Болтливый полтергейст Виктор

"Вечерний Томск" 31 июля 1999 года (стр. 2)

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК - БОГ И ЗВЕЗДА

заявил полтергейст корреспонденту "Вечернего Томска"

По-хорошему, этот материал должен был появиться на страницах "Вечерки" еще три месяца назад. Но я все никак не решалась опубликовать его, хотя коллеги постоянно уговаривали меня это сделать.
- Все нормальные люди подумают, что сочиняю, - отбивалась я от них.
- А если и писать, то надо ставить псевдоним - не хочу я на всю область выставляться в таком свете...
- Вот тогда точно скажут, что это выдумка, - спорили со мной браться по перу. - Фамилия должна стоять реальная. Тем более, что в жанре "сочинительства от фонаря" ты не замечена, в основном, пишешь на серьезные темы - о власти, политике, экономике.
- Значит, решат, что сошла с ума.
- Ну и пусть. А чего ты ждешь? Вот увидишь, скоро сюда понаедут журналисты из центральных газет и напишут все. Уж они-то не станут бояться, что их назовут сумасшедшими.
Короче говоря, вот этим профессиональным честолюбием меня и сломили. Я решилась-таки напечатать этот материал. Главное, что родная газета расскажет о неслыханном событии первой, а там - будь что будет...

В ЭТОМ ГОРОДЕ ВСЕ СОШЛИ С УМА

Это было в самом начале апреля. Случилось так, что я зашла в гости к известной нашей журналистке Вере Петуниной. Конечно, предварительно позвонила, сказала, что есть важный разговор и желательно побеседовать с глазу на глаз. Она ответила, что пока дома одна. Но когда я приехала, то застала в гостях у нее Виктора Николаевича Фефелова - специалиста по изучению аномальных явлений.
- Пришел буквально за несколько секунд до тебя, - шепнула мне Вера, - И, потом, он комментирует один срочный материал, так что не дуйся, а лучше пойдем попьем все вместе чайку.
Делать нечего, пришлось пить чай. Виктор Николаевич, как раз, рассказывал о полтергейсте в Светлом. Местные газеты о нем уже писали: в семье Кисляковых с недавних пор стали происходить странные события - дверь постоянно срывалась с петель, по комнатам то и дело летали предметы, сами собой загорались вещи, на стенах появлялись надписи, ну и так далее. Через записи полтергейст представился хозяевам квартиры Фотимой. Общение с помощью "эпистолярного жанра" шло довольно долго.
- И вот совсем недавно, - продолжал Виктор Николаевич, - Полтергейст заговорил, представляете?
"Приплыли, - раздраженно подумала я. - Интересно, сколько он еще эти сказки будет рассказывать, времени и так в обрез... "
Как человек, у которого в школьном аттестате по алгебре, геометрии и физике "отлично", я не верила во все эти фефеловские истории. А когда информация о Фотиме из Светлого стала появляться в газетах, расценивала это как погоню за мнимой сенсацией, ради заполучения подписчиков.
Фефелов же не унимался: "Он назвал себя Витей, потому что сейчас находится в образе некоего Виктора М., соседа Кисляковых".
- Представляешь, - обратился ко мне Виктор Николавич, - Он матерится, водку пьет...
Этого я стерпеть уже не могла, и все накопленное раздражение вылилось на голову бедного Виктора Николаевича: "Что это вообще за выдумки такие? Бред сивой кобылы! Лучше бы люди делом занимались, чем морочить другим голову!".
Фефелов, наверное, уже привык к подобной реакции. Поэтому не обиделся, а пригласил прямо сейчас съездить в Светлый и убедиться во всем самой.
- Например, Светлана Шерстобоева (журналист "Томского вестника") недавно съездила - у нее теперь нет сомнений.
"Ну это верх наглости! - подумала я. - Мы сейчас приедем, там, естественно, ничего не окажется, потеряем время, а он потом спокойно объяснит: дескать, ничего сегодня не вышло, но вот завтра обязательно... А ведь это идея! Если никаких полтергейстов не найдем, я напишу об этом, и никто больше не будет верить фантазиям Фефелова..."

ВСТРЕЧА

Семья Кисляковых живет в одной из десятиэтажек Светлого, в трехкомнатной квартире. Хозяин, Анатолий Васильевич, работает водителем "маршрутки", жена - на АТС, старший сын готовится пойти в армию, младший еще учится. Обычная среднестатистическая семья с обычными проблемами и радостями. Живут очень скромно, порой, как и большинство из нас, еле сводят концы с концами. А тут, ко всем прочим бедам, навязался на их голову полтергейст. Рассказывали соседям - те не верят, а только требуют прекратить постоянный шум. Семья была на грани отчаяния, пока не обратилась за помощью к Фефелову. С его приездом "выкрутасы" не прекратились, но он, по крайней мере, отнесся ко всему серьезно, изучал происходящее и хотя бы морально поддерживал Кисляковых. Потом началась "переписка" полтергейста с хозяевами. Сначала скупые, коротенькие записочки, потом более обширные послания. Полтергейст, представившийся, как известно, Фотимой, через записки высказывал свои пожелания и мнения. А где-то в феврале стал разговаривать и уже назвал себя Витей. Сначала его слышал только хозяин, а потом и все его домочадцы. Теперь же общение происходит свободно, полтергейст легко выходит на контакт с любым желающим.
Все это рассказала жена главы семьи Любовь Петровна, пока мы сидели в ожидании полтергейста. К нашему приезду дома его не оказалось. Супруга Анатолия Васильевича объяснила, что он, скорее всего, вместе с ее мужем сейчас на работе, поскольку очень часто ездит вместе с ним. Хозяин же должен подъехать ближе к полуночи, когда закончит последний рейс.
И вот, в первом часу ночи Анатолий Васильевич вместе с младшим сыном вернулся с работы. Открылась дверь, возникло всеобщее оживление, и ...неземной, хриплый, низкий голос еще с порога крикнул:
- Привет!
- Привет, - спокойно ответил Фефелов.
Я еще не успела ничего сообразить, но намертво вцепилась в рукав Виктора Николаевича. Он рассмеялся, сказал, что мне нечего бояться. Начал о чем-то расспрашивать Анатолия Васильевича, в их диалог то и дело вклинивался "голос". Все члены семьи были у меня на виду, поскольку собрались ужинать, и даже собака сидела тут же. Но голос шел из ниоткуда, просто был, и все. О чем именно шла речь, я уже не помню, поскольку находилась в полуобморочном состоянии.
"Нет, этого не может быть! - в панике думала я. - Вот Фефелов, вот Анатолий Васильевич, вот его жена, дети, вот собака, вот телевизор с последними новостями, все тоже, что было несколько минут назад. Значит, все реально? Но ведь этого не может быть!"
Надо сказать, что страх, который охватил меня в тот момент, был не совсем обычный. С одной стороны, я боялась, как в детстве боятся покойников, с другой - опасалась сойти с ума. К тому же, происходящее не укладывалось в рамки моего представления об этом мире, выглядело алогичным и нереальным. Но оно было - вопреки тому, верю я или нет. И вот это пугало больше всего. Между тем, Фефелов представил меня Вите как журналиста. Полтергейст начал меня о чем-то расспрашивать, я что-то отвечала.
Потихоньку вернулось самообладание. Голос невидимого Вити доносился то из одной комнаты, то из другой, то с потолка, то из пасти собаки Кисляковых, то из вентиляционного люка, то с балкона... А мы все сидели на кухне и пили чай.
Семья поужинала и начала готовиться ко сну. Витя предложил нам с Фефеловым остаться ночевать. Виктор Николаевич оставаться не собирался. От страха у меня все еще дрожали коленки, но я стала просить Фефелова о том же, поскольку намеревалась побеседовать с полтергейстом еще.
- А ты точно поговоришь со мной? - спросила я Витю.
- Если останешься, поговорю, но я не все могу сказать...
Виктор Николаевич объяснил, что Витя отвечает далеко не на все вопросы. Как правило, он молчит или уходит от ответа, когда люди просят предсказать будущее или выдать "тайны мироздания"... Втайне я надеялась перехитрить Витю и за ночь выспросить обо всем. Я ошибалась. Витя не только видит человека, что называется, насквозь, но и легко читает его мысли. Как только я пыталась выспрашивать его о чем-то щекотливом, он отрезал: "Не проверяй меня", или "Мне не разрешают этого говорить". Иногда вздыхал: "Мы так хорошо говорили, а ты опять за свое". Словом, ничего сверхъестественного от Вити в ту ночь я не узнала. Но и того, что он сообщил, было вполне достаточно для сенсации. Кстати говоря, сенсации только для нас. Для Вити же, по его признанию, это самые банальные вещи. Обо всем этом сто раз писано-переписано у Блаватской, Элифица, Леви, Ричарда Баха, Кроули, и далее последовал длиннющий список известных и не очень имен философов и писателей. Что-то из этого перечня я, конечно, читала. Но одно дело читать, а другое - услышать из уст невидимого существа, который, во-первых, дух, во-вторых, существует уже шестьсот тысяч лет, в-третьих, имеет световое тело, владеет четвертым измерением, и так далее. Но обо всем по порядку.

НОЧЬ С "ПРИВИДЕНИЕМ"

Мы устроились в зале: я, Фефелов и хозяин квартиры, Анатолий Васильевич. Мне, по-прежнему, было страшновато, но, тем не менее, я согласилась на требование Вити выключить везде свет, поскольку так ему лучше. Он подошел совсем близко и был на расстоянии, буквально, трех от меня, но, все-таки, в коридоре, а не в самом зале. Я попросила Витю ни в коем случае не стучать, не греметь, не кричать и никак не проявляться (а хозяин рассказал, что он может обмотаться в покрывало и выйти на середину комнаты, может демонстрировать свое световое тело, катать шаровые молнии и т.д.).
- Проявляйся только голосом и все, - уговаривала я, - Иначе поседею или сойду с ума.
- Хорошо, - согласился Витя. - Только если сразу не чокнулась, то уже не сойдешь никогда в жизни.
Для начала я выяснила, что же он такое. Оказывается, дух по имени Джокер. Он мог проявиться в любом другом месте земного шара, но Томск - это географический центр России, и, к тому же, в Светлом есть благоприятная геопатогенная зона, так называемый разлом. Что-то подобное есть на Каштаке и на улице Лазо. Россию Витя выбрал потому, что ему очень понравился русский мат (кстати, очень любит творчество Лаэртского и группу "Крематорий"). Может принять любое обличие, вот поэтому - по аналогии с картами - Джокер.
- Значит, ты можешь вселиться в любого?
- Нет. Только в "гнилых".
- А кто это?
Каждый человек - Бог и звезда. Но когда человек изменяет и врет себе, отходит от своей сути, то становится "гнилым". Лицемерие, особенно перед собой, - самый большой грех, за это люди наказываются: болеют, калечатся, умирают. Иногда человек хочет поступить так, как ему хочется, но не может, потому что боится, что о нем плохо подумают. Это и есть лицемерие перед самим собой, начало "гнили". Надо быть самим собой, независимо от того, что о тебе подумают другие.
- И, все таки, "гнилые" - это кто?
- Кто угодно. Но больше всего их среди бомжей, наркоманов, алкоголиков, психов...
- Тогда ты противоречишь сам себе. Уж они-то делают как раз то, что хотят, не изменяя самим себе.
- Не все. Некоторые только потому, что их уговорили. Я же говорю, каждый - Бог, а они отказались от своей божественной сути, уступили уговорам, не стали бороться за себя.
- Не всем же быть личностями, должны быть и ведомые.
- Я не спорю. Просто ведомые - "гнилые" и могут использоваться нами, как зомби, потому что не имеют своего стержня.
- Витя, если ты обладаешь сверхспособностями, почему тогда не поможешь Анатолию Васильевичу хотя бы в денежном плане?
- Нельзя. Он должен сам зарабатывать.
- Что значит "должен"? Ты же видишь, что в нашей стране это практически невозможно.
- Он должен сам. Ему давались для этого все возможности. Я же тебе говорю: каждый - Бог и звезда, у каждого есть способности, их надо только развивать. Он, между прочим, в прошлой жизни генералом был.
- А в этой почему нет?
- Он сам знает.
- Витя, а ты можешь предсказать человеку день смерти?
- Ты, что, христианка, коль смерти боишься?
- Все люди боятся смерти.
- Не бойся, это только оболочка умирает. Это не страшно.
- А ад разве не страшен?
- Это выдумки. Нет ни ада, ни рая. Это придумали как раз для тех, кто не умеет управлять своими инстинктами. Ведь если все узнают, что Бог в каждом из нас, то решат, что для всех Бога нет, и начнут делать что попало. Для таких и нужна религия, любая, только чтобы ограничивала их. Они без этого не могут - как стадо без пастуха.
- Выходит, для всех Бог, все-таки, есть?
- Это выдумки.
- Но кто-то все-таки карает людей?
- Сами себя карают. Судьба только расставляет картинки, а выбор всегда за человеком. Ты разве не заметила, что право выбора свято - на него не претендует ни один Бог ни в одной религии мира? Так что и беды свои мы выбираем сами.
- Если отказываемся от себя?
- Да.
- Выходит, грехов вообще нет. Даже когда человек убивает человека - это тоже его выбор?
- Что у тебя за привычка все доводить до абсурда? Я уже сто раз сказал: каждый - Бог и если ты убил Бога, разумеется, ответишь за это. Но убийство убийству - рознь. Иногда смерть прощается, потому что тот, кого убили, принес или мог принести слишком много зла. Иногда человек погибает потому, что его забирают. Я вот, например, хочу забрать Григория - друга Фефелова. Он хороший, умный человек, он нам нужнее...
- Ты это перестань! Чтобы я такого даже не слышал, - запротестовал Виктор Николаевич.
- Да не буду я. У него же дети еще маленькие...
- А кого-нибудь ты забрал?
- Забрал. Одного, например, чиновника. Хочешь, и тебя заберу? У нас интересней!
- Ты меня специально пугаешь, да?
- Да не бойся, не бойся. Ты в Томске нужнее.
Надо отметить, что Витя имеет повышенный интерес к местным власть имущим. Он весьма метко раздал характеристики всем большим чиновникам. Более того, он осведомлен о текущих делах наших начальников, даже оценивает их действия. У меня на диктофоне было записано интервью с одним высокопоставленным политическим деятелем. Так вот Витя не только весьма точно его охарактеризовал, но и рассказал буквально все о его прошлом и даже чуть-чуть намекнул о будущем.
- У тебя в сумке диктофон лежит, можно я его возьму? - спросил Витя.
- А как ты видишь в темноте, что у меня в сумке? - задала я глупый вопрос.
- Да я ее и не открывал, - засмеялся Витя. - А хочешь, перечислю все, что в ней лежит?
И действительно перечислил все, вплоть до булавки.
- Так я возьму диктофон?
- Бери.
В ту же секунду я услышала, что мой диктофон включился в дальней комнате.
- Витя, не буди пацанов, - заворчал Анатолий Васильевич, - Иди сюда.
- Тогда я в туалете послушаю, - согласился он.
Когда эксперименты с диктофоном Вите надоели (он несколько раз перемотал кассету, записал сам себя, прослушал запись), он вернул его на место. Потом спросил меня о моей любимой песне у "Крематория". Голос находился совсем рядом, но буквально в ту же секунду, как я ответила, в детской комнате на всю катушку сам собой включился магнитофон с той самой композицией.
- Слушай, - предложил он.
Музыку, естественно, выключили и отругали Витю за причиненное беспокойство. Но он не унимался.
- Хочешь увидеть шаровую молнию?
- Нет! - запаниковала я.
- А вместе с диваном полетать хочешь?
- Не надо!
- А хочешь, комната начнет вертеться вокруг тебя?
- Ты надо мной издеваешься, да?
- Хочешь прямо сейчас очутиться где-нибудь далеко отсюда?
- Витя, перестань, ты обещал меня не пугать, обещал?
- Обещал. Ладно, больше не буду. Не понимаю, чего ты боишься? Покурить-то можно, это-то не страшно?
- Кури, - согласилась я.
Сигарета курилась сама собой, словно дымил человек-невидимка. Представьте: горящий окурок в полной темноте - затяжка, дым, снова затяжка, а кто это делает - не видно. Это зрелище я еще более-менее пережила. Но когда Витя предложил увидеть свое световое тело (яркую, словно молния, вспышку), со мной чуть не случилась истерика. Я рискнула посмотреть на это гораздо позже - когда мы приехали к Вите уже в четвертый раз.
Кстати, этой же ночью Виктор Фефелов рассказал о том, как одна местная "специализированная" организация пыталась засечь полтергейст. Якобы даже установили прослушивающий "жучок", но Витя его сломал. Если это правда, то я бы не советовала вести наблюдения такими топорными методами, поскольку грубое вмешательство может кончиться небезобидно. Лучше всего работать через того же Фефелова, тогда, по крайней мере, есть гарантия, что вы останетесь целыми и невредимыми.

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ "ВИТИ"

- Никому не рассказывай обо мне, - посоветовал Витя, когда мы собрались уходить. - Скажут, что ты свихнулась.
Но я, разумеется, рассказала. Удивительно, но факт: мне верили. Тем более, что Витя стал частенько звонить к нам в редакцию и, когда меня не бывает на работе, охотно беседует с другими журналистами. Поверили не только коллеги, некоторые чиновники даже отважились съездить со мной в Светлый и убедиться во всем сами.
Однажды я очень серьезно обиделась на одного человека, а тут как раз позвонил Витя, и сгоряча я нажаловалась ему на него. Нажаловалась и забыла, а встретившись с этим человеком через несколько дней, испугалась: он серьезно заболел. В панике я стала искать Витю и просить, чтобы все вернулось на круги своя. Он успокоил: "Все будет хорошо". И действительно, тот человек пошел на поправку. Витя же объяснил, что хорошенько проучил его, но не потому, что он обидел именно меня, а потому, что заставлял людей страдать.
- А как ты проучил его?
- Пришел во сне. Помучил. Объяснил, что он делает людям плохо.
- А он помнит об этом?
- Нет. Но душа помнит.
- Но он больше не будет болеть?
- Если не будет пакостить.
Этот эпизод раз и навсегда отбил у меня охоту жаловаться Вите на кого бы то ни было. Слишком мелки наши "разборки", чтобы привлекать к ним потусторонние силы, тем более, что рано или поздно за все эти привлечения придется отвечать...
Изменилась ли как-то моя жизнь после общения с Витей? И да, и нет. Со временем я совсем перестала бояться его и даже смело приглашаю в гости, на Каштак. В Светлом я была еще несколько раз, а на свой день рождения возила ему торт с шампанским. И хотя он предпочитает водочку, от шипучего вина не отказался: поставленная в шкаф бутылка исчезла безвозвратно. Он часто звонит, мы болтаем о том, о сем. Витя с интересом слушает мои рассуждения о текущем "политическом моменте", добавляет, как всегда, меткий свой комментарий. Иногда что-то прогнозирует, но очень уклончиво либо общими словами. Например, говорит, что в августе никакого конца света не будет. Будет какое-то событие в Томске, но оно повлияет только на расклад политических сил, на населении это практически никак не отразится. Так что за свою жизнь и здоровье томичи могут не беспокоится.
Я не могу объяснить, что такое Витя. Но понимаю, что эта "субстанция" знает и умеет больше нас, хотя, порою, его рассуждения весьма примитивны. Мы изучаем его, он изучает нас. Очень много читает, причем как философско-религиозную, так и художественную литературу. Иногда спрашивает мое мнение об авторах, имена которых я и не слышала. Консультируюсь у филологов, они говорят, что это очень специфические, известные только узкому кругу ученых, работы. Мне интересны эти беседы уже тем, что с ним можно быть самой собой. Думаю, что благодаря ему в общении с другими людьми я стала более естественной и искренней.
Что бы это не было, я уверена: зла нашему городу полтергейст не принесет. По крайней мере, незаслуженного. Я бы даже сказала, что Витя страдает повышенным чувством справедливости и никогда не накажет никого "просто так". Ведь - помните? - каждый человек - Бог и Звезда, и только он сам наказывает себя.

Ролик из новостей от автора статьи: