Между небом и землей
Волны лениво накатывают на босые ступни. Крики чаек наполняют безмолвие пустынного берега. Без этих криков было бы слишком пусто, слишком…одиноко. Вспоминается рассказ, читанный когда-то в детстве. Рассказ о хранителе маяка на далекой планете-океане. Дорожка к сердцу- крики чаек.- Ты не можешь сидеть тут вечно- говорит светловолосый мальчишка, появляясь откуда-то сбоку, словно из пустоты.
- Я прошу всего лишь пару часов.
- Это против всех правил…ты ведь знаешь, есть правила…
- Плевать…хотя бы час…всего час!
- Не могу…
- Мне нужен этот час!
- У тебя есть ровно тридцать минут. Ни мгновением больше!
Детский плач, доносящийся из-под развалин, врезался в рассудок, словно ржавый нож, терзающий плоть. Этот голос, слишком знакомый, слишком сладкий…слишком родной.
- Тико!
Плач утихает.
- Папа!
- Я здесь, сынок. Ты можешь ползти?
- Здесь темно!
- Ползи на мой голос, Тико! Я здесь!
Слышно, как шуршат обломки под коленками и ладошками. Потом жалобный детский голос окликает:
- Папа, тут какие-то железки…я не могу пролезть!
- Попробуй сбоку разгрести мусор. Там должен быть выход в боковой коридор. Давай же, малыш! Не подводи меня!
Слышится шевеление, шорох, хныканье. Потом на несколько секунд тишина и снова шорох.
- Кажется, получается! Папа, ты тут?
-Да, малыш…я здесь, с тобой. Ты уже в коридоре?
- Да, папа.
- Ползи по нему вперед, не сворачивай. Ты у меня умница!
Ощущение почти физической боли вспыхивает огоньками по всему телу…хотя какое там тело!
- Папа, тут есть кто-то! Кажется, живой!
Слышится шуршание.
- Эй, очнитесь! - голос Тико срывается на надсадный кашель. Слышится стон и придушенный всхлип.
- Тико, кто это?
- Папа, тут ещё два ребенка! Они живые!
- Они могут ползти?
- Не знаю…наверное могут!
- Ползи на мой голос, Тико. И пусть они идут за тобой.
- Папа, где ты? Почему тебя не видно?
- Просто я пока не могу добраться до тебя. Но я тебя слышу. Просто ползи на мой голос.
Внезапно словно передергивает от электрошока, да так сильно, что на мгновение мир вокруг перестает существовать…
- Папа! Папа, ты слышишь? Папа! - в голосе Тико истерический страх.
- Я здесь, сын…не останавливайся, ползи. Ты уже близко!
- Папа!
Чужой голос врывается в сознание.
- Мать честная! Там кто-то есть! Эй, там, внутри! Вы живы?
- Помогите! - плачет уже совершенно обессиленный Тико. Снаружи доносится грохот, скрежет, треск отбрасываемых обломков.
- Господи Иисусе, тут дети! Трое! Рольф, Аньес, носилки, живо! Сынок, сколько пальцев ты видишь?
- Папа! Где мой папа?
Мир вокруг растворяется и собирается до одного- единственного белого пятна.
- …Разряд!...три, четыре, пять…разряд!...
- Теперь ты готов?
Кивок.
- Да…благодарю…
Волны лижут босые ступни. Крики чаек превращаются в голоса…
-…три…четыре…пять…разряд!
- Время смерти - 16:22.
Спустя пять часов.
Тико Вассёр спит, откинувшись на подушку. Тонкие ручки в порезах и царапинах покоятся поверх одеяла. Врач, миловидная полная женщина со следами усталости на лице, измеряет ему давление.
- Бедняга! - говорит она, глядя на мать Тико, хрупкую, тонкокостную, с большими синими глазами. – Он всё звал отца, говорил, что…
- Что?- едва слышно шепчет Сабина Вассёр.
-… Говорил, что папа его звал, что вывел его из-под обломков…
- Вы же знаете, доктор, это невозможно…
Врач словно не слышит её.
- Но самое странное, Рольф сказал, что они нашли малышей в 16:22, он случайно взглянул на часы. И что спустя пару минут после того, как детей вытащили, дом провалился под землю.
Ключевые слова: Призрак отец потустороннее авторская история