Игоша
Снег скрипел под валенками хрустко и весело. Яркий свет рогатого, молодого месяца, повисшего над избами, освещал сугробы голубоватым, таинственным сиянием. Катя с бабой Улей возвращались домой с вечерних посиделок. Собирались нынче старушки-подружки у Егоровны, вязали, пили чай с мёдом, заваренный на летних душистых травах, что хранили в себе кусочек лета и солнца, баяли о том о сём, вспоминали былое, обсуждали что где произошло.
- Бабуль, - Катя бодро шагала по переулку, - а я вот не поняла, про кого это говорила баба Нюра, про младенца какого-то мёртвого?
- А ты всё-таки и услышала? Вроде с котёнком играла? - хитро прищурившись, улыбнулась краешком губ баба Уля.
- Ну, как слышала, - протянула Катя, - Баба Нюра шёпотом чего-то там говорила.
- Ну коль уж услышала, что с тобой делать, расскажу, а то поди не уснёшь теперь, до дома нам ещё есть время - ответила бабушка.
Бывало раньше, что ребёнок раньше срока рождался, оно и теперь бывает, конечно, да ведь теперь таких деток выхаживают в этих… енкубаторах, а тогда в печь тёплую клали, чтобы в тепле, значит, дорастало дитё. Ну иные выживали, а иные нет. А то и сразу мёртвый рождался. И крестить не успевали младенца.
Баба Уля помолчала:
- А то без мужа рожала девка, редко такое случалось, но бывало, и чтобы позор свой скрыть, сама своё дитя и губила. Хоронили младенцев тех то в саду, то в подполье, то близ избы. А из деток этих некрещёных, убитых иль проклятых матерями своими, получались Игоши и дальше жили в доме невидимо, подле матери своей. Игоши — они озорники, вытворяют всякое, молоко разольют, посуду разобьют, жильцов пугают, по полу скребут, ставнями хлопают, ребятишек щипают, ночами плачут.
Чтобы не сильно они озоровали, домашние ставили им на стол тарелку отдельную и ложку, даже место своё отводили, чтобы не проказничали они, боялись потому что. А иные Игоши в лесу обитали, в поле. Вот у нас-то ведь в Выселковом Логу тоже огоньки блуждают, а это души таких младенцев. Подлетят эти огоньки к человеку, кружат вокруг, и плачут тонкими голосками, просят их с собой домой забрать. Да только ни в коем случае нельзя им согласием отвечать, иначе поселится Игоша в избе и несдобровать никому.
- Баба, а как он выглядит?
- Да тот же младенец, только без рук и без ног.
- Вот ужас-то.
- А то. Не приведи Бог. Вот ведь с бабой одной в нашей деревне так и вышло. Про неё Нюра и баяла.
Было это давно, когда Первая Мировая шла. Муж у бабы ушёл на войну, а она согрешила с кем-то, да и дитя понесла. От мужа у ей трое ребятишек уж было. А тут четвёртый. Долго она скрывала, живот утягивала, да в деревне разве от кого что утаишь! Хотя она не признавалась, отвечала всем, что поправилась, мол. И вот родила она мальчика. И ведь что удумала, мало того, что мужу изменила, так страшнее того грех она на душу взяла, задушила она того младенчика и похоронила в подполье, в самом тёмном углу, чтобы никто не увидел, как она это сделала. Думала баба, что всё закончилось, а оно только началось. Стал тот младенчик несчастный Игошей, по ночам по избе бродит, бабе той является, а днём проказничает. Время сколь прошло не знаю, но вот и муж домой вернулся. Стал замечать, что неладно в избе. То одно, то другое. А однажды ночью проснулся он от плача, сел на печи, осмотрелся, а в лунном свете на лавке сидит кто-то — махонький, будто свёрточек какой.
- Ты кто? - спрашивает.
А в ответ голосочек тоненький:
- Сыночек… Сыночек…
Да и пропал.
Смекнул тут мужик, что жена виновата. Наутро допрос ей устроил, та не сразу, но сдалась, всё выложила мужу, повинилась. Говорят, чуть было не убил он её за двойной грех. Да былого не вернуть. Стали жить дальше.
А как жить, если Игошка в доме постоянно? Дети стали реветь, кусает их кто-то невидимый и злой. Чего только баба та не делала, и в церкви покаялась, и младенчика того на погосте захоронила, да не было ей покоя. Не покидал Игошка их дом. Так и уехали они, не выдержав, из нашей деревни, говорят на Смоленщину куда-то подались. Не знаю только помогло ли им это, и оставил ли их Игоша. В доме том после никто не селился, долго он пустой стоял, потом обветшал и в один день упал. И по сей день там земля пустая.
- Гляди-ко, дошли мы уже, давай, снег с валенок обметай, да смотри, деду не сказывай, что я тебе про Игошу-то поведала, а то заругается.
Автор - Елена Воздвиженская.
Источник.
Новость отредактировал Elfin - 22-04-2020, 06:08
Ключевые слова: Посиделки бабушки разговоры мертвый младенец Игоша проказник