Отрывок из рассказа
......Когда мне было шесть лет, я испытала свой первый сильнейший страх. Я не питала особой любви к врачам, после того случая, я стала их панически бояться. Уколы, многие ли их любят? Думаю, что большинству людей это кажется мало приятной процедурой.Мне нужно было поставить капельницу. Я не помню, по какой причине. Просто так было нужно. Был вечер, и шёл мерзкий холодный дождь. Небо было практически идеально серым, оно было тусклым и печальным. Деревья, дороги, люди - на всё давила эта угнетающая тяжёлая масса густых и неподвижным облаков. Даже яркая одежда, которая была на мне, казалась очень-очень тусклой. Ледяные слёзы осени иногда попадали мне на лицо, порывы сильного ветра направляли эти безвольные потоки воды. Я сильнее сжимала маму за руку, будто боялась потеряться в этом сером мире. Наверное, будь я в хорошем настроении, я бы принялась оживлённо прыгать по лужам, обновляя свои резиновые сапожки, но я была полна тревожных предчувствий, было не до беззаботного веселья.
Мама, пока мы шли в больницу, подбадривала меня, я же уже чувствовала некое напряжение, детское острое предчувствие беды заставляло биться моё сердце беспокойно. Настороженная, я вошла в старое одноэтажное серое здание. Внутри было так же серо и уныло, как и снаружи. Холодный свет ламп пугал меня, порой я вздрагивала, если лампы угрожающе мерцали, мне казалось, что они могут погаснуть все разом, оставив меня в полной тьме со странными угрюмыми людьми, которые сидели на лавочках и, видимо, ждали своей очереди, и с не менее подозрительными людьми в белой униформе, в масках, скрывающих их рты, которые, возможно, ехидно или даже зло улыбались. Детское воображение!!! Яркие и очень живые картинки, связанные с коварными врачами, рисовала мне моя фантазия, я ещё больше прижалась к маме, пока мы проходили по коридорам. Она смотрела на меня и улыбалась, от этого становилось так тепло, я чувствовала любовь и заботу. Потом, уже через много лет, смотря в зеркало, я видела маму, те немногие воспоминания, которые остались во мне о ней, можно было компенсировать тем, что я полная её копия во внешности… хотя бы так. Мы зашли в кабинет. По спине побежали мурашки. Молодая и, с виду, приветливая особа ласково мне улыбнулась. Она предложила лечь мне на кушетку. Я испуганно посмотрела на маму. Она сказала, что нечего бояться, если что, то она будет за дверью. Я легла и стала осматривать помещение. Маленькая квадратная комната, выкрашенная в белый цвет, холодная и какая-то угрюмая, наводящая тоску. Такая же угрюмая тёмная мебель заполняла пространство: письменный стол, четыре стула и кушетка, одиноко стоящая у стены, а так же мрачный и громоздкий угловой шкаф и раковина. Окно скрывала лёгкая, желтоватого цвета, занавеска. На потолке ярко горела одинокая лампочка, люстры или даже плафона не было. В этой странной, застывшей тишине шли приготовления к моей процедуре. К кушетке был пододвинут специальный держатель для препарата, который должны были мне вводить. Что-то ещё, что-то ещё… я устала наблюдать за неторопливыми действиями врача, я замечталась, представляла, что опять бегу, рядом с ветром, а может и впереди него. Сквозь эти мысли я едва ощутила, как игла проникла в мою вену. Резкий запах спирта вернул меня в реальный мир, я посмотрела на свою правую руку, из вены торчала игла, к которой шла прозрачная трубка, я посмотрела на ёмкость с препаратом, капля за каплей он стал перетекать мне в вену. В то же время я почувствовала какую-то опасность, я не знала, как это выразить, передать или заглушить, это было паническое ощущение, что что-то не так… или очень скоро станет не так, как должно быть. По моему, беспокойно бегающему, взгляду врач поняла, что я напугана. Она сказала, что-то ласковое, что-то успокаивающее, но я будто не слышала. Поняв, что её слова на меня не действуют, она поспешно вышла за моей матерью. Минуты её отсутствия тянулись вечно, словно вязкое вещество секунды неохотно проходили, словно замёрзшее существо, время почти замерло, будто берегло остатки своих сил. Мне же казалось, что нечто злое и бешеное, неудержимое и коварное тянет из меня жизнь. Я чувствовала, как сердце пытается вырваться из груди, так неистово оно билось, чувствовала страх, необъяснимый и невероятно сильный, сковывающий и перехватывающий дыхание. Я не знала, что это за наваждение, не понимала. Паника. Не было никакой опасности, но я чувствовала иное. До сих пор не могу разобраться в себе…
Мне хотелось вскочить и бежать, спрятаться, зажаться в угол и тихо-тихо переждать эту бурю, захватившую меня, в которой я тонула. Я резко дёрнулась и трубка, которая почему-то была слишком слабо прикреплена к игле, отделилась и повисла над полом, из неё мерно и невозмутимо продолжало капать лекарство. Я замерла и полная ужаса посмотрела на иглу, которая всё ещё оставалась в вене… сочилась кровь, тёплая, тёмная кровь. Я закричала дико, не помня себя, что было сил. Кровь медленно капала на пол, а я будто оцепенела, как завороженная смотрела на то, как жизнь покидает меня, как силы уходят из тела. Уже молча, с застывшим в горле истошным воплем, я наблюдала, как смерть медленно обнимает меня своими ледяными руками, как её мертвенно-белые губы двигаются и шепчут холодно и равнодушно, что пора, пора идти с ней, в мир другой, тихий, совсем неживой и унылый. Каждая капля, разбивавшаяся об пол, приближала меня к мраку, я слышала, как сотни маленьких брызг касались деревянных, скрипящих досок пола. Так громко, отчётливо, так близко, так страшно.
Я очнулась на руках у матери, вернулась в реальность от того, что почувствовала, как капают на меня её слёзы. Она улыбнулась, увидев, что я пришла в себя, и ещё крепче прижала меня к себе. Я снова ощутила себя в безопасности, я ощутила себя живой.
Ещё очень долгое время я не могла оправиться. Нервная дрожь охватывала моё тело, и разум будто сходил с ума при одном только упоминании об уколах, врачах, больницах. Я вновь начинала ощущать тот бесконтрольный и властный ужас, который захватил моё маленькое детское сердце тогда. Взрослея и переживая, таким образом, детские страхи, мы начинаем часто посмеиваться над собой за столь глупые и, в действительности, очень забавные переживания. Монстры под кроватью, в шкафу, в темноте за шторами, странные звуки за окном, будь то, вой ветра или стук дождя по крыше, потом эти маленькие и пугающие фантазии будут казаться очень милыми, чисто детскими и наивными, ведь просто мы ещё так мало знали о мире вокруг. Мы не знали, что монстров нет, а феи и эльфы живут только в сказках, что на свете существуют чудовища более ужасные, чем злодеи из легенд, а героев, чтобы их победить, слишком мало. В реальности зло твориться не волшебством, а избирает самые медленные и болезненные способы для жертв, мучения питают и взращивают грех и черноту души, смерть же жертвы приносит удовлетворение. Как много мы открываем для себя заново, как необратимо мы меняемся под воздействием новых настоящих «сказок», мы многого начинаем бояться. Монстров – людей, друзей – предателей, знакомых – завистников и много-много кого ещё, тех, кто способен что-то у нас отнять, разрушить нашу жизнь. Скрываем эти страхи, но всё же пугаемся. Очень осторожно и очень избирательно мы допускаем людей в своё сердце, показываем истинных себя, доверяем и очень много надеемся на судьбу, которая не заставит нас страдать......
Новость отредактировал Rixy - 6-11-2012, 12:29
Ключевые слова: Страх больница детство тоска