Дрейф
Alian Sin"Дрейф"
Дневник судового врача М. Гилбри:
«Нет никакого желания рассказывать о происходящем, но я должен. Если не я, то никто на этом свихнувшимся судне. Пока матросы, что остались, буйствуют наверху, я скрылся в кабинете. Если они попытаются добраться до меня, то им придется несладко. Не то чтобы я искусно владел этим наганом, заботливо припасенным мной еще до начала этого безумия, но и не из робкого десятка. Их винтовки, против меня, лабораторной крысы, что ж… меня устраивает расклад. Время еще есть.
Еще с месяц назад мы и не подозревали, что уйдем так надолго. Конечно, морякам привычно оставаться вдали в теплого и уютного дома, где сухо, где нет этой сырости… Здесь и сейчас она ощущается чудовищно четко, гадкая сырость и слизь, и вонь, и холод.
Наш корабль был «на подхвате», в тылу ищеек, что гнались за Бисмарком, несокрушимым монстром, некогда рассекавшим просторы Балтики, теперь стремящимся разорвать линию снабжения между Американцами и нами. Вооруженный по последнему слову техники, он привлек слишком много внимания, заставив нас пойти на решительные меры. Командование знало, что без жертв не обойтись, когда как лезвие стремительного натиска должно всегда оставаться острым, поэтому такие как наш «Барбадос» лишь наблюдали и обеспечивали спасение выживших.
«Барбадос» идеально подходил для этой роли. Много коек, маневренность, незаметность. И небольшой запас пушек, если придется отстреливаться. В нынешнее время каждое дуло на счету. Нам удавалось поддерживать связь с кораблями в авангарде и Британией на протяжении всего пути, пока мы не вошли в туман, как предполагалось, возле острова Крайн, но, черт его знает, где очутились на самом деле. По мере продвижения наша связь ухудшилась, но с одним из крейсеров впереди коммуникация сохранялась исправная.
Пока мы не заметили другой корабль…
Туман не дал нам понять, кто это был на самом деле, поэтому мы решили затаиться в ожидании либо открытого огня, либо сигнала союзника. В течение двадцати часов команда затаила дыхание перед ожидаемым обстрелом. Орудия были готовы и нацелены на предположительного врага.
Наконец радисты перехватили сигнал с соседнего корабля. В последние несколько часов мы оказались в полной изоляции от союзных войск из-за чудовищных помех, поэтому возникшая радио-тишина была громогласно разорвана коротким сообщением от нашего прежде молчаливого друга. От испуга радист чуть не упал со стула, как мне сказали (хотя сам он утверждал обратное). Сообщение представляло собой кавардак из разных звуков и реплик.
Новые странности приключились уже той же ночью. Штурман на ночной вахте застал странное явление. Штурвал начал быстро колебаться и вертеться из стороны в сторону, будто что-то дергало руль на корме, но через минуту штурвал снова перешел в состояние покоя. После проверки выяснилось, что руль и винт корабля отсутствовали. Мы потерли управление кораблем. Что-то оторвало их, пока команда спала. Все предположили, что всему виной мелководье. Это было единственное адекватное объяснение произошедшему. С той поры мы просто дрейфуем под боком нашего соседа. С момента первой встречи он не подавал никаких признаков жизни, кроме странного сообщения.
В закатных лучах солнца, проглядывавшего через плотный туман, его очертания были видны лучше всего. Мы не могли приблизиться к нему, а сам он все время держался на одном расстоянии от нас.
Все стало настолько тихо, когда мы выключили двигатель, чтобы не переводить топливо понапрасну. Корабль в тумане не издавал ни звука. Если там и была команда, она проводила отведенное время в тишине. Наши же матросы пели. Что-то из разряда пиратских «шанти». Не помню, чтобы когда-то было подобное.
У нас еще оставались шлюпки, чтобы доплыть до соседа, но капитан отверг эту идею.
Дни шли медленно, в ожидании, пока течение нас не принесет хоть куда-то. А ночи были мрачные. Команда была на взводе, песни стихли, погружая матросов в тишину и мрак собственных дурных мыслей. Как-то один из механиков поделился со мной одним наблюдением: ночью на всех нижних палубах выключился свет. Тогда ему выпала участь спуститься в глубины корабля, в трюм, чтобы устранить поломку, но его отвлек странный скрежет. Не скрежет машин. Нет. Скрежет из глубины, с днища. Что-то ползло от одного конца до другого и обратно в поисках чего-то. По предположению механика, в поисках доступного отверстия.
В эту же ночь пропал матрос. Команда долго искала, но так и не нашла. Думали, что найдут его где-то под коробками, но, все перебрав, они пришли к выводу, что его нет на корабле вообще. Все разом устремили свой взор в сторону «соседа». Молчаливо он стоял на том краю тумана, готовый свалиться в пропасть пустоты за ним.
Через день снова пропали двое, но уже из медицинских кают. Моих медицинских кают! Как я мог быть так слеп? Как мы все могли? Нас медиков было семь человек, и никто не заметил проникновения. Но ни одно преступление в подобных условиях не остается без улик. Куски развязавшегося бинта тянулись от двери мед-части, аж до борта на верхней палубе. Пациенты как-то добрались до моря и, видимо, прыгнули вниз.
Вторая улика, хоть и крайне сомнительная, сама пришла ко мне. Матрос Беккер бледный, как кость, пожаловал ко мне после заката. Ему было не к кому обраться: другие матросы засмеют, а офицеры и того хуже. Во время заката, говорил он, ему удалось разглядеть в просвет между облаками тумана часть корабля. В попытке увидеть людей, он разглядел часть носа. Увиденное повергло его в шок. На носу стояла фигура, но не человеческая. Беккер не мог описать объект точно, но все время ссылался на его извивающиеся конечности, тянущиеся почти до самих стоп, если таковые и были. На голове существа тоже был извивающийся придаток. Сам образ его расплывался в воздухе, как тень, но сохранял некоторые четкие очертания. В ту же минуту существо, повествовал матрос, исчезло за высоким бортом или упало в воду.
Конечно, это тянуло на выдуманную историю, но могло ли это существо быть причиной пропажи членов экипажа и поломки корабля? Пока этот вариант был самым странным и неправдоподобным, но он объяснял многие известные факты. Вдобавок, один из пропавших пациентов был безногим. Вряд ли в попытке свести счеты с жизнью второй нес его на руках. Но мог ли это сделать «тот» с другого корабля?
Ночью спал плохо. Я тоже стал слышать шум снаружи обшивки. Что-то в своих поисках поднималось со дна к краю борта, в поисках слабых мест. Я представлял, как существо ощупывает придатками обшивку, постукивает по ней, также прислушивается к происходящему за ней. В конце концов, довел себя до того, что включил лампу у кровати. Отказываюсь спать в темноте. Хотя, если бы я увидел Его, стало бы мне лучше, чем если бы оно убило меня неожиданно?
Количество пропавших достигло четырех. Новым стал Беккер, поведавший о таинственном существе. На палубе были найдены следы борьбы. Последнее время Беккер спал с ножом под подушкой, как говорили матросы, но он ему, скорее всего не помог. Борт был залит человеческой кровью, на досках виднелись царапины от ногтей. И ножа. Странно, что матрос не позвал на помощь, когда его тащили в море. Схватка между ним и «нечто» началась в гальюне. Стоя напротив зеркала, Беккер мог увидеть зло у него за спиной и пустить в ход оружие. Нож, к слову, был найден там же.
На корабле началась паника. Матросы нервно переговаривались, обсуждали возможные выходы из ситуации, поглядывали на арсенал и в сторону шлюпок, взвешивали риски. В конце концов, если враг разбирался с ними по одному, то он мог оказаться слишком слабым, для них всех сразу. «Толпой-то мы их всех там положим». О рассказе Беккера и о том, что на соседнем корабле может быть только один враг, я умолчал, и, думаю, поступил правильно. Эти люди и понятия не имеют, что может там находиться.
Все это напомнило мне те сказки, что я слышал в детстве, о море, о коварных пиратах, страшных проклятьях. Далекий остров, где зарыто несметное богатство, а хранят его мертвецы. Эти истории будоражат мой ум и по сей день. Может поэтому я и отправился на службу во флоте.
Следующие два дня я выходил на палубу ночью. Мне не спалось от ощущения того, что даже за прочными стальными дверями я не в безопасности. Матросы несли вахту всю ночь, и я, можно сказать, помогал им в этом нелегком деле. В ночи далекий борт был почти невидим через плотный туман, становящийся еще гуще, чем днем.
Во вторую ночь мне довелось столкнуться с нашим соседом лицом к лицу. Я уже собирался вернуться в медицинскую часть, чтобы хоть немного поспать, как заметил нависшую над матросом тень. Существо явно походило на человека издалека, те же пропорции, хоть и немного смазанные, словно нелепый гротескный костюм. Оно извивалось, над ним парила призрачная дымка, переливающихся пурпурных миазм. Череп был обтянут зеленоватой мембраной, словно пузырем из слизи. Нижняя челюсть свисала на тонких сухожилиях. Я невольно бросился назад и в одну секунду спрятался за трубой рядом, и замер, как статуя. Рука тут же невольно бросилась к груди, где под рубашкой висел крест, губы судорожно читали молитвы, которые могли вспомнить. Я был готов к тому, что нечто найдет меня. Даже сейчас, записывая это не понятно для кого, я дрожу от страха, вспоминая ту жуткую ночь и боюсь, что она скоро повторится.
Высунувшись из укрытия, я глянул в сторону, где стояла фигура твари, но ни ее, ни сонного матроса уже не было на месте. Лишь тихий шелест воды за бортом и нечто, тянущее за собой тело бедняги. Я видел извивающееся тело и холодное лицо его жертвы. Они направлялись к другому кораблю.
Наутро матросы взбунтовались против офицеров, некоторые из них встали на сторону мятежников, что, конечно, продлило им жизнь, но ненадолго. Капитана связали под его крики и угрозы, кто-то случайно нажал на спусковой крючок карабина. Теперь капитан мертв, а его труп бросили в воду, чтобы по возвращении в порт сообщить о том, что он тоже пропал. Всех остальных несогласных посадили в трюм. Я был словно невидимкой в сложившимся переполохе. Вооруженные солдаты маячили мимо меня, я и сам не встревал в споры и драки и принял сторону бунтарей. Мне не хотелось умирать, хотелось вернуться домой. Вот и все. Но, похоже, все это несбыточные мечты.
К обеду была спущена шлюпка, и шестеро солдат отправились на разведку к проклятому кораблю. Вдалеке раздавались выстрелы и крики людей. Я не могу себе представить, что пережил тот единственный спасшийся матрос. Молодой парень, совсем мальчик. Его глаза горели безумием. Он описал, как существо расправилось со всеми остальными, оно рвало и кромсало их у него на глазах. «Ему были нужны мы, наша плоть. Оно пожирало нас одного за другим! Я видел… Видел! Их тела там, в капитанской рубке. Их обглодали до костей. Сорвали кожу…». Мальчишка плакал.
После этих слов я ушел в часть и заперся. Мне надо было обдумать все и начать это письмо. В паузах между ними я вслушивался в происходящее наверху. Матросы бросали связанные тела офицеров в шлюпки. Я все еще слышу их крики, их истошные вопли.
Запираясь внутри, я не подозревал, что мне придется сидеть здесь так долго. Мне пришлось подпереть дверь шкафом и кроватью, чтобы ни матросы, ни та тварь не открыла дверь. Я буду ждать здесь, пока нас не найдут или течение не выбросит нас на континент, безлюдный остров, к флоту союзников, пусть хоть в каменным берегам Ада, только подальше от того корабля.
Пока они не хватились меня, я в безопасности, остается только ждать. Но когда существо убьет всех остальных, то оно придет по мою душу. На сей раз я намерен бороться до конца. Я прощаюсь с вами, кем бы вы ни были. Доктор Майк Гилбри".
Оно здесь…
Оно пришло за мной…
Новость отредактировал Estellan - 17-07-2021, 23:53
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Море корабли-призраки записка авторская история