Гений исчезновений
Николай Афанасьевич Найденов проживал в Воронеже с 1919 по 1924 год. Сняв комнатку в районе Чижовки, хозяйке и соседям он представился как «свободный артист», по состоянию здоровья не подлежащий мобилизации. Ему поверили сразу. Никакая армия не могла польститься на человека, который при росте 1 метр 98 сантиметров едва ли весил 50 килограммов. Да и сложения Найденов был самого нелепого: большая голова с огромными, навыкат, глазами смотрелась этаким подсолнухом на тоненьком стебельке-туловище. Глаза Найденова, впрочем, обыватели видели лишь темными вечерами. Днем Найденов носил синие очки «по причине сильной рези от света».Заплатив хозяйке за месяц вперед, постоялец, очевидно, собрался умирать с голоду. Не работал, да и ни к какой работе способным не был. Гардероба Найденов почти не нажил, но свои скудные вещички изредка менял на пшено, которым и спасался - поклевывал его, днями напролёт лежа на дощатом топчане.
Но когда в город приехал цирк, Николай Афанасьевич оживился и пошел наниматься к антрепренеру. Администратор цирка отнесся к посетителю недоверчиво и принялся объяснять, что у него не балаган, где его можно было бы показывать как посланца трудового народа планеты Марс, а цирк, храм высокого пролетарского искусства. Найденов, однако, оказался не чужд и пролетарского искусства. Он вознамерился создать номер «Рабочий, освобождающийся от капиталистических оков» и предложил антрепренеру его связать, заковать, забить в колодки.
Долго упрашивать не пришлось. Антрепренер вежливо попросил посетителя завести руки за спину и крепко-накрепко связал их сыромятным ремнем, проявив при том сноровку, более приличествующую заплечных дел мастеру, нежели руководителю пролетарских артистов. Он собирался продержать назойливого посетителя связанным часок-другой - для его же пользы и для демонстрации тягот профессии прочим воронежцам, которые тоже стремились пополнить ряды артистов со своими дрессированными кошками, козами, а пуще того солеными шутками красных коверных. Но не успел антрепренер усесться в свое кресло, как Найденов показал ему свои тонкие, длинные и непостижимым образом освобожденные от ремней руки.
Через три дня Николай Афанасьевич предстал перед воронежским зрителем. Номера его были частью заимствованы из репертуара Гудини, частью придуманы антрепренером, а частью и самим Найденовым. Более прочих публику привлекал номер «Неуловимый подпольщик-большевик». Артист, облаченный в расшитый блестками халат, выходил на арену и доставал из кармана черный куб с полувершок, ставил на ковер и начинал обмахивать веером. Куб на глазах рос и через несколько минут становился размером с гроб. Найденов откидывал одну грань, заходил внутрь и закрывался изнутри. Шпрехшталмейстер предлагал любому из публики острыми саблями трижды проткнуть ящик в любом угодном зрителю месте. Поначалу публика конфузилась, мялась, опасалась наказания за смертоубийство, но войдя в раж, колола ящик со всею страстью, так что к концу представления в нем было не три, а тридцать дыр. Затем под барабанную дробь ящик раскрывался, и Найденов, живой и невредимый, делал комплимент (кланялся) изумленным воронежцам.
Зрители, разумеется, перешептывались насчет хитроумно замаскированного потайного люка, ведущего под пол, но циркачи знали, что никакого люка нет, и за кулисами кланялись Найденову с боязливым восхищением. Второй фокусник, потешавший народ пусканием изо рта языков пламени, глотанием шпаг, хождением по битому стеклу и отдыхом на «ложе смерти» (доски со вбитыми в них гвоздями), однажды сам взял сабли в руки и попытался проткнуть отбивавшего хлеб соперника, но ничего, кроме презрения собратьев по искусству, не добился.
Сам товарищ Белоногов, начальник продовольственных складов, заинтересовался номером и попытался выведать секрет, но артист объяснил фокус своей необычайной худобой и реакцией - он, мол, успевает изменить положение тела за миг до того, как сабля войдет в плоть. А от веревок и оков его выручает необыкновенная гибкость суставов и знание свойств четвертого измерения. На четвертое измерение товарищ Белоногов обиделся и предложил артисту попробовать освободиться из особой кладовой камеры, на что, к его удивлению, артист охотно согласился, выторговав себе, в случае успеха, бочонок соленой сельди.
Товарищ Белоногов долго не раздумывал. Позвал приятелей поглядеть на потеху и в их присутствии отвел Найденова в кладовочку без окон и с единственной железной дверью. Связав Найденова по рукам и ногам (в кладовочке было на удивление много вкусных для голодного девятнадцатого года продуктов), он оставил испытуемого у заветного бочонка, а сам, заперев снаружи дверь на надежнейший амбарный замок, пошел с приятелями проверять на съедобность реквизированную у нетрудового элемента ветчину (а ну как контра ее отравила?).
Спустя три часа, покончив с нелегким делом, Белоногов со товарищи, придя в доброе расположение духа, решили отпустить артиста подобру-поздорову. И замок висел на петлях, и засов был цел, но в камере Найденова не оказалось. Исчез и пятиведерный оговоренный бочонок. Разумеется, простукивание стен и полов следов подкопа или пролома не выявило.
Слух о необычайном происшествии еще больше подогрел интерес публики. Когда же цирк собрался, наконец, в иные губернии, антрепренер был несказанно удивлен: Найденов наотрез отказался покинуть Воронеж. По его словам, в Воронеже он намеревался ждать семью, с которой его разлучила Гражданская война. Воронеж был назначен местом встречи.
С тех пор на протяжении пяти лет каждый цирк, выезжавший на гастроли в Воронеж, непременно приглашал Найденова. Среди циркачей даже бытовала поговорка «Поехать в Воронеж со своим фокусником», аналогичная по смыслу поговорке о тульском самоваре.
Найденов, несмотря на успех, оставался нескладным тощим чудаком, жившем в плохоньком домишке на окраине Воронежа. Местные власти, признавая его талант, не раз предлагали ордер на комнату в центре, но он всегда отказывался.
Исчез Найденов туманной октябрьской ночью 1924 года. Старуха-хозяйка говорила, что спала как убитая и, когда поутру заглянула в клетушку жильца, того уже не было. Он ушел не только не попрощавшись, но и оставив на память хозяйке - так уверяла старушка - семьдесят две золотые николаевские десятки, шесть золотых часов, две дюжины часов серебряных, несколько кубков и прочие безделушки, подаренные ему восторженной публикой.
Проведенное следствие (а следствие велось, трудно было поверить, что человек ушел, оставив немалое добро на произвол судьбы) не показало ничего. Никто не заметил в ту ночь ни Найденова, ни подозрительных личностей возле домика, где он жил. Один лишь Сидорчук, инвалид империалистической войны, утверждал, что, выйдя той ночью до ветру, видел, как над домом Найденова вдруг возник мерцающий шар, повисел минуту и бесследно растаял.
Автор - Соломон Нафферт.
Источник.
Новость отредактировал LjoljaBastet - 22-07-2016, 12:14
Ключевые слова: Цирк фокусник исчезновение шар