Восприятие реальности
Ветер трепал давно сгнившие листья на асфальте. Совсем недавно я просыпался, укутанный лучами летнего солнца, а теперь - закутанный в плохое настроение вместе с одеялом. Каждое утро начиналось с громких ударов тяжелых и мутных капель дождя о стекло моего окна. Эти звуки раздавались эхом в голове, заменяя будильник. На улицах, в парках и особенно в закоулках под ногами было месиво из грязи, мусора, пожелтевшей травы. Всё выглядело настолько уныло и меланхолично, что, кажется, уже ничего не испортит настроение. Но одна вещь всё-таки нашлась - работа.Отучившись каким-то образом до девятого класса, странным и довольно незаконным образом сдав экзамены, я, наконец-то, должен ощутить свободу якобы взрослой жизни. Правда, мне еще не удалось потратить время на раздумья о своей будущей профессии, потому что большую часть своего фри-тайма занимал персональный компьютер, социальные сети и интернет-жизнь. Мать никогда не возлагала надежд на моё престижное будущее, да и я сам тоже.
Так и вышло. Документы поданы в первый попавшийся медицинский колледж, скучное времяпрепровождение, недосып, пропуски, как обычно, всё типично.
Сейчас наступила осень. Не та, где должны быть золотые листья, хорошее настроение, теплота и легкая ностальгия. Эта из разряда грязных, мутных, темных, сухих и безвыходных. Утро начинается с чашки чая, запитым кофе, ужаснейшим настроением и пониманием того, что тебе нужно волочиться на работу. Ах, теперь стоит немного внимания уделить моей любимейшей работе. Морг. Вскрытия, зашивания, удаление, ампутация - это по моей части. Здесь я могу расслабиться, хоть о чем-то подумать, здесь я могу даже поговорить, правда, без ответов, а риторически, для себя.
Больница, точнее, госпиталь, находилась на окраине, в принципе, очень схоже с каким-нибудь ужастиком. Много времени, чтобы добраться до неё я не тратил, но приходилось волочиться по тропам, которые сплошь и всюду были застелены смрадом. Наверное, из-за этой профессии у меня не было и не будет друзей, что уж и про девушку говорить. Родители разочарованы, я тоже. Снова на столе лежит тело, снова нужно вскрывать брюшную полость, снова сильный, немного сладковатый, запах разложившегося мяса. В этом есть что-то увлекательное, не поймите меня превратным.
Напарник решил сегодня пропустить смену, чем вызвал большую радость у меня, потому что общаться с людьми - не моё. Суетясь над телом девушки с раздробленными костями и открытыми переломами голени, к нашему госпиталю уже подобрался холодный вечер. Из-за темных туч, таких же грязных, как и земля, не пробивался легкий и уютный свет луны. Звёзды тоже были затянуты и скрыты, будто небо запрещало им смотреть на ужас, происходящий в моем помещении.
Я потянулся за историей болезни этой бедной дамы, которую, как оказалось, звали Жюли. Адрес проживания не указан, причина смерти тоже. Наверное, интерны поленились, за что получат выговор в виде дежурства или уборки морга от лишнего шлака. Можно сказать, что дело было полностью пустым, не считая пары фотографий крупного плана. На них захвачено лицо в странной, какой-то демонической улыбке. Откладывая пустые листы, краем глаза я заметил, что на фото что-то сдвинулось. Теперь вместо жуткого лица девушки на нём была пустая кушетка и прядь волос. Снимки мне казались настолько качественными и реалистичными, будто их делал профессиональный фотограф.
Именно сейчас, а не раньше, мне стало не по себе. Небольшая пелена страха окутала меня. Я обернулся к столу для разделки и издал какой-то странный, приглушенный вопль. Девушка пропала. На столе лежали только несколько ножей, скальпель, пара кусков её синей кожи и прядь волос. Линия густой, свернувшейся крови тянулась куда-то в сторону слабо освещаемого коридора на первый этаж. История болезни испарилась, пропала. Всё казалось сном, хотелось, чтобы напарник пришёл на смену, хотелось добраться быстрее до дома и отоспаться. От размышлений меня вывел глухой стук на первом этаже. Естественно, это не мыши, ветер, сквозняк, врач, дверь. В больнице в позднюю ночь работал только я.
Стук продолжался, становясь более чётким, уверенным, немного походя на азбуку Морзе, но различить что-нибудь важное было невозможно. Сняв халат, поправив кофту, я уверенно направился к коридору. Тишина, которая резко прерывается язвительным смешком. В голове до сих пор не укладывалось, как она смогла встать с распоротым животом и вскрытой головой. Снова смешок, только более глубокий, похожий чем-то на упрёк. Коридор покрыт тусклым светом, его стены протягиваются на несколько метров вдаль, где совсем не работает лампочка. Стараясь вслушаться в окружающий беспорядок, я заметил, как двери начали открываться одна за другой, без скрипа и лишних звуков. Первая, вторая, третья, четвертая, а потом резкий, одновременный и оглушительный, хлопок. Они закрылись все разом. Вот здесь-то моя психика начала давать сбои. Никакое объяснение не подходило под эту ситуацию, полное состояние беспомощности. В любом случае, я направился вперед по коридору, теперь уже залитому тихим смехом.
Ни желания звать на помощь, ни спрашивать кто это и оборачиваться не было. Это глупо. Я реалист. Подсветка под табличкой "1 Этаж" выгорела несколько дней назад, но эту дверь всё равно легко заметить за километр. Когда моя рука дёрнула ручку, истерический, уже перерастающий в безумный, смех пропал, как и все мои чувства, потому что за дверью вновь оказался этот же коридор. Я оторопел, сел на колени, постарался привести себя в порядок, но лампочки, начиная от сломанной, которая теперь заработала, начали лопаться одна за другой. По стенам начало стекать что-то бурое, мутное и зловонное. Вся спина была заляпана в этой жиже. Двери снова и снова открывались, закрывались, вместо смеха разносился пронизывающий плачь. Недоумение, страх, скованность, беспомощность и безвыходность своего положения - это пугало меня. Остатки мужества потерялись где-то в пятках или еще в Морге, но я встал и побежал к двери на первый этаж, открыл дверь и закричал.
Опять тот же коридор. Только теперь он выглядел будто больница простояла добрых 50-70 лет, ободранные стены, покосившиеся двери, треснувший кафель под ногами и выбитые стёкла говорили об этом. Но дурацкого смеха, воплей, крови и остального сумасшествия уже не наблюдалось. Это никак не успокаивало меня, потому что мне казалось, что всё зациклено вокруг меня и этого коридора. Каждый раз, когда я, покрытый потом, добегал до двери, в мыслях была надежда, что именно сейчас всё кончится, но каждый раз за дверью был тот же коридор, который всё больше и больше старел.
Полностью, абсолютно, пропала надежда, как столик, на который я облокотился. На полу что-то лежало странное, похожее на папку бумаг. Жёлтые, застиранные и грязные листы, но это была чья-то история болезни. Титульный лист пуст, на развороте печатными буквами написано - "Александр Э.В.". Это моё имя. Это моя история болезни. Мой диагноз - шизофрения.
Цвета начали блекнуть, всё больше и больше сводясь на чёрно-белые, тело начало сжиматься, детали интерьера пропадать. Я очнулся в смирительной рубашке, в комнате с кроватью, на которой лежит моё тело, руки почему-то болят, а голова не соображает. Ко мне подходит девушка, с каким-то доисторическим шприцем, не могу разглядеть её. На бейдже написано от руки - Жюли Ф.В.
Источник
Ключевые слова: Истории о больнице шизофрения морг больница страх