Опасная работа
Ранним вечером, когда Артём Пискунов вошёл в пивную "Сибирянин", первое что он заметил: непривычную для этого места безлюдность. Тишину нарушала только песня: "Ветер в голове", звучавшая из маленького телевизора, висевшего на стене.В пивной находился только один человек - мужчина, сидящий за столиком у окна, пьющий из стакана разливное пиво.
Это был Михаил Афоньев, коллега Артёма по обязанностям на службе городского Водоканала. Он целую неделю не выходил на работу и не отвечал на звонки начальства.
Артём, купив пиво, сел за стол напротив знакомого. Тот, казалось, его не замечал. Он был чем-то расстроен. Или напуган.
Не успел Артём сказать что-либо, как заговорил сам Михаил, сорока двух лет, работающий в ремонтной бригаде Водоканала.
- Я больше не приду на работу. Завтра заберу документы, и к чертям всё это. Себе дороже. Лучше на шиномонтажку устроюсь. Там оно меня не достанет.
Казалось, он говорил сам с собой. Артёму не понравилось душевное состояние приятеля. Встревожило. Обычно Михалыч был самым жизнерадостным из всех ремонтников, любящий рассказывать коллегам похабные анекдоты и подкалывать их.
Но теперь его словно подменили. Он сидел весь напряженный, небритый, уткнувшейся в свой стакан, словно надеясь там что-то разглядеть.
Сейчас мужчина выглядел на пять, а то и на целых десять лет старше своего возраста. И весь белый как мел, словно его укачало в автобусе.
- Михалыч, что стряслось, дружище? Мне-то ты можешь рассказать. На душе сразу легче станет. В себе нельзя всё держать.
- Ха...
Лицо Михалыча скривила ухмылка, обнажившая жёлтые, кривые зубы.
- Ну, расскажу я тебе? И что? Что тогда? В таком случае оно начнёт преследовать и тебя.
- Кто? У тебя неприятности?
- Ещё какие, не сомневайся.
- Так, может, заявить в полицию?
- Ты что, издеваешься? - Афоньев поднял голову и посмотрел на Артёма, как на умственно отсталого. - Они меня там мигом в психушку засунут, если я им ВСЁ расскажу.
- Ладно-ладно, хорошо. Так что стряслось? Я-то тебя в психушку не отправлю, - Артём коротко засмеялся, но по каменному лицу собеседника понял, что тому не до веселья.
Афоньев отодвинул в сторону стакан с недопитым пивом и пристально уставился на Артёма. Глаза дрожали. Он громко проглотил слюну.
- Ты в водяного веришь?
Наступила недолгая пауза.
- Что, прости? А, нет, не верю.
- А зря, - Афоньев злобно ухмыльнулся.
У Артёма пробежали мурашки.
- А я верю. Потому что видел его. Собственными глазами видел, твою мать!
- Хорошо, да... Я верю в то, что ТЫ веришь. Ну, а что такое?
- Что такое? Ну, а ты слушай. Со мной связался наш диспетчер Наталья. Сказала, чтобы мы выехали на переулок Афанасьева. Жильцы там начали жаловаться, что вода, которая течёт с колонки, пахнет дохлой рыбой, а на вкус просто отвратительна. Это было около месяца назад. Ну, я взял троих ребят, и мы выехали...
- У меня тогда был выходной, наверное.
По лицу Михалыча Артём понял, что лучше его больше не перебивать.
Песня прошла, и теперь по телевизору показывали клип с Нюшей.
- Мы выехали на место. Никита решил попить воды из колонки и сразу отпрыгнул в сторону, словно вода была под электричеством. По его скорченной гримасе было понятно, что вода и правда дерьмовая. Он выплюнул её на землю. Мне даже почудилось, что она зелёная какая-то.
Мы открыли люк, и я начал спускаться вниз, как раз заканчивая анекдот про безрукого мальчика. Спустился, значит. Воды было по колено. Темно. А вонь...просто ужас. Словно гора дохлой рыбы пролежала весь день под жарким солнцем.
Но самое странное, что вода была действительно полна рыбы. Живой рыбы. Она плескалась, плавала. Брызги в меня пускала. Я чувствовал, как она скользила по моим ногам.
Потом в нос ударил новый запах. Ещё хуже, чем первый. Словно гнилая капуста была в одном ведре с дохлой крысой, и всё это в придачу к сырой гнили. Мне пришлось зажать рот рукой, чтобы не окочуриться. Потом я услышал шум. Всплеск воды. Но никак не рыбы. Такой звук, словно человек с разгону нырнул в воду. Я посмотрел вглубь тоннеля и увидел, как во тьме на самой поверхности воды что-то проплыло. Большое. Совсем рядом со мной.
Сказать, что я испугался, значит, наврать с три короба. Я просто онемел от ужаса. Полез по лестнице наверх, пока в ушах вопил голос, чтобы я поторапливался. По выражению лиц ребят я понял, что они меня не сразу узнали.
Потом я взял долгожданный выходной. На несколько дней. Пришёл, значит, я после этого домой, пожрал на халяву, посмотрел какой-то боевик, ну, и лёг спать.
Он взял стакан с пивом и осушил его одним глотком. Артём был в замешательстве, не зная как реагировать на рассказ коллеги.
- На следующий день началось... Захотел принять ванну. Начал набирать воду, а она из крана течёт вся в иле, вонючая, грязная, вся в рыбьей чешуе...
Он сморщился. Явно воспоминания не из приятных.
На следующий день я поехал на рыбалку. Хоть как-то отвлечься от всего этого. Заехал под мост, значит, нашёл место поглубже, где льда поменьше было... Там и остался. Пару рыбин небольших поймал, чтоб коту моему хватило на недельку. Потом соорудил палатку и лёг на боковую.
Вот только толку-то никакого от сна. Я даже сквозь него слышал какие-то чавкающие звуки, словно нечто склизкое ползало вокруг палатки.
Проснулся я под утро. Солнце тогда ещё не встало. Вылез из палатки и опять эту вонь почуял. Запах мёртвой рыбы и тухлой воды. Господи, я чуть не блеванул там. Потом посмотрел на своего "попрыгунчика" и там-же чуть не грохнулся в обморок.
Из всех его отверстий, из всех щелей вытекала зелёная слизь, какой обычно покрыты камни на дне реки. Под моим бедным "паджериком" уже огромная лужа из нее образовалась, растопив весь снег. Я открыл багажник, чтобы вещи свои проверить, а оттуда на меня вывалилась гора дохлой рыбы. Некоторые даже ещё трепыхались. До сих пор не могу понять, как она вся туда поместилась. И вещей моих на месте не оказалось. Представляешь?
Они сбили меня с ног. Ну, рыба в смысле. Потом я услышал новый звук, пока пытался подняться на ноги, убирая с себя её. М-да, нелегко мне пришлось тогда. Килограммов сорок-пятьдесят, не меньше. А звук, словно что-то быстро ползло. Мокрый такой звук, словно ты пытаешься сквозь зубы пропустить слюну. Только этот был громче. И хуже.
Выбравшись из-под похоронившей меня горы и обойдя машину, я увидел след из слизи и тины, начинающейся у моего "попрыгунчика" и ведущий к полыньи в середине реки, где я как раз и рыбачил. А вода-то в ней пузырилась. Я очень испугался. Даже больше. Я был в панике! И просто убежал, оставив там машину. И даже ведро с пойманной рыбой забыл. В тот день я пришёл в эту же пивную и нажрался.
Я думаю, моё добро до сих пор там стоит. Мхом покрылось. Моей любимице всё равно никакие автосервисы уже не помогут. За угон могу не переживать.
Я не знаю, чего оно хочет. Но точно знаю, что ищет меня. Плавает по рекам, ползает по канализации, вынюхивая мой след. А однажды, когда я шёл домой после работы, жуя сухарики... кириешки или как-то так они называются... я проходил мимо железного цилиндра, торчащего из травы... Там, знаешь, ещё решётка такая наверху есть, где отверстие... И услышал оттуда всплеск воды. А когда подошёл ближе, из темноты донеслось хихиканье. Словно в горле застрял ил и вода. Я думал, что с катушек съеду.
Вот поэтому я больше не выхожу на работу. Вообще пытаюсь не сталкиваться с водой. Она у меня даже в кувшине для питья стала тухлой. В ней даже плавают чешуйки от рыб.
Артём, шокированный как никогда, смотрел на дёргающиеся руки Михаила, лежащие на столе. На одной не доставало безымянного пальца. По его рассказам, он потерял его в армии на учениях.
- Сегодня я намереваюсь напиться! - сказал Афоньев и направился к прилавкам. - Хоть побалую себя перед тем, как оно меня всё-таки отыщет!
***
Артём выехал на вызов со своим напарником Эдиком, изо рта которого вечно торчала зубочистка. Он вечно их грызёт. Они вместе закончили одно ПТУ и до сих пор горячо общались.
Иногда, вспоминая прошлое, Артём жалел, что так относился к учёбе в школе: прогуливал занятия, ни черта не делал. Лишь выпивал с друзьями. Если бы он вовремя взялся за ум, как от него требовали родители, тогда бы он не лазил по всяким зловонным коллекторам. Но прошлое не вернуть. И от этого становилось обидно. Артёму было противно от самого себя.
По словам диспетчера Натальи, ничего сложного им делать не предстояло. Жители опять жалуются на запах воды.
Рассказ Михалыча оставил осадок смятения... и страха. Но, если рассуждать логически, как нормальный человек (а глядя на Михалыча становилось понятно, что здравым умом там и не пахнет), то вся эта история - выдумка нездорового рассудка.
Афоньев даже не пришёл забрать документы. Да его там уже и не ждали.
Артём с Эдиком подняли крышку люка, находящуюся в асфальте, и огляделись. В переулке не было ни одной живой души. За заборами яростно лаяли собаки. И Артём им за это был благодарен. Это было намного лучше, чем тишина.
- Ну, что, Тёмыч, погнали.
- Ага, - ответил Артём, с отвращением глядя в чёрное отверстие перед собой.
Он уже ощущал ЭТОТ запах.
Они начал спускаться в темноту. Сначала Эдик, Артём за ним.
Вонь становилась сильнее. Она обволакивала их, словно дым пропитывала рабочие комбинезоны.
Добравшись до дна, Артём и Эдик оказались по пояс в холодной воде. Ремонтники посвятили вокруг фонариками. Артёма передернуло. Теперь рассказ ненормального Афоньева не казался столь бредовым.
На поверхности воды плавала мёртвая рыба.
- Ну, ничего себе! - Эдик выплюнул зубочистку. Всю изжёванную. - Да-а-а... Это место моему Кузе показалось бы раем.
Эдик сделал несколько шагов вглубь тоннеля, вытаскивая фонариком из темноты стены тоннеля, обросшие плесенью и грибком и покрытые слизью. Трубы на стенах проржавели насквозь. С них свисала тина и ил.
Тоннель уходил куда-то влево.
Артём остался стоять под канализационным люком. Он чувствовал эту вонь. Он её ОЩУЩАЛ. Тот самый запах, о котором говорил Михаил. Он закрыл нос рукой, но ткань уже успела впитать влажный воздух и стала пахнуть сырой плесенью.
Из тоннеля, куда не проникал свет фонаря, послышались звуки бурлящей воды. Словно кто-то с трудом продвигался против течения. И этот звук становился громче.
Эдик вопросительно посмотрел на товарища, который с ужасом на лице прислушивался к приближающимся шагам.
Артём точно знал, что это шаги. Теперь он верил всему.
В свете фонаря Эдик увидел приближающейся силуэт. И закричал.
Оно стояло на двух ногах, но не имело никакого отношения к человеку.
Кожа у существа была как у налима, покрытая слизью. Перепончатые пальцы заканчивались изогнутыми когтями. Дыхание было булькающим, как у человека, который полощет горло. Голова у твари рыбья. Если быть точнее, то, как у сома. Жабры открывались и закрывались, из них вытекала зелёная слизь. Гигантские выпученные глаза без век, не моргая, таращились на ошарашенного Эдика.
- Господи! Твою мать! Что...
Но он не успел произнести слово до конца. В следующее мгновение тварь молниеносно взмахнула лапой и с жутким звуком содрала с черепа лицо. Немного продержавшись на ногах, уже будучи мёртвым, Эдик упал, погрузившись в грязную воду.
Потом из темноты высунулась ещё одна пара ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ рук. Они были неестественно белыми с трупными пятнами. С кончиков пальцев капала вода. Вот только...
...на одном недоставало безымянного пальца.
Крича от ужаса, укрывшего сознание чёрным пледом, Артём забрался на лестницу и начал лезть наверх, приближаясь к кругу света над собой. Внизу он слышал чавкающие звуки, приближающиеся к спуску.
Он по пояс высунулся на поверхность, в полную силу вдыхая свежий воздух. Он казался чем-то сладким и вкусным. В голове заиграла успокаивающая, приятная мысль, что опасность далеко позади.
Но Эдик... Господи... Эдик...
В тот момент, когда Артём приподнял одно колено, поставив его на землю, склизкие руки обхватили его сзади за шею и потащили назад вниз. В темноту.
Некоторое время в переулке ещё раздавались душераздирающие вопли, расходящиеся эхом от склизких стен коллекторов ... Потом всё резко стихло.
Новость отредактировал Elena - 21-12-2015, 07:28
Ключевые слова: Встреча разговор водяной преследование страх авторская история избранное