Заколдованная лягушка и всё по-другому

— Да ты сюда смотри! — Иван-царевич ткнул пальцем в книгу. — Русским языком написано: поцеловал, колдовство спало - все счастливы! Понимаешь?

— И что? — проворчала Лягушка. — На воротах кузнеца местного тоже много чего написано. Что теперь, всему написанному верить?

— А что там написано?

Лягушка поманила Царевича лапкой и зашептала ему на ухо.

— Может он и правда такой, — пожал плечами Царевич, — цены, поди, ломит не по-христиански.

— Нормальные у него цены, — отмахнулась Лягушка, — не больше, чем у других. Но суть ты, я надеюсь, понял — не всё, что написано, правда.

— Так это-то книга. Разве в книгах врут?

— Может и не врут. Но всей правды там точно нет.

— Я совсем запутался, — вздохнул Иван-царевич. — Ты лягушка какого рода — стандартного или заколдованного?

— Заколдованного.

— Значит, хочешь стать обратно человеком?

— Спросил! — усмехнулась Лягушка. — Конечно хочу!

— Но от моей помощи отказываешься?

— Отказываюсь.

— Ничего не понимаю, — Иван-царевич развёл руками. — Почему так-то? Я ведь из добрых побуждений помощь предлагаю, не ради выгоды.

— Откуда мне знать? — усмехнулась Лягушка. — Может ты со странностями.

— Это с какими?

— Может, ты просто любишь лягушек целовать.

Иван-царевич поморщился.

— Не люблю, — ответил он. — Будь так, я бы любую другую уже поймал да поцеловал. А вообще сама мысль об этом вызывает у меня отвращение, но ради благой цели можно и потерпеть.

— Не стоит беспокоиться, — сказала Лягушка. — Да и вообще это колдовство само по себе развеется.

Иван-царевич недоверчиво прищурился и принялся листать страницы книги.

— Так не бывает, — объявил он, закрыв книгу. — Любое колдовство следует развеять, само по себе оно никогда не проходит.

— Опять ты за своё? Говорю же: не всё, что пишут в книгах, правда! Что это за книга вообще такая?

— Со сказками, — пожал плечами Царевич. — Чего ухмыляешься?

— Того. Мы с тобой, Царевич, не в сказке. А если бы и были в сказке, то она была бы не такой, как остальные.

— Почему?

— Да потому что у нас всё по-другому! — закатила глаза Лягушка. — Моё колдовство действительно развеется само по себе, меня не нужно спасать, помогать и, тем более, целовать. Понимаешь? Вот в сказках герои обычно как узнают о том, что кто-то попал в беду?

— Им об этом рассказывают, — ответил Царевич. — Просят помочь.

— А тебе кто-то про меня рассказывал? Просил помочь?

— Нет.

— Вот! Ты меня случайно нашёл, когда в кусты полез. В твоей книге подобное встречается?

— Нет. Но это ведь одна из многих, может в других такое есть.

— Заладил, — вздохнула Лягушка. — Шёл бы ты, Царевич, своей дорогой, а? Ну не нужна мне помощь.

— Что за жизнь! — всхлипнул Царевич. — Даже лягушка от меня нос воротит. Я так никогда не женюсь.

— Чего?

— Того. Не женюсь, говорю. Так ведь принято — спас от беды какую красавицу — бери в жёны.

— Вон ты чего так стараешься! — прыснула Лягушка, подползая ближе к Царевичу. — А говорил, выгоды не ищешь. Жаль тебя расстраивать, но ничего не выйдет.

— Да понял я, — проворчал Царевич. — Ты хотя бы объясни, почему? Неужели я настолько плох?

Лягушка протянула Царевичу лапку.

— Будем знакомы. Фёдор. Кузнец.

Царевич округлил глаза.

— Чего?

— Того. Что, не встречал такого в своих книжках?

— Вообще-то встречал, — пробормотал Царевич. — Но всё равно неожиданно. А чего ты сразу не сказал?

— Ты не спрашивал. Я же не знал, ради чего ты стараешься.

— Действительно. Ты сказал кузнец?

— Он самый, — кивнула Лягушка. — В своё оправдание скажу, что цены я не слишком-то и заламывал — но то ведь за качество! А позавчера купец иноземный пришёл, а я так думаю, что он всё равно богатый, денег не считает, ну и заломил ему цену в десять раз больше.

— И чего?

— Того. Колдуном оказался. Вот и отправил меня сюда на три дня, думать и перевоспитываться. Сказал, как три дня пройдёт, обратно человеком стану, а если вздумаю снова цены заламывать — квакать начну, в качестве предупреждения. Вот и сижу. Так что ступай себе, Царевич, дальше — в этой сказке твоя помощь не требуется.