Перекрёсток или сказка о Тави. Конец
Деревья вокруг пушились лёгким белым маревом отдаваемого тепла. Дорога, которую им предстояло пересечь, успела остыть и лежала впереди тёмной полосой с тлеющими кое-где чёрточками корней. Под яблочным дичком хозяйственно фыркал ёж.- Жалко старика, - задумчиво проговорила Тьоу после некоторого молчания. - Один остаётся...
- Привыкнет, - неуверенно предположил Зииц.
- Скорее всего завянет... - Миччи сильно растягивал слова, сдерживая зевоту: грусть всегда навевала на него сон.
- Идём, идём, лежебока! - Зииц подхватил его подмышку. - А то задремлешь!
- Я не сплю. Я думаю.
- Истинный Тави, ленивый и созерцательный! - Тьоу взяла Миччи с другой стороны и вдвоём с Зиицем поставила его на ноги. - Для тебя лишнее беспокойство даже просыпаться и передвигаться, не то что с человеком дружить! Ну, работай, работай ножками, миленький...
- Уж если искать лентяев, то не среди нас, - возразил Миччи, уныло покоряясь друзьям. - Мы против людей метеоры! Вон там, послушай, петляет по лесу твоя девчонка с приятелем. Еле-еле до дороги добрели - полчаса километр. По мне, лучше до смерти на солнце вялиться, чем так ползать. Стремительные и беззвучные дельфины во время плавания не расталкивают и не рвут воду - они скользят в ней, слегка колебля. Вот так же и мы ходим по лесу. А у человека волны, брызги, шум...
- Но ведь он сухопутный, Ми!
- Хорошо. а в лесу?
Тьоу прислушалась. Далеко на Поляне Грагги ударили дважды. Зииц ахнул и, будто подстёгнутый, кинулся на звук.
- А в лесу? - переспросила тавинка и снова замерла, наполовину высунувшись из куста. Стало слышно, как нежится листва под лунными лучами, как за ближними деревьями выбираются на дорогу Лорка и Толик. Посыпалась земля, крякнул берег канавы от грузного прыжка, зашуршали камешки. Скрипели и тёрлись одна о другую недогруженные корзинки.
- Дядя Толя, а почему вы бороду носите?
- Ой, ты не поверишь. Собирал в прошлом году грибы, упал, мох к подбородку и приклеился. Не оторвать.
- Ну вы же и выдумщик! Прямо Фантомас какой-то!
Они приближались, и Тьоу бесшумно попятилась.
- Быстро стемнело, правда, дядя Толя? Только луна, задевая деревья качается. И дорога будто ледяная светится. - Лорка поёжилась.
- Замёрзла?
- Нет. Я подумала, как леснятам ночью скучно в лесу. И мокро, если дождь...
- Может, у них кожа непромокаемая? Из плаща?
- Да, вы шутите, а сами небось в дупле и часа не просидите?
- Зачем же в дупле, когда есть палатка? Ярко-жёлтая, с алюминиевыми стойками...
Навстречу с радостным визгом выкатился чёрный комок:
- Ой, смотрите, кто нас встречает! Чуня! Чунька!
- Отыскал!.. Откуда ты, лохматый?
Широкие, щёточками, собачьи лапы оттолкнулись от земли, послышались мягкие шлепки и счастливый Лоркин голосок:
- Ну уж, сразу и в нос лизаться! Не стыдно?
"Ещё чего! - визгливо поскулил Чунька. - Я знаешь как по тебе соскучился? Говорил ведь, чтоб взяла с собой. Мало ли какие звери в лесу?"
- Ишь-иишь, разошёлся. А когти убери, пёсенька, куртку порвёшь.
"До куртки ли, если в ней хозяйка?"
- Юрца не обижал? - Толик потрепал пса по шее.
"Да ну его, вашего Юрца! Вцепится в шерсть и катай его по траве. Или приляжешь в тенёчке, а он тут как тут".
Люди пошли быстрее, голоса начали стихать. Тьоу выпрямилась, приказала псу:
- Поди сюда!
Чунька будто споткнулся, повернул морду, зарычал.
- Кого ты там заметил? - поинтересовался Толик.
"Чужие, чужие", - отрывисто пролаял пёс.
- У нас же свобода, чудак! - настаивала Тьоу.
Чунька презрительно опустил уши, боком, на четырёх лапах отпрыгнул к ногам Лорки:
"А кто её защищать будет? Иди-иди, покуда цела!"
И, закрутив хвост кольцом, победно затрусил впереди. Лорка разбойничьи гигикнула, захохотала, кинулась вперёд, и они вдвоём с собакой помчались наперегонки, немного оторвавшись от Толика.
- А ведь есть, братец, что-то такое притягательное в человеке, а? - Тьоу затормошила своего нахохлившегося друга. - Мы столько тысячелетий бились, чтобы научиться всех понимать. А человек шутя подарил собакам язык. И не осознаёт этого...
- Тебе тоже служить ему захотелось? Вроде собачонки?
- Не служить, а дружить, улавливаешь разницу? С ними. И с другими...
- Боюсь, трудно тебе придётся. Вот смотри, топает напролом наш задушевный родственник. - Миччи показал на Толика. - Он едва не расшибся о корягу, потому что слеп ночью. Впрочем и дневной свет бесполезен для его незрячих ног. Вот он обломал розетку у ромашки. Просто так, под руку подвернулась. А теперь... Ой! Помнишь того жука-рогача, который повздорил с муравьями из-за крылышка капустницы? Он на него...
- Не надо, Миччи. Я вижу.
- И всё же будешь рассуждать о дружбе?
- Буду, буду, буду! И ты сам когда-нибудь над собой посмеёшься. Ну да, кое в чём наша цивилизация сильнее. Но это не помешало ей зайти в тупик. Мы можем и должны принести человеку культуру доброты. Два брата, два солнечных народа, ради этого стоит пойти на эксперимент!
- Ах, Тьоу, милая, взгляни ещё раз. Он обернут мёртвой материей, и мёртвая твердь отделяет его от живой земли. Он согнут под тяжестью ноши, потому что и пищу, и знания ему приходится таскать отдельно. Глухой и бронированный, он всегда закрыт от природы
- Нет, Ми, ты не очень хорошо знаешь человека...
- Постой, куда ты?!
Залитая луной, лёгкая, стройная, с громадными мерцающими глазами, с бледным лицом и яркими губами Тьоу забежала вперёд и вдруг встала на пути человека.
- О Господи! - пробормотал Толик, перекладывая корзинки в левую руку, чтобы хоть такой ненадёжной преградой заслониться от привидения. - Зря всё же по асфальту не пошли.
- Здравствуй, брат! - громко и раздельно проговорила Тьоу. - Женщина свободного племени тави ищет дружбы. Вот моя рука!
Но человек уловил только шелест ветра в листьях придорожного куста. Он вытянул корзинки перед собой и с бьющимся сердцем двинулся на неясный силуэт, пока не упёрся пальцами в гладкий берёзовый ствол. Он был по-своему храбр, этот бородатый Толик. Как и всякий нормальный современный человек, он не верил в чертовщину и в леших. Но подсознательный ночной страх уравнивает всех. Даже тех, кто на спор ночует на кладбище. Столкнись такой храбрец с чем-то непризнанным, бесплотным, как дуновение, с чем-то официально не открытым и всё-таки существующим, - он просто тут на месте бы и умер. А если бы даже остался жив и не утратил рассудка, то искал бы вполне естественное, общепринятое объяснение...
- Примерещилось - успокоил себя Толик. Поскольку никакая реальность не подходила под увиденное, а это слово всегда всё объясняет. - Рассказать на работе - засмеют.
Он с облегчением провёл рукой по коре берёзы и обрадовался почти женственной её теплоте:
- Надо же, где ночью солнышко задерживается!
Прижался к берёзе щекой. Потом, не отрывая взгляда от ствола в том месте, где от него скрылась Тьоу, шагнул назад, споткнулся о корневище. И вдруг что-то холодное и серебристое мелькнуло в свете луны, вскинулось, ударило в ногу повыше кеды, острая боль обожгла щиколотку, а в сторону неторопливо потекла гибкая полоска змеи. Толик настолько растерялся, что дал ей уползти. Лишь после этого боль и страх вырвали у него крик, заставили его опуститься на землю.
Лорка примчалась сразу. Она как-то мгновенно ухватила взглядом сидящего Толика, опрокинутую корзину, закатанную штанину джинсов и даже две капельки крови на ноге, о которых могла скорее догадаться, чем заметить. Лорка присела на корточки и с такой пронзительной участливостью посмотрела на Толика, точно у неё самой звенели от боли жилы. Собственно, боль у Толика не была пока такой уж нестерпимой, и эти чёрные круги в глазах, ощущение раскалённых проволок внутри ноги, стиснутые против крика зубы были вызваны просто отчаянием, жутким ужасом перед ядом змеи, ещё даже и не начавшим действовать. Это было предчувствие беды, оказавшееся мучительнее самого мучения.
- Нож... Спички в кармане... Живо! - прохрипел Толик.
На миг Тьоу забыла о Поляне, готовой высеять Излучение, о народе тави, ожидающим перестройки, о Миччи, так и застывшим в движении остановить её - в неудобном полуобороте с протестующе вытянутой рукой. Тьоу видела только страх человека, которому могла помочь, не могла не помочь. Она раскрыла ствол перед носом Лорки, шагнула вперёд, лицо её тоже подёргивалось от чужого страдания. Лорка не оборачиваясь подвинулась, дала место рядом с собой. А рычащего Чуньку обняла за шею, уткнула мордой себе в колени. Девчонка положила четырёхпалую ручку на Толину рану и застыла. По лицу её ходили тени.
Боль в ноге билась толчками. Толик сопротивлялся ей, но она протянулась через голень и бедро, пронзила бок. Если прокушена вена, то яд через кровь попадёт в сердце... Нет сил и смысла прокаливать нож, надрезать рану...
Появление из дерева силуэта Толик принял за продолжение бреда. Лорка что-то говорила, удерживая пса, а другой рукой обнимая леснянку. Боль быстро сошла, стекая в четырёхпалую ладошку. Щиколотку слегка покалывало. Он больше не чувствовал ноги, как не чувствуешь здоровой части тела.
Толик не поверил себе. И если бы не берёзовый ствол за спиной, повалился бы навзничь, чтобы ничего не видеть и тихо ждать новой и последней волны боли. Но раз уж не мог ни отвернуться, ни упасть, то вынужден был смотреть, как малолетняя племянница налаживает немудрёную дипломатию:
- Тави -хорошо. Тьоу - хорошо. Человек - хорошо.
- Я пойду, - спохватилась тавинка.
- Приходи завтра, - попросила Лорка. - Я буду ждать.
- Завтра? Хорошо, завтра...
Тьоу поднялась, прошла через ствол, и Толик, слышавший только Лоркин голосок и не понимавший ответов гостьи, неотличимо похожих на шелест листвы, внезапно уловил в себе неясный, но заметный след в виде смутно рождающихся стихов. Он теснее прижался к берёзе, зашептал:
Раскрой мне свои ладони,деревце:
Я хочу быть с тобой на "ты",
Со мною солнце, земля и дождик делятся,
Отливаясь в твои плоды.
Ты памятник жизни.
Ты - моё право надеяться.
Ты - формула высоты...
Раскрой мне ладони и сердце, деревце;
Я хочу быть с тобой,
Как с любимой, на ты...
Я хочу быть с тобой на "ты",
Со мною солнце, земля и дождик делятся,
Отливаясь в твои плоды.
Ты памятник жизни.
Ты - моё право надеяться.
Ты - формула высоты...
Раскрой мне ладони и сердце, деревце;
Я хочу быть с тобой,
Как с любимой, на ты...
Тьоу отделилась от ствола и на цыпочках отошла к замершему в отдалении Миччи.
Грагги на поляне ударили третий раз.
Источник: Сборник "Фантастика 78"
Автор: Феликс Суркис.
Новость отредактировал Melford - 2-07-2014, 18:43
Ключевые слова: Тави лес деревья привидение человек змея сказка