Черный жнец
До сих пор до мельчайших подробностей помню все обстоятельства нашего знакомства, хотя и прошло уже сорок лет. Пасмурный сентябрьский день - один из таких, которые в Петербурге не редкость. Снующие по проспекту безликие прохожие. Серое нахмуренное небо, готовое в любой момент заплакать дождем.Уличные художники, размещающие свои работы прямо здесь же, на Невском.
Проходя мимо, я скользнул быстрым равнодушным взглядом по ярким пятнам холстов, карандашным наброскам, портретам горожан, аляповатым декоративным панно с розами и подсолнухами в стиле Ван Гога... да, чего только там не было, и слегка ускорил шаг. Взгляд упал на худенькую рыжеволосую девушку в каком-то нелепом клетчатом пальто. Сидя перед мольбертом, она пила кофе из пластмассового стаканчика. Наши взгляды встретились. Она внимательно всмотрелась в мое лицо и вдруг улыбнулась:
- Молодой человек, давайте я нарисую ваш портрет? Это не долго, всего двадцать минут.
Голос у нее был немного хрипловатый, но приятный. Она отставила в сторону стаканчик и взяла лист бумаги. Я подошел к ней и увидел, что глаза у нее были разного цвета - один карий, а другой зеленый.
Наше неожиданное знакомство переросло в довольно регулярные и бурные встречи, и уже спустя каких-то два месяца я не представлял, как раньше жил без моего Ангела. Ее действительно звали Ангелиной. Девушка была не исключением из множества провинциальных писателей, поэтов и художников, приезжающих в мегаполисы за удачей, признанием и славой. Впрочем, в искренности и любви моего Ангела я нисколько не сомневался. Спустя три месяца после нашего знакомства, она переехала в мою холостяцкую квартиру, а еще через месяц мы оформили наши отношения официально. И вот тут появились те подводные камни, которые до той поры были от меня скрыты. Обнаружилась совершенно неистребимая в моей жене склонность к богемной жизни. Проявлялось это в каких-то постоянных и невероятных ее подругах - таких же "свободных художницах", которые приходили к нам "на полчасика", а в итоге оставались на сутки, а иногда и больше. После того, как я высказал Лине претензии с эпитетами "наша квартира - не проходной двор" - она мило кивнула мне, соглашаясь.
И сама стала пропадать...
"Все талантливые люди немного безумны, это надо просто принимать," - последние месяцы я повторял это как мантру, но... как оказалось, терпение - одна из самых тяжелых для меня добродетелей.
В один из вечеров, точнее уже ночей, когда Ангелина явилась домой "от очередной подруги" и в изрядном подпитии, я не сдержался. Вспоминать об этом больно и стыдно, но и забыть не получается. До сих пор перед глазами стоит лицо жены с размазанной по щекам тушью, слезами, смешанными с кровью из разбитой губы. Я ударил ее один раз, но этого хватило. Она сидела на полу в коридоре, скрючившись и плакала.
- Дрянь! Сука! - я поднял ее голову за волосы и выкрикнул ей эти злые слова в самое лицо. - Ненавижу! Чтобы больше никогда тебя не видел!
Она отползла в угол и рыдала, закрыв лицо руками. А я стоял, возвышаясь над ней, как само святое правосудие и оскорбленная добродетель. - Хорошо... - выдохнула она, поднимаясь и вытирая кровь с лица. - Больше не увидишь меня. Никогда.
***
Всю первую половину рабочего дня я чувствовал себя отвратительно. Душу крутило и выворачивало, как от черного похмелья. Злость на жену не проходила, но теперь к ней, поначалу понемногу - по капле, а потом и уже по чайной ложке - стало примешиваться едкое чувство вины. Лицо Лины, всё в слезах, с пятнами крови - стояло перед глазами...
Я уже почти принял решение вечером поговорить с ней спокойно. И - да, пусть другие назвали бы меня тряпкой - попросить прощения за то, что поднял руку. Приняв это решение, я несколько успокоился и даже повеселел, как вдруг сигнал мобильника известил о входящей смс.
Оно пришло от нее, и было довольно странным:
"Прощай. Пожелай мне счастливого полёта.
Твой Ангел"
Несколько минут я обдумывал, что бы это могло означать. Затем перезвонил, но телефон Лины был отключен. Домашний также не отвечал.
Не дожидаясь конца рабочего дня, я рванул домой. Конечно, застрял в чертовой пробке. Почти час времени. Час драгоценного времени...
Уже подъезжая к нашему дому, я увидел стоящую во дворе Скорую. Толпу людей, окруживших ее. Противный липкий страх проткнул сердце ледяной иглой, медленно растекся вдоль позвоночника. Выскочив из машины я побежал к Скорой и... почти сразу увидел Лину. Она уже лежала на носилках, закрытая до самой шеи простыней. Через белую ткань проступали красные пятна... лицо с запрокинутым подбородком казалось маленьким и очень бледным.
- Что с ней?! - я схватил одного из санитаров за руку. - Она жива?
Он обернулся и посмотрел на меня хмурым взглядом.
- А вы кто будете?
- Я ее муж.
- Жива, - ответил подошедший ко мне второй человек, вероятно, врач. - Но повреждения, скорее всего, несовместимые с жизнью. Падение с восьмого этажа, сами понимаете... Мы, конечно, попытаемся сделать все, что в наших силах, но...
Он говорил что-то ещё, но все для меня было, как в тумане.
***
Я медленно шёл по набережной. Вдали появились золотые купола храма. Мысль зайти туда слабым огоньком трепыхнулась в душе, но тут же угасла... в Бога я не верил. Остановившись, я облокотился на перила моста, глядя на черную воду с медленно плывущей по ней желтой листвой. Нестерпимо захотелось курить. Но сигареты я забыл в машине, которую оставил у ворот больницы.
- Хотите? - я услышал за спиной мужской голос и, вздрогнув, обернулся.
На меня смотрел худощавый мужчина, примерно моего возраста, одетый в черное пальто. Он был до странности бледен, хотя и вежливо улыбался мне, протягивая сигарету вместе с зажигалкой.
- Благодарю, - машинально проговорил я, зажигая сигарету и делая глубокую затяжку. И только после этого подумал: "Каким образом он узнал о моем желании?"
- Вы умеете читать мысли? - я вопросительно посмотрел на незнакомца.
Дым сигареты был необычный, с каким-то горьковатым, но довольно приятным тонким запахом.
- Вполне, - он кивнул. - Впрочем, в данном случае не было особой необходимости. По вашему виду и так понятно, что от сигареты вы бы не отказались.
Он опять вежливо улыбнулся. Я посмотрел в его глаза... и почувствовал от его светлого взгляда какой-то иррациональный... даже не ужас, а странную смертельную усталость. Его глаза были именно такими.
Что все это значило? Может быть, я уже сошел с ума и все это мне только кажется?
- Нет, не беспокойтесь, - ответил он, - Ваш рассудок в полном порядке. Я всего лишь хочу предложить вам одну сделку. Возможно, вы согласитесь. Возможно - нет. Речь идет о жизни вашей жены.
- А... - я усмехнулся, - так вы, вероятно, один из этих целителей-шарлатанов, которые предлагают свои услуги родственникам умирающих людей? Маг или потомственный знахарь? Отследили меня от больницы и теперь будете разводить на деньги? Да как у вас совести только хватает?!
Я замахнулся рукой со сжатым кулаком. Да, в этот момент я себя не контролировал. Но, произошло невероятное... рука прошла сквозь моего собеседника, словно передо мной был не человек из плоти и крови, а фантом.
- Вот видите, - он опять улыбнулся. - Я вас не обманываю.
- Да кто вы такой, черт вас подери?! - выкрикнул я ему в самое лицо. - Или вы что-то подсунули мне в этой сигарете? Там какая-то наркота, так?
- Успокойтесь, - проговорил он, поднеся ладонь к глазам.
И на какой-то миг в них, как мне показалось, промелькнуло что-то человеческое. Страдание и боль.
- Я ведь и сам не мог поверить раньше...
- Когда раньше? И во что? - раздраженно спросил я.
- Когда мне самому предложили подобное. А было это... да уже более ста лет назад. Обычно жнецы выдерживают дольше, но у меня не получилось.
- Какие жнецы? И что выдерживают? - медленно и с расстановкой произнес я.
Теперь уже не покидало ощущение, что я разговариваю с сумасшедшим.
Непонятным пока оставалось только одно - как он мог читать мои мысли?
- Черные жнецы. Еще нас называют собиратели душ. Миссия не из приятных, конечно, но, поверьте, она тоже необходима, как, например, врач... или для кого-то - священник.
- Или Харон? - язвительно перебил я незнакомца.
- Харон, да, пожалуй, - согласился он. - Лишь с той разницей, что Харон - мифологический, выдуманный людьми персонаж.
- А черные жнецы, значит, реальны? - я едва не расхохотался ему в лицо.
- Да, - он ответил как-то торжественно и в то же время грустно. - Я вполне понимаю ваше недоверие. Осознать подобное очень трудно. Но мне пришлось поверить в это довольно быстро, поскольку у меня не было выбора. Тот, кто пришел ко мне тогда, когда я был еще обычным человеком... он избавил меня от долгой и мучительной смерти, которая меня неминуемо ожидала. Да, он сделал все быстро. Но взамен...
- Черт, я, кажется, догадываюсь, - протянул я.
Подул ветер, не очень сильный. Но я почему-то ощутил дикий пронзительный холод и поднял воротник куртки.
- Догадаться не сложно, - ответил он.
- Взамен вы сами стали этим самым черным жнецом?
Он молча кивнул. И мне стало страшно от того, что я в это все почти поверил.
- Ваша жена умрет сегодня ночью в 2 часа 14 минут. Если вы не согласитесь на мое предложение, то все так и будет... мне не останется ничего иного, как забрать ее жизнь.
- А... если соглашусь?
- В таком случае она останется жива. И даже не будет инвалидом. Но вы - после вашей естественной биологической смерти - займете мое место.
- Стану черным жнецом? - я засмеялся. Но смех мой прозвучал как-то истерично и жалко.
- Да, - он посмотрел на меня. И во взгляде его опять проскользнуло что-то, похожее на сострадание. - И решить это вы должны сейчас.
- А если я соглашусь? - с вызовом и даже как-то бравируя этим, заявил я. - Что? Надо где-то на договоре вашем своей кровушкой расписаться?
- До чего же вы, люди, любите стереотипы, - улыбнулся он. - Да нет, ничего такого не надо. Я не настолько кровожаден. Я просто пожму вам руку в знак совершения нашей сделки, и мы расстанемся. И далее встретимся уже тогда, когда я приду за вами.
- То есть, когда я буду умирать?
- Когда придет ваш срок, - лаконично ответил черный жнец.
Я перевел дыхание и посмотрел на темную речную воду. Желтые листья по-прежнему плыли по ней... подобно душам, направляющимся по Стиксу в обитель мертвых.
Я подумал о моем Ангеле. О ее изломанном теле, лежавшем под капельницами в реанимации...
"Сегодня ночью в 2 часа 14 минут".
- Что ж, я согласен, - ответил я и протянул ему ладонь.
***
Сейчас мне почти семьдесят. Моя Лина ушла четыре года назад, тихо и во сне. Просто остановилось сердце. Помню ее бледное умиротворенное лицо, а на губах - что-то вроде легкой полуулыбки. Говорят, такой смертью уходят хорошие люди...
Не знаю, зачем я пишу сейчас всё это... Прочитав мою историю вы, возможно, решите, что она рассказана безумцем. Увы... мне бы действительно хотелось сойти с ума, ибо в некоторых случаях безумие спасительно. Но даже в эти последние месяцы, приближающие меня к смерти и к тому... к тому, о чем мне и хотелось бы рассказать... даже в эти месяцы разум мой, увы, остается ясным. Хотя мое существование и свелось фактически к относительно кратким промежуткам между уколами обезболивающего. Обычно это всего несколько часов. И, кажется, теперь я в полной мере понимаю людей, ожидающих смерть, как избавление. Понимаю его.
Автор - Irina K.
Источник.
Новость отредактировал Qusto - 27-04-2018, 13:25
Ключевые слова: Уличные художники Ангелина страдание и боль черные жнецы смерть