Дыхание тундры
Рядовой Синюков не сразу понял, что это за пятно показалось на светло-зеленом фоне тянувшейся к самому горизонту тундры.До смены поста оставалось полчаса, и Синюков уже предвкушал, как вытянет в караулке уставшие ноги, как хлебнёт из железной кружки свежезаваренный чай, а потом уляжется на топчан и на целых два часа провалится в такой желанный сон.
Пятно становилось всё больше. Оно поднималось из слежавшегося ягеля, и уже можно было различить силуэт.
Три часа ночи, а солнце и не думало заходить за горизонт. Полярный день продолжал своё шествие по арктическим широтам. Самое время для сна, поэтому Синюкову даже показалось, что он заснул.
Склады, расположенные в трёх километрах от воинской части прямо в тундре, предназначались для обеспечения всего гарнизона. Расположенный здесь пост пользовался особой любовью солдатской братии, поскольку проверяющие сюда почти не заглядывали, и можно было поспать часок, не боясь быть застигнутым врасплох. Главное, периодически делать обход, чтобы потом доложить разводящему о целостности пломб и отсутствии происшествий на вверенном объекте.
Пятно приближалось. Синюков уже видел, что это не просто пятно. Это девушка. Только какая-то странная девушка. По мере её приближения, всё яснее проступали сильно раскосые глаза, узкие губы, сложенные в неприятную и устрашающую гримасу.
«Брежу, что ли?!»- подумал Синюков и, на крайний случай, передёрнул затвор.
- Эй, мадам! – пытаясь сохранить хладнокровие, крикнул часовой. - Стоять!
Не услышав ответа, Синюков направил автомат в воздух:
- Стоять, стрелять буду!
Странная девушка остановилась. Только это была уже другая девушка: с красивыми, ярко выраженным прищуром, глазами. От милой улыбки тёплой волной накрывало сердце. Синюков, опуская оружие, даже разозлился на себя: «Я с ума сошёл?!».
В дверь Черкашина постучали.
- Да! – недовольно крикнул начальник особого отдела части, с раздражением складывая в стопку разбросанные по столу бумаги. Вчера не до этого было, что ли?!
- Товарищ майор, ЧП!
В дверях стоял дневальный из штаба.
- Ну, что там ещё? – спросил Черкашин.
- Вас в штаб, срочно! ЧП!
- Таким образом, Николай Иванович, всё это, думаю, по Вашей части!
Командир полка Дорчиев остановился около окна.
- Мне нужно на этот пост, товарищ подполковник! – Черкашин встал из-за стола, не спеша поправил портупею.
- Да, конечно! Приступайте немедленно!
Солдат лежал, прислонившись спиной к складу. Открытые глаза, не мигая, смотрели на окруживших его людей, как бы спрашивая: а зачем вы здесь?
- Его нашли в этом положении? – спросил майор Черкашин у начальника караула.
- Так точно! – старший лейтенант старался не смотреть на бездыханное тело солдата. – Разводящий сразу обнаружил труп, доложил мне!
- Ничего не трогали?
- Никак нет, товарищ майор!
Черкашин присел на корточки. Солдатик, солдатик, что же с тобой случилось? Внешних повреждений нет. Только вот почему улыбка на твоём лице, да так сильно покусаны губы?
- Как думаешь, старлей, зачем он себе губы покусал? - Черкашин посмотрел на начальника караула.
- Не знаю, товарищ майор! Может, от боли?
- Тогда улыбается почему?
Старший лейтенант удивлённо пожал плечами.
- Ладно, оставь мне одного солдата и часового, остальных уводи. И этого… погибшего… уносите.
Черкашин ещё долго осматривал близлежащую территорию, зачем-то нюхал ягель, ощупывал пальцами едва различимые следы. Солдат, оставленный ему в помощь, с усмешкой отворачивался в сторону, стараясь не проронить ни слова.
А наутро на складах нашли второго часового. Та же поза, та же улыбка, те же искусанные губы…
Черкашин рвал и метал. Требовал полного отчёта по посту, почти поминутного передвижения часовых, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку.
Он снова отправился на пост и снова ползал на коленях, снова пытался обнаружить что-нибудь постороннее, ранее не замеченное им.
И всё-таки обнаружил. В руке второго погибшего часового. Небольшой катышек бисера.
- Ничего не трогали? – и в этот раз обратился майор к начальнику караула.
- Никак нет, товарищ майор!
- Ты хоть понимаешь, старлей, что в течение четырёх часов у тебя два трупа на объекте?!
- Да! – старлей испуганно дёрнулся, и на лице появился нервный румянец.
Майор чертыхнулся и махнул рукой: иди, мол!
Думай, майор, думай! Черкашин отошёл в сторону и посмотрел в сторону горизонта. Откуда же ты приходишь, смерть? Дыхание тундры.… Почему-то эти слова мелькнули в воспалённой голове. А что, если действительно оттуда?
У майора даже прошёл мелкий озноб. Ерунда какая-то! А что, если?
Он достал из кармана найденный катышек. Голубоватый, гладко обработанный. Такими обшивают одежду местные якуты. Стоп! Якуты!
Километрах в пятидесяти находилось стойбище оленеводов. Они изредка приезжали в воинскую часть, снабжая скудный солдатский рацион рыбой и олениной. Командир смотрел на это сквозь пальцы, хотя прекрасно понимал всю ответственность, которая ляжет на его плечи в случае внезапной проверки.
Черкашин отправился в стойбище.
- Э, нет! – старик-якут отрицательно мотал головой. - Мои люди оленей пасут, рыбу ловят! Мои люди не убивают солдат!
- Да, не о том я, старик! – Черкашин старался произвести впечатление и сидел рядом, неудобно скрестив ноги.
- Мои - хороший люди! – продолжал твердить старик, посасывая потухшую трубку.
Поняв, что ничего нового не узнает, майор поднялся на ноги, но услышал недалеко от себя женский шёпот:
- Товарищ военный!
Черкашин увидел молодую женщину. Она стояла возле чума и махала майору рукой.
- Ну, что? - спросил Черкашин.
- Понимаете, я студентка из Якутска. А это мой дед, и он ничего Вам не скажет!
- А что он должен мне сказать? И как студентка оказалось среди оленей в середине учебного года?
Девушка, оглядываясь, отвела майора чуть в сторону.
- Понимаете, - она вздохнула, - у меня тяжело заболела бабушка… А вчера утром она исчезла. Никто не видел, как она ушла в тундру.
- Да ты что! - Черкашин заинтересованно посмотрел в лицо девушке. - И как тебя зовут?
- Варвара. Варя. А студентка я бывшая. Влюбилась, бросила учёбу. Судьба, наверное!
- А муж?
- В тундру ушли, ещё неделю назад оленей погнали. Мы вслед собираемся. Да вот бабушка пропала!
Черкашин достал катышек:
- Знакомо?
Девушка испуганно отпрянула.
- Варька! – донёсся старческий голос.
Варвара направилась к деду, но, остановившись, чуть слышно проговорила:
- Бабушки это…
- А сколько твоей бабушке? - успел спросить майор.
- Семьдесят! - донеслось уже из-за чума.
Дежурный вездеход увозил Черкашина назад в часть, а в голове по-прежнему не было ни ясных решений, ни полного осмысления только что услышанного.
Сутки прошли спокойно, без происшествий. Но Черкашин добровольно заступил на пост в роли часового. Лишь только стихли шаги разводящего, майор быстро зашёл за склады и долго, внимательно вглядывался в поросшую ягелем безбрежную равнину. Три часа ночи… Солнце беспечно движется над горизонтом. И вдруг Черкашин замечает, как метрах в пятидесяти из земли начинает подниматься какое-то расплывчатое пятно. Пятно густеет, и вот майор уже видит девушку. Она очень похожа на Варвару, ту студентку, что видел на стойбище. Но чем ближе приближается пятно, тем больше становится ясно, что это и не девушка вовсе, а старуха с исполосованным морщинами лицом да подёрнутыми серым бельмом глазами.
- Стоять! – в исступлении пытается крикнуть Черкашин, но не слышит собственного голоса.
А старуха всё ближе. Уже чувствует майор, как в ноздри проникает затхлый запах гниющего ягеля, как лёгкие наполняются ядовитым воздухом.
- Стоять! - всё-таки вырывается изнутри, да только внезапно онемевшие руки не держат оружие, и автомат почти неслышно падает возле ослабевших ног.
И снова видит майор девушку. Высокую, красивую! Она тянет к нему свои ароматные губы, и Черкашин всем телом тянется к этому прекрасному созданию…
- Товарищ майор!
Возле Черкашина толпятся какие-то люди, а он просто показывает на горизонт и пытается что-то сказать.
- Что, товарищ майор, что?
Добродушная и счастливая улыбка вдруг застывает на лице начальника особого отдела, и уже откуда-то издалека доносится слабеющий голос:
- Дыхание тундры…
Ключевые слова: Часовой нечто старуха девушка смерть авторская история избранное