Дождь в праздничный день
ДОЖДЬ В ПРАЗДНИЧНЫЙ ДЕНЬ
С каждой секундой контроль над разумом становится все слабее. Уже нельзя точно определить, какое сейчас время суток, и сколько всего часов проведено в этом маленьком и душном чулане. Зато с абсолютной уверенностью можно сказать, что они все еще там. Даже отсюда, сквозь толщу стен и груду различного уборочного инвентаря слышно, как они обгладывают кости, как скрипят гнилые зубы, впивающиеся в жесткую, не предназначенную для поедания, человеческую плоть. От этих звуков невольно срабатывает рвотный рефлекс, но нужно держать себя в руках, и самому вести себя так тихо, как это только возможно: раз ты слышишь каждый их шаг, значит, и они могут услышать тебя, как бы тихо ты себя не вел.
Никогда раньше ты не мог подумать, что твои глаза способны видеть в абсолютной темноте, но проведя в ней столько часов к ряду, ты на своей шкуре познал эту истину. Теперь, когда под дверь не прокрадывается даже робкая полоска света из гостиной, ты все равно видишь все вокруг. Видишь инвентарь, предназначенный для уборки дома и сада: швабры, различные ведра, электрический триммер, предназначенный для подстригания газона. Твои мать и отец часто пользовались этими предметами, приводя в порядок свое скромное, но все же такое уютное и родное жилище.
Сначала трудно было поверить, что это произошло всего за один день, но сейчас ты принимаешь это как данность. Как что-то, что должно было произойти неминуемо. Потому что ты уже смирился. Не зная, чем себя занять, но, будучи точно уверенным, чем закончится вся эта история, ты начинаешь восстанавливать в своей памяти хронологию событий.
***
Сегодня закончился очередной учебный год в твоей школе, и ты отлично себя проявил в последние месяцы. Твои оценки превосходны, лучше, чем когда-либо, ведь новые методы воспитания, к которым прибегли родители с целью улучшить твою успеваемость, все же принесли свои плоды. Они очень рады успехам своего ребенка. Говорят, что теперь-то они, наконец, подарят тебе собаку, о которой ты мечтал столько лет, и что сегодня же вечером устроят для тебя небольшой пикник в вашем саду, который уже расцвел десятками цветов, что так любит выращивать твоя мать. Весь оставшийся день ты проводишь за чтением своей любимой книги, той самой, о волшебном мире, где каждый может стать героем, и воображаешь себя одним из них. А уже ближе к вечеру ты слышишь через открытое окно, как болтают в саду твои родители, подготавливая все необходимое к небольшому пиршеству в твою честь.
Вдруг краем глаза ты замечаешь, как вечерние сумерки за окном озаряются ослепительной вспышкой, и через несколько секунд пол под твоими ногами начинает мягко вибрировать от раската грома. И в то же мгновенье раздается шум миллионов капель дождя, разбивающихся о крышу над твоей головой. Ты всегда любил эту теплую атмосферу домашнего уюта, когда природа за стеной бушует, а небо рвется кривыми всполохами молний. Но этот дождь перевернул все.
Ты слышишь, как твои родители, негромко ругаясь и шумя посудой, торопятся скорее собрать все, что уже успели расставить на стол, и скрыться от дождя, забежав в дом. Слышишь, как хлопает входная дверь, и сырая обувь шаркает по входному коврику. Как мать сетует на внезапную непогоду, но голос ее становится все более и более странным. Она запинается, ее интонация меняется с каждым словом, становясь то тише, то громче, то вовсе переходя на какое-то непонятное напоминание звериного рыка.
Поборов неизвестный страх, ты выходишь из своей комнаты и быстро спускаешься на первый этаж, чтобы узнать, в чем же дело, и в тусклом свете лампы видишь своих родителей, которые просто стоят посреди гостиной, глядя в пустоту.
– Мама, папа, что случилось? – спрашиваешь ты, стараясь сохранить самообладание, но в твоем голосе проскакивает предательская дрожь.
Они не отвечают, но их взоры медленно перемещаются на тебя. Ты понимаешь, что с их глазами что-то не так, когда нога отца делает какой-то отрывистый и совершенно неестественный шаг в твою сторону. И тогда сердце твое проваливается в пятки с такой скоростью, что, казалось бы, пол под тобой должен проломиться, образовав прямой спуск в подвал. Ты выжидаешь несколько секунд, пока другая нога твоего отца сделает еще один странный шаг, и, резко повернувшись, бросаешься к первой же двери, за которой можно спрятаться от того, что непонятным образом внушает тебе животный страх. Спрятавшись в чулане, ты слышишь, как отец шаркающими шагами приближается к двери, и к этим шагам прибавляются шаги еще двух ног. Это твоя мать: ее тело тоже смирилось с новым хозяином, но вырвавшийся из ее груди стон дает понять, что она все еще борется.
***
Наверное, прошел уже час с тех пор, как ты забаррикадировал дверь всем, что попалось тебе под руку и теперь слушаешь пробирающий насквозь скрежет ногтей по двери с обратной стороны. Из твоих глаз пролилось уже столько слез, что ты больше не можешь даже просто всхлипнуть. Ты беззвучен. Только рукав любимой кофты шуршит по стене, когда ты, сидя в углу, раскачиваешься, словно умалишенный. Ты не знаешь, что делать. Нет возможности позвать на помощь, нет возможности сбежать. Для тебя это хуже чем та тюрьма, о которой ты читал в одной из книг всемирно известного писателя. У ее героя хотя бы был шанс.
Но в какой-то момент скрип ногтей прекращается, и шаги удаляются в сторону прихожей. Ты вскакиваешь с места и прижимаешься ухом к двери, в надежде услышать что-то, что может дать хоть какую-то надежду на спасение. Через мгновенье ты уже различаешь тихий женский голос, но не сразу понимаешь, кому он принадлежит.
– Ох, из-за этой болезни уже трое суток не выползала из своей норы, а когда собралась приготовить что-нибудь на ужин, обнаружила, что соль закончилась. Пришлось переждать, пока закончится дождь, чтобы дойти хотя бы до вас. Вы не могли бы одолжить немного?
Как только прозвучало последнее слово, соседка вскричала так, что, должно быть, ее было слышно в радиусе пары миль. Но крик этот длился недолго: сменивший его хруст шейных позвонков вызвал неудержимые судороги в твоем теле. Ты упал на пол и начал биться в истерике, думая о том, как жутко звучат твои неконтролируемые всхлипы вперемешку с бульканьем рвотных позывов на фоне хруста человеческих костей.
***
И вот сейчас ты сидишь на полу, способный мыслить, но неспособный что-либо изменить в своей судьбе. Ты уже полностью уверен, что сошел с ума, и что с потерей рассудка ты потерял единственное, о чем можно было жалеть. Теперь уже ничто не имеет смысла. Все, что ты можешь делать, это сидеть и ждать, когда родители доедят последний кусочек плоти твоей соседки. Способен видеть в абсолютной темноте, но неспособен моргнуть, так как засохшая слезная соль неприятно стянула кожу на твоем лице, а ты не хочешь омрачать еще хоть какой-то мелочью и без того ужасный последний день своей жизни.
Где-то в глубине души ты все еще надеешься на один из тех счастливых концов этой истории, что придумал сам, когда пытался вздремнуть, подложив под голову грязную тряпку, которой мать когда-то мыла полы.
Самый первый финал, пришедший в твою голову, невероятно банален: все это окажется лишь сном. Ты проснешься в своей уютной постели и, как ни в чем не бывало, пойдешь в сад праздновать успешное окончание учебного года. Ты так сильно хотел верить в этот вариант, что изранил всю свою руку отцовской отверткой, найденной тут же в чулане, надеясь, что болевой шок поспособствует пробуждению. После первого же удара ты понял, что не проснешься, но надежда не оставляла тебя, заливая кровью твою кофту и джинсы.
Второй финал более реалистичен. Ты надеешься, что закончив свою омерзительную трапезу, родители забудут о тебе и пойдут на поиски пищи куда-нибудь еще. Они ведь, все-таки, уже не люди, значит, и мышление их может отличаться от привычного. И тогда у тебя появится время, чтобы убежать.
И еще десятки вариантов.
Но, в любом случае, план действий для каждого из них одинаков. Сидеть и ждать.
***
Последняя попытка поспать стала успешной. Тебе даже снился сон, невероятно добрый и ласковый. Но он покинул память, сразу, как только ты проснулся, потому что разбудил тебя скрежет ногтей.
Открыв глаза, ты не увидел ничего: глаза за время сна вновь отвыкли от этой густой темноты. Все, что ты можешь делать сейчас, это слушать и дрожать от того, что скрежет стал на порядок громче и складывается устойчивое ощущение, что он исходит уже с этой стороны двери. Это отчасти является правдой. Как только зрение немного возвращается к тебе, ты видишь, что деревянные волокна двери начинают шевелиться, словно натянутая пленка, по которой проводят пальцем. Ты с ужасом понимаешь, что пока ты находился в мире снов, родители проскребли поверхность двери насквозь, разодрав руки в кровь, которая уже пропитала древесину, образовав влажное багровое пятно.
Секунды тянутся утомительно долго, когда ждешь смерти, будучи запертым в чулане. Окровавленные пальцы уже прорвались сквозь дверь и теперь разламывают ее в щепки, приближая финал. Вот рука отца уже полностью пролезает сквозь дыру, еще яростнее раздирая дверь. Они вдохнули твой страх полной грудью, и теперь уже ничто не остановит их на пути к столь желанному лакомству. Ты понимаешь, что настали последние секунды твоей жизни, когда видишь сразу две пары кроваво-красных глаз, которые неотрывно глядят на тебя, полные неутолимой жажды.
Еще вчера мог бы ты подумать, что завтра, в день окончания учебного года, в праздник, посвященный твоим успехам, главным блюдом на пиршественном столе станешь ты сам?
***
Странный дождь, подвергший миллиарды людей заражению, прошел по всему миру в одно и то же время. Продлившись всего пять минут, он смог уничтожить большую часть человечества, превратив одну половину людей в неконтролируемых хищников, а вторую в беспомощных жертв. Пережившие этот кошмарный день, всегда будут помнить его, удивляясь тому, как быстро все началось, и как быстро закончилось, когда все зараженные разом умерли, ровно через сутки после пришествия дождя.
Автор: Andy Sullen
Источник: ffatal
Новость отредактировал Надувной Фрейд - 4-06-2014, 20:47
Причина: Изменён раздел
Ключевые слова: дождь западня безысходность зомби смерть