Отцовская месть
Юлия потупилась и отвела глаза в сторону. Надо было что-то отвечать, а урок опять не выучила.— Завтра пусть в школу придут родители. А сейчас дай дневник, — распорядилась учительница.
Стоило ей открыть первые страницы дневника, как долларовые купюры веером рассыпались перед очумевшим педагогом. Девочка от неожиданности ахнула и закрыла лицо руками.
— Что это? — учительница поправила на переносице очки, словно хотела получше рассмотреть содержимое.
— Отец дал на магнитофон, — прозвучал невинный ответ.
— Садись. В школу завтра придешь с родителями. Девятиклассница Юля в знак согласия склонила голову.
Восьмилетку девочка закончила на «хорошо», росла прилежной, послушной. Убрать в квартире, помочь со стиркой или погулять с младшими братьями — пожалуйста: Причем без напоминаний. И вдруг в начале нового учебного года что-то начало с ней твориться. Это «что-то» учителя вначале обозначили не иначе, как переходный возраст. Мама трактовала по-другому, мол, влюбилась Юлька, ничего, все через это прошли. До отца же, вечно занятого добыванием хлеба насущного для многодетного по нынешним временам семейства, коррективы в поведении дочери не доходили вообще.
— Похудела ты, Юлька, — как то раз, вскользь, обронила мать.
— Есть надо больше, — заметил отец.
На том и порешили.
После злосчастного школьного дня домой Юля возвращалась не в духе. Даже мама, всегда такая занятая хозяйством, заметила перемену.
— Контрольная была? — поинтересовалась.
— Нет, — Юлька отрешенно смотрела на дымящуюся тарелку супа, потом отодвинула ее. — Что-то не хочется. Пойду, прогуляюсь.
Сначала она медленно шла вдоль подъездов, потом, убедившись, что скрылась из виду матери, резко повернула в другую сторону и быстрее зашагала в знакомом направлении…
Следующим утром Юля первым делом заглянула в учительскую. Тамара Антоновна, ее «мучительница», разговаривала с кем-то по телефону.
— Чего тебе? — прикрыв трубку рукой, спросила.
— Я записку вам принесла…
Учительница мельком пробежала немудреный текст и махнула рукой.
— Иди в класс. Скоро звонок.
"Пронесло", — подумала и уже через несколько минут вместе со сверстниками заливалась счастливым смехом от рассказанного кем-то из однокашников «солененького» анекдота.
В самый разгар зимы умерла бабушка. Юля ее помнила смутно и знала только то, что это была добрая женщина, воспитавшая во время войны пятерых детей-сирот. Среди них была и Ольга Петровна — Юлькина мать. Как только получили телеграмму, мама начала укладывать вещи в дорогу.
— Я тебя отвезу на вокзал, — переминаясь на пороге с ноги на ногу, молвил вернувшийся с работы отец и тихо добавил: — Такое горе… Такое горе…
Иван Ильич, Юлькин отец, больше всего не любил длиннющих очередей в магазинах. На это уходило драгоценное время, а последнего у него всегда не хватало. Но у старшей дочери разыгралась ангина, жена еще не приехала с похорон, и он, вздохнув, решительно потянулся за авоськой.
В очереди за картошкой его кто-то легонько тронул за рукав Обернувшись, узнал Юлькину учительницу биологии. На секунду замешкался — забыл имя-отчество — потом широко улыбнулся, поздоровался.
— Не слишком ли сильно вы балуете Юлю? — категорично начала разговор «биологичка». — Учиться от этого она лучше не стала.
— Да вроде бы не особо… — неуверенно возразил отец. — Какому ж дитю родитель откажет в шоколаде или в какой-нибудь мелочи.
— Ничего себе мелочевка, — вскинула брови учительница. — В таком возрасте давать ребенку сотни долларов, нет уж, извините, это — не мелочи. Я понимаю, девочке многое, в том числе и магнитофон, нужно, но это не должно отрицательно на нее влиять. Скорее наоборот…
— Постойте, — не сразу понял Иван Ильич. — Какие доллары? Какой магнитофон? У нас отродясь… — И осекся, поняв, что сболтнул лишнее. Теперь уже учительница с недоумением уставилась на него.
Его осенила какая-то догадка. И он ужаснулся. Юлька… Его милая нежная дочурка… Неужели?.. Не может быть!..
— Это ты? — слабым голосом осведомилась дочь, когда он не вошел, а ворвался в квартиру.
Иван Ильич внимательно посмотрел на дочь. Это какая-то чудовищная ошибка, чушь!
А ночью, когда младшие ребятишки сопели и Юлька тоже видела седьмой сон, Иван Ильич тихонько прокрался в детскую и ощупью стал искать Юлькины вещи. Он даже не знал, как «оно» выглядит, но если это было, значит, должно быть здесь. И он нашел. Туго перетянутый обычною резинкой, которой девочки собирают волосы, пакет. В нем были деньги. Много денег. Целая упаковка иностранных стодолларовых банкнот. В глазах потемнело. Земля как-будто ушла из-под ног. Теперь он знал, что делать.
…Таксист попался весельчак, но Иван Ильич сидел молча, угрюмо.
— Кого "пасем"? — вздохнул паренек. — Барышню хочешь поймать на горячем?
— Уймись, — коротко отрубил пассажир, не сводя глаз с подъезда, в который недавно вошла девочка-школьница.
Она появилась так внезапно, что он едва не вскрикнул. В новой Юльке трудно было узнать прилежницу -дочку. Изящная коротенькая юбочка оголяла стройные ножки, здоровенный кожаный пояс перетягивал тоненькую талию.
— За. ними, — скомандовал таксисту. — Вон за той машиной.
Дочка только что остановила частника и скрылась за поворотом. Повиляв по городу, иномарка тормознула возле девятиэтажки, и Юлька выпорхнула из салона. Огляделась, зашла в средний подъезд. Кажется, где-то на пятом этаже он услышал, как щелкнул замок открывающейся двери.
Иван Ильич позвонил дважды. На пороге выросла дородная тетка.
— Тебе чего?
— Мне бы… это, — оглянувшись для пущей убедительности, понизил голос, — отдохнуть маленько.
Женщина окинула его с ног до головы, посторонилась.
— Платить как будешь?
— Нормально, — заверил. — И чтобы по -моложе.
Она что-то пробормотала, завела его в комнату. Ждать пришлось недолго — перед Иваном Ильичом хозяйка разложила фотографии.
— Эта, — ткнул пальцем в до боли знакомый профиль. — За эту я хорошо заплачу.
Юлька увидела отца слишком поздно. Поздно — чтобы что-то предпринять. Он стоял за дверью, когда она вошла. Гримаса ужаса перекосила ее лицо, и она отшатнулась. Иван Ильич с силой схватил ее за плечи и наотмашь ударил по лицу. Она не издала ни звука. Больше не бил. Сдернул с дочери ремень и накинул на шею.
…Через несколько минут знакомое уже такси остановилось возле близлежащего РОВД.
"Я задушил свою дочь, — написал он твердой рукою в дежурной части и, помедлив, добавил — проститутку…!"
Новость отредактировал LAKRIMOzzzA - 30-03-2011, 21:49