Охота на ведьм. Часть 1
Когда-то было сказано – мудрецом ли, людом ли обычным – было сказано, что движение вечной жизнью является. Движение прекратится – и всё замрёт.«Ага, как же, жизнь, чёрт подери!» – у ведьмы не хватало даже на крик сил, только мысли насмешливые в голове странным, потерянным вихрем.
Она не знает, сколько она бежала и сколько будет бежать. Она не знала, куда она бежит и откуда. Только единственное понятно было, осознание осколками разбитого стекла резало: если она остановится – погибнет.
Босые ноги по тропинкам, по земле, где стёкла, гравий и мелкие камешки – ведьма и ног не чувствовала, и дыхания своего тоже не чувствовала, чисто на уровне инстинктов продолжая бег. Посёлки сменялись безлюдными степями, и даже непонятно, где лучше, чтобы её настигли – на глазах всего лицемерного народа с торжествующими криками поставили на колени или здесь, в степях, не доведя дело даже до суда и издеваясь так, что её обезображенное тело старики на деревне испуганно бы назвали жертвой дьяволов.
Дьяволов. Дьяволов. Дьяволов. Эти инквизиторы – разве люди они? Разве люди?!
Ведьма задыхалась. Она слышала бег и тяжёлое дыхание преследователей, она слышала лай собак и крики: «Не упустите её!». Она слышала то, чего слышать не хотела, чего боялась слышать, она…
Куда, чёрт возьми, бежать?!
Кладбищенские покосившиеся кресты и голые деревья с опущенными вниз ветками – защитите, пожалуйста, защитите! – ведьма прежде, чем успевает что-либо подумать, залетает в маленькую, покосившуюся, потемневшую от времени церквушку с синими куполами – падает на колени у алтаря и прижимает руки к груди.
Господи, да разве я перед тобой виновата?!
Это тупик.
Это конец.
Она выдыхает глубоко, поднимаясь с колен – так хоть умирать надо с достоинством. Она встретит их, инквизиторов, с гордо поднятой головой. Она – не унизится до прошения о помиловании, как бы жить не хотела.
Ведьмы умирают только так.
– Я не!.. – начинает она дрожащим голосом, но вдруг понимает, что и голоса нет, а рот закрыли ладонью – жёсткой, невкусной, большой ладонью.
Следующим был рывок такой силы, что ни её таинственный враг, ни сама ведьма на ногах не удержались – рухнули в маленькую, почти незаметную снаружи, но теперь распахнутую кладовку – она дёрнулась, пытаясь выбраться, но её только крепче к себе прижали.
– Заткнись, – прошипели на ухо совсем неласково.
А выбор, что ли, есть?
Дверь в кладовку захлопнулась.
Снаружи, совсем близко, раздался лай.
– Где эта шваль?
– Обыскать всё!
– Отпустите собак с поводьев!
«По запаху же найдут, по запаху! Он меня в ловушку заманил, а теперь сдохнет вместе со мной просто так, ни за что!» – с крайней степенью ужаса осознала ведьма и скосила глаза вбок; в темноте было видно только светлые пряди и глаза, сверкающие чистым изумрудным цветом.
– Нашли?
– Мы думали, вы нашли! Собаки?
– Собаки воют. След потерян.
– Да чёрт подери! Пока мы тут прохлаждаемся, обыскивая церковь, она уже сбежала куда-то! Чья это была идея – колдунью в священном месте искать, чья?!
– Быстрее!
Шаги, голоса, лай – всё стихало, удаляясь куда-то в сторону юга; чем жарче, видимо, тем ближе к Преисподней. Никто не знал, чем руководствуются инквизиторы при поиске и поимке ведьм. Никто даже не знал, как они их отличают – может, просто выбирают понравившихся, чтобы истязать их на вполне законных основаниях.
Нелюди. Ближе к дьяволу, чем кто-либо иной.
– А брыкалась-то как! Как будто я убивать уже начал, – хохочет вдруг таинственный незнакомец, отпуская её.
Они вываливаются из кладовки, дико кашляя и хрипя – горло, казалось, пронзили сотни и тысячи острых ножей.
– Что там было вообще?! – сквозь хрип выдавила ведьма сдавленно, поднимая голову.
– Моющие всякие, – отвечал человек. – Запах противный, признай – они там столько лет хранились, что собакам бы всякий нюх отбило, сунься они сюда!
Она смотрит исподлобья – светловолосый юноша, немногим старше её самой, одет в тёмную рясу, подпоясанную бечёвкой. Церквушка изнутри пыльная, витражи какого-то непонятного, неяркого цвета; одна лишь статуя и молитвенный алтарь.
И глаза – сумасшедшие, цвета морской волны, а может, и всех небес сразу же. Она замирает под этим взглядом, не имея сил пошевелиться.
– Ты же священник? – спрашивает она тихо, не слыша своего голоса.
– Смотритель заброшенной церкви Святой Марии, александрит Аллен, – соглашается он, поднимаясь.
– Почему тогда ведьму спас? Или сам уничтожить хочешь, а? – она смотрела снизу вверх так восхитительно недоверчиво, что губы священника улыбка затронула – тонкие, красивые губы человека, который слишком мало улыбался; он протянул ей руку.
– Понимаешь ли, ведьма, – сказал он тихо, почти насмешливо. – Я не верю в это всё. А может, ты мне понравилась, откуда знаешь?
Она смотрит на его руку с опаской, ожидая чего угодно. Она – внутренне дрожит.
– Вивиан, – говорит она тихо-тихо, поднимая руку; замирает, не коснувшись.
– Что?
– Моё имя. Вивиан.
Он перехватывает её запястье и помогает подняться; удерживает от падения. Усталость наваливается на неё сразу же, как только опасность исчезает, ноги болят настолько невыносимо, что плакать хочется.
И от взгляда тоже плакать хочется. Он старше совсем ненамного, священник, а взгляд человека, который слишком многое понимает. Циничный немного взгляд, почти ледяной – вот они, льдинки, почти видно их. Усталый взгляд усталого человека. Всё логично.
– У тебя цвет волос красивый, Вивиан, – весело говорит Аллен, вдруг целуя ало-рыжую прядку. И всё бы ничего, если бы прядка эта к её щеке не прилипла.
– Нахал! – вопит она, влепив спасителю пощёчину.
Цвет лица почти сливается с алыми прядками.
Новость отредактировал Lorrana - 8-11-2013, 15:02
Ключевые слова: Ведьма инквизиторы охота