Вложение в недвижимость
Начиналось всё с того, что мои родители вздумали вложить свои кровные в недвижимость. Живут они в частном доме в Подмосковье, и вот им представился шанс приобрести трехкомнатную квартиру в Москве, аккурат возле метро в достаточно неплохом и зелёном районе. А именно — на Рязанском проспекте, прямо возле станции метро.Сначала нас мучили коллективные подозрения, что что-то с этим делом нечисто — ибо квартира была в отличном состоянии, в одной из комнат вообще только что был сделан ремонт, остальные были вполне пристойно и со вкусом отделаны, ну разве что кухня нуждалась в некоторой переделке, а цену за всё это благолепие просили совсем небольшую. По меркам московского-то рынка недвижимости — так вообще ничтожную. Юрист, консультировавший родичей по этому вопросу, подвоха не нашёл, а Михаил Юрьевич — парень, который продавал квартиру, — слегка помявшись, мотивировал это тем, что под окнами периодически собирается очень шумная компания неформалов — с мотоциклами, гитарами и водкой. Квартира находится на четвёртом этаже, стоят пластиковые окна, так что аргумент был, мягко говоря, неважный, но что уж там — шанс упускать не стоило. И уже через два месяца я отбыл в новоприобретённую квартиру делать ремонт на кухне. Захватил я с собой спальник, пенку и по окончанию первого сеанса шпаклёвочных работ завалился спать.
И тут за стеной очень чётко заплакал ребёнок. Не маленький, лет пяти-шести. Пол я определить по голосу не смог. Малыш тихонько хныкал и повторял: «Папа… папа…». Это продолжалось довольно долго, и я уже подумал, что главную причину низкой стоимости квартиры всё-таки вычислил. Мало кому понравится жить через стену с соседским плаксивым дитём.
Но тут до меня дошло. Через стену, там, где плакал ребёнок, не было никаких соседей. Там была маленькая комната. Единственная из комнат, ремонт в которой был сделан совсем недавно.
Я, в общем-то, верить в сверхъестественное не склонен. И списал всё на соседей сверху. Может, акустика пустого помещения так искажает звуки? Как бы то ни было, я завернулся в спальник и уснул.
Разбудил меня телефонный звонок. Прошлые жильцы оставили нам аппарат, но я и не подозревал, что он окажется таким громким, да ещё и в полпятого утра. Сразу возникла мысль, что у родичей что-то случилось — я выбежал в коридор и подскочил к аппарату.
В трубке долго хрипело и стучало, как будто со связью были проблемы. На моё бесконечное «алло» никто не отвечал, и только минуту спустя я различил в трубке тот самый детский голос, что плакал за стеной. Я смог услышать только слова «папа», «не надо» и «я боюсь». Затем — снова треск и шорох, потом гудки.
На этот раз мне показалось, что это была девочка. Тогда мне стало неуютно. Я влез в майку, в штаны и помчался к соседям сверху — может, там и в самом деле беда какая, а ребёнок помнит наш телефон, вот и звонит. Мне открыл заспанный и чертовски злой сосед — мужик лет сорока, в трусах и майке. Я начал сбивчиво объяснять ему про ребёнка и звонок, он спросонья ничего не понял и где-то на середине моего нервного рассказа поинтересовался, кто я, собственно, такой.
Как только я сказал, что являюсь его новоявленным соседом снизу, остатки сна с него как рукой сняло. Он пригласил меня на кухню, заварил растворимого кофе и накапал туда приличное количество коньяку. А потом потребовал, чтобы я рассказал ему всё с самого начала. Мой рассказ много времени не занял. Гораздо дольше сосед смотрел на меня и что-то мучительно соображал. Затем долил в мою кофейную чашку коньяку до самого верха и рассказал…
20 июня прошлого года в этой квартире были убиты трое. Разорившийся бизнесмен застрелил двух дочерей и жену, бросившуюся их защищать. Младшей из девочек было всего лишь семь лет. Трупы нашли в маленькой комнате — там, где был потом сделан ремонт. Убийство произошло в полпятого утра. Бизнесмена звали Юрий, а обнаружил тела его сын, Михаил, когда вернулся домой на следующее утро.
Я готов был скорее признать, что я сошёл с ума, чем то, что слышу голоса мёртвых детей в телефонной трубке. Но оставаться одному мне в этой квартире совсем не хотелось. Мы просидели с соседом до рассвета, и, как только позволила совесть, я вытащил брата из постели и вызвонил к себе. Он приехал спустя три часа, и остаток дня мы с ним прокопошились с плиткой и плинтусами. Спал я как убитый, и никаких голосов на этот раз не слышал.
Только брат с утра поинтересовался, всегда ли соседский ребёнок такой нервный, и что за идиоты звонят мне по ночам. Я подавился горячим чаем и не стал ему ничего рассказывать. Но на следующую ночь зачем-то поднял трубку. На мой вопрос она успела ответить, что зовут её Катя. И добавила, что ей страшно. Очень страшно. А потом связь прервалась.
Мы сдаём эту квартиру. И новые жильцы почему-то отключили домашний телефон и пользуются только мобильниками. А я теперь знаю, что её зовут Катя, и ей очень страшно. Папа выстрелил в неё дважды — раз в живот и раз в голову. Ей очень страшно. Очень.
Ключевые слова: Квартира звонки призраки дети страх