Одна странная ночь

Однажды темной июльской ночью в преддверии грозы у старой безлюдной станции остановился ночной пассажирский поезд, следовавший из Седжфилда в Ричмонд. С поезда сошел всего один человек. Это был мужчина средних лет в сером твидовом пиджаке.
Он не понимал, что заставило его покинуть теплый вагон и в последнюю минуту выскочить в холодную осеннюю ночь на незнакомой ему станции, когда до Ричмонда оставалось не больше получаса пути. Он помнил, что задремал, прислушиваясь к ритмичному постукиванию колес поезда. Его разбудил резкий толчок состава, за которым последовало непреодолимое желание сойти на этой станции.
Мужчина выглядел очень уставшим. Он осмотрелся по сторонам, сжимая в руке свой единственный чемодан. На перроне не было ни души. Густую ночную тьму разгонял лишь неисправно мигавший фонарь.
Мужчина тоскливо оглянулся на уходящий поезд и неохотно шагнул в темноту.
Внезапно раздался крик. Короткий, почти истеричный, невозможно было даже определить, мужской или женский. Мужчина вздрогнул и оглянулся.
На перроне по-прежнему не было никого. А там, куда не доходил слабый свет от фонаря, и вовсе все было окутано мраком.
Поежившись и ускорив шаг, он как можно быстрее направился к вокзалу.
Здание вокзала было на удивление маленьким и безлюдным. Новоприбывший огляделся в поисках расписания, надеясь уехать на следующем поезде и забыть навсегда свою глупую выходку. Расписание нашлось, однако ничего хорошего мужчина для себя в нем не обнаружил: следующий состав, проходящий мимо этой станции, ожидался ровно в час дня.
Мужчина бросил короткий и досадливый взгляд на свои наручные часы – через четверть часа ожидалась полночь. Сегодня Ричмонд он уже не увидит.
Покинув станцию, он зашагал по единственной дороге, которая должна была привести его в город. Изо всех сил, стараясь не потерять ее в темноте, мужчина медленно удалялся от спасительного света станционного фонаря.
Вскоре показались первые дома.
На главной улице ярко мерцала вывеска местного бара. Туда-то путешественник и направился.
Едва войдя в накуренное помещение, он замер. И здесь никого не было. Хрипел музыкальный автомат, изрыгая из себя еле различимые джазовые мелодии Бэрри Чу. Тусклый свет заливал пустые столики и тарелки с недоеденными закусками. На барной стойке стояли два бокала с недопитым алкоголем, неподалеку тлела оставленная кем-то сигарета.
- Эй! Есть кто? - крикнул мужчина, но ответом ему были только тихий джазовый ритм. В баре никого не было.
Постояв еще немного, глядя на безлюдное помещение, которое, кажется, еще пару минут назад было полно ночными посетителями, мужчина снова вышел на ночную улицу.
Он осмотрелся. Вокруг него медленно смыкалась абсолютная тишина.
В жилых домах, ровно выстроенных вдоль пустынной улицы, свет не горел. Не было слышно лая собак, гула машин – ничего. Только над его головой тяжело гудела неоновая вывеска опустевшего бара.
Мужчина направился через дорогу, где располагалась небольшая гостиница. В холле было темно, единственным освещенным местом здесь была лишь стойка дежурного.
Устало опустив свой чемодан, мужчина несколько раз ударил по звонку. Раздалось несколько тонких трелей, и в холл снова вернулась тишина. Но на его зов никто не вышел.
- Эй, администратор! - крикнул он, продолжая барабанить по звонку.
Металлический звон резал слух, а когда он затихал, его эхо продолжало разноситься по пустому мраморному холлу.
- Да куда все подевались, черт возьми? - воскликнул мужчина, вздрогнув от громкости собственного голоса.
Устав ждать, мужчина зашел за стойку и взял ключи от первого попавшегося одноместного номера. Оставив короткую записку с возмущениями и деньги, он поднялся на второй этаж.
Номер был плохо убран. Свет не работал. Подушка и простыня напрочь отсырели.
Уставший и злой, одинокий постоялец, не раздеваясь, лег и тут же уснул.
Он проснулся в той же густой темноте и тишине, в которой уснул. Его электронные часы показывали полдень. Однако за окном он обнаружил всю ту же ночь.
Часы были сломаны, в этом не было никаких сомнений, однако чувство тревоги, готовой в любую минуту превратиться в прожигающий нутро страх, накрыло его, заставляя бездвижно лежать на плохо пахнущей постели и вслушиваться в неестественное безмолвие, окружающее его со всех сторон.
Он осмотрел комнату, утопающую в темноте, и замер. В дальнем углу комнаты кто-то стоял. Силуэт был нечетким, но сходство с человеком сомнений не вызывало.
Фигура стояла и, казалось, молча смотрела на постояльца.
- Кто здесь? – тихо сказал мужчина, понимая всю глупость своего вопроса.
Силуэт продолжал хранить молчание.
Мужчина щурился, пытаясь всмотреться, но не мог разглядеть ничего, что доказывало бы, что перед ним действительно кто-то стоит. С тем же успехом это могла быть вешалка с одеждой или странного вида торшер. Темнота не позволяла быть уверенным, а страх, давно овладевший им, не позволял встать с постели и проверить.
Тем временем темная фигура все также молча таращилась на него из дальнего угла.
Тихо встав с постели, не сводя взгляда с силуэта, мужчина нашарил в темноте свои ботинки и портфель. Все также, стараясь не издавать ни звука, он сделал несколько шагов по направлению к двери.
Взявшись за ручку, он резко распахнул входную дверь и тусклый свет из коридора залил комнату, однако его не хватило, чтобы развеять страхи мужчины. Силуэт продолжал утопать в темноте и слабое коридорное освещение не доставало до дальних углов комнаты.
Не понимая, что происходит и зачем он вообще сошел с поезда в этом Богом забытом месте, мужчина быстро спустился в холл.
На дежурной стойке он обнаружил свою записку и нетронутые деньги, в том же положении, в каком оставил их там.
Подгоняемый нарастающей тревогой, он вышел на ночную улицу, последний раз оглядываясь на темные окна гостиницы.
На втором этаже, где предположительно мог находиться его номер, зажегся свет.
Это обычное, казалось бы, явление заставило мужчину судорожно сглотнуть.
В окне появился темный силуэт.
Это существо было похоже на человека лишь отдаленно. Худое, высокое, оно прижалось к оконному стеклу своими длинными тонкими пальцами и словно вглядывалось в темную улицу за окном.
Мужчина был уверен, что не видел его лица, но в то же время не мог отделаться от мысли, что существо прямо сейчас смотрит на него и улыбается. Улыбается неестественно широкой улыбкой. Он был уверен, что там, в темном номере, это же существо стояло и смотрело на него, растягивая свою безумную рожу в отвратительной улыбке.
Не в силах больше смотреть на это, мужчина бросился прочь от гостиницы.
Ему необходимо было позвонить и сообщить жене, где он находится, а потом еще куда-нибудь. Только бы услышать человеческий голос. Телефон нашелся в подсобном помещении пустующего бара, в которое вела дверь прямо за барной стойкой.
Услышав гудок, он принялся быстро набирать свой домашний номер.
На другом конце провода сняли трубку. Тут же в ухо врезался противный шум. Помехи на линии.
- Алло! – крикнул в трубку мужчина, не теряя надежды связаться с женой.
- Алло, - вполне отчетливо, но так тихо, словно собеседник находился под водой, ответили ему.
- Дорогая, это я, Роберт! Я сейчас на станции… - он понял, что даже не знает, как называется это место. – Я не доехал до Ричмонда и..
- Дорогая, это я, Роберт... – донеслось до мужчины, все так же тихо.
- Твою мать! – воскликнул он и бросил трубку.
"Это какой-то нелепый бред".
Нарастающую панику от непонимания прервал далекий гудок поезда.
Мужчина подхватил свой чемодан и со всех ног бросился к железнодорожной станции. Спотыкаясь в темноте, он все же добрался до места назначения. Вот уже стал различим свет одинокого фонаря.
Взобравшись на перрон, он увидел, как поезд уже отходит, оставив на станции одинокую фигуру человека.
"О Боже, хоть кто-то!" - при этой мысли у него отлегло от сердца. Он призывно помахал фигуре вдалеке, собираясь окликнуть, но внезапно осекся.
Он увидел мужчину, ссутулившегося под грузом своего единственного чемодана. Станционный фонарь хорошо освещал его поношенный серый твидовый пиджак. Это был он сам. Как две капли воды, когда вчера прибыл на станцию. Или сегодня.
Мысли превратились в неразборчивую карусель. Тошнило. К горлу подкатил комок.
Он почувствовал, как на плечо ему опустилась чья-то тяжелая и холодная рука. Длинные пальцы.
Он не оборачивался, но чувствовал, как за его спиной темное лицо растягивается в отвратительной и широкой ухмылке.
- НЕТ!!! - вырвалось у него.
Человек на перроне вздрогнул и оглянулся. Он только что отчетливо слышал, как кто-то кричал. Крик был короткий, почти истеричный, невозможно было даже определить, мужской или женский.
На перроне не было никого. А там, куда не доходил слабый свет от фонаря, и вовсе все было окутано мраком...
Одна странная ночь