Алтын-аю. Эпизод второй
– Дед Серафим, уже темнеет! – Сергей снова тревожился. Времени прошло много с тех пор, как исчезли дети. Остановив лошадей, старик велел спешиться: «Дальше нужно пешком. Там топь, лошади не пройдут».Даже с Серафимом идти сквозь болото было страшно. Теперь Сергей понимал выражение «земля уходит из-под ног». Ставя ногу вроде как на твердыню, ты мог в любой момент провалиться в вязкую жижу по пояс, а то и выше. Идя след в след, мужчине лишь краем глаза удавалось рассмотреть то, что было вокруг.
А вокруг было неуютно, серо и страшно. Болото – оно всегда малопривлекательно. А здесь к внешним «красотам» присоединялся какой-то едкий запах. Дед сказал, что так пахнет торф, которого здесь невиданно много.
– Все, давай перекурим немного, – попросил провожатого Сергей.
– Ну, давай. Есть будешь?
– Нет, не хочу, – молодой мужчина вцепился в ремень от ружья, висящего за спиной.
Стараясь отдышаться, Сергей смотрел по сторонам. И тут его внимание привлек след на болотной кочке. Перебирая в голове всех лесных жителей, мужчина так и не понял, кому мог принадлежать подобный след, который был размером больше полу метра, с отпечатками когтей сантиметров по 30 не меньше.
– Дед Серафим, это что? – позвал он старика, показывая на след.
– След, видишь же. Сергунь, ты послушай меня. Тайга – она интересная и загадочная. Но ты ее не бойся. Ты человек хороший, так что не начуди, нежели чего. Ты, если что, на меня смотри, делай как я. Мы дитёв твоих ищем, помни. А это его следы, хозяина таежного.
– Медведя, что ли? – спросил Сергей, прижимая все ближе к себе ружье.
– Его самого. Ты ружье так не прижимай к себе. И вообще забудь про него. Страшнее нас с тобой тут никого нет. Помни об этом. До Аксиньего яра еще верст семнадцать будет. Утром пойдем. А сейчас спать нужно. Спи, Сергунь, спокойно. С Божьей помощью утром все решиться.
***
Ксюша видела, что солнце скоро скроется и наступит ночь. Еще не придя в себя от собственного крика, она пыталась сложить звуки в имя брата, но у нее ничего не выходило. Лишь жалкое мычание, которое и в пяти метрах никто бы не услышал. Вновь и вновь вытирая с глаз слезы, она присмотрелась в сумерки. Оттуда, прямо к ней шел какой-то огромный зверь. Его внутренний свет был таким же ярким, как и ее отражение в зеркале. Но ей не было больно глазам.
Он решил не пугать ее. Девочка увидела не огромного медведя, а подростка, лишь ненамного старше ее брата. Но это был не Сава. Это был другой паренек. Его косматая голова была практически седой, а глаза ярко-зеленого цвета. Нижняя часть лица была повязана цветастым женским платком. Парень протянул Ксюше руку, помогая встать.
– Ты кто? – беззвучно спросили его глаза.
– Ксюша, я заблудилась…– ответила внутренним голосом девочка.
– Как ты могла заблудиться у себя дома! – усмехнулся подросток.
Он прикрыл ей глаза своими ладонями. И девочка увидела! Увидела все тайгу сразу! Она смотрела, как тысячи белок приводят в порядок свои маленькие домики на деревьях, как птицы высиживают и кормят своих птенцов. Они смотрела, как лоси, огромные и величественные идут сквозь заросли лесной травы. Как росомаха пытается своровать яйца из гнезда свиристели. А еще она увидела, как ее брата Саву обступила стая сибирских волков, как ее отец и дед Серафим разглядывали следы на болоте. И тех двух людей, внутри которых вообще не было никакого света, Ксюша тоже увидела. Они стояли возле их машины в лесу вместе с дядей Костей и Машей…
– Там мой брат, – сказала она седому парню.
– Он плохой человек, он обидел тебя!
– Он хочет быть плохим, потому, что боится быть хорошим! Он мой брат!– сказала в защиту Савы девочка.
– Брат моей сестры – мой брат! – ответил огромный медведь.
Сава стал приходить в себя, когда его лица коснулся первый луч утреннего солнца. Сквозь пелену на глазах он увидел уходящую в лес стаю волков. Почувствовав на лице горячий язык маленького волчонка, паренек попытался протянуть к нему руку. Почесав за ушком, Сав притянул к себе маленького зверька.
– Спасибо, – сказал он, поцеловав щенка в мохнатый лоб, – Я никогда тебя не забуду!
Ну а малышка, весело тявкнув на свой, волчий лад, ответила: «И я тебя тоже!», убежала вслед за своей стаей.
Саве сначала удалось встать на колени, и только потом подняться во весь рост. Когда он стал искать глазами, обо что опереться, он увидел Ксюшу, сидящую на поваленном дереве. На том самом, под которым он прошлым вечером вытащил маленькую бестолковую волчицу.
– Ксюша, Ксюшенька, прости меня! – кинулся он к сестре. Савелий был несказанно рад, что сестра смогла его отыскать. Теперь они найдут дорогу в деревню, и вернуться к родителям.
Однако его сестра изменилась за одну ночь. Сава разглядывал девочку, все ли с ней в порядке, нет ли каких ран. Но девочка отстранила, а после обняла брата и заплакала.
– Ксюша, прости меня, ну не плачь! Я дурак, я знаю. Ты у меня самая замечательная сестра! Я тебя очень-очень люблю!
Она посмотрела в его глаза своим пристальным взглядом. После взяла ладонями его лицо и повернула в сторону. То, что увидел там Сава, повергло его в неописуемый ужас: на другой стороне опушки сидел огромнейший медведь. В нем росту было не меньше четырех метров. Очень медленно медведь стал приближаться к окаменевшему от страха пареньку и его сестре. И вот, когда до детей оставалось не более десяти метров, огромное седое облако растаяло. Из него вышел парнишка лет восемнадцати-двадцати. Косматый, в драной одежде, с платком на лице.
Поравнявшись с Савелием, седой парень стал внимательно вглядываться в его глаза. Казалось, что он прощупывает каждую крупицу его души, каждую клетку тела.
– Да, наш брат хороший человек, – ответил незнакомец.
Резко повернув голову в сторону, медведь прорычал: «Нам пора. Там тьма!»
Часть одиннадцатая
Дуло пистолета больно давило на затылок. Костя понимал, что Толян выстрелит в любую минуту. Он вошел в азарт, так же, как и сам Фома. Ничего их не остановит, даже уговоры Маши.
– Кретин, где твой друг? – прошипел депутат, наклоняясь к стоящему на коленях Косте.
– Я не знаю, где он. Знал бы – не сказал! – сплевывая кровь и выбитые зубы, ответил измученный мужчина.
– Ты понимаешь, мне не так важно найти эти деньги! Мне важно понять, почему ты решил, что умнее меня? Почему то, что должно было быть моим, стало твоим? Почему ты решил, что можешь распоряжаться тем, что тебе не принадлежит!
– Папа! – почти в голос кричала Маша, – Папа, он бы все вернул! Так вышло. Не трогай, пожалуйста, Костю, я что-нибудь придумаю.
– Папа, говоришь! Никакой я тебе не папа! Я твою мать уже брюхатой тобой подобрал в заводской общаге. Папаша твой ей тебя состругал и в армию свалил. А мать твоя – с голоду пухла. Любил я ее. Тебя признал. Все делал для вас, а мать твоя сбежала от меня с твоим отцом, как только он нашел ее спустя пять лет. И ты меня предала, когда с этим щенком связалась, – Фома в сердцах пнул в живот Костю, – Его отец меня еще двадцать лет назад чуть на тот свет не отправил. Пришлось и его убрать, вместе с женой. Жаль, тебя с ними не было в машине! – процедил он сквозь зубы, глядя озверевшим взглядом в глаза Кости.
– Убери его, – сказал Фома Толяну.
– Нет! – Маша кинулась к мужу, пытаясь прикрыть его собой от убийцы. В этот момент Костя резко наклонился назад. От удара в колени Толян потерял равновесие. Выстрел не был прицельным, однако стал почти «удачным» – пуля прошла рядом с сердцем Маши. И в этот момент поляну накрыл какой-то нечеловеческий вой, громкий, металлический. Он буквально разрывал барабанные перепонки. Мужчины корчились, как в агонии: из глаз, носа, ушей и рта у всех троих стала сочиться алая кровь. Костя чувствовал, как будто тысячи рыболовных крючков проникли в его мозг и пытались вырвать его наружу. От этой боли он стал терять сознание, но все еще продолжал смотреть на Машу, пытаясь дотянуться до нее рукой.
***
Савва не понимал, как они могли так быстро передвигаться. Почти со скоростью света. Деревья расступались перед стремительно бегущей троицей. Тот седой парень, что шел впереди, был окружен светящейся дымкой. Ксюша держала Савву за руку и улыбалась. Ему не было страшно, однако паренек едва понимал, что происходит.
– Мы идем туда, где тьма? – спросила Ксюша странного незнакомца.
– Нет, я отведу вас к людям.
– Но я не хочу еще уходить. Мне тут хорошо, – доносились до Саввы слова сестры.
– Еще рано. Тебе нельзя сюда. Ты будешь здесь, но немного позже.
– Когда?
– Через четырнадцать лет.
– Кем я буду через четырнадцать лет?
– Той, кем была всегда – хозяйкой леса.
– Я еще увижу тебя? – спрашивала девочка полу медведя-получеловека.
– Я всегда буду рядом со своей сестрой.
***
Сергей проснулся на болоте от чьего-то ворчания. То, что он увидел, повергло его в ужас: недалеко на коленях стоял Дед Серафим. Перед ним стояли его дочь с сыном, а позади – огромное и ужасное нечто.
То, что бросилось Сергею в глаза в первую очередь – это почти человеческий взгляд зверя. Однако он помнил тот огромный отпечаток лапы с мощными когтями, оставленный на болотной кочке со мхом. Тогда Сергей понимал: найди это чудовище их с Татьяной детей первым, то ни его опыта, ни знаний жены не хватит, чтобы вернуть ребят к жизни. И он нашел. Время было дорого…
Вскинув ружье, Сергей попытался прицелиться в зверя. Его глаза встретились с глазами дочери. Поняв, что хочет сделать ее отец, девочка прокричала: «Папа, нет!».
Вскинув ружье, Сергей понимал, что у него нет права промахнуться. Однако он не знал, что дед Серафим изначально, еще выходя из хутора, убрал пыжи из двустволки. Глядя в прицел, Сергей не мог поверить: на него действительно смотрели глаза человека, но все остальное, это огромная масса шерсти, когтей, ужасающей пасти, говорило о том, что это явно беспощадный и кровожадный зверь. Он таких никогда не видел: ни на фотографиях, ни на рисунках…
Последнее, что помнил Сергей – это щелчок курка. Но выстрела не последовало. В глазах начало темнеет, в голове эхом звучал крик дочери. Борясь с потерей сознания, Сергей попытался встать и пойти в сторону детей. Но не смог – его медленно, но уверенно накрыла темнота.
***
Таежный дух был зол, в первую очередь на самого себя. Снова тьма пришла в его лес. Он провожал детей, наблюдая за ними с неба, обернувшись огромной неясытью. Он всматривался в лицо дочери и не мог понять, как человеку удалось изменить то, что было обещано самим таежным духом. Ее лицо было прекрасным, но она все также оставалась тем зароком людям, который он дал много тысяч лет назад.
Услышав выстрел, дух в одно мгновение оказался на проселочной дороге. Молодая женщина лежала на земле. На ее груди расплывалось алое пятно крови, но она все еще была жива. Один из мужчин пытался дотянуться до нее рукой. Только эти двое были окружены чистым светом, двое других источали тьму.
Ему стало жалко Машу. Она слишком сильно была похожа на ясноокую Гузель. Ту, что была с ним рядом до самого конца. Ту, что любила его.
Приоткрыв глаза, Маша увидела, как к ней склонился величественный мужчина. Русые волосы охватывал обод из сверкающего металла, косоворотка расшита драгоценными камнями. В глазах ярко-зеленый огонек, густая борода и руки – могучие и крепкие. Он протянул к ней свою ладонь. Маша, чувствуя боль в груди, спросила незнакомца:
– Ты кто? Что тебе надо?
– Это неважно, важно, что нужно тебе.
– Я хочу быть счастливой и свободной. Меня все предали. Муж, отец оказался не отцом. Я устала…
– Пойдем со мной, я сделаю тебя счастливой.
– Я не могу, – сказала Маша, глядя на корчившегося от боли Костю, - это мой муж, я должна остаться с ним.
– Если ты останешься с ним, может ты и будешь счастливой, но никогда не станешь свободной.
– А если я пойду с тобой?
– Я буду любить тебя, а ты полюбишь меня.
Недолго колеблясь, Мария протянула руку могучему незнакомцу. Сквозь кровавую пелену на глазах, Костя видел, как его лежащую на земле супругу окутало светящееся облако. Оно было густым и переливалось в лучах утреннего солнца. Спустя минуту оно стало таять на глазах, а когда рассеялось окончательно, Маши уже не было на земле. Рядом в предсмертной агонии корчились Фома с Толяном. Что-то липкое, косматое, устрашающее двигалось к ним по земле. Еще минута, и тьма накрыла бандитов. А дальше – пустота: Костя потерял сознание.
***
– Дед Серафим, а почему Алтын-аю? Ты же говоришь, что он седой, это же к серебру ближе, – спросил старика Сергей, укладываясь на ночлег посреди болота.
– Тут такое дело – виной всему самородки. Придет человек в тайгу, охотиться ли, по ягоды-грибы ли – не важно, Алтын-аю начнет его испытывать. Смотрит, что за гость, что в душе его. Да такие ему проверки устраивает – диву дашься. Если человек окажется хорошим, светлым, пройдет все испытания, ляжет спать в лесу от усталости, а проснется там, где в тайгу вошел. Да не просто проснется – за пазухой самородки найдет: подарок от лесного хозяина. И тут самое последнее испытание его ждет: тот, кто от самородков в угоду алчности избавиться – ждет в жизни только горе и нужда. А тот, кто себе как оберег оставит, всегда домой возвращаться будет. Ни нужды у него не будет, ни горя никакого. Тот в этом лесу никогда не заблудиться, а все, о чем попросит духа таежного – всегда исполнится. Вот так, Сергунь. От того и Алтын-аю. Золотой медведь. А что седой – то правда. А еще и без одного уха.
***
Часть двенадцатая
Сергей проснулся от резкого толчка – как будто его что-то подбросило вверх. Открыв глаза, он увидел, что сидит на водительском месте своей машины. С трудом перебирая в памяти последние дни, он был несколько удивлен: последнее, что он помнил, это то, как он пытался выстрелить в огромного медведя.
– Ксюша! – в панике мужчина выскочил из машины.
В этот момент ото сна стали пробуждаться Таня и Савва. В их глазах было не меньше удивления. Странным было и то, что их автомобиль стоял метрах в двухстах от съезда с магистрали. По сути, далеко не посреди леса.
– Таня, ты что-нибудь помнишь? – Спросил Сергей жену.
– Да… Помню, как Агния меня чаем поила, а я плакала. Ты ушел искать детей… О боже, дети!
– Мама, я тут – с заднего сидения раздался голос Саввы. Потирая огромные шишки на лбу, паренек также не мог понять, что случилось.
– Савва, ты что помнишь? – спросил его отец.
– Ой, много чего… Деревню помню, там меня баба одна коромыслом огрела. Помню лес, волчонка. Ксюша! Папа, Ксюша говорила! Там еще паренек был. Лохматый, седой с платком на лице и без уха одного. Он нас на болото привел. И все… потом я вот сейчас, тут с вами проснулся.
– А где Ксюша? – Танюша почти полностью пришла в себя. Отсутствие в машине дочери напугало ее.
– Да вон она, - Савва показывал рукой в сторону густого леса. Ксюша сидела рядом с дядей Костей. Она прижимала ладонями его лоб и улыбалась.
– Господи, а он тут как оказался? Костя, ты слышишь меня? – Сергей стал трясти друга за плечо.
– Папа, он спит, – ответила дочь. Первые слова давались ей тяжело. Но она старалась, она решила, что будет говорить.
– Ксюша, что ты сказала? Доченька, что ты СКАЗАЛА?! – не верил своим ушам Сергей.
– Он спит, вот, просыпается уже, – мужчина открыл глаза.
Его не меньше удивило то, где он сейчас оказался. Еле ворочая пересушенным языком, он попытался что-то произнести…
– Я не понимаю, Кость, что случилось?
– Она свободна. Маша свободна. Она ушла. Я не смог ее удержать…
***
Они ехали почти час. До города было еще часа три пути. Дети спали, Таня с растерянным видом смотрела в окно. Костя что-то бормотал про туман и тьму. Сергей перебирал в памяти все, что могло вызвать галлюцинации. Он понимал, что они могут быть только у каждого свои. Не может всем мерещиться одно и то же.
– Продолжаются поиски пропавшего криминального авторитета, ныне депутата областной думы Фомичева Петра Николаевича и его правой руки Анатолия Васильевича Пахомова, – доносился голос диктора из автомобильного радио, вещавшего новости от 17 июня, - По последним данным, он вместе со своим помощником сбежал из Новосибирска. Предположительно они могли направиться в Кемеровскую область. С ними исчезла и единственная дочь авторитета Мария Солюжная вместе со своим супругом. Как заявляет пресс служба МВД по Новосибирской области, поиски будут продолжаться, несмотря на то, что они будут проходить на местности, покрытой непроходимой тайгой…
– Сереж… 17 июня… мы в деревне были не меньше недели, а получилось, что всего одну ночь провели в лесу, – Татьяна никак не могла прийти в себя, – Как такое возможно?
Неожиданно тишину в машине нарушил звук сотового телефона Саввы. На том конце была бабушка – мама Сергея. Она стала отчитывать внука за то, что всю ночь не могла ни до кого дозвониться: «Ну как вы так можете! Вчера отец сказал, что едите к нам. Мы с дедом тут с ума уже сошли, все морги в двух областях обзвонили! Почему все телефоны отключили?»
Достав телефон из кармана куртки, Савва обнаружил там что-то еще. Отдав телефон отцу, он вынул поклажу: это были три самородка. Один в форме стоящего на задних ногах медведя, другой похож на бегущего волка, а третий – на его самого, лежащего и свернувшегося калачиком на земле.
Это уже слишком. Сергей решил остановить машину: слишком много потрясений. Тайга, деревня, провалы в памяти, медведь, дед Серафим и его байки, и эти самородки. Как-то нехорошо заныло в груди.
Прижав руку к сердцу, он почувствовал что-то в кармане куртки: это также были три самородка, как и у сына. Только формой другой: один был похож на сову, другой на какую-то ягоду, а третий напоминал фигуру беременной женщины. И Татьяна, и Костя нашли свои самородки. У каждого в них был какой-то смысл, понятный только им самим.
Ксюша смотрела в окно. Савве стало интересно, на что похожи ее фигурки из золота.
– У меня их нет, - ответила девочка. – Это только вам - подарки.
– От кого? – спросила девочку мама.
– От него, – показала ладошкой Ксюша в сторону леса.
Если хорошо приглядеться, то можно было увидеть, как на краю леса стоял высокий седой парень. Его лицо было прикрыто выцветшим женским платком. Волосы были длинными и лохматыми, из-под них было едва заметно, что е паренька нет одного уха.
– Я вернусь, - мысленно простилась с ним Ксюша.
– Я буду ждать тебя, сестра, – ответил Алтын-аю.
***
Спустя два месяца жизнь стала входить в свое русло. Фому-Пилораму, Толяна и Машу так и не смогли найти в лесу. Только их искореженный и сгоревший автомобиль удалось найти где-то в болотных топях. Ни следов самих преступников, ни их тел так и не нашли.
Костя остался без ничего. На все имущество был наложен арест. Ему и жить то было негде. Все больше времени он проводил дома у Сергея, который понимал, что должен вернуть долг другу.
Сергей остановился возле ломбарда. Взглянув на самородки, он снова испытал чувства непонятного волнения и удивления от той истории, в конце которой он обнаружил это сокровище в своем кармане.
По ту сторону стойки стоял пожилой мужчина. Он был гладко выбрит, в черном шерстяном мужском костюме, несмотря на августовский зной. Взяв уверенно в руку один из самородков, он произнес до боли знакомым Сергею голосом:
– А вы уверены, что хотите продать это?
– Да, мне нужны деньги. Вернее не мне, а моему другу. Я ему должен очень большую сумму, он много потерял из-за меня. Извините, а мы раньше не встречались? – спросил Сергей пожилого ростовщика.
– Смотря, что понимать под словом «встречались», – ростовщик поднял на Сергея свои ярко-зеленые глаза.
«Дед Серафим! Господи, да какой дед – едва лет на десять старше меня!» - в удивлении подумал Сергей, признав в собеседнике знакомого из своей странной «галлюцинации».
– Никто ничего не потерял, – ответил двойник деда Серафима. – Наоборот, нашли…
Ранним утром, подъезжая к своей клинике, Сергей был полон решимости предложить другу равную долю в его бизнесе. Он придумывал слова, как уговорить Костю стать его партнером. Идя с парковки, он увидел идущих под руку друга и Кристину Матвеевну. Она держала в руках букет, и звонко смеялась.
«Так вот где ты был, прохвост!» – улыбнулся про себя Сергей, поняв, где его друг провел эту ночь. Кристина всегда нравилась Косте. Много лет назад, когда он открывал свою клинику, не столько Наталья Матвеевна, старшая сестра Кристины и по совместительству главный бухгалтер его медицинского центра, настояла на том, чтобы Сергей забрал ее из роддома к себе в помощники, а именно Костя. Впрочем, они оба не давали Сергею прохода, пока Кристина не вышла на работу начмедом в его косметологической клинике. А сейчас они шли вместе на работу, и похоже, были счастливы. Но это уже совсем другая история со своим, счастливым концом.
Сколопендра Эн (Натали Зубкова)
Новость отредактировал Lycanthrope - 19-12-2016, 06:23
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Лес тайга Оборотень легенда шорцы медведь авторская история