Молекулярная азбука
Тут некоторые жалуются — ах, зачем я сел в тот поезд, поддался уговорам друга или – наоборот – не послушал маму или внутренний голос! Все б по-другому было. Вряд ли. Мот моя мама, например, говорит: «Чему быть, того не миновать». И я ей верю. Мне, видно, тоже было предопределено судьбой соседствовать несколько лет со всякими…Короче, все по порядку.
Этот дом я увидела во сне еще за полгода до его покупки, в том интерьере, какой был у предыдущей хозяйки. Видела и ее – белокурую голубоглазую тетеньку, похожую на располневшую артистку Людмилу Касаткину. Дом во сне мне не понравился – мрачный какой-то, унылый. А его хозяйка с прелестными ямочками на щеках, мило улыбаясь, уговаривала: «Хороший дом! Вам тут будет хорошо». Да уж!
Когда мы оформляли сделку, жилье стояло пустое, а продавцом являлся зять умершей хозяйки. Поэтому я не сразу узнала дом из своего сна. Да и что бы от этого поменялось? А потом вдруг все встало на место: вот тут был синенький диван, там зеркальный шкаф, стол у стены, а вот и две двери из зала. Вспомнила даже о закамуфлированной калиточке в соседский двор, которую затем и нашла… Случившейся там в момент озарения соседке, я все и описала, даже внешность владелицы дома. «Откуда ты это знаешь? — воскликнула она, — Ведь тетя Фая умерла три года назад!» «Я видела ее и этот дом во сне». «Какая ты… странная», — пробормотала та и с тех пор стала меня сторониться.
Да и мне от этих странностей было не по себе. Мало кому нравится резкое и неопровержимое вмешательство мистики в твою жизнь. Это делает ее неуютной, нестабильной, будто ступаешь вдруг на зыбкую почву, которая в любой момент может уйти из-под ног. Именно с таким ощущением я и прожила в том доме пять лет.
Новое место было явно неблагополучное. У всех в округе постоянно что-то не ладилось – люди тяжело болели, умирали от несчастных случаев и спивались. Слава Богу, нашу семью подобные несчастья обошли стороной. Зато всякого другого хватало выше крыши.
Во-первых, в нашем надежном и крепком с виду доме всегда почему-то было холодно. Особенно зимой: сколько не поддавай огня в котле, а спина все стынет. Про звуки и шорохи – бряканье посуды, невнятные голоса, шаги, стуки в стены и окна — я уж и не говорю, вскоре мы перестали обращать на них внимание. Кошмары стали делом обыденным. Бесследно исчезали вещи, потом неожиданно появляясь на виду. Необъяснимо падала посуда и рушились со стен шкафы. К этому мы тоже привыкли. Хуже, когда что-то мистическое происходило наяву, так сказать – воочию.
У мужа это был черный электрический человек. Он среди ночи беспардонно входил в дверь спальни и зачем-то подключал к его ногам ток. Иногда он, для разнообразия, наверное, влазил к нам в наглухо закрытое окно и, опять же, маньяк эдакий — ток к нему подключал. Неприятное ощущение, судя по отзывам мужа. Вернее – по его вскрикам. Меня посещала другая оригинальная персона — в темном балахоне с капюшоном, надвинутом на лицо. Оно медленно шествовало на меня из угла, от чего я почему-то начинала корчиться и кричать. Хотя, в принципе, зла оно мне не причиняло. В результате эта таинственная особа обиженно рассеивалась в дым. Дети тоже частенько жаловались – им не нравился фантом огромной черной собаки, повадившейся валяться у них в ногах. А вечерами, когда мы смотрели телевизор, некий приличный с виду господин в шляпе, ловко карабкаясь по карнизу вниз головой, смотрел в наши окна, и шляпа почему-то с его головы не падала. Может, кино хотел посмотреть? В окно комнаты, где жили дети – дочь Маша и сын Денис – тоже обожал заглядывать по ночам огромный добродушный орангутанг с морщинистым, ну, пусть будет — лицом. Посмотрев как-то фильм про Кинг-Конга, дети радостно завопили: «Мы его знаем, он к нам приходил!»
А однажды летом, когда на улице стояла изнурительная жара, в детской забил источник: из маленькой трещины в стене на метровой высоте начала сочиться вода. Видно – для прохлады. Хотя, в доме по этой стене не проходила ни одна труба, к вечеру там возле плинтуса натекала лужица – где-то с пол-литра. Обычная чистая вода без малейшего запаха. Муж заштукатурил трещину, но через день она вновь проступила. Причем объем поступающей влаги удвоился. Мы не стали провоцировать рост этой прогрессии. Я лишь ежедневно протирала слезоточивую стенку и ликвидировала лужу. Через месяц ручей внезапно иссяк. Лишь на обоях запечатлелась из потеков причудливая вязь, похожая на географическую карту. Я с облегчением вздохнула и заклеила ее куском свежих обой. Но о стенах еще не все. Моя дочь Машка, тогда ученица второго класса, как-то со смехом сообщила, что у нас в доме живут… китайцы. «Этого еще не хватало! – шутливо возмутилась я. – Нам тут самим тесно». «Да они не здесь, а у себя живут, в параллельном мире, — важно пояснила мне, отсталой деревне, Машка. – Там через этот дом проходит Великая китайская стена. Мам, есть такая? Ну, вот. А они ее хранители. Так смешно разговаривают – «Мяу-няу-син-пинь», но я их понимаю. Они эти, как их – хранители, защищают Великую стену от захватчиков, придумывают для них всякие ловушки. На меня они не обращают внимания, а я…», — продолжала что-то лопотать дочь. «Что за странные видения? – вздохнула я. — А в принципе – какой вред от ее выдумок? Пусть себе».
Хотя, честно говоря, я уже давно поняла, что странности, происходящие в нашем доме – отнюдь не выдумки. Однако, считая так, было легче там выживать. Дело в том, что квартал, где стоял этот дом, сразу после нашей покупки включили в зону сноса. И продать его было просто нереально. А если б и продали, то на эти деньги можно было купить только конуру для собаки. Маленькой.
И все было б ничего – терпели как-то, пока однажды на соседний дом не свалилась тарелка. Китайцы, электрические маньяки, черные пудели и прочая нечисть показались по сравнению с этим просто милашками.
Как-то вечером, сбежавшись на зов мужа, все мы столпились у окна зала, выходящего в соседский двор с заброшенным нежилым домом. На его крыше, расположившись наискосок, припарковалась… классическая летающая тарелка. Вид был офигительный: на небе сияет огромная Луна, мигают звезды, а под ними, зацепившись за корявый шифер конька, загадочно мерцает неподвижный диск — алюминиевая на вид, метров восьми в диаметре, тарелка. Таращиться нам скоро надоело, что-то предпринимать – страшно. Мы поудивлялись – неужели басни про НЛО правда? А может, это какой-то эксперимент? И пошли себе спать. Она там простояла-висела всю ночь. Я знаю это точно, потому что плохо спала и периодически вставала — посмотреть на это диво. Утром соседская крыша вновь выглядела невинно пустой. А мои «атомные» дети вели себя так, будто вид НЛО для них привычен, как утренняя чашка чая. Мало того, мой шестилетний сын вдруг заявил: «Подумаешь – тарелка. Я и на другой планете был!» «Когда это?» — ехидно усмехнулась Машка. «Недавно. Вот когда у нас в садике «изо» было. Я хотел еще космос нарисовать и вдруг оказался… не знаю где. Там небо фиолетовое и два солнца – одно оранжевое, другое зеленое. И я видел, как взлетал настоящий космический корабль! Не такая тарелка, как вчера, а настоящий, очень большой», — гордо поведал он. «Ерунда! – заявила Машка. – Ты просто заснул». «И что было дальше?» — спросила я, сделав вид, что поверила. «Ничего, — пожал он плечами. – Мне стало страшно, я захотел домой. И вдруг опять очутился в садике». «Я же сказала – заснул», — фыркнула Машка. «А воспитательница Татьяна Аркадьевна, — продолжал повествование сын, — сказала мне: «Денис! Я тебя зову, зову! А он сидит, как муляж! Ты такой странный, Денис! Будто мыслями где-нибудь в космосе». Я ей говорю: «Я и был там сейчас». А она мне не поверила. Мам, а что такое – муляж?» Я махнула рукой — мол, отстань со всякой ерундой, — отнеся эту историю на счет его разыгравшегося воображения.
Однако вскоре я заметила, что Денис стал какой-то вялый, бледный, а под глазами залегли синие круги. Пощупала лоб – вроде нормальный. А ребенок не бегает, не прыгает и не орет, как обычно. Забьется в кресло и смотрит в одну точку. Действительно – как муляж. Или сидит в нем, скрючившись, и что-то рисует в тетрадке. «Что там у тебя? – Спросила я его, тихо подкравшись. – Покажи, пожалуйста!» «Нет, нет, нельзя!» — испуганно закричал он, быстро закрыв тетрадь. «Я никому не скажу. Честно. Это будет наша с тобой тайна. Хорошо?» — подольстилась я. «Ну, ладно, — заважничал он. – Только никому, да?» «Конечно!» «Я записываю инопланетную азбуку», — прошептал он. «???» — сделала я большие глаза, подыгрывая ему. «Смотри. Только она не такая, как у нас. Наша простая: буква – звук. А у них все гораздо удобнее, — тихо пояснил Денис и ткнул в верхнюю строку в тетради. — Вот эти четыре значка простые — они означают всего лишь предлоги, а остальные знаки – это целые слова или даже предложения». Я увидела в это тонкой тетради в клеточку какие-то чудные таблицы: графа слева – странные рисунки, справа — пояснения. И что удивительно — эта странная азбука была трехмерной и каждый рисунок являлся… — как бы моделью молекулы! Все, наверное, помнят эти гантели-восьмерки, изображающие вращение электронов вокруг атома. Только в центре молекул была помещена пирамида. На ее углах и висели гантели. В каждом рисунке — разное их количество и направлялись они под разным углом к граням пирамиды. Кое-где присутствовали спирали, точки, пунктиры, запятые. У меня зарябило в глазах, а сын, тыкая карандашом в свои явно неземные «азы» и «буки», что-то оживленно болтал…
В голове у меня был полный кавардак. Да, действительно Денис с трех лет у нас читал, все схватывал на лету и вообще был развитый ребенок. Но… он не мог в шесть лет освоить основы молекулярной физики! И вряд ли был способен сам изобрести молекулярную азбуку! «Кто тебя этому научил?» — растеряно спросила я. «Я не должен это рассказывать», — погрустнел сын. «Но я же твоя мама. Я все о тебе должна знать! Чтобы, если надо, защитить тебя». «А ты сможешь?» — вдруг с надеждой спросил он. «Конечно!» — испугалась я. Мой сын никогда не был трусом.
Денис уставился в угол и тихо сказал: «Они приходят сами. И всегда спрашивают у меня в голове: хочу ли я с ними говорить. Много чего рассказывают или спрашивают о нас. А иногда чему-то учат, например — своей азбуке. У меня перед глазами будто появляется желтая лента, а по ней бегут фиолетовые значки. И голос в голове поясняет их значение. У них голоса такие… тонкие, как детские. Только они все равно очень старые». «Кто это — они?» — ощущая себя персонажем фильма-триллера, спросила я. «Их планета называется Юм-Юм. Я был на ней, когда взлетал космический корабль. Помнишь, я говорил?» «Ты их видел? Какие они?» «Да. Не знаю, — опустил глаза ребенок. – Я боюсь на них смотреть». «Денис, — повернула я его к себе. – Они хорошие?» «Н-нет. Не знаю. Но с ними интересно», — вздохнул он. «Что-то мне все это не нравится, — дрожа, сказала ему я. – Послушай, сынок! Почему все это происходит втайне от взрослых? Если они еще придут, ты должен отказаться говорить с ними. Хорошо? А я пока попробую разобраться с этим. Дашь мне свою тетрадь? Ты сумеешь, да?» Он, молча, кивнул, протянув тетрадь, а круги у него под глазами стали почти фиолетовыми.
Я была напугана. Если мой сын все это придумал и он психически болен — в чем я сомневалась – это плохо. И с этим можно бороться. А если он здоров и с ним действительно контактируют какие-то пришельцы – это… Да, необычно, феноменально. Но ужасно подозрительно. И опасно. И — почему с ребенком? Это слишком тяжелая ноша для малыша. Один его вид чего стоит! И я этого не хочу, но как избежать, не знаю. Кто мне может помочь? Муж? Ха! Скажет – дай ему аспирин с валерьянкой да положи спать. И, если честно, где-то в глубине души я чувствовала гордость, что мой сын способен понять эту космическую галиматью и общается с высокоразвитыми существами. Вот дура-то!
На другой день я побежала за помощью к своей знакомой. Интересная у меня знакомая – умная и продвинутая. Но, во-первых, она из тех, кто обожает брать жизнь подруги в свои руки полностью, внедряясь и управляя каждым ее шагом. Муж ее терпеть не может. Она его, кстати, тоже. А во-вторых, она, ну – правда — чужие мысли читает, на расстоянии все про всех знает. Неприятно это. Потом выяснилось, что у нее и впрямь потрясающие экстрасэнсорские способности – так сказали именитые целители, которые как-то сами на нее вышли. Они настойчиво приглашали ее в свою компанию, но подруга категорически отказалась, считая, что это грех. Что отнюдь не мешало ей дружить с теми, кто так не считал.
Вот к одному из них она меня и отправила. Выслушав мое сбивчивое повествование, знакомая казала, что сама в этой области не сильна, а вот Виталий, он – великий гуру, многое знает.
Это оказался харизматичный и видный собою мужчина — преподаватель городской «Высшей школы разума», где он вел различные курсы: христианства, йоги, фэн-шуй, холодинамики, суфийства, кабалы и еще чего-то столь же премудрого. Мы сели с ним за стол в аудитории и я, не удержавшись, спросила – не противоречит ли его преподавательская деятельность постулатам этих учений, каждое из которых считает себя единственной истиной? Он невозмутимо ответил: «О, нет. Ведь истина одна, а путей к ней много. — А потом, скинув маску мудреца, откровенно сказал: Все эти дамочки просто тоскуют от одиночества и приходят ко мне, чтобы получить недостающую им мужскую энергию «Инь». Некоторые на занятиях просто засыпают от притока положительной для них ауры. А у меня этого добра навалом — мне не жалко. Да и деньги лишними не бывают. Зато я могу заниматься тем, что мне нравится». «А что нравится великому гуру?» Он загадочно глянул на меня красивыми серыми глазами сквозь модные очки: «Путешествовать в иные миры». «И что там? Инопланетянки?» — не удержавшись, съехидничала я. Я же всегда была язвой. «О, нет, — важно покачал он головой. – Там – потрясающе! Там где я бываю, нет материи, там – только потоки и сгустки энергий. Разного цвета: от белого — высшей энергии, до коричневого и черного – низшей. Я люблю наблюдать оттуда прошлое и будущее Вселенной. На самом деле вся ее история – это игра вспышек и угасания энергий». «Ой, вот только не надо мне мозги запудривать! – прервала я его чревовещание. – Я не твои дамочки». «Да, действительно, — рассмеялся он. – Перейдем к делу. Что случилось?».
Новость отредактировал A. Padalecki - 9-11-2013, 16:06
Ключевые слова: Азбука муж Денис