Рожденный умирать
Житель Томска Игорь Шахворостов более пяти раз в своей не такой и долгой пока жизни умирал клинической смертью. И всякий раз у него после "оживления" оставались яркие воспоминания о том, что там "за гранью".Свою первую клиническую смерть житель Томска Игорь Шахворостов помнит смутно. В 1969 году, будучи трехлетним ребенком, он заболел двусторонним воспалением легких. Его вместе с матерью положили в больницу, где в один из промозглых осенних дней он... умер. В тот момент маленький Игорек ощутил вдруг сильную, сжимающую все тело в комок боль, облеченную во внезапно наступившую темноту, затем яркую вспышку, и последовавшее за этим невероятное облегчение. А после этого он, напуганный неведомыми прежде ощущениями, увидел перед собой лицо матери. Глаза ее были полны слез...
Разноцветный шар
К совершеннолетию Игорь Шахворостов носил в своем хилом организме целый букет болезней, даже одной из которых было достаточно, чтобы свести в могилу взрослого человека: от почечной недостаточности до порока сердца. Юноша подолгу лежал в больницах, из-за чего не смог успешно окончить среднюю школу и поступить в вуз, о чем так мечтала его несчастная мать.
Когда Игорю исполнилось восемнадцать лет, его, несмотря на медицинские противопоказания, призвали в армию. Молодой человек попал в часть железнодорожных войск, обслуживавшую один из восточных участков Байкало-Амурской магистрали. Суровые климатические условия, тяжелые физические нагрузки и жестокая «дедовщина» сделали свое мрачное дело — после полугода службы у Игоря отказали почки, и он попал в госпиталь. На третьи сутки пребывания в больничной палате в одну из ночей он проснулся в холодном поту оттого, что его вдруг охватило чувство непередаваемо сильного страха.
Мучительная, как в далеком детстве, боль снова сковала его холодеющее тело. Именно тогда Игорь узнал и понял, что значит, когда жизнь уходит из человеческого тела. Каждая клеточка его молодого организма вдруг стала терять силу. У него безвольно опустились веки, раскрылись сжатые до этого от боли в кулаки пальцы рук. В какой-то момент Игорь сквозь неплотно прикрытые веки увидел, как из него в черную пустоту ночи струится какой-то белесоватый дымок, который бесследно растворялся в темноте палаты. Вот ноги его начали мелко трястись, новый приступ боли сжал его тисками, и туловище Игоря выгнулось в страшной конвульсии. Сразу после этого молодому человеку показалось, что он погрузился в холодный мрак и перестал ощущать боль. Вот где-то далеко впереди возникло мерцавшее холодным белым светом пятно. С каждым мгновением пятно становилось все ближе, и по мере того как росла его яркость, Игорь чувствовал, как внутри него разливается тепло. Страх и ощущение абсолютной пустоты вдруг куда-то исчезли, и Игорю стало спокойно и радостно. Он с интересом наблюдал, как увеличивался в размерах источник света, постепенно охватывая его со всех сторон.
Вдруг какая-то сила схватила его и стала втягивать в разросшийся до гигантских размеров переливавшийся невообразимыми оттенками цветов световой шар. Игорь охотно подчинился чужой неведомой воле, понимая своим застывшим сознанием, что там, в этом таинственном шаре, ему будет лучше, чем здесь, на казенной, застиранной до дыр постели. Казалось, еще мгновение, и шар навсегда поглотит Игоря, как неожиданная острая боль пронзила его мозг, и в следующую секунду он увидел над собой яркий свет ламп реанимационной палаты...
Пятнадцать минут
После выписки из госпиталя Игорь демобилизовался по состоянию здоровья и уехал в родной Томск. Через два года умерла его мать, и молодой человек, воспитывавшийся без отца, остался наедине со своими хроническими болезнями. С грехом пополам устроившись в мастерскую Общества инвалидов, Игорь стал получать небольшую зарплату, которой едва хватало на покупку лекарств, столь ему необходимых. А в один из дней прямо на рабочем месте у Игоря случился сердечный приступ, и его на «неотложке» повезли в городскую кардиологию.
По дороге в машине «скорой помощи» Шахворостов в третий раз пережил состояние клинической смерти. На этот раз для Игоря все происходило гораздо стремительнее, чем в предыдущие его смерти. Охватившая его темнота стала быстро наполняться ярким слепящим светом, который согревал молодого мужчину мягким теплом и неудержимо манил к себе. Вот вокруг него хороводом стали кружиться блестящие шары, которые вдруг начали принимать облики различных незнакомых ему людей. Неожиданно в одном из шаров он, к своей радости, узнал лицо умершей несколько лет назад матери.
А вскоре он услышал ее мягкий голос, который настоятельно требовал от Игоря, чтобы он оставался на месте. Затем материнский голос несколько раз назвал число «пятьдесят», после чего шары стали кружиться все быстрее, Игорь вновь испытал приступ боли, а затем увидел себя в окружении врачей.
Позже, когда молодой мужчина был переведен из реанимации в обычную палату, он узнал от лечащего доктора, что находился в состоянии клинической смерти рекордно длительное время — почти пятнадцать минут. Бригада реанимобиля, следуя инструкциям, уже прекратила реанимационные действия, когда у их пациента неожиданно снова забилось сердце.
Дымок жизни
Игорь прошел в больнице тщательное обследование, так как врачи опасались того, что из-за долгого кислородного голодания в мозгу пациента могли возникнуть необратимые патологические изменения. Однако современная для того времени аппаратура не выявила никаких нарушений. А за день до выписки с Игорем произошел случай, который всколыхнул в нем воспоминания многолетней давности. Какое-то время до этого в палату к Игорю был помещен мужчина, перенесший инфаркт миокарда. Состояние его было вполне удовлетворительным и выздоравливавшего пациента так же, как и Игоря, готовили к выписке. В тот день во время «тихого часа» Игорь случайно бросил взгляд на спавшего на своей кровати больного и обомлел: из груди его, в районе солнечного сплетения, вверх поднималась едва приметная клубящаяся струйка, похожая на то, как если бы кто-то медленно пускал вверх сигаретный дым.
Шахворостов вспомнил похожий белесоватый дымок, который шел из его собственного тела во время клинической смерти, испытанной во время службы в Советской армии, и понял, что является свидетелем того, как жизнь покидает тело соседа по палате. Игорь принялся звать на помощь врачей, однако, когда медперсонал прибежал в палату, пациент-сердечник был уже мертв...
С этого дня время от времени Игорь становился свидетелем того, как на его глазах похожим образом жизнь покидала совершенно незнакомых ему людей.
Однажды это случилось с пожилой женщиной, стоявшей перед ним в очереди в продуктовом магазине, в другой раз — со случайным прохожим, шедшим по тротуару ему навстречу, затем с пьяным до бессознательного состояния мужчиной, лежавшем в грязной подворотне. И всякий раз Игорь старался оказать несчастным помощь. Иногда он успевал спасти человека до того момента, как последняя капля жизни покинет его тело, а иногда, увы, и нет. Так случилось, когда в 1996 году на его глазах автомобиль сбил молодую женщину, переходившую оживленную дорогу с маленькой девочкой. Мать девочки погибла на месте. Ребенок же по счастливой случайности остался жив. Когда Игорь узнал, что у девочки, кроме погибшей матери, нет никого из родных и ей грозит участь попасть в детский дом, он принял твердое решение удочерить ребенка.
С того момента, как трехлетняя Дашенька поселилась в скромной квартире Шахворостова, жизнь Игоря по-настоящему обрела смысл. Он позабыл о своих проблемах, да и болезни отступили перед его горячей любовью к смышленой крошке, отвечавшей отчиму искренней привязанностью.
Через пять лет после этого события Игорь снова пережил клиническую смерть, во время которой он увидел образ своей покойной матери. Покойная просила сына не идти к светящемуся шару и снова назвала число «пятьдесят»...
Сейчас Игорь живет насыщенной жизнью, посвященной одной лишь заветной цели: дать падчерице хорошее воспитание и образование и, что называется, «вывести в люди». Он знает, что значит повторяющееся в пережитых им смертях число пятьдесят. Именно в этом возрасте ему предстоит умереть в последний раз.
Но до этого времени ему нужно еще многое успеть сделать.
Ключевые слова: Смерть клиническая смерть время мать