Дорогой дневник...
День 34Сегодня ночью проснулся от сильного шума. Ветер гулял по особняку, завывая во всех щелях. Видимо, разбилось окно.
Дом очень старый и в нем много комнат, поэтому я потратил добрых два часа, практически в полной темноте ища брешь. Запасных стекол нет, поэтому просто заколотил. До сих пор не понимаю, как это могло произойти: вокруг дома не растет деревьев, за чем я тщательно следил все эти годы. Возможно, какая-нибудь полуночная птица или что-то вроде того.
День 36
Опять проснулся посреди ночи. Остановились часы. Их тиканье всегда действовало на меня умиротворяюще. Больше они не пойдут: что-то не так с механизмом, но в темноте практически ничего не видно. Придется разбирать на днях.
День 37
Занимаюсь исследованиями. Приходиться уходить далеко от дома, так что возвращаюсь поздно вечером, уже в сумерках. Дни становятся все короче.
День 40
Очередная бессонная ночь. В этот раз кто-то топтался на втором этаже. Иногда дикие животные залезают внутрь в поисках еды, так что я уже привык. При свете керосиновой лампы я осмотрел новую пробоину, но не обнаружил никаких следов: ни клочков шерсти, ни запаха зверя, ни отпечатков лап. Но кем бы ни было это создание, я его поймаю, рано или поздно.
День 41
Кажется, будто дом настроился против меня. За ночь мне пришлось заколачивать не одно, а целых три окна. Если так будет продолжаться дальше, мне придется закрывать весь второй этаж до весны. И еще придется разбирать мебель, потому что ни одной нормальной доски в округе не сыскать.
День 45
Эти стуки и скрипы по ночам мешают мне спать. Я ни на чем не могу сосредоточиться. Кто-то бегает наверху, кто-то, кого я никак не могу поймать. Керосиновая лампа сильно коптит, но это лучше, чем ничего. Она отбрасывает длинные пляшущие тени, из-за которых все вокруг оживает. Я обошел все комнаты, проверил каждый угол, но ничего. Похоже, это какой-нибудь барсук или енот, но я до конца не могу быть в этом уверен. Быть может, этот стук и топанье мне приснились? Они ведь исчезают, как только я открываю глаза.
День 50
Я начинаю волноваться за трезвость своего рассудка. Каждую ночь все повторяется по новой: скрипы, завывания ветра в дымоходе, топот. Невозможно нормально спать и я трачу половину ночи, гоняясь за тенями. Становится страшно.
День 51
За двадцать лет, что я прожил здесь, дом всегда казался мне оплотом уюта и защищенности. Теперь все изменилось. Ночью я обнаружил, что входная дверь открыта настежь, но я закрывал ее на ключ и засов, так что никакой барсук не смог бы сделать этого. Кто-то пробрался в дом – это точно. Только что ему нужно? Здесь нечего красть. Может, это какой-нибудь бродяга, искавший крышу над головой?
День 55
Я заколотил все проходы, ведущие на второй этаж, предварительно осмотрев при свете дня каждый закуток. Никого. Собрав вещи, я перебрался в лодочный домик. Здесь сухо и тепло, пахнет стружками и керосином. Сегодня буду ночевать здесь.
День 56
Всю ночь снаружи слышались шаги. Я судорожно сжимал в руках ружье, прислушиваясь. А когда, наконец, вышел, то снова не обнаружил ничего. Никаких следов. Может, это мой переутомленный рассудок начинает меня подводить? Сколько я уже нормально не спал? Три, четыре дня? Мне нужно продолжать работу, так что днем спать я не могу. Посмотрим, что будет.
День 60
Кажется, начинаю сходить с ума. Начинают проявляться признаки шизофрении. В половине четвертого ночи я услышал чей-то шепот, женский. Но включив свет, исходящий из одной-единственной лампочки под потолком, я не обнаружил чьего бы то ни было присутствия. Следующие три или четыре часа я носился из комнаты в комнату, заглянул в подвал, обыскав все его пыльные углы. Никого. Мне страшно.
День 61
Время будто замедлилось. Каждую ночь я сижу и жду рассвета, пытаясь сомкнуть глаза хоть на минуту. Проклятый шум! Он теперь доносится отовсюду. Пришлось заколотить все окна, разобрав на доски большую часть имевшейся под рукой мебели. Тьма сгущается. Я провел целую ночь, прохаживаясь с ружьем вокруг дома, судорожно всматриваясь в темноту. Кажется, я видел кого-то. Только силуэт, неясный и едва различимый. Может, это лишь игра моего воспаленного воображения? Уже ничего не понимаю.
День 70
Они здесь. Мне нужно срочно уезжать, но я так и не удосужился починить автомобиль, оставив это дело до зимы. Идти пешком? Возможно, скоро эта идея будет мне казаться самой перспективной. Но у меня нет ни палатки, ни спального мешка. На улице уже слишком холодно, чтобы ночевать без них. Выпал снег.
День 71
Судорожно всматриваюсь в строчки, пытаясь понять написанное, но не узнаю собственного почерка. Я уже не помню, что делал до обеда и что ел на завтрак. Сколько времени я уже мечусь по пустым холодным комнатам, вслушиваясь в собственное дыхание? Моя болезнь все прогрессирует. Уже вижу то, чего нет. Странные тени на стенах, складывающиеся в очертания людей. Страшно выходить из своей комнаты, так что и днем и ночью я, поддерживая пламя в печи, слежу за тем, чтобы свечи, расставленные по углам, не потухли. Прошлым утром генератор, издав кашляющий звук, скончался, оставив меня без света. Починить его так и не получилось, хотя провозился с ним большую часть дня. Сколько еще я продержусь?
День 75
Дорогая Изабель. Я окончательно сошел с ума. Не дай бог тебе увидеть меня в нынешнем состоянии. От бесконечного недостатка сна глаза мои раскраснелись и постоянно слезятся, а под веками набухли лиловые мешки. Я отсчитываю время исключительно по моим записям, которые прилежно веду каждый день на рассвете. Сколько уже прошло времени? За окном намело снега, а это значит, что никак не меньше двух с половиной месяцев, хотя мой дневник говорит об обратном. Возможно, это просто ранняя зима в этом году.
День 76
Кончились спички, кончаются дрова. Я не могу больше выходить из комнаты. Они там, в этой бесконечной мгле. Скрипят, топают и шепчут. От этого шума у меня лопается голова, и я пытаюсь отвлекать чтением, но безрезультатно. Зрительные галлюцинации еще не так сильно выражены. Я, по крайней мере, могу удерживать их за закрытой дверью. Пока. Скоро закончится еда, но это меня уже не пугает. Я умру гораздо раньше.
День 80
Как же хочется забыться сном, закрыть глаза и не видеть всех этих ужасов, что подбираются ко мне все ближе и ближе день ото дня. В сумерках в окне я вижу дымчатые, эфемерные фигуры людей. Я страшно боюсь уснуть, ведь если пламя в печи потухнет – мне конец. Свет – единственное, что отделяет реальный мир от иллюзий, но в последнее время они являются ко мне и днем. Я вижу тени в щели под дверью, как будто кто-то стоит за ней. Даже в полнейшей тишине, я не слышу ни единого шороха с их стороны. Днем они просто выжидают, стоя под дверью. Ночью же начинается непрекращающийся шум, от которого мне хочется выть и лезть на стенку.
День 81
Интересно, что же все-таки сильнее, страх или желание заснуть? Мне до колик в животе боязно смыкать глаза хоть на минуту, хоть на мгновение. Мне нечем вырвать проклятые решетки на окнах. Они держат крепко и не поддаются даже под ударами тяжелой дубовой скамьей – единственным оставшимся предметом мебели. Но я не сдаюсь. Окровавленными пальцами пытаюсь вырвать длинные стальные болты, которыми они вбиты в стену, краем глаза следя за тенями под дверью.
День 82
Больше не могу. Кажется, рассудок окончательно покинул меня.
День 83
Заснул всего на каких-то пять часов, а когда проснулся, огонь потух. Но мне все равно больше нечего пожертвовать вечно голодному богу огня. Тени зашевелились. У меня есть ружье, но какой от него толк? Пустить себе дробь в голову? Нет, я хочу жить, хочу выбраться отсюда, убежать и больше не слышать этого проклятого шума, не видеть всего этого ужаса. Они уже близко. Закат. Наступает тьма и с нею приходят мои кошмары. Перед глазами темные пятна и я едва различаю то, что пишу. Закрыть глаза, как в детстве, и они исчезнут. Они меня не увидят, потому что меня нет! Дверь со скрипом открывается, и я начинаю считать. Один, два …
Ключевые слова: Старый дом психоз человек наблюдения они