Реаниматор
ЦАРСТВО ЖИВЫХЖизнь у Игоря была настолько скучная, и однообразная, что, казалось, нет ничего, способного вывести ее из привычного русла. Дни шли, сменяя друг друга, но с течением времени абсолютно ничего не менялось. Работать по своей специальности у Игоря никак не получалось, потому что его навыки фотографа ни одно издательство не воспринимало всерьез, называя его работы "недостаточно профессиональными". Из-за этого получалось лишь изредка подрабатывать фотографом на свадьбах, праздниках и прочих торжествах, на которые его иногда звали. Но на грошах, которые у него получалось заработать на этом, долго прожить не выходило, а ведь хозяйка не станет держать тебя за красивые глазки. Ей нужны деньги за эту комнатку, которую он занимает в ее трехкомнатной квартире. Из-за огромной кучи долгов приходилось работать в местной кафешке по вечерам, моя полы в зале и убирая со столов подносы, оставленные посетителями. Это, само собой, не та работа, о которой молодой фотограф мечтал всю свою сознательную жизнь, однако приходилось довольствоваться тем, что имелось. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, приходилось работать в этой грязной забегаловке, ведь оказаться на улице ему уж точно не хотелось, а перспектива возвратиться обратно в деревню к родителям ни капельки не согревала.
Тот день не особо отличался от предыдущих. Игорь проснулся, как и обычно, около часа дня, приготовил себе поздний завтрак, разбив на сковородку пару яиц, перекусил и отправился в душ. После всего этого он еще немного повалялся на диване перед телевизором, и, где-то ближе к четырем, стал собираться на работу. Именно в этот момент в квартире раздался телефонный звонок.
Обычно он не подходил к городскому телефону, это делала хозяйка. Она очень трепетно относилась ко всем вещам в квартире, считая, что является единственной владелицей всех этих удобств. Стиральной машинкой разрешала пользоваться только в субботу, да и то недолго, микроволновку не включала, считая, что та потребляет чересчур много электроэнергии, а про городской телефон и вовсе велела забыть. Только тем вечером хозяйки не было дома, и поднять трубку оказалось некому. Игорь сначала решил не подходить к телефону, подумав, что это уж точно звонят не ему, однако звонивший оказался таким настойчивым, что Игорю волей - неволей пришлось поднять трубку.
— Да?
— Здравствуйте! — на том конце фотограф услышал взволнованный женский голос. — Я могу поговорить с Игорем?
— Это я, — ответил тот, немного смутившись. Чего уж он точно не ожидал, поднимая трубку, так это то, что звонят именно ему.
— Ой, здравствуйте, — женщина вновь поздоровалась с ним, похоже, немного растерявшись. — Извините, что по имени обращаюсь, просто я нашла Ваше объявление, и там было написано только имя...
— Ничего страшного, — успокоил ее Игорь. — Это я сам так написал.
— Вот оно как, — было слышно, что женщина глубоко, словно с облегчением, вздохнула. — Послушайте, Вы же фотограф, правильно?
Игорь ответил не сразу. Похоже, женщина звонила по его объявлению, которое он оставил в местной газете, надеясь, что клиентов для его работы немного да прибавится. От счастья он немного замешкался, не веря услышанному.
— Да, да — опомнился фотограф. — Все правильно, я фотографирую. У Вас свадьба, или корпоратив?
— Нет, нет — женщина на том конце провода горестно усмехнулась. — Не совсем так.
— А что же тогда? — удивился Игорь.
— Послушайте, — казалось, что женщина хотела уйти от ответа. — Как Вас там? Ах, да, Игорь. Простите, я постоянно все забываю. Игорь. Я не могу сказать это по телефону. Мы могли бы встретиться?
Игорь замялся. У него не было времени на встречи, скоро нужно было выходить на работу.
— Простите, — извинился он. — Я не смогу сегодня. Простите.
— Ничего страшного, — судя по голосу, женщина нисколько не расстроилась. — Может быть завтра?
— Только с утра, — предложил Игорь. Его даже несколько прельстил тот факт, что женщина на том конце провода не бросила трубку, сказав, что договорится с другим фотографом, а добивается встречи им с ним.
— Прекрасно! — воскликнула женщина. — С утра в самый раз! Меня зовут Марина, я же не представилась... совсем из головы вылетело. Давайте с Вами вот как поступим...
Они с Мариной договорились встретиться завтра в десять часов в одном из местных кафе. Положив трубку, фотограф ощутил прилив сил в своем теле. Наконец-то, после такого долгого времени, он снова возьмет в свои руки камеру! Черт, как же редко подворачиваются такая возможность...
Игорь вдруг вспомнил, что ему нужно на работу. Бросив взгляд на часы, и осознав, что опаздывает, он бросился обратно в комнату. В спешке перевернув половину шкафа, он отыскал в нем более-менее чистые джинсы, натянул их на себя, пригладил взъерошенные волосы, чтобы казаться хотя бы немного приличным, и, схватив сумку, выбежал из квартиры, не забыв закрыть входную дверь на ключ.
Пока он шел до кафе, в его голове крутились мысли об этой подработке. Мысленно для Игоря уже наступило завтра, там, где он принимает заказ от этой Марины. К тому же, помимо всего прочего, это был шанс немного заработать. Это, наверное, было даже важнее эмоционального фактора, потому что хозяйка и так спустила с рук Игорю плату за два прошедших месяца, а последние дни явственно намекала на то, что пора платить по счетам.
Игорь уже подходил к кафе. Вот впереди еще один вечер со шваброй в руках, кучей мусора вокруг, и громкими криками по поводу того, что он опять ничего не успевает. Ну ничего, это была лишь временная подработка, нужно же на как-то жить. Скоро его дела пойдут в гору и все наладится. Наверное.
***
— Чего?
Игорю показалось, что он неправильно расслышал сказанное Мариной. Он вопросительно посмотрел на свою собеседницу, но она лишь отвела глаза в сторону, глубоко вздохнув. Она не повторяла сказанного, словно просила молодого человека о чем-то постыдном.
— Я Вам заплачу, сколько хотите, — наконец произнесла она. — Деньги для меня не проблема. Но я хочу, чтобы вы пошли со мной на похороны моего сына.
Это предложение несколько ошарашило фотографа. Он ожидал чего угодно, но уж точно не этого.
— Дело не в деньгах, — сказал Игорь и почесал затылок. — Просто то, о чем Вы меня просите... как бы это точнее выразиться... несколько странно, что ли?
— Возможно, — согласилась Марина и подняла глаза на молодого человека. — Дело в том, что я не могу поступить иначе…
— Почему? — перебили ее Игорь, так и не дав закончить. Уже после того, как слова слетели с его губ, он осознал, как же некрасиво поступил, оборвав речь женщины на полуслове. Он хотел извиниться, но от стыда позабыл все слова, потому просто потупил глаза.
Но Марина, судя по всему, не посчитала фотографа грубым или невежливым, а просто продолжила начатое. Видимо, просьба, с которой она пришла к нему, волновала ее куда сильнее, нежели невежество собеседника.
— В нашей семье существует особая традиция, — сказала она. — Когда кто-то умирает, из фотографий с его похорон нужно сделать альбом. Небольшой, но все же...
Игорь не смог вымолвить ни слова. Еще пару секунд назад он стоял со стыдливо опущенными глазами, зато теперь, с удивлением смотрел на Марину, ни капельки не смущаясь. Кажется, теперь настала ее очередь стыдиться. Игорь догадался, что она и сама прекрасно понимает, о чем просит, поэтому говорила осторожно, стараясь подбирать слова, и постоянно опускала глаза, либо отводила их в сторону, будто опасаясь встретиться взглядом с молодым фотографом.
— Так было всегда, сколько я себя помню, — не поднимая глаз, сказала Марина. — Когда умерла бабушка, этим занималась мать. А похоронами матери уже занималась я сама, потому что отец говорил, что фотографировать мертвых — это грех. Он вообще очень верующий был.
Марина подняла глаза, и посмотрела на Игоря.
— Я не хочу нарушать традицию, — твердо сказала женщина. Несмотря на ее жалостливый вид, голос ее все еще оставался уверенным.
— На самом деле Вы не обязаны передо мной тут распинаться, — Игорь улыбнулся, и щелкнул пальцами. — Вы платите — я работаю. Вот и все.
Напряжение, которое сохранялось между ними за этот короткий период их общения, казалось, заметно разрядилась после его слов. Марина улыбнулась в ответ.
Она полезла в свою сумочку, порылась в ней, и извлекла оттуда шариковую ручку. Потом взяла со стола салфетку и стала что-то быстро писать.
— Вот, возьмите, — она протянула салфетку фотографу. — Здесь время и место. А то забудете.
Игорь взял у нее из рук салфетку и внимательно изучил написанное.
— Так рано? — поинтересовался он.
— Завтра в восемь я жду Вас у главных ворот кладбища.
Марина поднялась из-за стола, перекинула сумку через плечо и, улыбнувшись Игорю, добавила напоследок:
— И пожалуйста, не опаздывайте. Времени и так катастрофически не хватает.
С этими словами женщина развернулась и вышла из кафе, оставив фотографа сидеть за столиком в одиночестве.
Время уже подходило к полудню, и Игорь пытался придумать, как провести его с большей пользой для себя. Так ничего интересного не придумав, он вышел из кафе и направился в сторону дома, надеясь, что там ему в голову придет хоть что-нибудь.
ЦАРСТВО МЕРТВЫХ
На следующее утро Игорь приехал на кладбище гораздо раньше намеченного срока. На улице было прохладно, поэтому он накинул легкую ветровку. На плече у него висела фотокамера.
Кладбище находилось практически на окраине города, в низине, окруженное высоким темным лесом. Игорь приехал сюда первым автобусом, и теперь ожидал свою знакомую.
Он увидел, что по ту сторону ворот мелькнула чья-то тень. Ржавая калитка заскрежетала и открылась. Из-за нее показался кладбищенский сторож, довольно старый и дряхлый на вид. Он почесал свою бороду, огляделся вокруг, а после, развернувшись, снова скрылся в сторожевой будке.
Марина подъехала минут пятнадцать спустя. Она поинтересовалась у Игоря о его самочувствии, и они отправились к участку.
— У Вас есть семья? — поинтересовалась Марина, пока они шли по кладбищенской дороге.
— Я не здесь родился, — ответил Игорь. — Мои родители остались там, в деревне. Я здесь только работаю, думаю накопить деньжат и забрать их сюда из их глуши.
— Понятно.
Игорь посмотрел на женщину, идущую рядом с ним.
— Извините, что снова лезу куда не следует, но почему Вы опять приехали одна? Почему ваш муж Вам не помогает?
Марина ответила не сразу. Она подняла голову и задумчиво посмотрела куда-то вдаль. Было лишь слышно, как хрустят мелкие камушки у них под ногами.
Она глубоко вздохнула и ответила:
— Мой муж умер шесть назад.
— Извините, — Игорь растерялся, осознав свой просчет. — Я не знал...
— Это не Ваша вина, так что не извиняйтесь.
Марина посмотрела на Игоря и улыбнулась. Тот не смог ответить ей тем же, ощущая себя полным невеждой.
— Постарайтесь фотографировать сегодня побольше, — попросила Марина. — Иначе может не получиться.
— Простите?
Марина резко изменилась в лице, улыбка сползла с ее лица, губы плотно сжались.
— Я имела в виду, что для альбома требуется много фотографий.
— А, — протянул Игорь, пытаясь сделать вид, что понял смысл сказанного. Но на самом деле это было не так. К чему были эти слова?
До самого участка они не разговаривали. Казалось, каждый из них погрузился в свои раздумья.
Стало гораздо теплее. Солнце уже начинало припекать, обещая сегодня знойную жару. Легкий ветерок обдувал молодому фотографу лицо. Игорь думал о предстоящем занятии до конца дня. Придется покрутиться на этих похоронах, фотографируя покойника с разных ракурсов. Но вся странность этого занятия перестала беспокоить фотографа. В конце концов, это всего лишь работа.
***
На похоронах было не так много народа, как ожидал Игорь. Помимо матери усопшего, здесь было несколько женщин уже преклонного возраста, которые с самого начала церемонии рыдали и что-то громко причитали. Кроме них, фотограф приметил двух девушек, довольно симпатичных на вид, которые тихо перешептывались между собой. Они ни с кем не общались, стояли в сторонке, и складывалось впечатление, что они были чужими на этом празднике Смерти. Кто это был, Игорь не стал узнавать, да и его это мало интересовало.
Он сделал множество отличных, по его мнению, фотографий. Сначала он отснял всех присутствующих, фотографировал кладбищенские пейзажи, но основным материалом, все же, была сама церемония. Он запечатлел, как могильщики сначала волокли гроб, к выкопанной ими же яме, после туда же его заталкивали. Заснял прощание с усопшим, и сделал несколько шикарных, как ему показалось, снимков, когда тело придавали земле.
Гроб был открытым. Фотограф увидел молодого парня, лежащего внутри. Кожа у него была мраморного цвета, а лицо умиротворенным. Глаза были закрыты, отчего создавалось впечатление, что тот просто заснул. Тело обложили живыми цветами. Игорю захотелось сфотографировать мертвеца, покоившегося в гробу.
Он снял крышку с объектива камеры и сфокусировался. Фотография обещала получиться завораживающей. Фотограф чуть наклонил в сторону камеру и нажал на спуск. Раздался щелчок, и вспышка ярким светом озарила эту похоронную экспозицию.
И тут произошло что-то странное. Игорю показалось, что окружающие его звуки неожиданно стихли. Не было слышно ни голосов скорбящих, ни пения птиц, ни даже шума ветра. Его словно оглушило. Фотограф развернулся, и не успел он сделать и шага, как его голову пронзила острая боль. Словно кто-то вогнал раскаленную спицу в его мозг. Игорь схватился за голову, пытаясь унять неприятное чувство. Голова закружилась, и он почувствовал, что падает. На лету он попытался найти то, за что можно было ухватиться, но его рука бесполезно хватала воздух.
Удар. В ту же секунду он почувствовал тупую боль в спине, камера вылетела из рук. Словно тысячи иголок в один миг начали колоть его, постепенно расползаясь все дальше и дальше.
— Вы в порядке?
Слух начал потихоньку возвращаться, и Игорь услышал этот вопрос, который задал чей-то очень знакомый голос. Он открыл глаза и увидел, что склонившись над ним, стоит Марина и довольно озабоченно его рассматривает.
Он хотел было что-то ответить, но почувствовав тупую боль в спине, лишь застонал в ответ.
— Ну что же Вы так, — сказала Марина и схватила парня за руку, в надежде поднять его.
Фотограф взял руку женщины, и, превозмогая боль, кое-как поднялся на ноги. Он схватился за спину, потому что от резких движений она начала ныть пуще прежнего.
— Ой, — только и смог выдавать он из себя.
— Как это Вас угораздило? — поинтересовалась Марина, отряхивая пыль с одежды неуклюжего фотографа.
— Оступился просто, — простонал Игорь. Он не стал рассказывать ей о том, что с ног его свалила резкая боль в голове, ведь у этой женщины сегодня и так не слишком приятный день.
— Справляетесь? — поинтересовалась Марина, когда закончила отряхивать фотографа.
— Более-менее, — ответил Игорь, наклонился и подобрал с земли свою камеру. — Нащелкал кучу фотографий. Думаю, для вашего альбома должно хватить. Сегодня их проявлю и отправлю Вам.
— Это не срочно, — Марина улыбнулась. — Вы что-то совсем побледнели. Лучше бы сегодня отдохнуть, а завтра уже начнете.
— Нет, нет, — запротестовал Игорь, перекинув ремешок камеры через плечо. — Я сначала выполняю работу, а уж потом отдыхаю. Тем более поймите, фотографии довольно... необычного содержания. Я не хотел бы возвращаться к ним снова.
— Покойники, — догадалась Марина, сложив руки на груди.
— Именно, — подтвердил Игорь, поправив ремешок на плече.
— Понимаю Вас, — Марина подняла глаза и посмотрела безучастным взглядом куда-то вдаль. — Когда умер мой муж, пришлось заниматься похоронами в одиночку. Мой сын тогда учился день и ночь, и не смог оставить учебу даже на время. Так вот, эти похоронные атрибуты окружали меня со всех сторон: ленточки со словами скорби, эти пластмассовые искусственные венки... С тех пор я плохо переношу подобные церемонии. Даже сейчас... я не в самом лучше состоянии.
Игорь ничего не ответил. Он сам оказался на похоронах впервые. До этого у него практически никто не умирал, и он имел представление о церемонии погребения покойника лишь по рассказам. Нужно заметить, что ему она не слишком пришлась по душе. Все эти цветы, кресты вокруг, всхлипывания скорбящих родственников... Все было совершенно чуждо ему и вызывало страх.
К обеду все закончилось. Родственники постепенно разъехались, оставив лишь могильщиков, все еще околачивающихся возле свежей могилы. Игорь видел, как перед отъездом Марина поговорила о чем-то с одним из них, и передала пакет, в котором что-то позвякивало. Фотограф догадался, что, скорее всего это была выпивка. Взамен на это они должны были прибраться на участке после похорон. Кажется, они были не против этого скромного поручения.
Марина оставила кое-что и Игорю. Она подошла к нему и сунула в руку изрядно помятую бумажку. Женщина объяснила, что тут адрес, куда следует отослать уже готовые фотографии. Закончив свои объяснения, она больше ни слова не говоря, и даже не попрощавшись, удалилась в сторону главных ворот.
Еще немного постояв возле могилы, и смекнув, что делать ему здесь больше нечего, Игорь последовал ее примеру.
Он шел по кладбищенской дорожке не торопясь, озирался по сторонам, разглядывая памятники и кресты. Могилы были такие разные, чем-то похожие на людей, покоившихся в них. Одни выглядели ухожено, с дорогими красивыми монументами в основании, или не менее красивыми и мощными крестами. Другие же наоборот, все давно заросли травой, и вместо громоздких памятников могли похвастаться лишь покосившейся жестяной табличкой с именем и фамилией усопшего. К последним, судя по всему, уже давно никто не приезжал, не ухаживал и не приносил цветов. А может быть, все их родственники уже давно присоединились к ним.
На кладбище было пустынно. Пока Игорь шел к главным воротам, он приметил только одну старушку в платке, бережно обрывающую наросшую траву с заброшенной на вид могилки. И кроме нее абсолютно никого, лишь покойники и минорная атмосфера, властвующая в этом Царстве смерти.
Игорю хотелось как можно скорее покинуть это жуткое место. Он ускорил шаг. Живым здесь нечего делать. Оно подобно городу мертвых, он только для них, и чужакам здесь никто не обрадуется.
— Она лежит тут, в земельке.
Воспоминание оказалось настолько ярким, что Игорю показалось, будто голос матери звучит прямо возле его уха. Он увидел свежую могилу перед собой, обложенную со всех сторон красивыми свежими цветами. Тут же покоились и зеленые венки с черными ленточками, на которых блестели золотистые витиеватые надписи.
"Ты навсегда останешься в нашем сердце"..." Память о тебе будет жить вечно..."
— Мама! Бабулька там?
Голос Игоря казался искаженным, словно его вещала кассета с зажеванной пленкой.
— Там.
Голос матери, такой же искаженный, как и его собственный, отдался гулким эхом в голове фотографа. Он увидел, как мать отходит от могилы и осматривается вокруг. И лишь кресты, да громоздкие монументы окружали их. Это было Царство Мертвых.
— Бабуль! Я пришел!
Игорь наклонился к могиле. Его детская ручка потянулась и забрала горсть земли. Он почувствовал весь холод того мира в своей теплой ладошке.
— Мам! Бабулька там?
От его же собственного голоса у Игоря все внутри сжалось. Это был не его голос! Он был таким страшным... От него буквально веяло могильным холодом.
— Я откопаю ее!
В его ручке мелькнула детская голубая лопатка. Мгновение, и она оказалась наполовину в земле. Взмах! Горсть могильной земли отлетела в сторону. Не в силах что либо изменить, Игорь лишь мог наблюдать, как ребенок, которым он был много лет назад, ковыряется детской лопаткой в земле, пытаясь откопать любимого человека.
—Игорь, прекращай.
Мать схватила его за руку и оттащила на несколько метров от могилы. Он не почувствовал ни гнева, ни обиды. Чувство было такое, словно его лишают чего-то очень важного.
— Она не хочет.
Наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось. Игорь стоял около кладбищенских ворот. В паре метров от него мужчина в черном костюме оживленно разговаривал с могильщиком, импульсивно жестикулируя руками. Судя по всему, они о чем-то спорили. Мужчина был явно недоволен, а могильщик наоборот, всячески пытался остудить его пыл.
Фотограф вышел с кладбища и направился к автобусной остановке. В голове все еще крутились обрывки этого давнишнего воспоминания из его детства, о котором он сам уже успел давным-давно позабыть. Всего лишь детская глупость, не более того. Мертвецы должны находиться в своем Царстве, им нечего делать в Царстве живых людей. Между этими мирами слишком крепкая дверь, и ни они, ни мы, никогда не сможем встретиться друг с другом. Таков закон мира. Но с другой стороны, если двери не станет, тогда эти два мира смогут соприкоснуться друг с другом. Тогда не будет никаких законов и ограничений. Это уже не будет ни Царством Мертвых, ни Царством Живых. Это будет новый, реанимированный мир...
Игорь так увлекся своими философскими размышлениями о мире мертвых и мире живых, что совсем забыл о фотографиях, которые еще не напечатаны, даже не проявлены. Он хотел закончить эту работу именно сегодня, чтобы сделать все за раз и больше никогда не возвращаться к этому. Работа оказалась слишком грязной, даже для такого как он.
В мире фотографии существовали также свои нормы и морали, которые не позволяли ему растрачивать свой талант на подобные халтурки. Тут были и свои законы, ровно такие же, как и в мире живых и мертвецов, о которых молодой фотограф рассуждал буквально минуту назад. Только он позабыл об одном: в любом из существующих правил, может быть свое исключение.
РЕАНИМИРОВАННЫЙ МИР
Вечером того же дня Игорь занялся проявкой отснятых с утра фотографий. Занавесил в комнате плотно шторы, и лишь настольная лампа, накрытая красным платком, освещала маленькую комнатушку, придавая ей мистический кроваво-красный оттенок. На столе у него уже были приготовлены реактивы и тазик с проявителем. Тут же валялся без дела увеличитель, рядом с которым покоилась уже открытая пачка фотобумаги.
Игорь взял пленку в руки, и аккуратно, с помощью мягкой ткани, очистил ее от пыли. После этого вставил ее в увеличитель и начал настраивать резкость. Когда результат был достигнут, он занялся другим, более важным делом — начал подбирать экспозицию и контрастность. Одним словом, он выполнял требуемый ритуал добросовестно и со знанием дела. Спустя час усердной работы, фотографии были проявлены и промыты, и теперь мирно сушились в ванной, старательно прикрепленные прищепками на бельевой веревке.
Фотографом одолело страстное желание посмотреть, что у него все же получилось в итоге. Он снял одну из сушившихся фотографий с прищепки и внимательно посмотрел на то, что запечатлел. Сначала ему показалось, что фотография засветилась, когда он проявлял пленку, но присмотревшись внимательнее, понял, что с фотографией все в порядке. Внутри у фотографа все замерло, словно холод сковал его внутренности. То, что он увидел на фотографии, повергло его в ужас. Казалось, это была совершенно обыкновенная фотография, коих он за всю свою жизнь наснимал не один десяток. Эта была та самая фотография, когда он решил напоследок запечатлеть мертвеца, покоившегося в гробу. Гроб был, были цветы вокруг усопшего, было мрачное кладбище на заднем фоне, только вот самого покойника на ней не было!
Все было в точности так же, как в тот момент, когда Игорь нажал на спуск камеры, стоя около гроба сына Марины, только вот на том месте, где по логике вещей должен был лежать сам мертвец, было пустое место. Словно там никто и не лежал никогда.
Игорь попытался выстроить в памяти цепочку событий сегодняшнего утра. Он пришел на похороны, снимал, и может поклясться своей жизнью, что видел труп в гробу! Но почему его нет на фотографии? В его памяти всплыло воспоминание, в котором Маринин сын, с бледным мраморным лицом, абсолютно лишенным эмоций, с закрытыми глазами и плотно сомкнутыми губами покоится в гробу. И вот его нет.
Не веря в увиденное, Игорь положил проявленную фотографию на столик возле ванны, и чтобы удостовериться в том, что он не сошел окончательно с ума, сорвал другую фотографию. Две женщины в черных платьях, рыдают, обнимая друг друга, тут же идёт Марина с опущенными глазами, а могильщики несут на плечах гроб. Пустой гроб!
Отшвырнув фотографию в сторону, Игорь сорвал третью. Марина в окружении скорбящих родственников, опускает букет гвоздик в пустой гроб!
Еще одна фотография. Пустота! Следующая. Пусто!
Фотографии, одна за другой, летели в воздух. Игорь расшвырял все, которые у него были, но ни на одной не смог увидеть желаемого. Словно покойника никогда и не было на них.
Фотограф стоял, переживая ужас от увиденного, не в силах даже пошевелиться. Он ясно слышал, что его сердце бьется с неимоверной скоростью, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Он вновь осмотрел разбросанные по полу фотографии, тщательно вглядываясь в них, все еще надеясь на то, что все это ему показалось. Но ему это не показалось, не приснилось. Труп действительно исчез с фотоснимков.
Игорь сорвался с места, двинул по двери кулаком, да так, что та широко распахнулась и ударилась о стенку. Но фотографа не волновало то, что он чуть не снес дверь, за которую, скорее всего бы получил от хозяйки по первое число, и, наверное, раскошелился бы на новую. Он бросился в комнату. Расшвыряв со стола все реактивы и устройства для проявки, он начал яростно рыться в тумбочке, но опять же не нашел желаемого. На секунду остановившись, он вдруг вспомнил куда дел ту проклятую бумажку с адресом и номером телефона Марины.
Он нашел ее в кармане своей ветровки, висевшей на крючке в прихожей. Схватив трубку городского телефона, он начал тыкать в кнопки, набирая номер, записанный на клочке бумаги. В трубке раздались протяжные гудки. Один, второй, третий, четвертый... после десятого раздался щелчок и соединение оборвалось. Нажав на рычажок и сбросив вызов, Игорь набрал номер вновь. И снова в ответ ему были одни гудки.
Он стоял в коридоре, снова и снова набирая Маринин номер, однако все его усилия оказались тщетными. Так ничего и не добившись, Игорь со злостью швырнул трубку.
Нужно было что-то предпринять. Он хотел знать, что же случилось. В глубине души Игорь догадывался, что произошло что-то таинственное, и нужно исправлять случившиеся, потому что добром это точно не закончится. И выход у него был только один.
Он посмотрел на бумажку в своих руках. Там был написан адрес Марины, на который он должен был отослать проявленные фотографии. Накинув на плечи ветровку, Игорь буквально выбежал из квартиры, забыв закрыть дверь на замок. Если хозяйка вернется, то она будет крайне недовольна. Но его в тот момент мало волновало, то, что скажет ему старая карга по поводу его безалаберности. Была более важная проблема, которую предстояло немедленно решить.
***
Этой ночью дождь лил как из ведра. Пока Игорь добирался до дома Марины, он успел промокнуть насквозь. В кроссовках хлюпало при каждом шаге, а с капюшона ветровки стекали ручьи воды.
В подъезде ее дома оказалось теплее, чем она улице. Фотограф скинул с головы мокрый капюшон и потряс головой. Он поднялся на третий этаж. Очень скоро он нашел то, что искал — квартиру, значившуюся под номером сто тридцать восемь. Найти ее оказалось нетрудно, ведь в отличие от дверей других квартир эта оказалась открытой нараспашку. Из дверного проема доносилась легкая приятная музыка.
Игорь подошел ближе к распахнутой двери и заглянул внутрь. В коридоре оказалась довольно темно, но из комнаты дальше, лился приятный свет. Там определенно кто-то был.
— Марина? — позвал ее Игорь, не решаясь переступить порог чужой квартиры. Хоть они и были знакомы в определенной степени, но вламываться в ее владения без спроса — это уже верх наглости.
Однако ответа не последовало. Скорее всего, его вопрос остался неуслышанным. Игорь топтался на месте, не зная как ему лучше поступить.
— Марина! — предпринял он еще одну попытку, на этот раз крикнув погромче.
И снова ответа не последовало. Осознав, что женщина его не слышит, если она, конечно, была дома, Игорь осмелился переступить порог квартиры, решив, что его вопрос гораздо важнее всяких этических норм.
В квартире пахло чем-то вкусным. Похоже, хозяйка крутилась на кухне, занятая приготовлением ужина. Фотограф стал озираться по сторонам, изучая то место, куда он посмел ломиться.
Квартира оказалась довольно богато отделанной. Красивые белоснежные обои на стенах, изящные бра, которые, судя по всему, были сделаны из хрусталя, дорогой кожаный диван стоял, прижавшись к стенке, рядом с ним покоилась подставка для зонтиков. Тут же висело и зеркало, обрамленное витиеватой золотистой оправой.
Игорь прикинул, сколько может стоить все это добро. Однако в этот момент в проходе возникла сама хозяйка квартиры с распущенными волосами и в голубом фартуке, бесцеремонно прервав его занятие.
— Как Вы сюда попали?
Игорь на секунду растерялся.
— Там дверь открыта была, — вспомнил он, словно это должно было его оправдать. — Вот и зашел.
— Да какого черта Вам здесь понадобились? Мне что...
Она осеклась, видимо узнав незадачливого фотографа.
— Игорь, — Марина назвала его по имени, и прикрыла обеими руками открытый от удивления рот. — Простите, я Вас не узнала...
— Да ничего, — Игорь махнул рукой, в знак того, что не обижается на нее. — Я просто...
— Зачем Вы пришли? — Женщина оборвала его лепет, давая ясно понять, что хочет узнать цель визита. — Я не звала Вас.
— Я знаю, — ответил Игорь. — Я сам пришел. Просто есть один вопрос...
— Уходите, — Марина не дала ему закончить. — Скоро придет мой сын, я не хочу, чтобы тут был кто-то кроме меня.
Игорю сначала показалось, что он неправильно расслышал то, что она сказала. Но с каждой секундой сказанное, подобно пыли, оседало на его сознании и фотограф понял, что он верно все расслышал. Он хотел переспросить, но слова застряли в глотке, словно что-то мешало им вырваться наружу.
— Кто? — он, все же нашел в себе силы переспросить.
— Уходите, — повторила женщина, деловито растягивая каждый слог. Ее лицо казалось каменным, да и весь ее вид говорил парню о том, что спорить с ним она не намерена.
— Ваш сын умер, — напомнил ей Игорь, даже не задумываясь о том, какие чувства эти слова могут вызвать в голове пожилой женщины. — Мы похоронили его сег...
— Мой сын жив! — закричала Марина, словно фотограф сказал что-то ужасное. — Жив!
Игорь был не в силах выдавать из себя ни слова. Он представил себе парня с мраморным лицом, покоившегося в гробу, представил цветы, которыми было обложено его мертвое тело, и увидел, как слезы текут у Марины по лицу, когда та стояла у его открытого гроба.
— Он мертв, — Игорь предпринял еще одну попытку напомнить женщине о действительности. — Я сам видел его в гробу...
— Закрой свой рот!
Она бросилась на него, в попытке схватить за горло. Игорь успел увернуться, вжался в стену, и женщина, промахнувшись, чуть было не упала на пол, но вовремя успела ухватиться за шкаф. Она тяжело дышала, волосы растрепались и свисали со лба, что придавало ее виду капельку безумства.
— Живой, — прохрипела она, уставившись в пол. Ее грудь вздымалась, словно ей не хватало воздуха. — Он не может умереть!
Игорь подумал, что она окончательно сошла с ума. Даже сегодня утром он приметил, что, бывает, она говорит что-то совершенно бредовое, объяснение чему он никак не мог найти. Но фотограф уж никак не ожидал, что она станет кидаться на него, пытаясь придушить. И у нее бы это вышло, если бы тот не оказался таким проворным.
— Марина, — попытался успокоить ее Игорь, протягивая руку, чтобы помочь ей. — Ложитесь, отдохните. Сегодня у нас обоих был тяжелый день...
— Пасть свою закрой!
Она злобно уставилась на фотографа. В ее глазах он прочитал абсолютное безумие, затмившее сознание. Казалось, она ненавидела парня больше всех на свете, и если не было сдерживающих рамок, то давно бы разорвала его на куски. Игорь убрал протянутую руку, опасаясь, что женщина вцепиться в нее, либо совершит еще какое-нибудь безумство.
— Вы не в себе, — заключил фотограф, ухмыляясь. — Это Ваш предел...
— Для всего существует свой предел, — процедила она сквозь зубы, выпрямилась и откинула волосы со лба. — И для этого тоже.
Она скорчила недовольную гримасу, словно общение с молодым фотографом было одним из самых отвратительных занятий для нее во всем мире, и направилась в комнату. На ходу она сняла с шеи голубой фартук и отшвырнула его в сторону. Решив выяснить, что же тут происходит, Игорь последовал за ней.
То, что он увидел в комнате, повергало его в настоящий ужас. Ярко горел свет, освещая богато накрытый стол с различными яствами. Салаты, порезанная и красиво уложенная колбаса разных сортов, жареная курица, покоившаяся на огромной тарелке, ваза с фруктами, шампанское, вино... И это далеко не все, чем был украшен праздничный стол. Игорю показалось, что хозяйка приготовила это все для каких-то особенных гостей.
На тумбочке в другом конце комнаты Игорь заметил фотографию в золотой рамке. В уголке фотографии была натянута черная бархатная ленточка. По бокам стояли две зажженные свечки, сгоревшие примерно наполовину. Рядом покоился стакан, покрытый сверху куском черного, уже засохшего хлеба.
— Вы кого-то ждете? — поинтересовался Игорь, в надежде, что хозяйка забудет про то, что только что случилось между ними.
— Я же сказала, что сына жду, — грубо ответила Марина, даже не повернувшись в сторону фотографа. Она бережно поправила тарелку с колбасой на столе. — Или ты тупой совсем?
— Что Вы такое говорите? - спросил Игорь, удивленно посмотрев на Марину. — Вы же сами знаете, что Вашего сына больше нет.
Женщина надменно посмотрела на фотографа, словно знала какую-то тайну, недоступную тому. Она молчала и смотрела на него, не произнося ни слова.
— Он не позволит сыну умереть. Поэтому закрой свой рот.
— Что? — удивился Игорь, не поняв ни слова из сказанного.
Марина не ответила. Она молча пересекла комнату и сделала музыку на проигрывателе громче. Нежная мелодия заполнила комнату.
— Так что тебе от меня понадобилось? — осведомилась она, словно вспомнив о том, что фотограф явился к ней с каким-то вопросом.
Игорь уже и сам успел позабыть о странных фотографиях, которые и привели его в эту квартиру.
— Ваши фотографии, — ответил он. — Я проявил их. И знаете, получилось не совсем то, чего я ожидал. Я никогда не видел подобного. Как бы это сказать... вашего сына на них нет.
Марина ничего не ответила. Кажется, сказанное ее ни капельки не удивило. Вместо ответа, она лишь начала кружиться по комнате, тихонько напевая мотив игравшей музыки. Она кружилась, подобно пушинке, иногда чуть подпрыгивала, а иногда разводила руки, словно хотела кого-то обнять.
— Я знаю, — рассмеялась она, не останавливаясь в своем танце. — Ты ведь забрал его оттуда!
И тут Игорь в полной мере осознал, что она точно сошла с ума. Весь этот бред, который она несла до этого, был ерундой, по сравнению с тем, что она выдала на этот раз. Однако сама женщина даже не задумывалась о том, какие сумасшедшие вещи она говорит фотографу. Казалось, танец, в котором она кружилась по комнате, занимал ее больше, чем все проблемы этого мира. Разительные перемены настроения не могли не удивлять. Буквально пять минут назад она пыталась придушить молодого фотографа за то, что он посмел назвать ее сына мертвым, а теперь она кружится в легком танце по комнате и утверждает, что ее сын жив и скоро вернется.
— Что Вы такое говорите? - поинтересовался Игорь, хватая Марину за руку. Та остановилась и теперь стояла, во весь рот улыбаясь фотографу.
— Спасибо!
Крикнув это, Марина сорвалась с места, словно пушинка, гонимая порывом ветра, и закружилась по комнате пуще прежнего.
— Я верила, что он спасет моего сына! — пропела она, раскинув руки в стороны и обратив взгляд к потолку. — Он же обещал!
— Вы про кого вообще? — спросил Игорь, надеясь уловить нить ее безумства.
— Мой муж!
Марина остановилась с разведенными в стороны руками. Глаза ее светились от счастья, рот был широко открыт, демонстрируя блестящие белые зубы.
Это основательно добило и без того ошеломленного фотографа. Теперь он уж точно не понимал того, что происходит с ним. Сначала ее сын якобы восстал из мертвых и скоро вернется... Теперь сверху того еще и ее, уже шесть лет как мертвый, муж. Кто же все-таки из них двоих более безумен?
—Вы сказали, что Ваш муж умер шесть лет назад, — напомнил ей Игорь, складывая руки на груди. — Или Вы меня обманули?
Марина опустила руки. Улыбка сползла с ее лица. Она нахмурила брови, и пристально посмотрела фотографу прямо в глаза.
— Да, эти твари убили его, — произнесла она. — Убили ни за что!
— Кто убил Вашего мужа? - спросил Игорь, вытягивая из чокнувшейся женщины слово за словом.
— Эти твари, — повторила она свое оскорбление. — Убили! Он так любил детишек… Больше всего на свете! А они вломились сюда, схватили его и назвали убийцей! Понимаешь? Убийцей!
Ее глаза налились кровью. Она яростно трясла руками в воздухе, демонстрируя, насколько сильно она ненавидит "этих тварей". Сейчас она казалась еще более безумной, нежели тогда, когда набросилась на него. Но, судя по всему, про этот инцидент она уже позабыла, и теперь ее мысли были полностью заняты воспоминаниями о муже.
— Эти ублюдки сидели и смеялись! — закричала Марина, яростно потрясая кулаками в воздухе. — Называли его убийцей! Они сказали, что он убил всех этих детишек! Но мой муж никогда бы так не поступил. Он ведь их так любил! Вонючие мрази...
Она осклабилась, судя по всему представив убийц своего мужа. Ее левый глаз задергался.
— Они посадили его на такой стул, — продолжила женщина свой рассказ, все еще злобно уставившись в сторону. — Стул, с которого живым никто не встает. Напялили ему на голову какую-то штуку. Твари...
"Электрический стул", — догадался Игорь. Именно это и пыталась описать обезумевшая женщина. Ее мужа казнили на электрическом стуле. Он не мог знать ничего об этом инциденте, даже если подобное и случалось когда-то, ведь он приехал в этот город на заработки, лишь года три назад.
— Он так любил фотографировать детишек, Вы бы знали, — продолжала Марина рассказывать. — Так любил... И знаете, что он сказал, перед тем, как они убили его?
Марина посмотрела на Игоря обезумевшими глазами. Она широко открыла рот, затаив дыхание. Она молчала, ожидая, что ответит ей фотограф.
— Нет, я не знаю, — ответил Игорь и вздохнул. Именно такого ответа, видимо, и ждала женщина.
— Он сказал, — шепотом ответила она, приложив палец к губам. — ЧТО НИКОГДА НЕ УМРЕТ!
Крикнув это, она вскинула руки, словно сказала что-то эпическое. Казалось, что она совершенно потеряла рассудок. Ее грудная клетка, как и тогда в прихожей, начала тяжело вздыматься, словно женщине было тяжело дышать.
Неожиданно Марина громко расхохоталась, запрокинув голову назад. Но в ее смехе Игорь не услышал ни нотки веселья, лишь одно сплошное безумие, которое, судя по всему, полностью овладело женщиной.
— Эта тупая сука думала, что сможет отобрать у меня моего мальчика! — сквозь смех сказала Марина. Все еще смеясь, она медленно опустила голову и с ухмылкой на лице, посмотрела на фотографа. В этот момент ему показалось, что дальнейший разговор с ней уже не имеет никакого смысла, потому что рассудок свой она уже потеряла, либо находилась буквально в шаге от этого.
— Размалеванная тварь, — сквозь зубы процедила Марина и рукой откинула со лба волосы. — Я ее сама в гроб засуну!
В приступе ярости, она с силой двинула ногой по стулу, стоявшему рядом с ней. Он отлетел, и с грохотом упал.
— Успокойтесь! — крикнул Игорь, надеясь охладить горячий пыл обезумевшей женщины. — Вы хоть что-нибудь можете нормально объяснить?
— А что тут объяснять? — хмыкнула Марина, скривив губы. — Пока мой мальчик был со мной, с ним было все в порядке! А когда он ушел жить к этой... к этой...
Лицо Марины скорчилось, демонстрируя все отвращение, которое она испытывала к той, о которой пыталась рассказать. Она уставилась куда-то в сторону, сжала кулаки и оскоблила два ряда белоснежных зубов.
— К этой проститутке! — не сдержалась Марина и от негодования топнула ногой. — Шлюха!
Нить безумия так схватить и не получилось. Она ушла слишком далеко, чтобы хоть кто-то смог понять действия этой женщины. Казалось, она придавалась воспоминаниям больше для того, чтобы самой себе объяснить их суть, нежели посвятить в это фотографа. Тот же, молча стоял и наблюдал за происходящим, не намереваясь вмешиваться в этот приступ ярости.
— Я берегла, опекала его, — прошептала Марина, утирая с глаз навернувшиеся слезы. — Мой родной, сыночка... Он разбился из-за нее! Почему погиб мой сыночек, а не эта мразь?!
Она подняла руки, сжатые в кулаки и стала потрясать ими перед своим лицом. Кажется, единственное, что она могла принять в данной ситуации — так это беситься и поливать проклятиями жену своего сына. Ее лицо налилось кровью, взгляд был абсолютно безучастным, пустым, и казалось, что кроме ненависти в голове этой женщины больше ничего не осталось.
— Ничего, время этой шлюхи еще придет, — произнесла Марина и перевела взгляд на Игоря. — Верно?
Игорь сделал шаг назад. От Марины исходила какая-то странная отталкивающая энергия. Словно она источала самое настоящее Зло. Ее глаза были устремлены прямо в глаза фотографа.
— Я не понимаю Вас, — признался Игорь. Голос его дрожал, слова давались с трудом. Парень сделал глубокий вдох, стараясь унять дрожь во всем теле.
— Тебе и не нужно ничего понимать, — холодным голос сказала Марина, не сводя с него своих пустых глаз. — Ты уже сделал свое дело.
Игорь хотел было поинтересоваться, чего же такого он сделал, что одновременно и веселело женщину, и печалило, от чего у нее случались такие редкие перепады настроения, но слова застряли в глотке.
— Ты фотограф, — улыбнувшись, напомнила ему Марина, подозревая, что именно это он и хотел спросить. — Мой сын жив! И знаешь, кто его оживил? ТЫ!
Повисла пауза. Ни Игорь, ни Марина не произнесли ни слова. Шок от этой новости еще больше спазмировал глотку фотографа. Если минуту назад он еще мог, хотя бы чуть-чуть, поверить в адекватность этой женщины, то теперь эти иллюзии развеялись — женщина абсолютно сошла с ума.
— Ты оживил моего сыночка, — повторила Марина, разводя руками. — Ты сфотографировал его душу, что позволило ей остаться в этом мире!
— Ты безумна, — заключил Игорь наконец, обретя дар речи. В достоверности своего вывода он не сомневался ни на секунду, и был полностью уверен в том, что женщина не в себе.
— Ну и что! Ну и что! — пропела Марина и взмахнула руками, словно колдуя. — Ну и что! Его душа осталась со мной! И скоро он вернется домой!
Нужно было убираться отсюда, и чем скорее он сделает это, тем лучше. Игорь осторожными шажками попятился к выходу, надеясь на то, что Марина, занятая своими воспоминаниями, не заметит того, что он пытается сбежать. После ее нападения на него в коридоре, он точно понял, что она способна на что угодно. И если потребуется, то придушит его прямо здесь.
Марина закружилась по комнате в новом приступе безумного танца. Она протянула вперед свои руки, словно подхватывая невидимого партнера. Громко засмеявшись, она подпрыгнула, и, крутанувшись на одной ноге, легко, подобно перышку, остановилась и взглянула на фотографа.
— Твоя и моя жизни подобны целому миру, — сказала она, разводя руки в стороны, словно намеревалась обнять Игоря. — Только не хватало моего сына, ведь он тоже его часть. А теперь... настало время этому миру... РЕАНИМИРОВАТЬСЯ!!!
Раздался треск, свет мигнул и погас, погрузив комнату в кромешную тьму. Фотограф услышал громкий смех, которым заливалась обезумевшая женщина, затем последовал глухой удар, после чего забренчали тарелки и стаканы, падая друг за другом на пол. Однако это нисколько не смутило Марину, которая продолжала радостно гоготать.
— Сыночек, ты вернулся!
Постепенно глаза начали привыкать к темноте. Игорь увидел, что в его сторону несется тень. Он мигом догадался, кто это был, и ловко схватил за талию женщину, когда та поравнялась с ним. Одним мощным рывком он отбросил ее в сторону. Марина завизжала и приземлилась на накрытый стол. Раздался гвалт разнообразных звуков, на пол посыпались стаканы, столовые приборы, покатилась бутылка шампанского. Сам стол, судя по всему еще старого советского образца, один из тех, которые состоят из двух половинок и скрепляются посередине, разошелся пополам и рухнул под тяжестью женщины вниз. В комнате повисла гробовая тишина.
И тут из прихожей донеся шум. Игорь услышал, как упала подставка для зонтиков. Следом за этим послышались шаги. Медленные, словно тот, кто был там, с трудом мог передвигаться.
— Сынок! — вскрикнула Марина, поднимаясь из кучи разбитых тарелок и салатниц. Она сама еле держалась на ногах, стояла, пошатываясь, и придерживалась одной рукой за спинку стоявшего рядом стула.
Игорю самому немалого труда стоило оставаться на ногах. Они словно стали ватными, и теперь отказывались подчиняться своему хозяину. Все происходящее напоминало кошмарный сон, в котором ты отлично знаешь, что нужно бежать, бежать как можно скорее, но твои ноги не слушаются тебя, и ты стоишь в ожидании неминуемой гибели.
Шаги приближались. Кто бы там ни был, но он направлялся в комнату. В коридоре вновь что-то упало, наделав немало шума. До фотографа донеслись приглушенные клокочущие звуки, чем-то напоминавшие отдельные слова. Сомнений не оставалось — это то создание, кем бы оно ни было, пытается заговорить с ними.
Марина рухнула на колени, сложила вместе ладони и начала что-то шептать. Слова было тяжело разобрать, и до Игоря донеслись лишь некоторые из них. Как он понял, она благодарила Господа за спасение своего сына.
— Спасибо, спасибо тебе, — шептала женщина, закатив глаза, подобно медиумуму. — Господи, спасибо...
Дверь в комнату резко распахнулась и в дверном проеме возникла фигура. Слабый свет, тянувшийся из кухни, позволил рассмотреть детали ночного гостя. Он сгорбился, его волосы скомкались и топорщились в разные стороны. Руки болтались по бокам тела, прямо как у тряпичной куклы. Он слегка покачивался из стороны в сторону, то и дело, склоняясь больше в один бок. В этот момент он вздрагивал и возвращался в исходное положение. Создавалось впечатление, что он стоит с трудом, и то гляди упадет.
Игорь почувствовал, что в комнату, вместе с гостем, закрался неприятный запах. Он наполнил собой все пространство. Это был запах свежей земли. Могильной земли!
За всем этим, Игорь совсем позабыл про обезумившую Марину. И, кажется, она поняла это. Воспользовавшись его замешательством, она поднялась с колен, и бросилась к темной фигуре, застывшей в дверном проеме, по пути сбив с ног замешкавшегося фотографа. Тот, не ожидавший такого, не удержал равновесие и рухнул на пол, уже второй раз за сегодняшний день.
Марина добежала до гостя и, раскинув руки, прижала его к себе. С его одежды посыпалась сырая земля, когда она проделала это. Он издал те клокочущие звуки, которые Игорь слышал до этого. Это определенно были настоящие человеческие слова, хоть и чудовищно искореженные.
Наблюдая за сценой воссоединения семьи, Игорь пополз назад, всей душой надеясь, что про него забыли. Он почувствовал, что кишки у него внутри завязались в морской узел, который развязать будет ох как не просто. Копчик болел от падения, но это было самое незначительное, что случилось с молодым фотографом за последние часы. Наблюдая за мертвецом в объятиях сумасшедшей мамаши, он всем сердцем надеялся, что сможет убраться отсюда целым и невредимым.
— Сыночек, — услышал он Маринин голос. — Все закончилось. Теперь никто не сможет разлучать нас.
Игорь осознал, что оказался в ловушке. И единственный выход из нее преграждали эти двое. Ему не выбраться отсюда, если он собрался и дальше бездействовать. Нужно срочно что-то придумать. Думай! Давай же!
Марина ослабила хватку и отпустила мертвеца из своих объятий.
— Осталось лишь одно незаконченное дело, — проговорила она, медленно поворачиваясь. Игорь замер на месте, во все глаза, глядя на нее.
Марина смерила его презрительным взглядом, словно он был самым отвратительным, что она видела в своей жизни.
— Ты такой же, как эта шлюха, — заключила она, злобно ухмыльнувшись. — Но вам никогда не отобрать у меня моего сыночка!
Мертвец пошатнулся и сделал шаг по направлению к фотографу. Тяжелой неуклюжей поступью он ступал по мягкому ковру. От покойника исходил ужасающий запах гнилого мяса вперемешку с запахом могильной земли. Раскачиваясь из стороны в сторону, он брел к незадачливому фотографу, издавая при этом кошмарные нечеловеческие звуки. Комья земли, прилипшие к его дорогому похоронному костюму падали на шерстяной ковер.
— Такого не может быть! — закричал Игорь, пытаясь развеять страшное видение перед своими глазами. Но видение оказалось более чем реальным. Из последних сил фотограф оттолкнулся от пола и вскочил на ноги.
Оставался лишь один шанс. Он бросился на мертвеца, намереваясь сбить того с ног. Да не тут-то было. Покойник вскинул руки, и крепко обхватил фотографа, прижав к себе. Почувствовав нечеловечески сильную хватку, Игорь попытался оттолкнуть его от себя, но все попытки оказались тщетными, существо оказалось гораздо сильнее. В это же мгновение мертвец вцепился зубами в шею своей жертвы.
Игорь почувствовал гнилостную вонь, вырывающуюся из отвратительной пасти покойника. По шее потекла горячая кровь. Мертвец навалился на него всем телом, не позволяя свободно вздохнуть.
Свет в глазах начал постепенно меркнуть. Ужасающая боль пронзила всего его тело, но даже она с каждой секундой все больше и больше угасала. Сил сопротивляться больше не было. Игорь закрыл глаза и вдохнул мерзкий гнилостный запах.
— Что же, в одном ты действительно оказался прав, — голос Марины доносился, словно, откуда-то издалека. Слова расплывались в его сознании, и было очень трудно понять их. — Прав в том, что такого действительно не может быть. Мертвые не могут просто так вернуться к жизни... Могила не может остаться пустой. И знаешь что? ЕЕ ЗАЙМЕШЬ ТЫ!
Последние слова Марины растворились в пустоте. Боль исчезла. И наступила темнота.
28.04.2014, Д.С.
Ключевые слова: Ужасы мистика мертвецы покойник фото авторская история