И имя мне — Легион!
Я дух, всегда привыкший отрицать.
И с основаньем: ничего не надо.
Нет в мире вещи, стоящей пощады,
Творенье не годится никуда.
Иоганн Вольфганг Гёте. Фауст
И с основаньем: ничего не надо.
Нет в мире вещи, стоящей пощады,
Творенье не годится никуда.
Иоганн Вольфганг Гёте. Фауст
Огромное красное солнце тяжело и медленно садилось к закату. Ночь постепенно накрыла деревню, а в доме обычных зажиточных крестьян-торговцев не спали. Горела небольшая лампадка, едва освещая массивный дубовый стол. Вокруг него собралась орава ребятни, которая восторженно смотрела на сидящую девушку напротив. Она таинственно улыбалась, наливая в потемневший стакан мутную и грязную воду. Молодая, с мраморными тонкими руками и изящной шеей. На ее изящно очерченных скулах играл вечерний свет. Не похожая на людей, она очаровывала своим таинственным светом и магией, которую творила вокруг себя.
— Её нельзя здесь оставлять, Надин, — сурово и едва слышно проговорил жене мужчина, сидевший почти возле двери, затравленно глядя на собравшуюся крикливую толпу вокруг стола.
— Но она так много сделала для нас, — шепнула в ответ Надин, — ты только взгляни на наш сад! Посмотри на эти яблони! Они теперь плодоносят так, что торговля пойдет далеко в гору… Лори, пожалуйста…
Мужчина нахмурил густые черные брови, и на лбу выступили маленькие капельки пота. Он снова бросил взгляд на юную гостью. Черт дернул его жену пустить эту странную незнакомку!
— Нет! Я знаю, кто она, и поэтому ноги ее здесь не будет завтра на рассвете!
—А теперь внимательно смотрите сюда! — сладким голосом пропела девушка и снова улыбнулась. Взмах тонких и бледных пальцев приподнял высохшую чёрную ветку дерева и аккуратно поставил ее в стакан с водой. Восторженные вздохи волной пронеслись над столом, лампадка едва дрогнула. Надин и Лори настороженно смотрели на все действо, но так и не решались подойти.
Девушка поправила волосы, игриво стрельнула глазами в толпу детей, затем аккуратно обхватила стакан двумя руками и закрыла глаза.
— Что ты делаешь? — послышался любопытный тоненький голосок, доносящийся почти из-под стола; только синие бусинки маленьких глаз малыша едва выглядывали из-за высокой дубовой столешницы.
— Тсс! — прикрикнули на него остальные ребята и снова сосредоточенно воззрились на обломок ветки в стакане.
Девушка шумно вдохнула воздух. Её густые ресницы дрогнули, а из-под пальцев разлилось яркое белое свечение, которое плотно окутало стакан и змейкой поползло по зачахшей веточке. Засохшие, сжавшиеся почки стремительно набухали, чернота коры сменилась сочным и наливным зеленым цветом, а на свежих листьях выступили радужные капельки росы. Свечение исчезло так же внезапно, как и появилось, а в воздухе завитал яркий аромат весны.
— Ещё! Ещё! — завопила возбужденная ребятня, стуча маленькими ладошками по столу, — Тея, ну пожалуйста, ещё!
— Хорошо, но только в последний раз! — девушка подмигнула и снова ухватила стакан с уже чистой искрящейся водой, — и потом спать, договорились?
— Да! — хором согласились с ней дети, снова с любопытством уставившись на цветущую яблоневую ветку, с которой тихо и бесшумно падали белоснежные лепестки.
Медленное дыхание Теи остановилось, и ресницы снова дрогнули, опустившись вниз. Пальцы не спеша теребили края стакана. Ветка задрожала, послышался треск и вмиг из-за маленьких листьев и цветов промелькнула маленькая светлая тень, которая приняла такие же очертания. Теперь на столе стояли два стакана с яблоневыми ветками и лепестки с них падали в такт друг другу. Один в один.
— Здóрово… — протянул лопоухий мальчишка, лет двенадцати, утирая нос распустившимся рукавом.
— Ну а теперь — спать! — Тея улыбнулась, слегка наклонив голову.
Дети недовольно и неохотно что-то забубнили себе под нос и уже было собрались расходиться, как девушка внезапно издала резкий вскрик. Тело Теи схватила мелкая дрожь, в голову неистово ворвался скрипящий металлический шум. Девушка стиснула зубы и встала. Один из стаканов пошатнулся, и вода быстро разлилась по столу, частыми и мелкими каплями скатываясь вниз.
— Тея! — дети испуганно рванули со своих мест, но девушка неловко отстранилась от них, падая на намокшие гладкие доски пола.
— Всем назад! — рявкнул соскочивший с лавки Лори и обернулся на испуганную жену, гневно сверкая глазами, — я говорил тебе, Надин! Я предупреждал тебя! Прячь скорее детей!
Он рывком подтолкнул жену к детям, хватаясь за нож и не спуская с Теи глаз. Он чувствовал — и держал оружие наготове. Теперь оставалось только молиться.
«Ты предала нас-с-с, ты нас предала-а-а… Предала нас-с-с... — тихие, еле слышные голоса прорывались сквозь дикий скрежет в голове Теи, — предала-а-а, предала нас-с-с… Мы нашли тебя, и теперь, ты умрешь… Ты и твое дитя… Ты предала нас-с-с…»
Девушка вскрикнула от пронизывающей страшной боли, полоснувшей живот. Агония стремительно охватила все тело. Дети с ужасом прижались к матери, неотрывно наблюдая за происходящим.
— Надин! Уводи детей! Ну же! Быстрей! — крикнул жене Лори.
Надин, опомнившись, метнулась к выходу, но внезапно сильная волна воздуха из открывшейся двери откинула ее с детьми обратно. Послышались истошные крики и громкий плач. Дверь открылась, и в дом вошли трое мужчин высокого роста и с поблескивающим оружием на широких золотых поясах. Лори прищурился от сильного и яркого свечения, исходящего от незваных гостей.
— Нам нужна девчонка, — громким, как удар молнии, голосом сказал первый мужчина и посмотрел на вжавшегося в стену торговца. Взгляд не отражал ничего: ни боли, ни любви, ни ненависти. Лори обдало неистовым холодом, и он не смог издать ни звука. За спинами мужчин шелестнул ветер, они шагнули вперед, открывая взору небесный искрящийся шлейф больших крыльев.
— Тея! Время пришло! — громогласный голос гневно прозвучал над девушкой. Она лежала, обхватив живот руками и прерывисто дышала. Шум в голове не умолкал, он разрастался всё больше, медленно парализуя все тело.
— Ты предала нас, Тея! — снова заговорил мужчина, — тебе нет места в Небесном воинстве. Тебе нет места на Земле и тебе нет места даже в Аду! Умри!
Брови Ангела сдвинулись, меч сверкнул в сильных руках и победоносно вознесся над Теей. Зрачки девушки мгновенно сузились, тело, дрожа, распласталось на полу, а вспотевшие пальцы впились в сырые доски, ломая ногти. Она содрогнулась, осознавая свой трагичный и ничтожный конец.
— За Небесное воинство! — хором пропели трое Ангелов, и сверкающий клинок стремительно понесся вниз. Тея зажмурилась, в голове звучал хор из тысячи Ангельских голосов. Меч со свистом рассек свет лампадки, вонзился в пустоту, только едва лишь коснувшись тела Теи, и повис в воздухе. Ангела, державшего клинок, вмиг охватило огромное бушующее пламя, он тут же вспыхнул и кучкой пепла упал рядом с девушкой. Тея тряхнула головой и попыталась встать, но ее рывком опрокинуло назад. Чье-то тяжелое дыхание с черной дымкой разлилось в стенах крестьянского дома. Оставшиеся два Ангела выхватили мечи и встали бок о бок друг с другом.
— Он здесь… Он… Здесь — хрипела Тея, закатывая зрачки так, что в ее глазах осталась одна лишь, налитая кровью, бель. Девушку снова охватила дрожь, она стала тяжело дышать, выгибаясь как кошка. Тело Теи билось об пол, а Лори с дикими глазами отполз к жене и детям, прижав их к себе. Они с животным страхом смотрели на Тею, но вдруг все смолкло. Девушка выдохнула, последний раз выгнулась и с шумом упала обратно на пол. В доме возникла режущая слух тишина. Ангелы осторожно опустили мечи и переглянулись, но тут Тея широко открыла рот в злорадной усмешке и издала дикий рычащий хохот. Меч первого Ангела, всё еще висящий в воздухе, вдруг сорвался с места и, отбивая блики света, со звоном пробил пояс одного из мужчин. Он вонзился в тело Ангела, глаза которого расширились и остекленели. Ангел потемнел, и его разорвало на тысячи маленьких искр, красными точками разлетевшихся по дому.
Тея встала. Глаза девушки горели огнем, а зрачки обрамились алой злобной радужкой. Она видела всё, но ничего не могла сделать. Он был в её теле и он управлял ей. Снова. Девушка, хрипя, ухмыльнулась и дернула головой. В ответ хрустнули кости, а руки сжались в побелевшие кулаки.
— Небесное воинство, говоришь?! — обратилась Тея к последнему Ангелу хриплым мужским голосом, похожим на клекот вулкана, — так что же чистое и неприкосновенное святое воинство нападает на столь юную беззащитную даму? Или силенок ангельских хватает только на неё? А как же я?! Как же я, погибели которой вы ждете с тех времен, когда Создатель низверг меня с небес?!
— Она носит в себе Дитя Тьмы, — процедил сквозь зубы Ангел, отступая назад, — твоё дитя!
В доме снова раскатом прогремел дикий хохот.
— Эка новость! Так что же ты стоишь?! Нападай — и покончим с этим! Может, ты станешь самым могучим крылатым, который победил самого Дьявола! Или Ангелы вдруг узнали, что такое трусость?! Постой, что там у тебя?! Это же твои крылья дрожат от страха!
Ангел гневно рыкнул и в прыжке замахнулся на Тею, но и этому клинку не суждено было добраться до цели. Дети в углу взвизгнули, размазывая грязные разводы на щеках. Тея, сверкнув глазами, оглянулась на них. Надин вскрикнула. И Тея с силой вонзилась рукой в грудь Ангела, вырывая огромный пульсирующий кровавый кусок.
— Я Власть! Я Страх! Я Гнев! Я Кара! — рычала Тея, глядя в затухающие ангельские глаза, — я Тьма! И имя мне — Легион! Я непобедим!
Ангел захрипел. Капельки крови потекли по его побелевшим губам, и бездыханное тело безвольно с глухим стуком упало вниз. Тея с ухмылкой посмотрела на свои окровавленные руки, с которых текли багровые струйки. Она улыбнулась и вновь перевела свой хищный взгляд на семью Лори.
— Теперь ваша очередь!
«Не трогай их! Не трогай их, прошу… — шептал тихий женский голос, — они не сделали ничего плохого…»
— Ничего?! — рот Теи издал злобное рычание, — они хотели выгнать тебя, хотели спасти свои трусливые шкуры! А еще я открою тебе глаза, дорогая Тея! Я знаю, ведь ты так любишь правду, которая сейчас прозвучит очень и очень горько!
Лори и Надин вздрогнули. Девушка продолжила ухмыляющимся и хриплым голосом, ведя невидимый им диалог:
— Тея, посмотри на этого торговца! Ты думаешь, он заработал состояние честным трудом?! Взгляни на те яблони за окном и угадай, сколько людей гниют под их корнями! Сколько людей погибло и отдало свои жизни вместе с тугим набитым кошельком?! А всё благодаря кому? — девушка злобно уставилась на главу семьи, — Лори, ты такой хитрец! Проклятый душегуб!
Лори сдвинул брови, пытаясь что-то сказать в ответ, оглядываясь на Надин, но Тея продолжила:
— Не смотри на Надин, Лори, она гораздо хуже тебя! — Тея победно ухмылялась, а Надин тут же побелела, — скажи нам, Надин, сколько мужчин в деревне знают запах твоего пухлого нежного тела?! А, Надин?! Скажи нам, что двое твоих детей зря называют Лори отцом!
Тея злобно рассмеялась, рассматривая свои окровавленные пальцы.
— Ну а про твоих маленьких гаденышей мне так противно говорить! Это же надо так извращенно забить до смерти маленького соседского щенка! А по юным невинным глазам и не увидишь жестокого садизма, моим Демонам стоило бы у вас поучиться!
«Нет!» — Тея кричала, билась внутри собственного тела, но ничего не могла изменить. Он уже страшной тенью возвышался над женой и детьми Лори.
— Вы заплатите за свою трусость! Приглашаю вас ко мне в гости... На чашечку чая. Горячего. Очень горячего!
Тея хотела закрыть глаза, отчаянно сопротивляясь той силе, что вселилась в неё, но пальцы девушки уже впились в горло Надин.
— Мама! — дети с громким писклявым криком пытались цепляться за мать. Лори встал и, сжав нож, накинулся на Тею, но она одним рывком свернула ему шею.
Кровавое адское пиршество продолжалось хрипящими визгами и брызгами крови, вперемешку со звуком ломающихся костей. И, когда последняя душа покинула разорванное в клочья тело, Тея потеряла сознание и рухнула в луже крови.
***
Утром первые лучи солнца пробились через маленькое окно, охваченное дымом и осветили распластанные тела. Тея дрогнула, открыла глаза и глубоко вдохнула кислый и тошнотворный воздух. Сознание вернулось и воспоминания вчерашней ночи заполонили голову девушки. Тея резко вскочила и оглянулась вокруг.
«Ты должна это видеть… — в голове прозвучал знакомый громовой голос, — твои сады… Как печально… Они сгорят. Вместе с теми, кто вообще не должен был родиться!»
Тея выглянула в окно, выходящее во двор, и ее взору предстало кровавое зарево, охватившее некогда прекрасный сад.
— Ты убил их! Убил их всех! — крикнула Тея в пустоту.
«Они заслужили смерти! Это те существа, которых Создатель считает своими детьми! Но только посмотри, что творят эти дети! Трусят, убивают друг друга! Я лишь избавил мир от еще одного зла… Хотя, о чем мы, Злом все равно останусь я! Ведь я единственный, кто видит правду! Я — опасность для этих ничтожных людей! Я — зло, а не они, и я оправдываю себя! Я Демон — значит, я должен убивать!»
— Что же теперь дальше?! Ты будешь убивать их всех? Ты уничтожишь мир?!
«Это будет нашей маленькой тайной, — голос усмехнулся, — созидание и разрушение... Две противоположные вещи, но они не могут существовать отдельно. Смотри, как горит это яблоко, и его сок — как кровь пролитых жизней. Но когда-нибудь одно единственное зерно из тысячи прорастет и даст новую жизнь. Новый мир! Ты знала, на что шла, покидая Небесное воинство, Тея! Но пока наш ребенок не должен знать своего происхождения! Ты воспитаешь его среди людей! И не смей применять свои оставшиеся ангельские силы, иначе тебя снова найдут. У меня нет времени защищать тебя!»
Тея сглотнула слезы и молча наблюдала за пылающим садом. Листья мгновенно засыхали, сворачивались и вспыхивали, рассыпаясь мелким пеплом.
«Созидание и разрушение… Создатель и Дьявол. И если Дьявол не ведет себя, как Дьявол, то и Создатель не тот, за кого себя выдаёт! А теперь уходи, Тея. Уходи, как можно дальше!»
Дверь со скрипом открылась, впуская запахи гари и дыма. Девушка, не глядя, перешагнула через растерзанные тела и бесшумно исчезла во тьме.
Ключевые слова: Падший Ангел ангелы одержимость дьявол демоны авторская история избранное