Сидящий по Правую Руку. Часть вторая
Буквально кожей чувствуя, как он прищурился, один из весьма характерных жестов Торольва, когда он доволен, я ощутил, как лед стал отползать, а мертвецы отступили обратно в темноту, постепенно растворяясь в ней.
- Хорошо. Тогда завтра я представлю тебя ярлам как моего советника и Сидящего по Правую Руку. Сейчас можешь идти. Но не забывай, что от твоих решений зависит жизнь твоего острова и твоих людей. Потребуется не так много времени, чтобы стереть в порошок всю жизнь на этом клочке земли. Скажи… ты еще общаешься с Хёдд?
Не удержавшись, я пронзил Торольва взглядом и, если бы взглядом можно было бы убивать, тот упал бы замертво. Слишком открыто. Слишком явно. Похоже, он слишком правильно истолковал мой взгляд. На губах конунга зазмеилась усмешка, которая не обещала мне ничего хорошего.
- Ты можешь идти, Сидящий по Правую Руку.
- Да, мой конунг.
Поднявшись с колена, я тенью выскользнул за дверь зала и только на улице смог перевести дыхание, жадно глотая холодный воздух, словно забыв как правильно это делать. Чувствуя себя так, словно только что вырвался из подземного царства, я невольно скользил взглядом вокруг, отмечая про себя, что двор крепости выглядит донельзя обыденно для того, что только что произошло в зале. Горели огни, некоторые воины патрулировали стены, некоторые охраняли зал, другие грелись у огня. Звезды горели в небе, а ветер доносил привычные осенние запахи земли, леса, воды и тот непередаваемый аромат, который обозначал саму осень.
Меня же мучил вопрос – и что теперь делать? Да, я могу рассказать обо всем своему ярлу, даже остальным могу. Но… в лучшем случае они решат, что я внезапно рехнулся. В худшем – прислушаются. А что тогда? Торольв не остановится. Захваченный злой волей Хель, он не остановится. С него станется отправить свою дружину и уничтожить мой остров. Хуже того, он может сейчас и здесь убить всех ярлов, а потом пойти войной на обезглавленные поселения. Начнет с мелких, собирая драугров, сотня в одном поселении, полсотни в другом, потом сможет захватить все больше и больше… Драугры не нуждаются в пище, в отдыхе, в воде. Да, они, в основном, выходят из-под земли ночью, но кто может сказать, а не хватит ли у Хель сил поднять их днем? Им не страшно солнце, не страшно оружие. Их можно уничтожить огнем и освященным оружием. Сколько пройдет времени, прежде чем живые смогут дать отпор мертвым? Да и Торольв вовсе не дурак, он найдет способ уничтожить сперва тех, кто имеет или способен создать такое оружие. А огонь, огонь не слишком надежный союзник, он не разбирает кого можно сжигать, а кого нет.
Я не могу так подставить остальных. А значит… значит, решать этот вопрос нужно мне. Убить Торольва? Самый оптимальный вариант. Но, как я уже говорил, он не дурак, наверняка он подготовился к такому повороту. Скорей всего меня убьют еще до того, как я успею поднять оружие. А если успею убить его – тоже убьют. Но это в том случае, если Хель не дала своему слуге защиту от неосвященного оружия. Тогда моя жертва будет напрасной.
Голова загудела. Слишком много вопросов и возможностей развития ситуации. В одном я теперь был уверен точно – говорить остальным об этом нельзя. Если они воспротивятся воле Торольва, их и их народ уничтожат, а конунг лишь выиграет. Этого нельзя позволить.
Вздохнув, я отлепился от стены и направился в дом, где расположили нас с ярлом, чтобы уже через несколько шагов налететь на старика.
- Отец, ты чего здесь делаешь? – устояв на ногах, я сумел подхватить и его, не давая упасть.
Выглядел старик, прямо скажем, не как воин конунга, даже не как житель этого поселения. Синий плащ казался дряхлым, если не ветхим, рука, сжимающая посох, тонкой, вся одежда выдавала в нем бродягу.
- Да вот… шел мимо.
- Ночь на дворе, отец. Куда ты идешь?
- До постоялого двора.
Оценив внешний вид старика, я понял, что на постоялый двор его точно не пустят. Стало его жалко. Так бывает, когда остаешься один и никому не нужный. Возможно, вся его семья погибла, возможно, выгнали за дряхлость.
- Идем, отец. Остановишься вместе с нами. На постоялом дворе сейчас даже на полу не положат, там дружины гуляют.
Дом нам с ярлом выделили небольшой и с хозяевами. Ярлу досталась комната, а я собирался заночевать на кухне у очага. Туда и привел старика. Дошли мы не быстро несмотря на то, что дом был недалеко. Подстраиваясь под шаг старика, идти быстро не получалось.
Сообразив нехитрый ужин, мы поужинали в тишине. Не знаю, о чем думал он, может, просто утомился за день, а мне было не до разговоров. Устроив старика на своей лежанке, сам примостился у стены, где и задремал, не прекращая даже во сне думать о своей незавидной судьбе.
Сон был тяжелым, темным. Во сне темнота снова сжималась вокруг, обволакивала, холод забирался под кожу и ломал кости, скручивал мышцы, и в конце не оставалось ничего, только крик.
Дернувшись, я проснулся и не сразу понял, где нахожусь. Было темно и зябко, кровать казалась крайне неудобной и твердой. Что это не кровать, тоже дошло не сразу. За окнами только занимался рассвет, поэтому света почти не было. Поднявшись с пола и размявшись, я осмотрелся. Лежанка была пуста, за вычетом непонятного длинного свертка. Старика не было. И куда он мог деться?
Я прошелся по дому, но внутри его не было. На улице густел туман. Поселение спало, казалось, что даже стражников нет на улице. Лишь вдалеке по дороге двигалась одинокая сухая фигура. «Ну и куда же ты ушел?», - вообще я планировал дать старику с утра денег, чтобы тому не пришлось ночевать на улице. Пришлось догонять. Правда, догнать не получилось, вроде и шел он неторопливо, только расстояние между нами не сокращалось. А потом произошло нечто и вовсе непонятное. Солнечный луч прорезал туман и осветил одинокую фигуру. И в тот же миг фигура словно выросла, раздалась в плечах, посох в руках сверкнул навершием и, это вовсе не посох, а копье. Следом из тумана соткались и замерли у ног старика две тени, псы, волки? А потом все исчезло, и я остался один.
Когда я вернулся в дом, тот уже просыпался. Хозяйка хлопотала на кухне, ярл сидел за столом и изучал сверток, который оставался на моей лежанке.
- Куда ходил?
- Да так… - я умостился на стул рядом, ожидая своей порции горячей пищи.
- До чего вчера договорились?
- А вот об этом я как раз хотел с тобой поговорить. Конунг хочет, чтобы я остался здесь. Хочет, чтобы я стал его Сидящим по Правую Руку.
Прищуренный взгляд ярла сулил мне не больше хорошего, чем такой же взгляд Торольва.
- Ты согласился?
- Брось, можно подумать, он не угрожал тебе в случае отказа уничтожить наш остров. У меня не было выбора.
Руки ярла сжались в кулаки, сверток на столе дзынькнул в ответ, обращая наше внимание на себя.
- Что у тебя там?
- Не знаю… - пришлось разворачивать. Под несколькими слоями старой ткани обнаружились ножны. Старые и потертые, они скрывали короткий меч. Ничего особенного, если не считать того, что он едва заметно мерцал, и был теплым на ощупь.
- Торольв удружил?
- Нет. Кто-то… другой.
Я лишь догадывался, кем был тот, кто оставил мне этот сверток с клинком, но одно было ясно – кому-то очень не нравится то, что решила устроить Хель на пару с Торольвом. А значит, у меня есть поддержка. Это многого стоит.
Сегодняшний совет прошел более вяло, чем вчерашний. Ярлы маньше спорили и больше соглашались. Почти все выглядели какими-то вымотанными и мне это совершенно не нравилось. Почти так же, как и то, что мне во всем этом пришлось принимать участие. То, что шансов мало, понимали все, но в открытую больше никто не выступал. Совет закончился тем, что все ярлы были отправлены домой, чтобы через десять дней вернуться с дружинами.
Торольв остался, я и его охрана – тоже. Склонившись над столом, слуга Хель рассматривал карту и довольно щерился.
- Это хорошо. Я знал, что они прислушаются к тебе, Рэгнволд. Я удивлен, что ты до сих пор сам не стал ярлом.
- Ты знаешь, что меня не интересует власть.
- Знаю, - Торольв рассмеялся, и я уловил в этом смехе довольно знакомые клацающие нотки. – Это и делает тебя самым удачным кандидатом. Но ты многое теряешь. Отказываешься от плодов, которые дарует власть.
Он взмахнул рукой, и охрана вышла из зала, вместо нее из темных углов вновь стала струиться холодная темнота. Через несколько мгновений из нее соткались фигуры, тут же направившиеся к нам.
- Говорят, у тебя ночью были гости, Рэгнволд, кто?
- Не знаю.
- Не лги мне. Тебе не скрыть от Хель то, что творится под покровом темноты. В темноте ее власть, в темноте ее сила.
Неожиданный удар сбил меня на пол, к самым ногам ледяных мертвецов. Ближайший потянулся ко мне. Не знаю, что он собирался сделать, но оставаться и выяснять это, я особо не хотел. Дзынькнул короткий меч, спрятанный под курткой. Плохо. Но терять мне уже особо нечего. Если ничего не сделаю – убьют. Если начну раскаиваться – точно убьют. Рукоять легла в руку словно сама, а из ножен меч выскочил вообще как живой. Взмах, ближайший мертвец издал короткий визг и рассеялся клочком тьмы. Ого!
Вскочив на ноги, я направился к Торольву. Меч в руке засиял вязью рун по лезвию.
- Зачарованное оружие? – конунг отступил и выхватил свое оружие. Его черные глаза вновь засветились синим. – И где же ты его добыл за ночь?
- Ну ты ведь знал, что мы уже давно воюем с драуграми, - рывок вперед, светящийся меч скрестился с ледяным, брызнули искры. Налетело темное облако, пришлось отмахиваться от него мечом. Когда оно рассеялось, конунга рядом не было.
- Знал. Как и то, что зачарованного оружия у вас не было. И не было с собой, когда вы сюда прибыли. Откуда он у тебя? – откуда-то сзади и сбоку. Я рванулся в сторону и вниз, клинок просвистел над головой. – Решил убить меня? Так найдется другой ярл, другой конунг. Тебе так просто не избавиться от меня и Хель так просто.
- И все же я попробую, - перекатившись по полу, я пнул в сторону Торольва стул. Не попал, но он хоть отвлекся. Мертвец навис почти сразу же, но ему хватило одного удара мечом. – Как Сидящий по Правую Руку, я – следующий конунг.
Ярость. Она вспыхнула в глазах Торольва и опалила, он прыгнул, стремясь напасть сверху, не оставить пространства для маневра, но меня уже там не было. Вбок и вокруг очага. Тени не приближались к нему, а значит, и ко мне. Темнота кружила, прямо как во сне, обжигала холодом, стоило на полшага отступить от очага. Ближе не приближалась, зато приближался Торольв. Ему темнота не причиняла вреда, а вот на счет меня никто не мог дать таких гарантий.
- Следующий конунг? – слуга Хель надвигался на меня, как драккар, а отступать я мог только по кругу. – Ты? – Ледяной клинок снова скрестился со светящимся, раз, другой, третий. Деваться мне было некуда.
- Может, я не смогу остановить Хель, зато смогу остановить тебя.
- А сможешь ли? – остановившись, Торольв поднял левую руку и изобразил пальцами непонятный жест. Холод. Я уже успел забыть о небольшой ранке, оставленной мне вчера клинком конунга. Холод разнесся от нее по шее, плечам, стиснул в невидимых ладонях голову и стал спускаться дальше, к сердцу. – Думаешь, что сможешь? Хель знала, что тебе нельзя доверять. Именно поэтому пришлось заронить в тебя частицу ее магии. Ты умрешь, Рэгнволд. Умрешь, так и не сумев ничего изменить. Уже догадываешься, каким будет мой первый приказ?
- Догадываюсь, - ледяные иглы мешали думать, мешали двигаться. Не знаю, каким образом мне удавалось до сих пор стоять на ногах. – А ты уверен, что успеешь отдать этот приказ?
Рывок вперед, отбив ледяной клинок раз, другой, открываясь нарочно, чтобы лишить оружие движения, мгновение боли, когда оружие все же вонзилось в бок, пробив и кольчугу, и куртку, как масло, а следом все заледенело, и чувствительность пропала. Еще мгновение, чтобы перекинуть рунный меч в левую руку, правой рукой перехватывая свободную руку Торольва. Взгляд глаза в глаза, только сейчас понимая, что это не он. Черные глаза не принадлежат Торольву. Ими смотрит сама Хель. Она всегда ими смотрела.
Рунный меч снова извернулся в руке, как живой, самостоятельно вонзившись в грудь конунга. Темнота коротко взвизгнула и исчезла. Торольв оседал на пол, да и я едва стоял на ногах. Нормальные у него глаза, серые, и вовсе не черные. Это было последним, что я видел до того, как навалилась темнота.
***
- Конунг, конунг! – голос ворвался в воспоминания, выдергивая меня из них в реальность.
- Да, Ансгар? – я поднял голову и посмотрел на приближающегося юношу. Изменился, вырос, стал сильным воином, ловким, таким, каким я хотел бы его видеть с тех самых пор, как он появился на свет.
- Ярлы прибыли.
- Хорошо. Скажи им, что я иду.
Отослав сына, я вновь погрузился в собственную память, пытаясь вспомнить все то, что было потом. После того, как я понял, что умираю.
Валькирий не было. То ли я оказался недостойным, то ли нарушил законы богов, но они не явились. Зато явилось другое. Темнота… и холод. Я словно падал в ледяной колодец, и спасения не было. А потом я увидел ее. Рослую, статную и ужасную. Хель. Она стояла предо мной, и я чувствовал себя песчинкой в ее царстве.
- Ты все же здесь, - сил, чтобы смотреть на ее лик, у меня уже не было. – Не думал, что попадешь в мое царство?
- Я проиграл, но и ты не выиграла, Торольв мертв.
- Да, ты прав, я не могу вернуть к жизни того, кого убили клинком богов.
- Богов?
- А ты думал, Один носит простое оружие?
Я промолчал. До сих пор я думал, что мне показалось. А теперь… в любом случае, я был уже мертв, и все это не имело значения. У Хель теперь достаточно времени, чтобы вспомнить мне все мои перед ней прегрешения.
- Ты прав, - богиня склонила голову и одарила меня улыбкой, от которой даже у мертвеца забегают мурашки, – но истязать тебя в мире мертвых не так интересно, как истязать живого. Я верну тебя. Ты снова будешь жить. Но не думай, что это награда. Это наказание. Мой предыдущий слуга сумел заразить тебя моей магией, а я хочу посмотреть, как долго ты сможешь сопротивляться моей силе. Хочу увидеть, каким ты будешь, когда она одолеет тебя, сломит, и ты станешь исполнять мою волю сам…
- Я…
- Первое условие, ты станешь конунгом, властителем этой земли. Но я ни на секунду не позволю тебе забыть о том, что ты мне должен. Ты дашь новое имя этой земле, мое имя, создашь новое поселение, и оно тоже будет носить мое имя. Если не сделаешь этого, я обрушу драугров на эти земли и первым, кого они заберут, будет твоя кровь, твой наследник. А дальше… дальше мы поборемся, моя магия против твоей воли и силы рунного клинка, Рэгнволд, конунг Хельсинге.
- Рэгнволд, конунг Хельсинге, - объявил один из стражей, и ярлы поднялись, приветствуя меня.
Кивнув им, я направился к своему месту. Сегодня предстояло решить ряд вопросов, но я не мог на них сосредоточиться. Никто из них не знал, а я чувствовал. Чувствовал, как сила Хель вьется и ищет выход из небольшой пещеры у реки, где остался ее разрушенный алтарь, созданный Торольвом и уничтоженный мною. Я разрушил его, уничтожил, стремясь избавиться от ее власти, ее влияния. В одном была права древняя богиня. Я ни на день не мог забыть о ее злой воле, чувствовал, как ее магия струится в моих жилах, слышал ее шепот каждую ночь с наступлением темноты. Как долго я еще смогу бороться с ее волей?
Ключевые слова: Конунг схватка Хель авторская история