Папины линзы
Хочу рассказать вам свою историю. Не важно, поверите вы мне или нет. Сочтёте правдой или посоветуете обратиться к психиатру, не имеет значения.Мой отец был не хуже остальных, а даже лучше, наверное. Всякий ребёнок своего родителя любит и считает лучшим. Любил меня очень, старался баловать, за что иной раз получал нагоняй от мамы, что, мол, избалует меня совсем. Спиртное не употреблял. За исключением одной рюмки коньяка на новый год или мой день рождения. Но вот христианство он категорически недолюбливал, несмотря на то, что сам был крещён в детстве. Всячески отрицал свою причастность к христианству, утверждал, что является язычником, хотя нам с мамой посещать храм и веровать не препятствовал. Но когда кто-нибудь пытался указать ему на ошибочность его веры, он заводился с пол-оборота и подмечал такие несуразности в библии и вообще христианской вере, что даже самые истово верующие не могли ничем опровергнуть его доводы.
До сих пор помню один эпизод из детства, когда мы с мамой пошли в церковь, а папа остался возле входа, категорически отказываясь входить в «дом Божий». Когда мы с мамой выходили, то лицезрели картину, как папа спорил с каким-то дьяконом, причём у священнослужителя уже была последняя стадия бешенства: слова вылетали пополам со слюной, а папа был спокоен, ироничен, и каждое его слово звучало, как удар молота по гвоздю в крышку гроба их религиозного диспута. Когда мы уходили, дьякон (или не дьякон, не разбираюсь я в званиях что священнослужителей, что военных) кричал папе в спину, что предаст его анафеме, осыпал проклятиями. Может, это и послужило причиной всего этого?
Ближе к сорока годам папа приобрёл себе декоративные контактные линзы, представляющие собой вертикальный зрачок и радужку оранжевого цвета с красной каймой по краю. С непривычки пугали такие глаза почище импортного ужастика, особенно когда он приходил поздно вечером (почти ночью) с работы. До сих пор помню, как из коридора сверкали эти глаза, в то время, как сама фигура отца была скрыта полумраком до тех пор, пока мама не включала в коридоре свет. И тогда папа входил в комнату и говорил мне: «Что, испугалась? Не бойся, если что - папа защитит тебя!» Отец ругался с мамой из-за этих линз, тратил деньги и время на приобретение новой пары, когда подходил срок годности предыдущей. Было дело, даже уволился с работы из-за этих линз, но категорически отказывался их снимать. Если честно, то я уже не помню настоящий цвет его глаз.
К концу жизни пришла отцу в голову ещё одна блажь: чтобы после смерти его обязательно кремировали, но ни в коем случае не хоронили! Мы его и уговаривали, и убеждали, но отец был непреклонен. И когда он умер, пришлось выполнять его волю, а его пепел мама хранила в специальной ёмкости в серванте, в зале. Мать прожила на несколько лет дольше, а когда умирала, потребовала, чтоб пепел отца схоронили вместе с ней. Поскольку насчёт своего пепла папа никаких указаний не оставлял, то мамину просьбу я выполнила.
Живу я одна в родительской двухкомнатной квартире, доставшейся мне от них по наследству. Друзья у меня, конечно, есть, и несколько ухажёров также иметься, но кого-то определенного, единственного до сих пор нет. Парни уже неоднократно звали замуж. Или хотя бы просто встречаться, но я не соглашаюсь. Мои родители прожили свою жизнь душа в душу, любили друг друга и (что удивительно) ни разу друг другу ни с кем не изменили. Наверное, и я по их примеру тоже ищу этого своего единственного и любимого. Друзья неоднократно намекали, что время нынче неспокойное, и одинокой девушке небезопасно жить одной, что пора бы мне завести хотя бы временного парня, хотя бы ради собственной безопасности, но я лишь смеялась и отмахивалась в ответ.
По образу жизни я сова, ложусь далеко за полночь и просыпаюсь на работу с огромнейшим трудом. И то с помощью десяти будильников (спасибо маме, её привычка).
Вот и в тот вечер я долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, а сон всё не шёл. Не вовремя ещё вспомнился недавно просмотренный перед сном ужастик (а это уже папина привычка, спасибо, блин, приобщил к прелестям ночного кинематографа). Должна сказать, что уже практически неделю в квартире творилось непонятно что, какая-то чертовщина. Начиналось всё с мелочей: вроде упавшей непонятно почему вещи или непонятных каких-то шорохов в соседней комнате. Но постепенно всё усугублялось: вещи начинали самовольную жизнь и сами находили себе место там, куда я их ни за что бы не оставила, а в соседних комнатах по ночам начинался уже натуральный шабаш, судя по звукам. Но когда я вставала, шла, к примеру, на кухню или в зал и включала свет, всё тут же стихало, и ничего странного я не видела. Но через полчаса после выключения света всё начиналось снова.
Если вы думаете, что я ничего не боялась, то вы ошибаетесь. Во время пути к выключателю сердце готово было выпрыгнуть из груди, а сознание грозилось вот-вот провалиться в беспамятство, но лежать в темноте под одеялом и слушать эти ночные концерты, мучаясь в неизвестности, было для меня ещё мучительнее и страшнее. Поэтому и приходилось вставать и идти, невзирая на дикий ужас в душе и дрожь в ногах. Вот и сейчас непонятные, но вполне громкие и отчётливые шорохи в зале заставили табун холодных и потных мурашек промаршировать по моей спине. Но лежать и слушать это всё, было еще страшнее. Обычно в такие моменты я вспоминала папины слова о том, что если ты кого-то боишься, то напугай его сама, и тебе полегчает. Поэтому я нехотя вылезла из-под одеяла и включила бра над кроватью. Шорохи в зале приутихли, что немного приободрило меня. Я подошла к двери в зал и резким движением распахнула её. Само собой, в зале было пусто, насколько позволял рассмотреть слабый свет из спальни. И чтобы окончательно успокоить себя, я подошла к выключателю и потянулась к нему, когда краем глаза заметила какой-то отблеск в коридоре.
Я повернула голову, и меня объял леденящий ужас, а крик застрял в горле ледяным комком. Прямо в полутора метрах передо мной в темноте светились те самые глаза, эти чёртовы папины линзы, этот легко узнаваемый рисунок вертикального чёрного зрачка и оранжевой радужки с ярко-алой каймой! Как будто в темноте стоял папа, сильно поздно вернувшийся домой с работы и невидимый в темноте! Эти глаза, не мигая, смотрели на меня практически в упор, моё сердце разрывалось, выдавая крещендо, тело била крупная дрожь, а в голове билась одна единственная мысль: «Как же так? Ведь папа обещал защищать меня! Этого не может быть!!!»
В это время я заметила, что эти глаза плавно приближаются ко мне. Крик отказывался срываться с моих губ, и вместо него раздавался лишь едва слышный сип. Пальцы со всей силы впились в плечи, голова моталась, отказываясь воспринимать реальность, чудовищным усилием я заставила себя сделать шаг назад и почувствовала спиной прикосновение чего-то мерзкого, холодного и твёрдого. Кожа на затылке ощутила холодное дыхание, обоняния коснулось мерзкое зловоние, по сравнению с которым смрад, источаемый неубранной недельной помойкой возле дома в июле месяце, показался бы райским фимиамом! Множество холодных, костлявых, многосуставчатых, как у паука, рук обхватили меня сзади и с ужасающей силой притиснули меня к мерзкому, ледяному, рыхлому телу твари. Рассудок отказался дальше воспринимать ужасающую реальность и ухнулся в благословенную тьму беспамятства, оставив напоследок образ ужасающе быстро приближающихся ко мне из темноты коридора светящихся глаз и полный боли режущий уши визг, поймавшей меня твари…
Когда я открыла глаза, в комнате было светло от солнечных лучей, проникающих через открытое окно. Я лежала в своей кровати, завернувшись в одеяло, как сосиска в тесто. Осознание того, что всё привидевшееся оказалось всего лишь сном, наполнило мою душу такой эфемерной лёгкостью и беспричинной радостью, что хотелось танцевать и петь!!! Не в силах сдержать в себе эти эмоции, я распахнула одеяло, и комнату наполнил крик дикого ужаса! На моём теле были чётко видны восемь синяков в виде костлявых ладоней, доказывая, что всё это не было сном…
Сейчас уже второй час ночи, я сижу и дописываю этот рассказ, а из темноты коридора за мной наблюдают светящиеся глаза с вертикальным зрачком и оранжевой радужкой с ярко-алой каймой по краю. Но они не пугают меня, а наоборот – успокаивают, ведь если что, то папа защитит меня.
Новость отредактировал LjoljaBastet - 24-12-2015, 07:40
Ключевые слова: Папа линзы ночь нечто ужас авторская история