Они ушли
Рассказ может показаться фантастическим экшеном – но я пишу, так сказать, сквозь призму своего восприятия. Плюс события восстановлены по памяти – уже прошло 8 лет.Как я познакомился с М.: мне позвонил один друг из наших. Попросил, если я могу, заехать в один маленький городок - забрать девушку и привезти ее почти на другой конец области. Дело часов пяти. Ну и потом обратно отвезти – если получится. У меня был тогда первый отпуск, времени было много, помочь другу – приятно.
У нас принято помогать друг другу, так как если просят - значит надо. Если можешь - помоги. Не можешь - никто не обидится, все поймут. Так и живем.
Короче. Был конец августа – жарко было жутко. Приехал я во второй половине дня в нужный городок. Городок, как я рассмотрел много позже, маленький, чистенький, основное производство - без отходов в атмосферу, лесопосадка, переходящая в неплохое лесничество, берег водохранилища - красота. Созвонился с другом, мол, куда ехать, я город не знаю. Тот мне объяснил: въедешь в город - никуда не сворачивай, проедешь метров 800, справа начнется лес. И метров через 50 - бетонная дорога в ту же сторону. Там и жди.
Проехал, остановился. Жду. Вышел из машины покурить. Смотрю на эту бетонную дорогу между деревьями. На нее с пустоши (или как там называется место, где кусты одни да трава растут?) выходит девушка в черном. Волосы длинные, волнистые, распущенные. Очки блестят. Курю, смотрю. Идет ко мне, рассматривает сквозь очки. На вид лет 17-19, но очки с толстенными стеклами делают старше. Не ясно, короче. Одета в обычные черные брюки, черную футболку, на ногах - черные кроссовки. Через плечо - какая-то мужская сумка типа борсетки, но тканая. На ремне болтается какой-то бордовый мешочек с мой кулак размером. Фигура ничего так – высокая, не тощая, чуть полноватая. Фигуристая, в общем. В руках - кусок свернутой березовой коры, из свертка торчат какие-то травинки и прутик.
Когда она была от меня уже метрах в четырех, у нее зазвонил телефон (я еще хмыкнул про себя - недогот с автоматной очередью на звонке). Ответила что-то типа "сам знаешь, подгонять не надо (так ехидненько, довольно противно)... А когда?... А, уже... Да, по ходу, его и вижу... (смотрит на меня) Ок. До встречи."
Это ей Денис (мой друг, назовем его так) звонил. Есть у него чуйка когда позвонить надо. Бывает, думаешь, надо позвонить ему, а денег на счету нет. И тут он сам звонит - чего, спрашивает, надо. Есть у нас и такие ребята )))
К делу. Подходит эта девушка ко мне. Из-за горловины (высокой, и не жарко ей летом?) футболки на ходу достает три типа кулона: один - триксель (один из символов нашей веры), другой - какой-то темный твердый на вид кожаный кусочек неправильной прямоугольной формы. А третий аккурат висит между трикселем и кожаным - один из опознавательных знаков посвященных во всякое эдакое (символ для обывателя не примечательный, потому описывать не буду - дабы не палить контору). Я уже понимаю, что это та, кого надо забрать (я начал понимать это еще по коре в руке, но тут совсем убедился). Подошла, поздоровалась, представилась (прозвищем - у нас больше принято по прозвищам). Покурили, поехали.
М. всю дорогу молчала - почти всю. Перед переездом через ж/д она начала крутить шеей - как если б голова болела и она шею разминает, чтоб не так болела. Попросила остановиться. Говорю: "Поле вокруг, до кустов дотерпи. Вон, посадка скоро." - указываю подбородком на ту сторону через ж/д. М. на меня глянула и металлическим таким голосом сказала остановиться. Я взглядов уже всяких натерпелся, но, думаю, если Денис просил ее возить, то просто так она капризничать не будет – иначе бы предупредил. Пусть капризничает не «просто» - я тоже умею. Постояли. Она странно сопеть начала. Потом шмыгнула носом и сказала, что можно ехать.
Я тогда разозлился немного, ну да ладно. Подъезжаем мы к большому селу, через которое у нас дорога. У поворота – авария. Как потом выяснилось, мужик при выезде на главную пытался разминуться с лихачом (урррод, блин, а не лихач) и въехал в легковушку. Я тормознул. Вышел, спрашиваю: «Помощь нужна?». М. тоже вышла, встала рядом. Во второй легковушке (в которую мужик въехал) – папаша и пацаненок лет 4 с огромными от перепуга глазами. Все целые, мужики умеренно ругаются – всё больше на слинявшего лихача. Подошел, расспрашиваю мужиков, что да как – оказывается, пару минут назад все случилось. Краем глаза смотрю, а М. подошла к пацаненку, на корточки опустилась и что-то ему говорит. Тот молчал-молчал и разревелся. И ее за шею обнял, сам ревет, а М. его по спине гладит. Пацаненок успокоился, пошмыгал носом, разулыбался – что-то ему М. сказала. Папаша подошел к ним, пацанёнок к нему на руку навис, прячется за его ноги, но выглядывает и хихикает – М. улыбается. Та тоже улыбнулась, сказала папаше, что ребенку после такого испуга поплакать полезно – шок проходит быстрее. Папаша, видно, не дурак, понял, что М. права. Тем более пацаненок ожил – то зеленый и перепуганный сидел, а сейчас уже полез смотреть смятую дверь.
Тут и гайцы подкатили. С нас спроса никакого, мы дальше поехали. Через пару километров после села до меня дошло. Я резко тормознул, поворачиваюсь к М. (ехали молча, она все виски растирала и переносицу и на дорогу смотрела). Она на меня смотрит, мол, чего? Я, зная, что бывает на белом свете, прямо и спрашиваю: «Ты знала, что будет авария?». Кивает, пожимает плечами, дескать, чи й не невидаль. Спрашиваю опять, а у самого мороз слегка по коже – пацаненка вспомнил и что с ним могло случиться представил: «Поэтому тогда и сказала остановиться?».
Отвечает, глядя до жути прямо в глаза: «Я знала, что никто не пострадает. А нам еще ехать. Ждут нас!» И так иронично бровями подергала, типа полушутку сказала.
Я: «А если бы…» - «Никаких «если бы». Все так же было в любом случае. Но им (кивнула назад на дорогу) спешить некуда. А нам есть. Поехали?»
Я, хоть и привык уже на тот момент ко всякому, несколько оторопел.
Приехали уже в глубоких сумерках. Денис нас встретил на въезде в поселок, сел в машину и стал указывать куда ехать. Спросил у М., надо ли ей будет что-то. Она сказала, что только ведро, соль и вода – остальное у нее есть.
Я вкратце расспросил Дениса (есть у нас еще один негласный закон: если интересно – спроси. Смогут ответить – ответят. По каким-то причинам не смогут – не ответят, а ты больше не лезь) о том, зачем же «все мы здесь сегодня собрались». Денис рассказал: знакомые брата (не из наших) купили недавно дом. Там черте что творится. Попросили найти человека, который поможет.
М. спросила, все ли приехали, кого она просила. Оказалось, что ей вкратце сообщили саму суть. Ну, это понятно. Не по мобильному же о таком говорить. А приехали все, кто надо, как сказал Денис.
Подъезжая к дому на отшибе, мы увидели трех мужиков, молодую женщину и девочку лет 6. Из-за деревьев выглядывал добротный одноэтажный старый дом. Единственной странностью в нем было то, что не горел свет. Вокруг дома, возле сарая, в беседке было светло от фонарей и ламп. А дом стоял как спящий.
Припарковался, вышли из машины. Поздоровались. М. извинилась перед женщиной, что, мол, девочке спать не даем – она тут нужна. Женщина заволновалась, но М. улыбнулась и сказала, что только чтобы рассказать.
Сели в беседке. Хозяин объяснил, что так спокойнее. Двое других мужиков оказались братом Дениса и предыдущим хозяином дома.
Пили чай, М. попросила рассказать, что произошло. Причем попросила довольно обыденно, как будто ничего необычного не происходит. Даже врачи в поликлинике менее обыденно спрашивают о здоровье. Семейство сперва сбивчиво что-то рассказывало, списывая на «показалось», «ветрено было», но М. и «колола» как заправский следователь или психолог – минут через десять даже девочка, робевшая от позднего времени и незнакомых людей, взахлеб рассказывала. Вот что происходило в доме вкратце:
Дом старый, но, что называется, в хорошем состоянии. Купили его у предыдущего хозяина прошлой осенью, заселились в начале лета. Не прошло недели, как их дочка - будущая первоклашка - начала плохо спать, плакать по ночам и просить, чтобы «серый дедушка ушел», а «бабушка не ходила к ней ночью ругаться». Это при том, что жили они втроем – мама, папа и дочка. Потом жена, которая на полставки работала в местном детском саду и большую часть времени была дома, начала тоже замечать неладное – то краем глаза заметит кого-то стоящего за спиной, то мелькнет что-то, то кто-то ночью ходит по комнате, то вздохи, то злобный шепот.
Как обычно бывает в таких случаях, начали что-то делать только после того, как глава семейства тоже заметил фигню – то вещи падают на пол, как только он пытается их взять в руки, то будто дверь кто-то толкает, когда он ее открыть или закрыть пытается, то продукты парятся быстро. Последней каплей стало вот что: его ночью после похода в сортир на улице (захотелось мужику ночью на звезды посмотреть) что-то не пускало в дом. При этом в доме как будто кто-то бегал, дергал мебель, кричали дочка с женой (потом выяснилось – от страха, ибо точно что-то бегало). Мужик таки вломился в дом побежал в комнату дочери – жена уже там была. А в доме внезапно все стихло. И кто-то в две глотки тяжело задышал в углу комнаты. Потом проявились два силуэта – с человека ростом, разных размеров. И что-то они начали зло шептать, словно выплевывая слова. Тут мужик не выдержал и дал деру с женой под одной подмышкой, дочкой – под другой. Позвонил кенту - брату Дениса, попросил забрать. Но дом перепродать – и убыток, и обидно – только свой дом завели, сад начали садить…
Предыдущий хозяин – скажем, Василий – сидел весь сконфуженный и виноватый. Видно, что мужик порядочный и что ему не все равно – иначе бы не ехал на ночь глядя аж сюда. Да и в доме он ночевал один раз с Борисом после того, как тот семью вывез – впечатлился. М. и за него взялась:
- Кто жил в доме последние лет 5?
- Пустовал дом. Я в нем ночевал иногда – за огородом присмотреть, то да се. Никаких топотов раньше не было.
- А силуэты? Вздохи, шёпоты?
- Вздохи были. Печальные. Не сильно мешали. Не страшные. Что сейчас тут, – кивок на дом: – не знаю. Но это … - покосился на ребенка, видимо, мат сдержал: - Ужас.
М. задумчив терла щеку. Денис спокойно на нее поглядывал. М. спросила:
- А матерились, когда эта фигня начиналась?
Борис удивленно кивнул. М. положила руки на стол.
- И как?
- Никак, - Борис удивленно пожал плечами. – А должно быть как? – спросил резко, словно провоцируя «ты чё? – а ты чё?».
- Бывает, помогает… Значит, эти, - кивок на дом: - не реагировали на мат?
- Один раз – когда меня не пускали в дом – даже матернулись в ответ. Мужской голос. Глухой такой.
М. удивленно и как-то радостно вскинула брови.
- Ага. Хорошо…
Потом задавала вопросы Василию: кто и когда построил дом – постройка не стандартная, сразу видно. Строил дед Василия. Жил сперва с женой и дочерью, потом дочь уехала учиться и осталась в областном центре, Василия привозили на каникулы. Дед с бабкой умерли в один месяц – 6 лет назад. Дом Василий продал за ненужностью и по необходимости – нужны деньги, ферму свою заводит.
М. все это слушала увлеченно, кивая. И как-то все больше радуясь. Потом допила чай, попросила ведро воды, соль, сходила со мной к машине – забрать свой сверток коры. Хозяев попросила подождать или здесь – но дочку лучше в гости к кому-то – или всем уйти, чтобы не напугать.
Еще каким-то официальным тоном сказала, что во время работы может быть что-то повреждено. Борис сразу замахал руками, мол, абы спокойно стало. Жена с дочкой пошли к подруге жены, мужики все остались. М. коротко проинструктировала: в дом не лезть, пока не позовет, всем (включая женщину и ребенка) собраться во дворе на заре. И вошла в дом с ведром воды и пакетом с солью и свертком.
А через минут 10 началось. По всему дому включался-выключался свет – во всех комнатах вразнобой, что-то словно каталось по деревянному полу, хлопало окошко на чердаке, грохотало… Внезапно все затихало на несколько секунд, тогда до нас доносилось, как М. что-то словно скандировала. Слов было не разобрать, но вроде на украинском и русском. И снова все начиналось по новой, с новой силой.
Мы ходили, почти бегали вокруг дома: волнение передавалось – дай божЭ. И как-то – пять мужиков в безопасности на улице, а девушка – в доме среди чертовщины. Денис все осаживал Василия: «М. знает, что делать, Вы там только помешаете!».
В доме между тем продолжал вразнобой мигать свет. На окно, недалеко от которого я стоял, брызнуло грязной водой изнутри. Я со своего места не видел, но думаю, это была М. Дом буквально замер. Свет на той стороне дома, где стоял я, потух. Думаю, он потух везде. Из трубы повалил дым с искрами (хот печь на следующий день я увидел разобранной – вот уже несколько месяцев), странно хлопнуло, разом потух зажегшийся было свет. И тут начали вылетать стекла. Причем странно. Почти одновременно, и именно вылетать, словно разбивались прямо в раме от давления изнутри. И улетали не далеко – не дальше метра от дома.
Наступила тишина. И тут по всему селу – как мне показалось – завыли собаки. Жутко, протяжно, на одной ноте.
Когда затихли и они, Денис окликнул М. в окно. Она ответила откуда-то из глубины дома, что все нормально, ей надо еще тут побыть. И попросила не мешать. Ответила как-то бодренько, почти весело.
Мы не мешали. Собрались вокруг машины и молча курили. Незадолго до рассвета Борис пошел за женой – Денис его убедил, что у М. все под контролем и надо делать то, что она сказала раньше.
Когда он вернулся со всем семейством, уже поднималось солнце. Из окна возле входной двери выглянула М. Не сказать, что растрепанная, но взъерошенная. Попросила помочь разгородить дверь. Мы с Денисом влезли в тоже окно.
В прихожей было «весело»: стол на боку загораживал входную дверь, ковровая дорожка забита под дверь в чулан, обои местами прожжены, стулья в какой-то камасутре в углу перемешаны, лампочка в абажуре разбита. Это все, что удалось рассмотреть при свете только встающего солнца. Стол мы убрали, М. вышла на крыльцо, бодренько сообщила, что все нормально, и сказала, чтобы Василий зашел с ней. И ничему не удивлялся.
Тот с явной неохотой заглянул в дом. М. сказала, что ему тут нечего было бояться вообще изначально.
Вошли. Пробыли там минут 7. Вышли. Василий странно косился на М., был подавленный и притихший. М. позвала в дом семейство. Те сперва, конечно, отказывались, Борис даже начал ругаться, пока брат Дениса на него не шикнул. М. начала рассказывать девочке, что бояться уже не надо, что все точно хорошо. Потом начала говорить то же Борису и его жене. Они странным образом успокаивались. Потом вошли в дом с М.
Минут через 10 вышла М., сказала, чтобы вошел Василий. Мол, вы уже знаете, что там надо делать и говорить. А сама села на капот машины и закурила, разминая шею. Денис молча предложил ей бутылку с минералкой – она долго пила. А потом у нее пошла из носа кровь. Я нашел в бардачке салфетки, она их так же молча взяла, кивнув.
Минут через 20 из дома вышли все четверо – девочка сразу побежала к М., положила ей руку на колено и начала что-то тараторить, мол, спасибо, и т.д. М. улыбнулась и сказала повеселевшему Василию, что надо помянуть его деда с бабушкой. Тот активно закивал и уехал, пообещав вернуться вечером обязательно.
Днем М. спала у меня в машине, мы с Денисом и его братом помогали убирать в доме.
Ближе к вечеру вернулся Василий, привезя кучу еды.
Помянули. Причем М. говорила иногда, обращаясь к старикам, словно они тут, и советовала делать то же и Василию, и Борису с семьей. Денис и я чувствовали чьё-то присутствие.
Перед нашим отъездом Василий спросил, что же все это было. М. ответила, что дед его строил дом для семьи, тут он и остался с женой после смерти, не материально остался. А семья тут не жила – вот и вздыхали печально. А потом приехали чужаки и начали хозяйничать. А кому это понравится? А теперь старикам объяснили, что к чему: что тут будет новая семья жить, все чин чином – они и успокоятся.
За битые стекла никто не заикнулся – я слышал, как днем Борис говорил жене про то, как после стекол завыли собаки. Жена, естественно, вой слышала. Думаю, они там себе решили, что стекла – малая цена.
В дороге Денис, который поехал с нами, спросил у М. между делом, почему так шумно было?
М. сказала, что, похоже, перед смертью старики уже сходили с ума – просто от старости. Потому у них и появилась идея фикс хранить дом и ждать, пока сюда вся семья съедется. И умерли, не особо заметив, что умерли. А когда приехали чужие – они их выгоняли как могли. И так разозлились, что «пришло» и что-то лишнее – злобное, чуждое. И смешалось с ними (как иронично сказала тогда М. – это как одержимый демоном призрак). Вот и пришлось сперва выгонять лишнее, потом их успокаивать, а потом объяснять что к чему (и все так веселенько рассказывает, словно анекдот. Я потом уже понял, что она так все рассказывает – с легкой иронией).
Я спросил, почему выли собаки. Оказалось, что это когда те «лишние» прогонялись, собаки почуяли. Тогда же и был скачок напряжения, от которого полопались все лампочки (перегорели т.е.). И стекла – это тоже «лишние».
На вопрос что теперь будет М. ответила, почти засыпая снова, что «старики там потусят немного, убедятся, что все ок, и уйдут».
Собственно, этот случай я вспомнил, потому что пару недель назад мы с М. вспоминали при общем знакомом, как познакомились. Я спросил, чем все закончилось. М. сказала, что через неделю потом приезжала туда снова – она заранее договорилась с хозяевами. Переночевала в их доме – просто ходила и прислушивалась. Дальше с ее слов:
«Знаешь, что самое жуткое бывает? Детский смех ночью в доме с привидениями! (Смеется.) Я тогда сижу в прихожей, обошла только что почти весь дом на цыпочках, все спят. И тут из детской комнаты – смешок. Потом еще один. Потом заливистый такой смех. Я туда – а там Маша (девочка) сидит на кровати и улыбается. Говорит: «Приходила бабушка, та, которая раньше сердитой была. Улыбалась и сказала, что разрешает нам тут. А потом пощекотала меня, погладила и ушла.» Куда, спрашиваю, ушла? – пожимает плечами и улыбается. А потом заснула. Я с ней до утра сидела. Все тихо стало. Они ушли.»
Собственно, это все.
М. всегда на расспросы о подобных случаях отшучивается, ничего конкретно не говоря, поэтому по этому «делу» мне добавить нечего.
Новость отредактировал Оляна - 28-02-2014, 15:42
Ключевые слова: Полтергейст изгнание духов дом старики стекла авторская история