Коллектор
Привет, любитель крипи историй, я хочу рассказать тебе, каково это – работать ниже уровня метро. Проводить несколько часов там, где не ловит сотовая связь. Там, где жалкие мигающие лампочки расставлены примерно одна на пятьсот метров, а из средств защиты – только тяжелый фонарик. И дай бог, ты не забудешь его зарядить.Пару лет тому назад я работала техником в коллекторе. Следует рассказать, что в задачи техника входит впускать/выпускать бригады, отмечать их прибытие в журнале, ну и обходить сам коллектор и проверять его на предмет «а не продырявили ли случайно эти полудурки-рабочие здесь теплосеть».
Работа показалась мне непыльной, я считала себя девушкой храброй, да и клаустрафобией не страдала. «Ну подумаешь, пару раз в неделю спуститься в коллектор, не так страшно, как сидеть на кассе в Ашане», – примерно так мыслила я.
Однако мне пришлось изменить свое мнение на полностью противоположное. Несколько первых спусков в коллектор прошли нормально, тем более, спускаться одной мне еще не доверяли. Поэтому меня пристроили тетке-диспетчерше, которая до этого числилась и техником, и диспетчером, и еще черт знает кем. Следовательно, это у нее я отобрала одну из должностей вместе с зарплатой. С Ларисыванной у меня сложились не самые теплые отношения именно из-за этого, поэтому я стала спускаться в коллектор немного раньше разрешенного срока, а Лариса сидела в диспетчерской и гоняла чаи.
Когда спускаешься один в старинный коллектор, который вырыли в лохматом году, становится не по себе не только из-за того, что под тобой ездят метрополитеновские электропоезда, но и представляя, сколько событий и сколько поколений техников пережил этот коллектор.
Налево, направо, потом еще раз направо, потом не сворачивать и идти в среднее жерло, потом, вроде, направо. Или налево? Да, надо было серьезней отнестись к противным наставлениям Ларисы, и все-таки запоминать мой маршрут. Я остановилась. Огляделась. Лампочки помигивали совсем не уютно, а будто они вот-вот перегорят и потухнут все разом. Отгоняя эти мысли, я постаралась напрячь память. Налево, направо, снова направо, прямо, и… Нет, все же налево. Куда-нибудь, да выйду.
Следует признать, я знатно струхнула. Сердце, конечно, в пятки не ушло, но стучало знатно. Я постаралась успокоиться, но эти мигающие лампы просто выводили из себя. Теперь я по-настоящему запаниковала и сорвалась со всех ног. Пробежав метров тридцать, я одернула себя, мол, с чего бы мне истерить, фонарик со мной, рация на месте, если уж совсем припечет, можно и диспетчера потревожить, она, конечно, будет недовольна, что я так глупо заблудилась, но это будет потом, на поверхности, когда я уже выберусь и буду спокойно сидеть в кресле.
Конечно, я хорохорилась и боялась признаться себе, что что-то уже давно пошло не так. Два поворота, потом третий (а он был вообще?), потом прямо. Мне опять стало жутко, казалось, кто-то наблюдает за мной, сверху, сбоку и еще там, за поворотом.
Чтоб ты хорошо понимал, аннон, коллектор – это такая длинная кирпичная или бетонная кишка, от которой в разные стороны расходятся другие трубы. Чем старше коллектор, тем больше боковых труб, их врезают и закладывают по мере надобности. Тот, в котором мне посчастливилось работать, был построен в далеком 50-том по поводу какого-то величайшего достижения партии, и изрезан боковыми ветвлениями, как сыр дырами.
Думая о том, НАСКОЛЬКО огромен коллектор, стало вообще не по себе.
Я потеряла счет времени, даже нет, забыла, что оно вообще существует. Я просто боялась, и все. Наверное, у меня начались галлюцинации, потому что за очередным поворотом я увидела целую бригаду рабочих. Вот повезло! Интересно, как я не слышала их? Акустика в коллекторах ого-го какая, да и всякие сварочные аппараты и прочие инструменты я бы услышала издали… Однако тогда я совершенно не парилась по этому поводу, мало ли, я из-за своей истерики еще и не такое не заметить могла.
Их было семь человек, и вели себя они как-то странно. Нет, это определенно были рабочие, а ни кто другой. Обычно, голоса рабочих слышно далеко за несколько метров. Всякие фразы, типа «Сергеич, сваливай эту хрень сюда и пошли уже отсюда» или родное «Ну что, перекур?» успокоили бы меня окончательно, а так, было в них что-то настораживающее, что ли. Я подошла ближе. Тут, аннон, я поняла, что обрадовалась им абсолютно зря. Я же подошла почти вплотную, вот я, вот они, почему они меня не замечают? Один из рабочих посмотрел сквозь меня, и стал дальше делать свою работу. Наверное, я уже поседела от ужаса, пронеслась мысль. Нужно бежать куда-то. Никогда в жизни я не верила в призраков, никогда в жизни не боялась темноты.
Опять куда-то бегу. Закашлявшись, я остановилась. Ну конечно, рация! Сейчас маякну диспетчеру, пусть спускается сама, спускает поисковых собак – да кого угодно!- лишь бы поскорее, скорее, скорее…
Между теплосетевыми трубами я нашла свое тело, застывшее и закоченевшее. Я не знаю, от чего умерла, и никогда не узнаю. Это не была бригада умерших рабочих. Они не видели меня, потому что это я была призраком уже тогда. Я знаю, что из этого коллектора я никогда не смогу найти выход, никто меня больше не увидит. Моя рация захрипела и отключилась уже навсегда.