Бежит Кэскил
Бежит Кэскил, быстро бежит. Оплетают травы ноги его, корни норовят на землю сбить, ветви в глаза нацелились. Бежит Кэскил, тяжело бежит, долго. Куда бежит? Сам не ответит. Духи зовут Кэскила, ведут сквозь тайгу, в спину толкают. Чего ищет он? Не ведает. Знает лишь: когда найдет – прежним уже не будет. Так Кэскилу духи сказали. А крики кругом! Вопли! В бубны бьют, звенят железные подвески на колотушках. Шум стоит в тайге, вой, плач, хохот отовсюду! Бежит Кэскил. А долго ли бежит? Вроде то утром было, когда зашатались берестяные стены урасы, расплылись, и вместо них видит Кэскил поляну лесную, сосны кругом, а меж стволами – арангас… И вдруг голосом громовым: «Беги!». Он и побежал. Теперь уж темно меж ветвей, вот-вот луна взойдет. Бежит Кэскил и видит: вот справа – арангас, на четырех соснах укреплен, корни стволов из земли вынуты, вздыблены. А на колоде ойун сидит, смотрит страшно. Но не остановился Кэскил, дальше бежит - подгоняют духи. А там и еще арангас, и снова шаман на колоде сидит, да только выше прежнего этот ойун, в плечах шире и смотрит еще грознее. Мимо проносится Кэскил – толкают духи в спину. Обернуться не дают, чтобы внимательнее вглядеться. Даже страха нет – не отвлекается на него разум, за дорогой следит. Бежит Кэскил, а в тайге уж не сумерки, ночь настала. Но не окутала она кромешной тьмой лес – Луна над кронами древесными пылает багряно, кидая страшные тени вокруг Кэскила. Бежит он и видит – несутся рядом с ним страшные абаасы, кружат хороводы, улюлюкают, а рожи у них – айаа! И вот уже страх Кэскила берет. Остановиться бы, назад повернуть, выбежать из страшного леса! Но не слушают его собственные ноги. Бежит Кэскил…И вот третий арангас возникает пред ним как из-под земли! Высоки древесные стволы, к самому небу вознесли они дощатый настил, на котором укреплена колода. Но не покоится никто в колоде – рядом сидит удаган. Громадного роста мертвая шаманка, плечи ее небо подпирают! Грозно смотрит она на Кэскила. И вдруг встает. Звенят подвески на ее камлате. Ох, велика мертвая удаган… Поднимает она кожаный бубен и бьет в него. С первым ударом замолкает все в лесу. Со вторым ударом слетаются все абаасы и иччи к Кэскилу, окружают его. В третий раз бьет шаманка в бубен – вылетает из Кэскила душа. Огромный ворон вцепляется в нее когтями и уносит ее… Ввысь, к самой луне несет страшная птица бестелесного Кэскила. И там, наверху, снова догоняют его духи. Вырывают они из цепких когтей душу его и рвут, остервенело рвут ее на части! Вгрызаются зубами – и вопреки всему чувствует боль Кэскил. И видит он свое тело, распростертое на земле: а вокруг него тоже абаасы. Острыми когтями распарывают они живот и вынимают внутренности его. Страшно кричат духи, беснуются, лютуют вокруг тела его. И снова поднимает удаган свой бубен. Грому подобен четвертый удар его! Листья на земь посыпались, луна содрогнулась.
И вдруг очнулся Кэскил. Лежит он на земле, а вокруг тишина… Но высится перед ним все тот же арангас, и рядом стоит мертвая удаганка. Однако, плечи ее боле не упираются в небо, не сияют грозно глаза. «Поднимись с земли!» - и встает Кэскил, медленно встает, дрожат ноги. Подходит к шаманке, и снизу вверх смотрит на него самая сильная удаган его рода. Протягивает она Кэскилу свой бубен, и он с поклоном принимает его. Нет больше юного Кэскила…вместо него стоит могучий шаман, и вьются духи за его спиной, ожидая повелительного слова.
Новость отредактировал ТЕНЬ В УГЛУ - 18-08-2014, 11:39
Ключевые слова: Кэскил духи шаман обряд авторская история