Одна ночь на жизнь
По пустыне идти тяжело. Даже без палящего солнца. Песок затягивает ноги, словно стремясь удержать свою жертву, не отпустить, пополнить это огромное кладбище новым трофеем. Трофеев у этой пустыни было более чем достаточно. То тут, то там из песков проглядывали остовы былой жизни. Наверное, когда-то тут был город. До того, как пески скрыли шрамы войны, сгладили горизонт и погребли под собой все то, что было когда-то сначала создано, а потом безжалостно уничтожено самими жителями этой планеты.
Внезапно прокатившийся над бескрайними песками ветер, принес резкий химический запах. Наверное, уже недалеко. Я скоро выйду к Кафельному морю. Интересно, далеко ли от того самого места, выйдя к которому, первооткрыватель из наших и дал этому водоему такое название? Интересно было бы посмотреть.
Но пока что пески казались бескрайними. С упорством робота пробираясь через них, я вспоминал все те, другие города, что уже видел здесь. Серые… ну, тут все ясно. Города, выеденные странными существами, похожими на тени, настолько, что в них не осталось ничего кроме серой пыли и серого же камня. Другой город – наоборот, скрывался в гуще леса. Какой это был лес… деревья выросли настолько, под влиянием внешней среды, что их кроны возвышались высоко над крышами уцелевших домов. По земле же стелилась ядовитая плесень, больше смахивающая на низкорослый кустарник. Впитавшая яд земли, на которой росла, эта плесень вела себя удивительно агрессивно для неодушевленного существа. Больше всего в том городе меня поразил фонтан. Давно не действующий, покореженный, он был единственным местом, не затронутым плесенью. Те жители, что не покинули город – остались в нем навсегда. Ужасающая картина. Третий город по-своему отличался от первых двух. Он был построен в виде перевернутой ступенчатой пирамиды, высоко в горах. Не знаю, насколько давно он был построен, но он разительно отличался от других городов. В нем давно не было людей. Не было предметов быта, невозможно было даже предположить, кто населял его. Четвертый город… похоже, появившийся после начала войны, располагался под землей. Не знаю, были это естественные пещеры или рукотворные. Смахивающий на лабиринт, этот город вгрызался в толщу земли. В некоторых его переходах тянулись прохудившиеся трубы, кое-где над провалами остались сделанные на скорую руку мостики. В этом городе удивительней всего была одна комната. Наверное, это все же была комната. Шестигранная. Пять из шести ее граней закрывали, помутневшие сейчас, зеркала, пол был устлан пластиковой травой с вкраплениями таких же пластиковых, наверное, цветов, имелась даже какая-то ветка. Наверное, таким образом жители подземного города утоляли свою тоску по поверхности. Жителей я тоже нашел. Там же. В большом каменном зале, за огромной и тяжелой, но выломанной какой-то неведомой силой, дверью. Несколько десятков, все они сидели или лежали у дальней от двери стены.
Новый порыв ветра принес еще более нестерпимый запах. Уже совсем близко. За одной из дюн показались причудливые металлические конструкции, с такого расстояния похожие больше на причудливые пустынные растения, чем на рукотворные объекты. Похоже, мне повезло. Я выйду к воде как раз в нужном месте.
Взобравшись на очередную дюну, я увидел его во всей красе. Кафельное море. Прекрасное и вместе с тем – ужасающее зрелище. Поверхность этого «моря» не тревожили волны. При более близком рассмотрении можно было увидеть, что вода в нем густая, по консистенции ближе к желе, нежели воде в полном смысле этого слова. Берег, на несколько километров в обе стороны, был представлен руинами некоего исполинского здания. От здания осталось так мало, что в полной мере сохранился лишь пол, устланный жизнерадостно-голубым кафелем… плиткой, чудом сохранившейся во время трагедии. Местами из воды или из песков проглядывали остовы колонн и завязанная причудливыми узлами арматура, издалека смахивающая на переплетение окаменевших змей. В нескольких сотнях метров от берега можно было рассмотреть гниющие останки какого-то морского транспорта. Не знаю, сколько их было изначально, но сейчас можно было рассмотреть три или четыре ржавеющих остова, которые продолжала уничтожать ядовитая «вода». Не исключено, что в самом деле их намного больше, но другие уже достигли того состояния, что уже давно скрылись под «водой». Если их всего три-четыре, это вряд ли сможет объяснить нынешнее состояние столь огромного водоема.
Роботу-сопровождающему эта атмосфера не могла нанести вреда, а мне этот удушающий химический запах уже изрядно надоел, пришлось надеть респиратор. Несмотря на усталость и жару, в любом случае царящую в пустыне, желания окунуться это море не вызывало. Садящееся светило сумело пробить тяжелые серые облака и окрасило весь окружающий пейзаж в тревожный алый цвет, проложив по поверхности моря кровавую дорожку.
Особого желания оставаться здесь на ночлег, я не испытывал. Особенно в столь близком соседстве с внезапно открывшимся, под воздействием ветра, без устали пересыпающего песок, остовом какой-то машины, за неизвестно как уцелевшими стеклами которой отчетливо проглядывался силуэт погибшего вместе с техникой владельца. Не хочу даже думать, погибли они здесь во время трагедии, оказавшись каким-то образом в здании или у его стен, или же эту технику притащили сюда пески из какого-то другого места.
Пришлось немного прогуляться по берегу. Странно все это… по идее пески должны были давно закрыть это место рассыпчатым покрывалом. Укрыть все и остовы здания, и голубую плитку, и автомобиль с владельцем, не оставить и следа того, что было здесь раньше. Но, тем не менее, плитка все еще существовала, может быть, песок просто не мог зацепиться за гладкую поверхность, и его постоянно сдувало ветром? Пожалуй, я слишком устал, чтобы сейчас думать об этом.
Брать здесь пробы воды или земли не имело смысла, потому что это было сделано до меня уже несколько десятков раз. Вряд ли с тех пор что-то кардинально изменилось. Осталось только лечь спать. Но сначала – ужин. Повезло, что в этот раз удалось выклянчить робота-сопровождающего. Если бы не он, я бы выдохся еще на середине перехода через пустынный город и мои останки органично влились бы в этот пейзаж смерти. А так – и компания, и восхитительный собеседник, который никогда ни на что не жалуется и вообще молчит, что делает его прекрасным слушателем, и чемодан со всем необходимым, бегающий своим ходом. Со всех сторон плюсы.
Вот и сейчас, выудив из недр робота свой лежак и банку с едой, я наслаждался ужином, наблюдая закат, рассказывая роботу, как же меня задолбала эта исследовательская работа, а тот внимал, поджав под квадратную тушку все восемь конечностей прикинувшись табуреткой, лишь периодически подмигивая красным светодиодом. Солнце село, и со стороны воды к берегу потянулись какие-то странные нити света, чем-то похожие на северное сияние. Если бы оно могло быть в этих широтах. Я замер, любуясь зрелищем.
- Эй, парень, закурить не найдется? – внезапно раздавшийся над самым ухом голос, заставил поперхнуться предпоследней ложкой ужина и поспешно вскочить.
В паре шагов от меня обнаружился человек, старик, опирающийся на какую-то палку, которая казалась значительно темнее стоящей передо мной фигуры. Пастух? Житель города? Прохожий? Да какой, к чертям, прохожий в мертвом городе мертвой планеты, где из жизни остались только какие-то формы мутировавшей растительности и Тени? И вообще, нормально ли для прохожего быть полупрозрачным? А сквозь этого гостя отчетливо можно было рассмотреть окружающий ночной пейзаж и огни в небе. «Надышался». Грустно констатировал я и внимательней присмотрелся к гостю.
- Ты кто? – я уверен, что этот вопрос должен задать каждый уважающий себя псих, своей галлюцинации.
Нет, по всем признакам эта планета как раз была заселена тем самым человечеством, от которого произошли и мои предки, которые позже расселились по другим планетам. Но… как я его понимаю?
- Да ты не бойся. Я не кусаюсь… - рассмеялся старик. – Периодически тут появляются такие как ты – путешественники.
Я неуверенно коснулся чипа переводчика, вживленного, как и у всех, за ухом. Может дело в нем? Но разве он расшифровывает мертвые языки? Похоже, в самом деле надышался.
- Я и не думал, что тут остались формы жизни. По нашим данным, планета давно уничтожена войной, - вы когда-нибудь пробовали убедить свою галлюцинацию в том, что ее не существует?
- Да где ты тут видишь формы жизни? Одни лишь формы смерти. У тебя из еды-то что-нибудь есть?
Как под гипнозом, я извлек из, недовольно пискнувшего крышкой, робота еще одну банку и вместе с ложкой вручил ее старику. Старик, проявляя удивительную ловкость для галлюцинации, взял банку, справился с крышкой и, сев на песок по другую сторону от робота, принялся есть. Я опустился на спальник со своей стороны от робота и крепко задумался, а не стоит ли вызвать эвакуацию? Корабль кружит на орбите, наверняка они смогут быстро меня отсюда забрать.
- Боишься, да? – осведомился старик, отвлекшись от еды. – Да ты не бойся. Я тебе не мерещусь, ты же встречался с черными? Которые поглощают энергию. Да… когда-то тут все было иначе. Это море появилось после. После войны. Пески пришли после воды… А здесь был город. Мы с тобой, парень, в самом его центре. То здание, от которого только пол и остался, это был завод. Огромный. Мы разрабатывали разное оружие. Ты слышал про разрывы пространства? Слышал, конечно, один из ваших мне рассказал, что вы путешествуете на сотни и тысячи световых лет. Да… в то время нам такое и не снилось. Десяток-другой световых лет, ну и все. И знаешь, нам удалось. Удалось разорвать пространство… но не только нам. Черным повезло, они могут поглощать энергию из живого и неживого, но органического. Нам, оказавшимся в центре всей этой заварушки… повезло меньше.
- Так вы все же – форма жизни?
Старик покачал головой и отставил пустую банку в песок.
- Нет. О чем я тебе и говорю – формы смерти. С той разницей, что черных увидеть можно чаще. Но для них губителен свет, а мы зависим совсем от другого. Идем, парень.
Старик поднялся и принялся карабкаться на дюну за спиной. Сам не зная зачем, я пошел за ним. Новое зрелище, представшее передо мной, поражало куда сильнее Кафельного моря.
«Северное сияние» струившееся с неба, тянулось к земле тонкими нитями. Они собирались в своеобразный вихрь. Там, где этот цветной вихрь касался земли, сквозь песок можно было видеть город. Я видел жителей, ходящих по улицам, сами улицы проглядывали сквозь песок призрачными, полупрозрачными контурами. Здания не изменились, но я мог видеть как они выглядят сейчас, под слоем песка. Разрушенные, покореженные, но присутствующие. Мимо нас со стариком пробежало какое-то полупрозрачное животное и устремилось туда, в город. За животным прошло несколько человек, поприветствовав моего спутника и уделив несколько настороженных взглядов и мне.
- Ну, бывай парень. Спасибо за ужин.
Махнув мне рукой, старик стал спускаться в сторону города. Только сейчас я заметил тонкую цветную нить, тянущуюся от него к небу.
Солнце, поднявшись над дюной, принялось припекать. Укрыться от него спальником не получалось, пришлось сесть и открыть глаза. Я заснул? Когда? Или все это было сном?
- Так это был сон? – обратился я к роботу, который за ночь успел наполовину зарыться в песок и лишь недовольно мигал на меня светодиодом.
Рядом с роботом, поверх песка все еще лежала пустая банка из-под еды… в компании второй такой же и странной палки, смахивающей на посох.
Интересно, многие ли из наших встречались со странным стариком? От чего зависит его появление? Электромагнитные всплески? Астрономические явления? Надо будет обязательно спросить, когда вернусь на корабль. А сейчас поесть и двигаться дальше. Я уверен, что на этой мертвой планете найдется еще немало удивительных заброшенных городов.
Вытащив из песка робота и странную палку, я отправился дальше.
Ключевые слова: Море пустыня город путешественник старик авторская история