Мой дом - моя клетка
1Я ненавижу четверги. Большинство людей считают понедельник самым тяжелым днем недели, но для меня это четверг. В понедельник ты только что отдохнул после выходных и готов к новой неделе, а вот четверг… Это день, когда ты перевалил за экватор рабочей недели и уже устал. Ты выглядываешь в окно, ждёшь выходных, но они кажутся такими далекими. Сегодня для меня именно такой день: я пришёл домой в свою холостяцкую, не совсем уютную без женской руки квартиру, чувствуя себя как смятый бумажный лист, брошенный в угол комнаты.
Этот четверг был особенно тяжелым. Мой напарник, похоже, либо забухал, либо действительно заболел (а он часто так заболевал и не выходил на работу), так что мне пришлось пахать в одиночку весь день. Я был полностью измотан, когда вернулся домой. У меня не осталось сил даже на то, чтобы приготовить ужин или смыть с себя усталость и грязь, накопившуюся за этот «трудодень». Я упал без сил на кровать и мгновенно вырубился. Поэтому даже не слышал, как мой телефон разрывался от входящих звонков весь оставшийся вечер.
Открыв глаза и взяв телефон с прикроватной тумбочки, чтобы проверить время, я увидел кучу пропущенных звонков от трех разных номеров и одно СМС. Сообщение гласило: «Перезвоните, дело касается вашей сестры».
Чувствуя, что теперь не смогу расслабиться и уснуть, мной было решено привести себя в порядок, так как для ответного звонка еще было слишком рано. Часы показывали 03:30 утра. После основательного утреннего туалета и быстрого завтрака я еще раз посмотрел на время и, убедившись, что можно звонить, нажал кнопку вызова.
Прислушиваясь к прерывистым гудкам более полминуты, я думал о том, чтобы уже положить трубку. Но в этот момент на другой стороне линии ответили сонным голосом:
— Алло, кто там? — говоривший был явно не рад моему звонку.
— Доброе утро, — поприветствовал я его. — Я получил сообщение с вашего номера, касающееся моей сестры.
— Пожалуйста, подождите минутку, — отозвался человек в трубке; похоже, он поднялся с постели и отошел куда-то в сторону. — Коваленко Антон Сергеевич? Родился 28 октября 1991 года? Верно?
— Да, всё верно, — уже напрягшись, сказал я, готовый услышать любые новости о своей сестре. Я был готов к тому, что Полинка попала в аварию, лежит в больнице в коме или даже была арестована за что-то, что, по их мнению, она сделала. Я почти на сто процентов был уверен, что это мошенники, пытающиеся добиться от меня денег.
Но вместо этого на другой стороне линии продолжил спокойный голос:
— Меня зовут Исмаилов Ринат Рашитович, я следователь из ****ского ОВД. Коваленко Полина Сергеевна — ваша сестра?
— Всё верно, — подтвердил я, готовый послушать стандартную речь о том, что моя сестра сбила пешехода и мне нужно отправить деньги на какой-то счет, чтобы избежать проблем. Я даже уже готов был выплеснуть тонны мата на этого афериста. Но я совершенно не ожидал того, что услышу дальше.
— Ваша сестра была найдена повешенной вчера вечером, — спокойно сказал следователь. — Я приношу свои соболезнования в связи с вашей утратой. Вам необходимо приехать на опознание, а затем забрать тело для похорон. Мы не смогли найти других родственников.
Мое сердце словно остановилось на секунду, а в голове зазвенел колокол. Я стоял как побитый, не в состоянии понять, что происходит. Это что, какой-то розыгрыш?
— При ней были её документы и телефон, на котором был только ваш номер. Мы не нашли номеров ваших родителей или её мужа, — объяснил следователь.
— Наши родители умерли, а с мужем она в разводе, — пробормотал я. — Я приеду как можно скорее. До свидания, — сказал я и, не дожидаясь ответа, нажал кнопку сброса вызова.
Решив, что на работу не пойду, я быстро собрался и позвонил своему начальнику, чтобы отпроситься на похороны сестры. Затем зашёл на сайт авиакомпании, чтобы купить билет на ближайший рейс в свой родной город. Одно я знал наверняка: как только откроются алкомаркеты, я напьюсь. Я ненавижу четверги.
2
Водка — не мой напиток. Да и жалеть себя я не привык. Но вот передо мной стоял пузырь с наполовину выпитой прозрачной жидкостью, а я мотал сопли на кулак, давая волю пьяным эмоциям. Мы не были дружной семьёй, да и семьёй вообще нас трудно назвать. Мы были просто родственниками, но ничего больше не связывало нас вместе. Обычная родня с не самыми лучшими отношениями. Однако Полина была моей сестрой. Последним родным человеком. Она была старше меня на два года. Всегда была лучше меня во всём. Она хорошо училась, в отличие от меня. В детстве была тихой и послушной девочкой. В какой-то момент, повзрослев, она стала очень религиозной, практически фанатично верующей. Поэтому её самоубийство совершенно не укладывалось в тот образ человека, которого я знал. Я же, наоборот, был полным раздолбаем. Еле закончил девять классов и был отчислен с первого курса шараги. И нет, я не был глупым. Просто ленивым. До того, как я достиг совершеннолетия, я слонялся по подъездам с другими лузерами, поглощая кубометры дешёвого пойла. Затем служба в армии. Дембель. После армии я решил остаться в том же городе, где служил. Мне не хотелось возвращаться домой в свои северные пердя, поскольку у меня было только девять классов за спиной, а там нормально заработать можно было лишь газовику или нефтянику. Так я оказался в самовольной ссылке, вдали от старых друзей, которые могли бы потянуть меня назад в прежние алко-травяные трипы. Я действительно быстро повзрослел. К счастью, я не был дураком, а руки у меня росли из плеч. Начав с мелкого ремонта и живя на объектах в начале своего пути, я смог со временем собрать небольшую бригаду и заработать репутацию в компании, в которой работал. Позже я стал брать несколько объектов в работу одновременно, переехал в хорошую арендную квартиру и начал откладывать деньги на учёбу. Я решил, что хочу, как сейчас говорят, «войти в IT».
Связь с сестрой с каждым годом ослабевала. Она по какой-то причине винила меня во всех своих несчастьях. Полина была уверена, что она менее любимый ребёнок по сравнению со мной. И при этом искренне считала, что я, как брат, должен был бросить всё и бежать через всю страну, чтобы решить её проблемы. После ссоры с её уже бывшим мужем я постоянно выслушивал реплики вроде: «У всех братья защищают сестёр, только не ты, Антон». Со временем наши отношения ещё больше ослабли, и мы в конечном итоге перестали общаться. Несколько лет назад мы встретились, чтобы я отказался от своей доли в жилье в пользу мамы; квартира, кстати, была на имя мамы. Ни я, ни Полина никак не помогали маме в приобретении этой квартиры. Затем мы снова встретились на похоронах мамы, на которых я узнал от общих знакомых, насколько Полина была изворотливой и продуманной. Она каким-то образом ещё при жизни мамы получила дарственную на своё имя. Мой отказ от доли в собственности был необходим для этого, и так она просто лишила меня наследства. Маму она не особо любила, хотя держала это в тайне. Многие из нас, в том числе и я сам, пришли к выводу, что именно Полина довела маму до последней стадии. Её похороны стали последней каплей в наших отношениях с Полиной. Так в ночной тишине, держа в руке рюмку водки, я погружался в свои мысли и в конце концов вырубился.
3
«Блин, ну и дубак. Как тут вообще живут, как я тут жил?» — первая мысль, мелькнувшая в моей голове, как только я ступил на трап. Вчерашняя пьянка вкупе с плохим настроением не приносила ни радости от того, что я спустя столько лет снова дома, ни ностальгических воспоминаний.
Не улучшило настроение и то, что нужно было ждать автобус, который от самолета довозит пассажиров до здания аэровокзала. Мороз сильно кусал руки и лицо. Ледяной ветер задувал в каждую щелочку одежды. Хотя здание аэропорта стояло примерно в ста метрах, пешком к нему было не добраться. Долбанные правила.
В аэропорту я сразу же направился к кофейне. Сделав заказ и усевшись прямо за стойкой бариста, я пытался отогреться, пока ждал свой кофе. Он оказался невкусным: пережаренный и с кислым привкусом, так что не спас даже сироп, который я попросил добавить после первого глотка. Но хоть согревал — и на том спасибо.
Немного придя в себя, я несколько раз тщетно попытался вызвать такси. Бариста, довольно миловидная девчонка, видимо, заметив на моем лице, что я вот-вот взорвусь, вызвалась мне помочь. Быстро объяснив, что тут работают какие-то местные агрегаторы, она установила мне нужное приложение и помогла вызвать такси. Её легкое щебетание немного улучшило настроение. Оставив ей пару сотен за помощь, я двинулся к выходу; машина уже подъезжала, а я сильно захотел покурить, хотя бросил это дело почти год назад.
Сидя в теплом салоне такси и разглядывая город через затонированное окно, я в очередной раз поймал себя на мысли, что не могла настолько религиозная Полинка так уйти из жизни. Хотя мы долго не общались, мало ли как она сменила свои взгляды…
4
«Курение запрещено», — прочитал я про себя вывеску недалеко от входа в отделение полиции. Под этой вывеской, помимо меня, стояло еще трое, все, судя по всему, сотрудники. Ну и как тут соблюдать законы при таких примерах? Докурив, я выбил уголек в снег и подумал, что с курением увлекаться не стоит — возвращаться к этой привычке желания нет совсем. Покрутив бычок между пальцев, я бросил его в урну и двинулся ко входу.
— Антон Сергеевич, добрый день, — протянул мне руку следователь. Примерно моего возраста, но с явно пробивающейся сединой в волосах.
— Добрый, — ответно пожал я руку. Рукопожатие полицейского оказалось очень крепким.
— Сейчас я отдам вам вещи вашей сестры, потом нам нужно будет съездить в морг на опознание. Тело для похорон сможете забрать через несколько дней.
Он оделся, взял со стола ключи от машины и велел идти за ним. Спустившись на первый этаж и пройдя в какую-то комнату, мне вручили небольшой пакет.
— Достаньте и осмотрите. Сверьте с описью и распишитесь в получении.
Вытряхнув содержимое пакета на стол, я начал складывать обратно в пакет вещи сестры: пуховик, шарф, шапка, перчатки, маленькая сумочка, паспорт, кошелёк, ключи и телефон. Пробежавшись по описи, я расписался, и мы направились к выходу.
— Знаете, Антон, её вещи были аккуратно сложены рядом с местом, где она покончила с собой. А записки не было. Обычно самоубийцы оставляют записку. Как считаете, были у неё причины так поступить? — спросил он, постукивая пальцами по рулю.
— Честно, я не знаю. У нас были не самые лучшие отношения. Она была очень религиозной. Поэтому у меня в голове все это не совсем вяжется. Но мы не общались несколько лет, так что, возможно, в её взглядах что-то изменилось, — ответил я, растекаясь по пассажирскому сидению. Самочувствие стремительно ухудшалось — последствия вчерашней пьянки давали о себе знать с новой силой.
В машине на некоторое время повисло молчание. Не звучало даже радио; единственным звуком, нарушающим тишину, был звук шелеста колес по дорожному покрытию.
— Ринат, — обратился я к следователю, — в вещах Полины были ключи от её квартиры. Подскажите, я смогу в ней остановиться? Никаких следственных мероприятий там не проводят?
— Нет, никаких мероприятий не проводится. Можете смело там жить, — ответил он и снова замолчал.
5
Тело Полины лежало передо мной на металлическом, напоминающем разделочный, столе — бледное, похожее на восковую фигуру. Лицо отдавало синевой. Закатившиеся глаза казались двумя стеклянными шарами. На шее был глубокий след от веревки, а гортань, похоже, сломалась и неестественно опустилась вниз, разбухнув. Это была она — моя сестра, сомнений не было. Подтвердив, что тело покойной принадлежит Полине, я отвернулся и сделал шаг в сторону выхода, как вдруг на моем запястье крепко замкнулась ледяная хватка. Чувствуя, как по всему телу волосы встают дыбом, а дух из меня вышибло, словно я пропустил мощнейший удар под дых, я повернулся. Полина повернула голову в мою сторону, её рука с нечеловеческой силой держала мою. Закатившихся глаз не было видно, только белки, но я явно ощущал этот безжизненный взгляд на себе. С бешеной силой она дернула меня к себе. Не удержав равновесия, я практически припал к её телу, но успел упереться свободной рукой в стол. Вторая ледяная ладонь коснулась моего затылка и потянула вниз, к лицу покойной. Я был на грани; сердце готово было выпрыгнуть из груди, но я не мог выдавить из себя ни звука. Я лишь упирался свободной рукой в стол, пытаясь воспротивиться покойнику. Но моих сил не хватало. Когда моё лицо почти коснулось стола, её губы разомкнулись:
— Ты снова бросил и не помог мне, Антон. Голос был мерзким: хриплым, низким, с каким-то бульканьем и свистом. Руки моей покойной сестры ослабли и упали вдоль тела, а я, не переставая отталкиваться от стола, оттолкнулся так сильно, что с диким криком, практически визгом, полетел в другой край этой холодной и мрачной комнаты. Вынырнув из сна, будто из ледяной воды, я всё ещё кричал. Вся простыня была собрана и скомкана подо мной, одеяло отброшено на пол, подушка промокла от пота. Я сам был покрыт холодным липким потом. Сон. Это всего лишь сон. Видимо, опознание оставило на мне отпечаток. Это пройдет. Правая рука, та, за которую во сне меня схватила сестра, отозвалась миллионами слегка покалывающих иголочек. Я отлежал руку и перестал её ощущать, а мозг на фоне дневных событий уже закончил картину. Глубоко отдышавшись, успокоившись и придя в себя, я взглянул на часы. Снова ложиться спать не стоило, если не хотелось проспать до обеда, а мне, после такого сна, не хотелось. Совсем. Я решил пройтись по городу, закупиться продуктами, а вечером осмотреть квартиру.
6
Родной городок приятно удивил. За те годы, что меня не было, он сильно изменился. В прошлые свои визиты у меня не было времени и желания побродить по родным местам, так что всё, что я видел, стало для меня новинкой. Если раньше главной достопримечательностью города была какая-нибудь новенькая машина — у меня, наверное, даже остались фотографии на фоне белого Hummer H2. Помню, как мы все бегали во двор дома владельца этой машины, чтобы поглазеть на этого монстра. Теперь город преобразился: появились уютные скверы, скульптуры и арт-объекты. В темное время суток весь город светился красочной иллюминацией. Кажется, даже фонтан появился, который, к сожалению, я не смогу увидеть.
Вернувшись в квартиру после прогулки и похода по магазинам, я быстро сварганил ужин и решил осмотреть квартиру. Нашёл старые фотоальбомы, из которых пропали все мои детские фотографии. Да уж, Полинка, то, что ты меня недолюбливала, — это мягко сказано. Наша общая комната теперь стала чем-то вроде кабинета-спальни. Копаясь в ноутбуке сестры, я не нашёл ничего интересного, но история браузера показала, что она увлеклась эзотерикой: какие-то приметы, заговоры, обряды. Мракобесие.
Пока я не спеша ковырялся в шкафах и перебирал хлам, за окном сгустился вечер. Я подумал было идти спать, но вспомнил об одном месте. Когда мы были детьми, мы сделали себе тайник, куда прятали карманные деньги и всякие безделушки. Потом я стал прятать там сигареты. Он находился за кроватью в углу комнаты, в коробе, которым была обшита труба отопления. Мы оторвали кусок ДВП и прятали свои сокровища там. Интересно, оставила ли Полинка этот тайник после ремонта?
Я отодвинул кровать. Судя по отсутствию пыли, кровать либо часто двигали, и наш тайник все еще существовал, либо моя покойная сестра была жуткой чистюлей. Обстучав короб, я обнаружил, что верхняя стенка держится не так прочно. Приподняв крышку, я увидел тетрадь формата А4. Интересно, что же такого было записано в этой тетрадке, раз Полина прятала её в собственной квартире, в которой жила одна?
Взяв тетрадь, я передислоцировался в большую комнату на диван. Почитаю там, на сон грядущий, так сказать.
7
«Мне страшно. Я решила документировать всё, что со мной происходит, в этой тетради. Сначала я вела записи в заметках телефона, но мне кажется, что ОН имеет доступ к моей технике, что-то вроде вируса, наверное. Мои заметки постоянно пропадали, в галерее то появлялись, то исчезали какие-то фото. Я не знаю, кто ОН и что ЕМУ нужно, но мне очень-очень страшно. Всё началось несколько недель назад, может быть, даже месяцев. Я уже не помню — в голове всё смешалось. Сначала мне на работу приходили букетики моих любимых орхидей. Просто букетики, без открыток, подписей, пожеланий. Коллеги, да и я сама, решили, что у меня появился тайный и скромный ухажёр. Я как раз была в разводе, и всё это казалось такой милой невинностью. Какая же я дура, что принимала эти букеты, что носила их домой. ОН, видимо, решил, что я ответила взаимностью и приняла его игру».
Триллер прямо какой-то, подумал я. Может, Полинка решила удариться в писательство; судя по её заскокам, она вполне могла. Я сходил на кухню, настрогал бутербродов, заварил самую большую кружку чая, что нашёл в шкафчике, и сел за стол продолжить чтение.
«Вчера, выходя с работы, я неудачно подвернула ногу, и мне пришлось выйти на больничный. А сегодня ОН мне написал. Телеграмм пискнул уведомлением «Камасоц начал секретный чат».
— Привет. Как нога? Не сильно тревожит?
— Привет, немного болит. Откуда ты знаешь про ногу?
— Можешь дойти до двери? Я взял на себя смелость угостить тебя обедом. Тебе ведь не просто сходить в магазин или стоять у плиты? Курьер уже должен быть на подходе.
Так, блин, этот псих что, ещё и знает мой адрес? Мне стало так страшно, что слёзы потекли сами собой. Я одна дома, с трудом могу ходить, а какой-то шизик знает, где я живу. Это больше не похоже на милое ухаживание. Это больше похоже на слежку.
— Кто ты? Откуда ты знаешь про мою травму? Где взял мой адрес? Говори, иначе я обращусь в полицию! Это совсем не смешно!!!
«Был(а) недавно» — гласила надпись под его ником. В дверь позвонили. Я не стала идти открывать, у меня случилась истерика. Немного придя в себя, я позвонила подруге и попросила переночевать у меня. Договорились на том, что она закончит работу, заскочит домой и приедет ко мне. На все её вопросы я пообещала ответить уже на месте».
Мда уж. Я всё ещё не верил, что это записи реальных событий, но чтиво было занимательным, я даже перехотел спать. Снова заварив чай, я с тетрадью и кружкой отправился обратно в комнату, на диван. Записей было не так много, хотелось дочитать всё.
«Подруга прожила у меня несколько дней. Всё то время, что она была у меня, ничего не происходило. ОН не писал, не звонил. Ира посоветовала мне просто сменить симку и номер в Телеграме. Я и сама немного успокоилась; тот факт, что меня перестали беспокоить, придал уверенности в том, что всё закончилось, и этот псих позабавился и просто отстал. Ира вернулась домой, а я, последовав её совету, сменила номера и, расслабившись, собиралась долечить ногу и снова выходить на работу. Всё было хорошо ровно два дня. Всего два дня, и этот урод снова написал мне.
— Привет. Я огорчён, что ты перестала принимать мои знаки внимания. Тот обед, что я заказывал тебе, был чертовски вкусным. Там было всё, что ты любишь: рамен, вкуснейшие роллы с угрём, миндальные круассаны. Зря ты не попробовала.
— Сука, кто ты? Откуда ты всё знаешь обо мне?! Я не шучу, я прямо сейчас позвоню в полицию!!!
— Да? А что ты им скажешь? Что тебе присылали букеты и угощали вкусной едой? Вот уж действительно угроза жизни и здоровью. Я всего лишь хотел быть твоим другом.
— Отвяжись от меня! Пожалуйста! Зачем ты доводишь меня? Антон, это твои дебильные шуточки? — Я снова уже давилась слезами. Он был прав: с чем мне обращаться в полицию? Как-то переслать сообщения из этого чата или сделать скрин не могла. Угроз мне не было, а диалоги чистились очень оперативно.
— Антон? Это твой младший брат, которого ты кинула с квартирой? Нет-нет, я не он. Можешь позвонить ему; он сейчас дома — на югах. А я гораздо ближе, — написал ОН с кучей смеющихся смайлов в конце сообщения. Далее мне пришёл целый пак фотографий со мной. Вот я на прогулке с нашей группой подопечных из детского сада. Вот я в автобусе, фото сделано со спины, но не узнать себя я не могла. Вот я упала, когда вывернула ногу, и плачу, лежа у калитки — входа на территорию своей работы. Меня осенило. Раз я не могу сделать скриншоты, я зайду в Телеграм на ноутбуке и просто перефоткаю диалог. И завтра прямо с утра поеду в полицию. Но меня ждало разочарование: когда я вошла в мессенджер на ноутбуке, диалог уже был удалён. Значит, буду ждать, когда напишет снова».
8
Это уже не похоже на вымышленную писанину. Псих, задирающий мою сестру, реальный — если судить по написанному. Он знает всё о Полине, знает меня и в курсе её аферы с квартирой. Мутная история. Признаюсь, в этот момент у меня вспотели ладошки. Мысль о том, что некий псих изводил Полину и знал обо всех тонкостях наших с ней связей, давила на мозг, словно тиски. Может, это Стас, её бывший муж, решил ей так отомстить? Но он вроде бы переехал поближе к столице. Может, записки дадут ответ? Я продолжил читать.
«Проснувшись утром, я чувствовала себя ужасно. Болела голова, была слабость и ломота в теле — что-то среднее между простудой и похмельем. Приняв таблетки, я улеглась в постель, решив отоспаться, вдруг полегчает. Ближе к вечеру меня разбудил телефонный звонок. Номер был неизвестен и определялся как зарубежный. Стало жутко; это сто процентов ОН. Но мне нужно было собрать хоть какие-то доказательства того, что меня преследуют. Поэтому, несмотря на ужас, я ответила на вызов.
— Привет, засоня! Выспалась? — голос звучал как-то роботизированно, механически, явно изменённый. — Зайди в Телеграм, я прислал тебе кое-что интересное.
Я молча сбросила звонок и отбросила телефон подальше от себя. Меня трясёт. Телефон провибрировал уведомлением: «Быстрее!» — гласило пуш-уведомление.
Схватив телефон, я стрелой понеслась к ноутбуку, на ходу включая камеру. Я специально оставила ноут включённым, чтобы не терять драгоценное время на запуск и вход в мессенджер. В уже привычном, но всё равно пугающем секретном чате было несколько фотографий моей подруги Иры, спящей у меня дома! «У тебя красивая подруга. Может, мне и за ней приударить? Меня хватит на всех».
Попался! Я перефотографировала всю ветку сообщений — все фото, что он мне выслал. На них не было ничего ужасного, только спящая Ира с разных ракурсов.
И тут меня как током прошибло: фото сделаны в моём доме! Этот псих имеет доступ ко мне в квартиру!
Какой же ужас меня охватил от этой мысли. Эта тварь ходит в мою квартиру как к себе домой! Каждый раз, когда я сплю, он может быть рядом! Я снова разревелась. Меня трясёт, перед глазами всё плыло. На грани срыва я кое-как собралась, вызвала такси и выбежала на лестничную клетку. В квартире оставаться совсем не хотелось. Теперь мой дом уже не казался крепостью».
По спине пробежала тонкая струйка холодного пота. Получается, что какой-то фрик пробирался в квартиру Полины. А что, если он до сих пор сюда проникает? Я, конечно, сплю не очень крепко и, скорее всего, услышал бы, если бы кто-нибудь тут шароебился. Но от этой мысли стало как-то совсем некомфортно. Я пошёл проверить замки. Закрылся на все обороты замка; внутреннего замка здесь не было, и я, подумав, решил сделать импровизированную сигнализацию. Собрав всё, что гремит как можно громче — вилки, ложки, ножи в пакет — я аккуратно повесил его на край дверной ручки. Если кто-то попытается зайти, ручку нужно будет опустить, и пакет с металлоломом упадёт, разбудив меня. С собой в комнату я взял самый большой нож. Бережёного Бог бережёт. Закончим сегодня чтение, а завтра с самого утра отнесу этот дневник следователю. Пусть разбирается. Но я был так взбудоражен, что не смог уснуть, поворочавшись в постели, я вернулся к чтению дневника Полины…
«Уже сидя в такси, мне пришло сообщение в Телеграм:
— Собралась к мусорам? Ты правда думаешь, что я настолько тупой, что так просто дам разболтать тебе наши секреты? Проверь галерею.
Я не стала отвечать, но сразу же нажала на иконку галереи в телефоне. ВСЁ ПРОПАЛО!!! То есть буквально всё, что я фотографировала со своего компьютера. Все фото переписки, фотографии Ирины. Даже мои личные снимки были удалены. Я буквально забыла, как дышать. Слёзы, крик, страх… Нет, не страх — УЖАС, это всё, что я испытывала. Я еле сдерживалась, чтобы на ходу не выпрыгнуть из машины. Таксист всю дорогу что-то делал в своём телефоне. А вдруг это ОН? Вдруг сейчас меня завезут в какую-нибудь подворотню? Убьют. Изнасилуют. Паранойя полностью овладела мною. А потом на смену ей пришла апатия. Плевать. Будь что будет».
Да уж, сестричка… Я искренне жалел её. Никто не заслуживает пережить подобное. Кто же этот урод, преследующий тебя? Я уже было решил звонить следователю прямо сейчас, но, взглянув на часы, передумал. Подождёт до утра. Полине всё равно уже не помочь.
«Таксист довёз меня к отделению; не глядя кинув ему какую-то купюру, я, насколько могла, быстро побежала внутрь. Там моему рассказу не очень-то и поверили, хотя пытались успокоить. Мой внешний вид говорил о том, что я смертельно напугана. Самочувствие также не улучшалось, таблетки не помогали. Меня кое-как успокоили. Попросили повторить всё сначала. Потом рекомендовали не ехать домой, а некоторое время пожить у друзей или, на крайний случай, снять квартиру посуточно. Полицейский взял у меня ключи от дома, пообещав проследить за квартирой. Я отдала ключи, хотя знала, что ОН там не появится. ОН знает всё. Договорившись быть на связи с полицейским, я позвонила другим своим знакомым и напросилась пожить несколько дней у них — они жили в частном доме. Смена обстановки должна помочь мне немного отвлечься».
9
Бегло пролистав записи, я убедился, что читать осталось совсем немного. Спать не хотелось, да и после прочитанного я бы не уснул, даже если бы хотел. Слишком много жути нагнали на меня записи сестры. Как этот мудак получил удаленный доступ к её телефону? Как он проникает в квартиру? От этой мысли меня снова передернуло. Это очень страшно — понимать, что твоё жильё не способно тебя защитить. Бетон и стальные двери — всё это лишь иллюзия безопасности, которая не сможет сдержать упёртого психа.
Я продолжал читать, но мысленно был далеко. Я думал о том, что если бы Полина не воспринимала это как мои «приколы», а на самом деле позвонила бы мне и смогла бы убедить меня в том, что происходит, я, вероятно, забросил бы свои дела и приехал бы помочь. Этого всего можно было бы избежать. В конце концов, мы были семьёй.
«Проведя первую ночь у друзей, я поехала в ремонтную мастерскую, чтобы мастер проверил мой телефон на наличие вирусов. Я связалась с полицейским и попросила его съездить со мной на квартиру, чтобы заменить замки. Телефон оказался чистым, без вирусов. Замки в квартире заменены. Старый замок забрали сотрудники полиции, чтобы проверить на наличие следов взлома. Примерно в середине дня мне позвонила Лера, подруга, у которой я сейчас остановилась, и спросила, не видела ли я их кошку. У них была красивая трёхцветная кошечка — любимица семьи. Её ещё котёнком Костя, муж Леры, отбил у стаи собак недалеко от своего гаража.
Я ответила, что не видела, на что Лера посетовала, что, наверное, она опять шмыгнула гулять на улицу. Кошечка периодически совершала побеги, но всегда возвращалась. В этот раз она не вернулась ни вечером, ни следующим днём, ни даже через день. Кошечка пропала. ОН перестал сводить меня с ума. Жизнь вроде бы наладилась, но я всё равно решила купить тетрадь, записать в неё всё пережитое и спрятать. Чувство паранойи никуда не пропало. Быть дома одной всё ещё было страшно, но я и так загостилась. А может связаться с Игорем? Он милый парень, пытался за мной ухаживать. Мы с ним как-то пересекались, уже после его ухаживаний, он пригласил меня пообедать, был очень мил и всё сетовал на то, что я не ответила ему взаимностью, говорил, что я до сих пор ему нравлюсь.
Но с другой стороны не хотелось втягивать постороннего человека в свои проблемы. У нас всё равно ничего не вышло в первый раз. Ладно, обдумаю это позже. Сегодня я запишу все свои переживания сюда, останусь у Кости с Лерой ещё на одну ночь, а завтра запишусь к психиатру. Нужно привести мысли в порядок. Надо позвонить Антону. Мне всё-таки кажется, что это всё его рук дело. Он до сих пор обижен на меня из-за квартиры. Но что мне оставалось делать? Я строила семью, хотела детей. А он… Его ничего не интересует, он эгоист. Уехал, бросив пожилую мать; я ухаживала за ней. Я заслужила эту квартиру! Давно не была в церкви. Нужно сходить, поставить свечку».
Пипец! Она реально во всём винила меня? Дура! Просто нужно было позвонить — и всё бы встало на свои места. Конечно, я обижался из-за того, что меня оставили без крыши над головой. Но я же не псих, чтобы творить такое! Меня переполнила обида. Даже мелькнула мысль, что она получила по заслугам. Но я быстро выкинул её из головы. Стыдно так думать. Я бросил мать, а она ухаживала… Пипец. Я с мамой был постоянно на связи и не слышал никаких жалоб, кроме как на саму Полину. Я даже хотел забрать маму к себе, но она не хотела переезжать так далеко. А когда я был на похоронах, я узнал, что Полина и вовсе собиралась отдать мать в дом престарелых. Думаю, что эта новость и свела маму в могилу. Одно у меня не укладывалось в голове: как можно быть таким человеком? Как можно уместить в себе характер истерички, дичайшую хитрожопость, нелюбовь к близким, религиозность и тягу ко всякой эзотерической фигне и при всём этом мусоре в голове работать с детьми? Как? Я никогда этого уже не узнаю, а говорить о том, чтобы понять это, я вообще не могу.
Блин, она и после смерти умудряется меня задеть так, что и родней её считать не хочется.
«Ещё несколько недель прошли спокойно. Я начала ходить к психиатру и, наконец, вышла на работу. С Игорем, кстати, я связывалась, он вежливо извинился, сказал, что уже начал встречаться с девушкой, и предложил остаться друзьями, даже подкинул идею как-нибудь собраться вместе в ресторане. Жизнь вроде бы вошла в привычное мирное русло. Но…
Сегодня я опять проснулась в странном состоянии. Я не пью, но ощущала синдром похмелья или отравления: слабость, головная боль, ломота в теле, тошнота. Хорошо, что меня отправили отгулять отпуск, иначе я бы не справилась на работе. Выпив таблетки, я взяла ноутбук и решила провести время за сериалами. Несмотря на плохое самочувствие, эмоционально я чувствовала себя прекрасно. Можно сказать, что ко мне вернулся вкус к жизни. По крайней мере, так было, пока мне снова не написали. Теперь ЕГО ник был подписан как «Омбре дель Косталь». Странные ники выбирает себе этот псих: то «Камасоц», то вот это.
«Как самочувствие?» — спрашивал он. «Снова нездоровиться?»
Меня стошнило от страха. Прямо на постель. Эта тварь никуда не делась; он дал мне лишь иллюзию покоя. Пока я убирала грязное постельное бельё, загружала стиральную машину и запускала стирку, телефон разрывался от уведомлений, и я отключилась.
Я пришла в себя на своей кровати и совершенно не помню, как я тут оказалась. Машинка в ванной комнате уже не работала, а постельное висело на сушилке. Когда я его развесила? Нихрена не помню. Да и одета я была в другое бельё — не то, в котором мне стало плохо. То бельё тоже было постирано и аккуратно сушилось рядом с постельным.
Амнезии мне ещё не хватало. За окном уже была ночь. В рту ужасно пересохло. Я потянулась к прикроватной тумбе за телефоном и похолодела. Его нигде не было. К тем переживаниям, что я испытала несколько часов назад, добавился страх того, что он снова был в моей квартире. Но как?! Я же сменила замки! Да и зачем ему мой телефон? Сюр какой-то. Меня хотят свести с ума? Довести до суицида? Признаюсь, меня посещали такие мысли».
Значит, всё-таки самоубийство, — подумал я. Полина практически открыто об этом говорит.
Время уже близилось к утру. Скоро надо будет собираться в полицию. Надеюсь, ублюдка, доведшего до такого состояния мою сестру, найдут и накажут. Хотя как его искать? Ничего, кроме записей, ведь нет. Мрак.
«Телефон я нашла позже. На следующий день, видимо, в момент беспамятства, когда ложилась спать, я уронила его и запнула под диван. У меня и раньше бывали провалы в памяти, но не такие длинные. Я грешила на то, что это последствия перенесённого мной в студенчестве менингита. Подзарядив и включив телефон, я пришла в дикий ужас. В диалоге с ним было множество сообщений, и чем больше я читала, тем сильнее меня обуревал страх и ощущение того, что я уже никогда не смогу жить как раньше.
После того как он вчера поинтересовался моим самочувствием и я отключилась, он писал: «На твоём месте я бы следил, что ты ешь. Тебе ведь плохо из-за еды». Он что, подсыпал мне что-то в еду, которая у меня в квартире, в которой я недавно сменила замки? Как?! Как? Как это возможно? Я в страхе откинула телефон и рванула на кухню. Там я собрала всё, что было в холодильнике, и выбросила. Я высыпала в мусор даже специи, сахар, чай — вообще всё. Потом я открыла морозильный отсек и закричала диким криком. Там, на самой нижней полке, лежал выпотрошенный трупик кошки, которую потеряли мои друзья, пока я у них жила. Я просто кричала и плакала. Я отказывалась понимать что-либо вообще. Так и оставив морозильник открытым, я метнулась к телефону, чтобы позвонить тому полицейскому, который присматривал за моей квартирой. Но телефон зазвонил первым. Снова какой-то странный иностранный номер. Я не отвечала, а он всё звонил и звонил. В конце концов, сбросив вызов, я быстро полезла в справочник, чтобы найти номер полицейского.
Но мне тут же пришла СМС: «Долго же ты спишь. Прочитай наш чат до конца. И не вздумай вызывать мусоров, если хочешь, чтобы я от тебя отстал. Я скоро закончу. Но если ты не станешь меня слушать, всё закончится, но только для тебя одной. Выбор за тобой».
Я не знаю, сколько я просидела на полу, давясь слезами. А телефон всё вибрировал и вибрировал новыми уведомлениями. Этот псих, этот урод всё подгонял меня читать его монолог в чате.
Выплакав, наверное, все свои слёзы и от рыданий практически сорвав горло, я всё-таки решилась зайти в чат. Он обещал отстать, может быть, ему что-то нужно — я дам ему это и он исчезнет?
«Уже видела кошку своей подруги? Тебя ждёт то же самое, если не сделаешь то, о чём я тебя попрошу. Кстати, прошлой ночью ты меня сильно порадовала, ты горячая». И далее были штук двадцать фотографий меня, причём абсолютно голой, в самых извращённых позах. Но только меня, в кадре больше никого не было. А на крайней фотографии у моей головы лежало сложеное бельё, в котором я пришла в сознание. С трудом можно передать, что я испытывала в этот момент: будто я маленькая девочка, на которую бульдозером прет дикий хищник. Или будто меня загнал в тёмную подворотню ведомый своим больным разумом псих. Чувство безысходности и смирения перебороло все страхи. Он был у меня дома. Трогал меня. Мог сделать со мной всё что угодно. Мог убить, но не убил. Что ж тебе надо, тварь? У меня ничего не болело, значит, он меня не насиловал. Но я никогда не спала так крепко. Видимо, он всё-таки что-то намешал мне в пищу. Я даже не задавала себе вопросов, как он попал в мою квартиру после смены замка.
Бросив телефон, я пошла и собрала все пакеты с выброшенными продуктами и трупик кошки, чтобы отнести их на мусор.
Позже мне пришло ещё одно сообщение: «Собирайся, и как стемнеет, приходи по координатам **.******, **.******. Я заберу у тебя кое-что своё, и ты обо мне забудешь. Обещаю». Я заканчиваю это писать и отправляюсь на встречу с тем, кто сводил меня с ума. Боже, дай мне сил. Теперь я уверена, что это не Антон. Надеюсь, он простит меня за всё».
Это была последняя запись. Я вбил указанные Полиной координаты, и это был лес за городом. Полину тоже нашли в лесу. Всё сходится — последняя запись, координаты места. Там её убили или заставили добровольно залезть в петлю, что равнозначно, как по мне.
За окном уже было утро. Ждать я уже не мог и позвонил следователю.
10
— Антон, мы проверили записи вашей сестры. Координаты, указанные там, — это действительно место, где её нашли. Туда часто ездят собачники, и они-то её и обнаружили, — говорил мне Ринат Рашитович спокойным голосом. — А ещё мы нашли психиатра, которого посещала Полина. Вы знали, что врач подозревал у неё параноидную шизофрению? Психиатр практически уверена в диагнозе, но ей не хватило времени поставить его официально.
— Откуда бы мне знать? Мы же не общались, — буркнул я, не совсем понимая, к чему он клонит.
— Понимаете, Антон, то, что описывала Полина в своих записях, то, что она рассказывала на приёмах: слежка, страх, приступы страха и паранойи, потеря памяти, потеря сознания — всё это симптомы. Мы перепроверили её телефон — он чист. Никаких фото от извращенцев. Да и признаков того, что ей вообще кто-то писал, нет.
— А как же убитая кошка её друзей?
— В том-то и дело. Мы общались с друзьями Полины. Кошку они нашли спустя какое-то время, разорванную собаками, не очень далеко от дома, когда чистили снег. Да и её друзья и коллеги говорят, что она стала странной, вспыльчивой. Её и в отпуск зимой отправили, потому что она начала вести себя непедагогично, срывалась на детишек. И вы, Антон, сами говорили, что у неё настроение скакало и увлечения менялись: резкая увлечённость религией, высшими силами, магией и прочей чепухой — это тоже симптомы шизофрении.
— То есть вы хотите сказать, что…
— Что у неё на фоне чего-то случилось обострение. Она выдумала себе вторую личность, от имени которой и посылала себе букеты, а потом довела до этого. Человеческая психика — очень деликатная и совсем непонятная штука, Антон. Никакого психа нет. Кстати, вы заметили в записях сестры, что «сталкер» сменил никнейм? Сначала был Камасоц, а потом Омбре дель Косталь. Знаете, что они значат?
— Нет, — еле слышно пробормотал я. — Я нихрена не понимаю.
— Камасоц — это божество майя, бог страха и жертвоприношений. А Омбре дель Косталь — это детская страшилка из латиноговорящих стран, мужчина, похищающий детей. Ваша сестра была довольно начитанной девушкой, а этими именами её подсознание пыталось ей подсказать, что всё это иллюзия.
— Понятно, — практически уже прошептал я. — Значит, всё-таки самоубийство.
Следующие дни прошли у меня в суете — организация похорон сестры. Иронично, что церковь отказала в отпевании. Потом переоформление квартиры. Как же извилисты дорожки судьбы, квартира, которой меня лишили, вернулась ко мне. Затем продажа квартиры. На вырученные деньги я смог приобрести жильё себе в том месте, где решил обосноваться.
Прошло почти два года. В родные пенаты после тех событий я больше не ездил. Удалось отучиться, найти хорошую работу удалёнщиком и повстречать девушку. Иногда я возвращаюсь к записям сестры. Эту её тетрадь я забрал с собой как память. Мысли обо всём этом засели у меня в голове, и я всё равно не верил до конца, что у Полины мог так сильно потечь чердак. Но как бы там ни было, я тебя простил, сестричка. Надеюсь, ты слышишь это. В один из вечеров, когда я отработал и мы с моей любимой решили поваляться и позалипать в сериальчики, мне раздался звонок. «Ринат Рашитович» высветилось на дисплее телефона. Видимо, я забыл удалить его номер, а потом он автоматически перенёсся на новый телефон.
— Кто это там? — спросила моя девушка, я не рассказывал ей обстоятельств смерти сестры.
— Погоди, — сказал я, встал, вышел в другую комнату и ответил на вызов.
— Антон Сергеевич? Здравствуйте, не знаю, вспомните ли…
— Я помню вас, Ринат, — перебил я его. — Что случилось?
— Сегодня был задержан некий Величко Вениамин Васильевич. Вам знаком такой персонаж?
— Нет, — ответил я, абсолютно не понимая, при чём тут я.
— А вот он знал вашу сестру, ну и заочно вас. Если верить его словам, они даже пытались построить отношения. Но не суть. Суть вот в чём: его задержали сегодня на том же месте, где нашли Полину, — он закапывал тело. Его задержал собачник и держал до нашего приезда. Алло, Антон, вы слышите? Полина даже упоминала его в своих записях, ей он представлялся как Игорь.
— Да-да, слушаю, продолжайте, — у меня перехватило дыхание.
— В общем, Антон, вы были правы: ваша сестра не покончила с собой. Это убийство. Этот тип — компьютерщик, окончил университет с отличием, и он бывал у вашей сестры дома. Это объясняет, как он получил удалённый доступ к её телефону. Он говорит, что сам написал ПО для слежки и заразил им телефон вашей сестры. В квартиру он проникал, просто сделав дубликаты ключей. В первый раз, когда был у неё в гостях, второй — уже после смены замков — он «случайно» её встретил, заболтал, отвёл в кафе, и когда она отвлеклась, сделал слепок с нового ключа.
— Пипец, — не сдержался я. — А нафига ему это? Он просто псих?
— А вот это главное, Антон. Псих он или нет, установит экспертиза. Но для чего он это делал — тут всё оказалось просто. Это его хлеб. Он что-то вроде гонзо-фотографа. Выбирает девушек и делает на них контент, который продаёт в даркнете. Вы бы видели, Антон, его архив. Это настоящая грязь. У некоторых его жертв, судя по всему, дома вообще были установлены скрытые камеры. И, видимо, он гастролёр, катался по городам, выбирая жертв. Он их, кстати, находил в сети. Фото, о которых писала Полина, тоже были у него на жёстких дисках.
— Понятно. Но зачем он доводил её? Как-то не вяжется убийство и фотографирование для извращенцев.
— Судя по его словам, Полина понравилась одному из покупателей. Тот и сделал, так сказать, спецзаказ. Задержанный отправлял вашей сестре не все её фото, там были ещё и другие. Он, кстати, не дурак и заметил у вашей сестры признаки психически нестабильного состояния. Вот и доводил её. Какой-то богатый урод платил ему за это. Даже наркотики подмешивал ей в воду. Ну а в лес он её заманил, пообещав, что сделает фотосессию и отстанет. А там ему в голову пришла идея сделать для заказчика эксклюзивные фото и видеосъёмку смерти вашей сестры. Очень стрёмный тип. Чистейший социопат, абсолютное отсутствие эмпатии. Если признают вменяемым, я уж постараюсь, чтобы на зоне ему пришлось как можно тяжелее.
Простите, Антон, но я посчитал эту информацию важной для вас и решил вам её донести. Ещё раз соболезную, что так вышло с вашей сестрой. Извиняюсь за то, что не взялись за поиски этого урода, когда вы принесли нам эти записи. Просто знайте, что он будет наказан. Но есть и не самые хорошие новости; не факт, что мы найдём заказчика, ещё раз простите. Доброй ночи.
— Подождите! — вскрикнул я. — Помните, там ещё у друзей пропала кошка и оказалась в морозилке у моей сестры? Это был не её глюк?
— Кошка, — вопросительно протянул мой собеседник. — Ах да, кошка, припоминаю. Знаете, Антон, я не задавал ему вопросов о кошке. Но на его жёстких дисках были файлы и для живодёров. Думаю, она не была галлюцинацией.
— Но вы тогда сказали, что хозяева нашли кошку разорванной собаками рядом с домом, помните?
— Да, припоминаю и такое, — ответил Ринат. — Этот упырь же следил за вашей сестрой. Я думаю, он вытащил трупик бедного животного и, дабы обыграть всё красиво, подкинул к дому хозяев. На улице же была зима, хозяева бы нашли ее рано или поздно, решив, что не видели ее раньше из-за снега. А сделать так, чтобы голодные собаки потрепали тельце, много ума не надо. Бедное животное.
— Звучит и правда логично. Спасибо, Ринат, за информацию. Доброй ночи, — сказал я, едва сдерживая слёзы, и, не дожидаясь ответа, бросил трубку. Как только вызов прекратился, я заплакал. Заплакал по-настоящему, так как не плакал уже давно.
Мне пришлось рассказать своей девушке всё. Она слушала, даже не перебивая меня. А я всё говорил и говорил без остановки. Говорил обо всём, с самого детства. И только сейчас, во время этого разговора, давясь слезами, я понял, что любил свою сестру. Надеюсь, что и она меня тоже.
Я не знаю, что сподвигло меня написать твою историю, сестра: желание почтить твою память или дать предостережение другим, чтобы были аккуратнее в своих связях, а может, и всё сразу. Но вот я уже заканчиваю. Теперь ты, Полина, прости меня. Ты обрела покой.
Новость отредактировал Летяга - Сегодня, 14:45
Причина: Стилистика автора сохранена
Ключевые слова: Сестра смерть следствие дневник авторская история