Паутина. Часть 1
Мне снились пауки. Они заполняли собой каждую комнату в квартире, не было ни одной поверхности, где отсутствовали эти мерзкие твари. Не то чтобы я их боялся, но со мной согласится любой: когда полчища пауков облепляют диван или заполняют все тарелки - зрелище не из приятных.Из сна меня выдернул страшный грохот. Я сел на кровати, откинув одеяло. Голова гудела так, словно вчера я много выпил. Отвратительно. Свесил ноги, натянул носки. На тумбочке стояла чашка с недопитым чаем. Я сделал глоток и сморщился. Лучше бы я этого не делал. Грохот повторился.
С трудом переставляя ноги, я направился на кухню, где застал Архимеда и опрокинутые стулья. Увидев меня, Архимед спрятал руки за спину, отступил к окну.
- В чем дело? - прохрипел я.
- Все отлично! - выпалил Архимед. Я понял, что стулья перевернул он. Мои брови удивленно поползли вверх.
- Серьезно? - протянул я, отправляя чашку в раковину к остальной немытой посуде. Да ж такое, когда у меня получится соблюдать порядок. Недавно только ведь проводил уборку, и вот - опять. Вспомнив свой сон, я торопливо отошел от раковины, ожидая, что пауки полезут из тарелок.
- Представляешь, у меня все лучше получается двигать предметы, - Архимед не смог долго сдерживаться, потому решил немедленно поделиться со мной этой радостью. Я поднял большой палец вверх.
- Был бы еще толк от этого умения, - пробормотал я. Архимед закатил глаза.
- У тебя хотя бы иногда бывает хорошее настроение?
Я вернул на место один из стульев, сел. Голова продолжала болеть.
- Конечно, - пробурчал я, массируя виски, - ты молодец, все дела, но с чего вдруг моя кухня превратилась в комнату для тренировок?
Архимед пожал плечами. Потому что я только возмущаться могу и ничего ему не сделаю. Будь на моем месте какая-нибудь религиозная тетка, она бы позвала священника, и Архимед распрощался со своей послежизнью. Я особо не понимал, как именно работали ритуалы человека, верящего в несуществующего персонажа из древней книги, но они работали. Почему не верил я? Черт его знает, но проще было поверить в упырей и прочих существ. По крайней мере, их-то я видел собственными глазами.
Пока я слушал Архимеда, взахлеб начавшего рассказывать про то, что он повытаскивал рекламные брошюры из почтовых ящиков жильцов, сложилось стойкое ощущение, что в затылок мне кто-то смотрит. Я поежился, по коже пробежали мурашки.
- А где наш товарищ? - я кивнул на место, где обычно сидел Пиявка. Архимед как-то сразу поник.
- Не знаю, не видел его уже несколько дней.
Точнее сказать, четыре дня. Это рекорд. Я нахмурился. Обычно Пиявка и дня не может удержаться от того, чтобы не явиться.
- Что говорят остальные? - поинтересовался я, ероша и без того всклокоченные волосы. Архимед перевернул стул, подтащил его к торцу стола, сел напротив меня.
- Остальные вроде как не обратили на это внимания. Мы же с ним в основном с тобой общаемся.
- Вот как, - вздохнул я, стараясь не думать о том, что Пиявка запропастился. С чего бы мне вообще о нем беспокоиться?
- Ну а с кем еще нам общаться? С Полбашкой, что ли?
- С кем? - я невольно улыбнулся, услышав смешное слово.
- Ну, девчонка эта, у которой головы почти нет, я ее про себя называю Полбашки.
Я громко расхохотался. Ну, надо же, оказывается, Красная шапочка еще не самое дурацкое прозвище. Интересно, а сама Шапка знает, как ее называют?
- Имени-то она нам не сообщала, - недоуменно глядя на меня, вытирающего выступившие от смеха слезы, пробормотал Архимед. - Ты ее по-другому зовешь?
- Красная шапочка, - выдавил я, успокаиваясь. Архимед улыбнулся.
- Наверное, и у меня прозвище имеется?
Я почесал подбородок, не зная, признаваться ему или нет.
- Есть, да.
- Какое же? - Архимед подался вперед.
- Архимед.
Парень недоуменно смотрел на меня, а потом тоже засмеялся.
- Это из-за того, что я в ванной с собой расправился?
- Как поэтично сказал, - хмыкнул я. - Говори проще: вскрылся и затопил соседей.
Архимед цокнул языком. Ощущение того, что в затылок мне кто-то пристально смотрит, никуда не делось, и я невольно обернулся. По стене будто пробежал большой черный паук и скрылся в тени. Я нахмурился сильнее прежнего, включил свет в кухне, внимательно оглядел потолок и стены, вышел в коридор, проделал то же самое.
- Что там? - спросил Архимед, привстав со стула и последовав за мной.
- Ничего, - задумчиво произнес я, выключая свет. - Кстати, а как тебя зовут на самом деле?
Странно, что только сейчас мне пришло в голову это узнать. Архимед поджал губы.
- Почему-то не помню.
- Так, может, и Шапка не говорит свое имя, потому что не помнит, - я полез за аптечкой, чтобы найти таблетки от головной боли. - Неудивительно, кстати. Я бы тоже не помнил, как меня зовут, если бы остался без половины головы.
Таблетки оказались бесполезными. Головная боль никуда не исчезла ни через час, ни через два. За это время я успел перемыть всю посуду, опасливо дотрагиваясь до каждой тарелки и расставляя их в шкафчике. У Архимеда было задание: суметь принести из гостиной шахматную доску, поставить на стол и водрузить все фигурки на черно-белые клетки. Правда, когда я закончил, Архимед только дотащил доску до кухни.
- Неплохо получается, - сказал я, открывая форточку. Архимед выронил доску и фигурки выпали на пол.
- Черт бы тебя побрал, бесполезный кусок дерева! - ругнулся парень, сжимая кулаки. Я так понял, что иногда у него получалось передвигать предметы с легкостью, а иногда вещи сыпались сквозь пальцы.
- Не такой уж и бесполезный, - я достал сигареты и зажигалку, стараясь не зацикливаться на головной боли, которая пульсировала в висках, расшибала изнутри лоб, колола иголками затылок. Я невольно склонял голову то на один бок, то на другой, надеясь, что это хоть как-то поможет. Архимед поднимал по одной фигурке, через раз роняя их. Пока я курил, на столе выстроился ряд черных пешек во главе с белой королевой. Архимед, пусть и ругался, но не бросал занятие на середине.
- Я в аптеку, - буркнул я, потушив сигарету в пепельнице. Я грешил на то, что возможно, у таблеток закончился срок годности, и потому они не помогают.
- Помог бы, - Архимед не удержал фигурку слона.
- Сам давай, - отрезал я, - это ведь тебе нужно.
Я вышел в коридор и совершенно четко увидел, как от меня разбегается вереница пауков. Боль в голове била навылет. Теперь я хорошо понимал тех, кто кончает жизнь самоубийством, намучившись от боли. Пусть мучился всего ничего, но желание взять в руки ружье и разукрасить стены узором из серого вещества оказалось очень соблазнительным.
*
**
**
К моему удивлению, боль ослабла уже на выходе из подъезда, а когда я отошел от дома на приличное расстояние - и вовсе утихла. До аптеки я все-таки дошел, чтобы насладиться облегчением в полной мере. На обратном пути зашел в магазин, чувствуя, что домой возвращаться не хочется. А вдруг боль снова вернется?
Так и произошло, едва я вошел в подъезд и добрался до почтовых ящиков. Из моего ящика торчали газеты, которые я вытащил со злостью. Нужно лечь поспать. Предварительно закинуться новыми обезболивающими, обнять подушку, укрыться одеялом с головой. Ну, и что, что я встал не так давно и в окна заглядывает утро.
Злость на боль стала сильнее еще и потому, что мне хотелось сыграть в шахматы с Архимедом, но с такой тяжелой головой сил хватило только, чтобы снять куртку и кроссовки, запить таблетки водой и добраться до спальни, где я, не раздеваясь, рухнул на кровать.
Закрыл глаза. Из-за стены доносился едва уловимый шорох. Тихий шелестящий голос о чем-то рассказывал.
Стена оказалась расчерчена паутиной, а в углу под самым потолком сидел огромный черный паук, и голос принадлежал ему. Потолок устремился ввысь, паук стал больше, а я просто стоял и смотрел, как разрастается паутина. Голос уговаривал дотронуться до серебристых нитей. Я покорно протянул руку, но из ниоткуда появился другой голос, грубее и ниже. Он говорил, что нельзя трогать, иначе меня сожрут. Паук принялся спускаться ко мне, шевеля своими волосатыми лапами.
"Проснись!" - кто-то гаркнул прямо над ухом.
Я открыл глаза. За окном темно. Голова все еще болела, но не так сильно, как утром, чего мне было вполне достаточно. И на том спасибо. “Проснись!” звенело в ушах.
Я огляделся по сторонам. В комнате все по-прежнему, никакого паука, нет и его паутины. Только лампа горит на тумбе. Я протер глаза. Совершенно точно помню, что я ее не включал. Ущипнул себя на всякий случай, вдруг продолжаю спать. Рука покраснела, и я зашипел от боли. Нет, не сон.
Везде темно, кроме спальни. Я прошел на кухню, включил свет. На столе стояла шахматная доска с ровно расставленными фигурами. Как послание от Архимеда о том, что ему все-таки удалось.
Я подхватил пачку сигарет и, не обращая внимания на недовольное урчание желудка, вышел в подъезд, обувшись и набросив на плечи куртку. Вышел и остолбенел. Вся лестничная площадка была затянута серебристой паутиной. Я решил спуститься не на лифте, а по лестнице. Паутина повсюду. Обвивала перила, лежала обрывками на ступенях. Оплетена ею каждая дверь, каждое окно. В подъезде было так тихо, что я невольно подумал о том, что оглох, пока спал. Но нет же, свои шаги я слышал.
На лавке возле входа в подъезд сгорбившись сидел старик, который жил на втором этаже. Я редко видел его, поскольку у старика были больные ноги, и он предпочитал отсиживаться дома. Возле соседа - трость, прислоненная к лавке. Старик курил, глядя перед собой.
- Добрый вечер, - сказал я. - Можно присяду с вами?
Сосед поднял на меня выцветшие глаза, которые в свете фонаря казались белесыми.
- Доброй ночи тогда уж, - проскрипел сосед, с трудом двигаясь, освобождая мне место.
- А который час? - я достал зажигалку и сигарету. Головная боль отступила, и я блаженно улыбнулся закуривая.
- Два, - старик порылся в карманах и тоже достал помятую пачку, глянул на меня, недовольно цокнул. Ого, долго же я спал. - Что за гадость вонючую ты куришь? На вот, угощайся моими.
- Нет, спасибо, я привык курить именно эту гадость. Другую не хочется, - ответил я, глядя на окна дома. В некоторых все еще горел свет.
Сосед пожал плечами, извлек коробок со спичками.
- А вы чего тут сидите? - полюбопытствовал я, сделав затяжку.
- Да понимаешь, какое дело, - старик выдохнул густой дым. - Голова болела страшно. Вышел на минутку сюда - полегчало. Вернулся, взял чего потеплее и решил посидеть подольше.
Он закряхтел, устраиваясь поудобнее.
- Засиделся, однако, - крякнул сосед, - надо бы обратно идти, только не хочется.
- Почему?
Старик махнул рукой, отвечать не стал. Я и не настаивал. Наверное, возвращался в квартиру и голова начала болеть с новой силой. Докурив, я оставил соседа, решив сделать пару кругов вокруг дома. Когда боль утихла окончательно, ко мне вернулась способность адекватно мыслить. Ну, настолько адекватно, насколько я вообще мог.
Происходило что-то плохое и опять в моем доме. Я усмехнулся. Не удивлюсь, что новая проблема в соседской квартире. Нехорошая она.
*
**
**
Меня начинало волновать отсутствие Пиявки. Я остановился возле того места, где был закопан упырь, снова поднял голову к окнам. На последнем этаже, в окне подъезда, я увидел женский силуэт, который тут же пропал, словно незнакомка понимала, что на нее смотрят.
Когда я открывал ключом свою дверь, увидел, что дверь, где жил сосед-алкаш, распахнулась. На площадку вышел невысокий молодой человек. Его лицо было серым, как будто припорошено пылью. Наверное, квартиру уже сдали.
- Доброй ночи, - сказал ему я. Парень кивнул мне, начал спускаться по лестнице, при этом что-то усердно вытирая с лица.
- Вот ты где! - из стены возникла голова Архимеда. - Пойдем сыграем?
- Что-то не хочется, - вздохнул я, проходя в прихожую. Архимед поник, недовольно наблюдая за тем, как я разуваюсь. Головная боль вернулась, и мне захотелось завыть.
- Ты ничего не заметил нового в подъезде? - процедил я сквозь зубы. Архимед снова просунул голову через стену.
- Ничего такого, чему можно удивляться, - он пожал плечами. Я потер лоб.
- А паутину видишь?
- Какую паутину? - Архимед вытаращился на меня. Ну, вот и приехали.
- Вся площадка в паутине. Не только эта, все остальные тоже, как и лестница. Вообще все, - выдохнул я, указав в сторону входной двери.
- Нет там ничего, - Архимед еще раз удостоверился в том, что видел.
- Класс, - у меня почему-то дрожали руки, - значит, я окончательно двинулся.
- В плане окончательно? Ты здоров, что ли, был? - Архимед усмехнулся. Я пошел на кухню, сел за стол. Шахматные фигурки стояли прямо передо мной.
- Надеялся на это, - прошептал я и одним движением смахнул фигурки со стола. Боль усиливалась, давила на глаза.
- Э! Ну, вот зачем? - возмутился Архимед. - Я так долго их расставлял!
Я ничего не ответил, только достал новую порцию таблеток, налил воды в стакан. Взгляд упал на баночку со снотворным, которую я купил сразу после случая с упырем, поскольку засыпалось очень плохо. Достав одну таблетку снотворного, я закинул ее в рот ко всем остальным. Запил стаканом воды, вернулся в спальню, вновь лег на кровать. Архимед поплелся за мной.
- Уйди, пожалуйста, - тихо сказал я, однако, он не послушался. Архимед сел на край постели, обеспокоенно глядя на меня.
- Если я не вижу то, о чем ты говоришь, не значит, что этого не существует.
- Просто, блин, уйди. Ладно?
Архимед хмыкнул и скрылся в стене, напоследок буркнув:
"Что за истерик!".
Отвечать не было смысла и желания. Пока сознание не успело затуманиться из-за действия снотворного, я судорожно соображал, что делать. Может быть, у меня опухоль головного мозга? Мелькнула мысль залезть в интернет и погуглить симптомы, но не стал ей поддаваться, иначе смогу нарыть симптомов не только на опухоль, а на бубонную чуму. Так, стоп. Отставить панику. Сосед, с которым мы сидели на лавке, тоже упомянул головную боль, что утихала вне дома.
Я провалился в дрему. Падение было мягким, приятным, словно неторопливо опускаешься в теплую густую воду.
В углу моей комнаты снова была паутина, вот только того, кто ее сплел, не оказалось на месте. Потолок терялся в вышине, за окном мечутся какие-то тени, которые поочередно шептали моё имя разными голосами.
Я открыл дверь в коридор и остановился на месте. Шагу нельзя ступить из-за паутины, которая превратила коридор в непроходимые дебри. За спиной послышалось шуршание, легкий звон. Так звенят струны из-за слишком сильного натяжения. Еще секунда - и я был готов услышать треск. Я медленно повернулся, ощущая, что тело совсем не слушается. Вместо паука я увидел молодую девушку, восседающую на паутине. Она просто смотрела на меня со странной ухмылкой.
"Проснись!" - прозвучал знакомый голос. Девушка улыбнулась шире, протянула ко мне руки. - Проснись, иначе тебя сожрут! - донеслось издалека. Я стоял на месте как вкопанный, пошевелиться невозможно. Голос затих. Рот девушки трансформировался в уродливые жвала.
Я открыл глаза. За окном светло, в спальне все по-прежнему.
- Нашел его, - прошептал мне в ухо Архимед. Я медленно сел, свесил ноги с кровати.
- Кого? - спросил я. Головной боли не было, ну, почти не было. Зато перед глазами все плыло. Тело как будто перемололо. Да, несомненно, такой эффект у меня бывал от снотворного, но чтобы настолько сильно.
- Как это кого?
Он нашел Пиявку. Память подсказала, что тот не появлялся несколько дней. Но ведь я вроде бы вчера помнил, сколько именно дней прошло с его последнего визита?
Ничего не понимаю. Или это было не вчера? Рука потянулась за очками. Когда я их надел, то предметы приобрели четкие очертания. Как и лицо Архимеда.
- С тобой все нормально? - он внимательно смотрел на меня. - Ты какой-то не такой, как обычно.
Прямо по ковру пробежало несколько пауков, отчего я инстинктивно поджал ноги, едва удержавшись, чтобы не вскрикнуть. Ненавижу пауков.
- Видишь пауков? - наблюдая за ними, спросил я у Архимеда. - Вон, поднимаются по стене.
Архимед покачал головой. Отлично, просто отлично.
- Где ты нашел его? - я натянул носки, что далось с трудом. Руки не слушались, тряслись.
- Когда ты ел в последний раз? - Архимед уселся на ковер, и буквально в сантиметре от него пробежал еще один паук. Я вытер лицо, потому что появилось ощущение, будто к щекам что-то прилипло. Так бывает, когда гуляешь по парку, например, идешь среди деревьев - и вот. Паутина. Потом еще целый день не избавиться от чувства, что она все еще на лице.
- Не знаю, - пробормотал я. Я старался вспомнить хоть что-то, но, казалось,что большую часть воспоминаний у меня просто забрали.
Приняв душ и переодевшись, я поспешил на второй этаж. Паутины стало еще больше. Дверь старика, с которым я курил возле подъезда, открылась не сразу. А курил ли?
- Ты кто? - спросил сосед. Я часто заморгал глазами, немного опешив.
- Ваш сосед, - неуверенно произнес я, нервно перебирая пальцами ключи в кармане.
- Не знаю я тебя, - покачал головой старик, убирая с лица серебристые ниточки, но не видя, что именно убирает. - Чего надобно?
- У вас давно болит голова?
- У тебя болит, проваливай!
Дверь захлопнулась. Я повернулся к лестнице, чтобы подняться на свой этаж, пока помнил где живу, и столкнулся с Архимедом.
- Пошли, чего-то покажу, - он махнул мне рукой. Мы долго поднимались на последний этаж, который почти наглухо был затянут паутиной. Я выдохся и присел на ступеньки, чтобы перевести дыхание. Тело как будто совсем ослабло.
- Неужели ты ничего не замечаешь? - простонал я, вытягивая ноющие ноги. Архимед вдруг резко присел на корточки и приложил палец к губам. Я открыл рот, чтобы спросить, к чему такая конспирация, но Архимед мотнул головой, мол, нет, молчи, жестом велел мне подняться. Я нехотя подчинился.
Архимед подвел меня к мусоропроводу, приподнял его крышку. В мусоропроводе все сплошь затянуто паутиной, ничего не разглядеть. Однако я все же что-то увидел. Зеленые огоньки, просвечивающие сквозь паутину. Глаза Пиявки. Архимед опустил крышку обратно и потянул меня вниз по лестнице.
Автор - LostSummoner.
Источник.
Новость отредактировал A.Norton - 20-06-2018, 12:46
Ключевые слова: Пауки паутина паразит боль странность