну всем представителям ветви Н, кои пожелают хозяйствовать на его землях на благо всего общества. Слово Петра Ольденбургского, помещика-миллионера, приверженца агрономической науки, зятя Его Императорского Величества Николая Второго, стоило дорогого, и Михаил Зуев связался с представителями ветви Н. Рукавицы оказались за поясом! Представители ветви Н жили в трех верстах от рамонского замка Ольденбургских, на хуторе Сорокино!
Хутору был придан статус селекционной станции, а рядом, в сельце Березовка, была открыта сельскохозяйственная школа, преподавать в которой взялся некто Арсений Петров, по заверениям Зуева, видный представитель ветви Н.
И дело пошло! Сама природа тому благоприятствовала, тучные воронежские черноземы являются эталоном плодородной земли. Научный подход к делу плюс интуиция давали потрясающие результаты. Специализировались в сельскохозяйственной школе и на селекционной станции в выращивании сахарной свеклы. Ввоз тростникового сахара делал Россию зависимой от внешних рынков, сахарная свекла французских и немецких сортов была плохо приспособлена для возделывания в условиях засушливого лета. В самые короткие сроки было проведено районирование сортов, адаптация их к местным условиям.
Петр Ольденбургский живо интересовался всеми сторонами жизни ветви Н, но та не спешила раскрывать свои секреты. Будучи человеком всесторонне развитым, принц пытался найти естественнонаучное объяснение феномену ясновидения, который особенно привлекал его. Для этого в одном из подвалов замка он построил лабораторию, истратив на нее более пятидесяти тысяч рублей, сумму по тем временам изрядную. Консультировал его один из изгоев Н-ветви, некто Г. Новых, который пользовался определенным доверием принца (известно, что Новых указал курган, при раскопках которого были найдены бесценные археологические сокровища). В лаборатории смонтировали сложное устройство, включающее в себя два рубина и систему зеркал, быть может, прообраз лазера. Во время многочисленных экспериментов были получены результаты совершенно неожиданные –« принц Петр Ольденбургский говорил о том, что ему «открылась дверь в иной мир, мир, полный ужаса, страха и боли», но подразумевал ли он под этим миром параллельное измерение или просто живописал положение угнетенных классов, теперь сказать трудно.
Однако и сельскохозяйственная школа, и селекционная станция существовали в атмосфере недоверия и зависти: многие крестьяне были недовольны тем, что полевые работы проводились в дни церковных праздников, еще большее недовольство вызывали обильные урожаи на соседских полях. Поползли слухи о том, что в школе нечисто – там правит черт, и кто идет туда, продает ему душу. Разумеется, никакого официального противодействия принцу быть не могло, но на бытовом уровне проявления недовольства становились повседневным явлением – поджигали усадьбы крестьян-учеников, школы, травили скот, создавали атмосферу нетерпимости и террора. Не помогла и построенная принцем больница для жителей Рамони, в которой практиковали представители Н-ветви. Лечились рамонцы охотно, но по выздоровлении (а процент излеченных был много выше, чем в московских и петербургских клиниках) они же первые кричали о докторах-отравителях, сеющих на погибель простому люду холеру. Дважды принц Ольденбургский призывал для наведения порядка казачьи отряды, что также не добавило ему популярности среди сельского люмпен-пролетариата.
«Зависть и лень – вот препятствия, одолеть которые наиболее трудно, - писал он П. Струве, с которым находился в дружеских отношениях. – Любая земельная реформа обречена на борьбу с косностью не правящих кругов, их можно и обломать, а с косностью масс, преодолеть которую рывком, нахрапом невозможно».
Но дело все же крепло и ширилось. Была создана заповедная зона, в которой начали разводить бобров («бобровая ферма»), проведены работы по ликвидации оврагов, истинного бедствия Воронежской губернии, введено культурное лесопользование. Новые сорта свеклы имели такую высокую сахаристость, а сам сахар был настолько хорош, что в селе Рамонь пришлось построить сначала сахарный завод, а потом и конфетную фабрику, продукция которой была отмечена наградами самых престижных международных выставок и пользовалась как в России, так и в Европе неограниченным спросом.
Но мировая война, а затем и революция изменили ход эксперимента Ольденбургского. Принц эмигрировал, впоследствии наследниками был объявлен душевнобольным. На месте селекционной станции образованы ВНИИСС (Всероссийский научно-исследовательский институт сахарной свеклы) и ВНИЗР (Всероссийский институт защиты растений). Сельскохозяйственная школа получила дальнейшее развитие как Березовский сельскохозяйственный техникум. Бобровая ферма стала знаменитым Графским Заповедником.
После распада СССР всероссийский Орден Колдунов объявил было Воронеж «Черной Столицей России», но очень быстро колдуны одумались и стали жить тишком да ладком.
Судьба же ветви Н является предметом особого расследования...
Автор: Соломон Нафферт.
Источник
Новость отредактировал Арника - 19-07-2016, 09:26
Ключевые слова: Ведьмы колдуны научные эксперименты научные теории неандертальцы принц общество село