Однострочники
1.Слэндермен, автозаправочная станция и плохое чувство юмораПоследние несколько миль пикап тащился еле-еле, бензин на счётчике подходил к концу, и все эти мили Пит думал только о том, как бы не заглохнуть здесь, в темноте и вдалеке от федеральной трассы. Поездка с самого начала была дурной идеей, и с каждой минутой настроение падало всё ниже. Стрелка на счётчике покачивалась у нулевой отметки, и в двигателе что-то фыркало, однако машина продолжала ехать. Свет фар ровным лучом прорезал окружающую темноту.
Пит помнил, что на карте примерно в миле впереди была отмечена автозаправочная станция, и молился теперь уже только о том, чтобы дотянуть до неё до того, как бак опустеет, а в такой темноте было немудрено её пропустить. Дорога проходила сквозь лес, и вдоль неё, конечно, были установлены фонари, но не горел ни один. Рискуя, Пит сбавил скорость, напряженно вглядываясь в темноту, чтобы не просмотреть заправку, и когда луч фар выхватил маленький рекламный щит автозаправочной станции, облегченно выдохнул, выкручивая руль до предела и заворачивая к маленькому строению с парой довольно ржавых колонок.
Свет не горел.
- Эй? – позвал Пит в темноту. – Есть кто-нибудь?
Перспектива провести ночь в лесу его совершенно не радовала.
«Заправлюсь сам, деньги… деньги под дверь», - быстро решил Пит. На краю круга света от фар он заметил блестящий чёрный шланг, свернутый небрежной бухтой и подхватил его, удивляясь, какой тот мокрый и подозрительно мягкий. Подавив отвращение, Пит открыл бензобак и пропихнул шланг туда, щелкнув болтающимся на его конце зажимом, после чего вернулся к колонке и попытался включить подачу бензина. Ничего не произошло.
- Заправка давно заброшена, - сказал Пит в темноту. Просто так. Просто чтобы не отчаяться совсем.
Утром здесь наверняка проедет какая-нибудь машина, которая возьмёт пикап на буксир, а может быть, в багажнике у водителя заваляется одна-другая запасная канистра… Пит без особой надежды подёргал дверь заправки («Заперто»), несколько раз нажал на переключатели колонки, но успеха не добился, приняв тогда решение переночевать в машине.
Похлопав по капоту пикапа, он не глядя потянулся к баку, чтобы выдернуть шланг. Пальцы нащупали открытое отверстие.
За спиной тихо звякнул брошенный зажим. Пит не успел обернуться.
На ветровое стекло брызнула кровь.
2.Школьная экскурсия в зоопарк
Мы сидим в клетках и вольерах. В общем-то, здесь даже неплохо. Кормят, и есть где спрятаться от дождя. С той стороны, что слева, соседи неплохие, с ними можно булками и яблоками меняться, иногда болтать, когда парк закрывается. Вот справа – не очень. Я туда не хожу, сосед справа противный сильно.
Почти никто не помнит, как мы оказались здесь. Кроме тех, кто постарше, как я – и, засыпая, я вспоминаю, как всё началось. А началось всё с шорохов под кроватью, со скрипа приоткрывающейся дверцы шкафа… Это всё неправда, что успеваешь позвать маму с папой. Не успеваешь – тело цепенеет от страха, а лапы, напоминающие то ли суставчатые конечности богомола, то ли руки гориллы, хватают тебя и уносят в свой мир.
Да, по сути, ничего страшного с нами не случилось. Кормят, опять же. Только по родителям скучаю. И всё ещё боюсь. Особенно днём, когда в парк приходят посетители с лапами, то ли как у богомола, то ли как у гориллы. И глаз у них больше, чем нужно. И суставы вывернуты в разные стороны. Суют свои руки сквозь клетку, бросаются кусками сырого мяса, стучат, стрекочут . Я закрываю глаза и отворачиваюсь к стене. На стене крупно написано: «Детей – не кормить».
3.Девушка одна в квартире принимает душ, и что-то начинает странно скрежетать и скрипеть в стоке
Струи горячей воды бьют из душа, ударяясь о скользкое дно ванны. Вода гулко стекает в сток. Ванна – эмалированная, бледно-жёлтая. Крестовидная решётка стока отсекает светлую ванну от непроглядной тьмы, царящей внутри трубы и ненасытно глотающей воду.
Дверь в ванну она не стала закрывать, только задёрнула полупрозрачную занавеску, разрисованную лупоглазыми рыжими рыбёшками. Дома-то никого и занавесочные рыбы – единственная компания.
Она испуганно ойкает, когда ванна вдруг содрогается. Сквозь плеск воды прорывается длинный писк, как будто скрежещет металл по металлу. Откидывая налипшие на лицо волосы, она озирается, не понимая, откуда идет звук, но тот уже затих.
«Дверь в квартиру закрыта? Я точно закрывала», - она успокаивает себя короткой мыслью и возвращается под горячий дождь. Щелкнув крышечкой флакона, выливает на ладонь гель для душа и неторопливо размазывает его по коже.
Сток снова дребезжит. Теперь уже достаточно громко и отчетливо, чтобы можно было понять – звук исходит именно оттуда. Замерев, она прекращает намыливаться, всматриваясь в отверстие, куда с хлюпаньем утекает вода пополам с пеной. Там черно и ничего не видно.
Пронзительный скрип.
Она склоняется над стоком и даже не успевает вздрогнуть, когда пучок длинных игл стремительно вырастает из отверстия, пронзая глазницу и тащит скользкое, намыленное тело вверх, пока острия не упираются в потолок.
Вода пополам с кровью продолжает исчезать в трубе.
4.Делать ремонт, срывать старые обои/полы и найти там страшное загадочное послание
Третий день в доме стоял тяжёлый запах краски, и даже открытые настежь окна не помогали: едкие пары неспешно курсировали до окна и возвращались обратно со сквозняком, насыщенным запахом липового цвета. В пустых комнатах голос звучит гулко – эхо, придавленное прежде мебелью, вырвалось наружу.
Старинный дом, убранство под стать. Обои, которыми были обклеены все комнаты и даже потолок кое-где, были, похоже, старше моей бабушки и окончательно утратили свой первоначальный вид. Только там, где стены были загорожены шкафами и портретами, сохранились фрагменты поярче, неярко блестевшие позолотой.
Когда комнаты были освобождены от мебели и вещей, пришло время снимать обои. Это занятие мне было по душе – дряхлая бумага отваливалась целыми пластами, осыпая все вокруг мелкой пылью и какой-то трухой. Скоро шуршащая лавина накрыла меня с головой. Чертыхаясь и выплёвывая крошку, я вылезла из обойной горы и замерла.
На стене был рисунок, что-то вроде отпечатков птичьих лап, может, ящеричьих – будто животное, вымазанное в темной краске, заставили пройтись по стене. Я бы поверила в такой вариант развития событий, если бы смогла припомнить птицу или ящерицу, которая оставит следы такого размера. Ну, значит, это рисунок, неизвестно сколько лет скрытый за обоями. Я поковыряла стену, пытаясь понять, чем это нарисовано, потом пожала плечами и вернулась к отдиранию обоев, двигаясь в ту сторону, откуда лапки пришли.
Когда был сорван очередной лоскут, показалось начало рисунка – надпись, из которой выходили эти лапки. «CЛ3ДУЙ ЗА MHON». Не знаю, кому раньше принадлежала квартира, но владельцы были знатными шутниками.
Вторую часть помещения тоже надлежало очистить от обоев, и я пошла за отпечатками, отрывая обои и обнажая траекторию следования владельца странных следов. Так я обошла комнату по периметру и вышла в коридор. Лапки в этом месте спускались со стены, пересекали пол и взбирались на другую стену, возвращаясь обратно в комнату. Похоже, они замыкали круг.
Следующий кусок обоев обнажил поблёскивающий фрагмент следа. Я потрогала краску, с удивлением поняв, что здесь она свежая. На пальцах она была красной. Как кровь.
Я перевела взгляд на стену. Следы в этом месте шли уже над обоями. Свежие, стекающие густыми каплями к полу, они поднимались к потолку. Я медленно подняла голову и закричала.
Лицо твари, свисавшей с потолка, не могло принадлежать человеку.
5.Заблудиться ночью в лесу, увидеть огонек и пойти на него
В лесу я плутал, пока не стемнело. А темнело здесь куда раньше, чем на открытых пространствах. Плотная завеса из ветвей и листьев скрывала небо, по сторонам же не было видно ничего кроме стволов, оплетённых каким-то вьюном, и те просматривались только на несколько метров вперёд, теряясь где-то во мраке.
Корзинку я давно потерял. Сам не заметил, как плетёная ручка выскользнула из пальцев. Добычи было не жаль – по дну каталось несколько маленьких рыжеголовых грибов, да горсть ягод малины, к вечеру превратившейся в малоприятного вида кашицу. И неважно. Ноги гудели, исцарапанные руки чесались, да ещё налетели прожорливые комары. Что ж вы, сволочи, едите, когда здесь нет очередного заблудшего неудачника вроде меня?
Поначалу я не терял надежды. Пытался сориентироваться по солнцу, пока оно окончательно не скрылось. Мох на деревьях указывал на все стороны сразу, а других примет я не знал. Пробовал кричать, пробовал звонить, но телефон в этой глуши не ловил. Динамик выплюнул несколько хрипящих звуков и затих окончательно. И вот тогда наступило полное отчаяние, совпавшее с началом темноты. Я с трудом различал собственные руки, где там увидеть тропу или просвет. И вот тогда, взвесив все за и против, я решил переночевать прямо в лесу. Дождаться рассвета, а там на свежую голову попытаться отыскать выход. Диких зверей в этом лесу вроде не водилось – по крайней мере, деревенские об этом ничего не знали. Да и я надеялся, что за ночь не встречу здесь никого кровожаднее мошки. Поплевав на ладони, я собрался влезть в древесную развилку, всяко повыше от земли, как увидел это.
Маленький голубоватый огонёк, будто от фонарика, покачивался в нескольких десятках метров от меня. Лесник, должно быть.
- Эй! Я тут! – на всякий случай проорал я в темноту, торопливо рванув в сторону светлячка.
То, что ответа не прозвучало, не показалось мне подозрительным. Слишком устал. Сил только на то и оставалось, что достать собственный телефон, подсвечивая местоположение светящимся экраном, да передвигать ноги в сторону огонька.
Источник света не отдалялся, постепенно становясь всё ярче. Из мрака выступили стволы ближайших деревьев, заблестели листья кустарника и силуэт человека, державшего фонарик. Он мне показался смутно знакомым.
- Эй! – выдохнул я, рванувшись вперёд. Зацепившись ногой за корень, едва не упал, но чья-то крепкая рука подхватила меня за шиворот куртки. Я выпрямился и заглянул в собственное лицо. Я стоял там и держал светящийся голубым светом телефон, светя на самого себя, и в молочных глазах двойника отсутствовало всякое выражение.
Я попятился. Губы двойника раздвинулись в улыбке, и мой мобильник медленно погас одновременно с его телефоном.
Но этой твари, чтобы питаться, свет не был нужен.
6.Профессиональный механик. Быть недовольным характеристиками собственного тела, однажды начать "улучшать" себя, в процессе сходить с ума
Цепляю ключом гайку, кручу. Когда говорят, что к боли нельзя привыкнуть – это ложь. Можно, когда причиняешь себе её сам. За всё полагается плата, и это моя. Сила, выносливость возросли многократно. На вид я не слишком хорош, кровь запекается вокруг болтов, растяжки сочатся сукровицей. Под паровыми трубками кожа тёмная и грубая. Говорят, от меня пахнет кислым.
Ещё они говорят, что я не смогу остановиться и говорят прекратить. И это ложь. Я остановлюсь, как только характеристики будут меня удовлетворять. А это случится нескоро. Собственных ресурсов мне уже не хватает. Кожа изнашивается, сшитая-перешитая. Глаза слепнут – собрать сердечко из мелких часовых колёс непросто.
Титановые суставы проворачиваются без скрипа. Телескопической рукой я достану тебя, где угодно.
Я не могу собрать глаза, мозг и желудок. Механика слишком груба для замены даже изношенных частей. Вы говорили, что я безумен? У вас неплохие голосовые связки. Я возьму.
7.Дети вызывают пиковую даму, вместо нее вызвалось нечто жуткое
- Катька, ты дура, Пиковой Дамы не существует!
Белобрысая курносая Катька сжимает в руках распечатку с подробно описанной инструкцией по призыву и смотрит исподлобья на скептически настроенную подругу. Ну и что, что не существует. Ночью, в тёмной комнате нарисовать на зеркале маминой губной помадой лестницу и шептать нестройным хором «Пиковая Дама, Пиковая Дама, явись, явись, явись» - это же просто интересно. И жутковато. А что не существует никакой Дамы, это она и сама знает. Пожевав губы, Катька наконец выбирает верный ответ:
- Ты просто боишься!
Такой провокации Алина вынести не может. Выхватив листок из катькиных рук, она пробегает его глазами и заявляет, что готова попробовать. Только чтобы доказать, что никакая Дама не придёт и им только зеркало потом отмывать придётся.
Обе сидели как на иголках, пока не стемнело. И вот Алина чуть-чуть дрожащей рукой зажигает несколько свечей. С хлопком открывает футлярчик с помадой и старательно рисует на поверхности зеркала лестницу ровно с тринадцатью ступеньками. Вообще-то этого в инструкции не было, но Алина сочла, что так страшнее. Хочет Катька бояться – будет ей страх.
Взявшись за руки, девочки безмолвно глядят на собственные отражения. Мечется пламя – кажется, что огоньков вдвое больше. И, наконец, они начинают говорить своё заклинание.
- Пиковая Дама! Пиковая Дама, явись, явись, явись!
Ничего не происходит. Катька некоторое время ещё держится за прохладную липкую ладошку Алины, после чего с разочарованным вздохом отпускает руку.
Но подруга не пускает её.
Только там и не подруга вовсе. Рыхлое белесое тело, кое-как упакованное в одежду Алины. Круглый разинутый рот, пара чёрных глаз, разъехавшихся почти к вискам. Катька даже кричать от страха не может, даже пошевелиться.
- Всё-таки существует, - уверенно заявляет чудовище голосом Алины. Эта уверенность только прибавляет ему аппетита.
8.Человек, надолго оказавшийся в уединенном месте по работе, не может понять, это он с ума сходит или вокруг правда творится всякая чертовщина
15 сентября.
Так… здесь будет скучно, я это предвижу, так что буду вести дневник. Хоть какое-то развлечение. Интернета правда нет, ну само собой, в такой-то глуши даже мобильник еле ловит. Пока осваиваюсь, завтра возьмусь за работу.
16 сентября.
Дом чудесный. Сразу видно, долго стоял брошенным, но за печкой в кульках нашлись соль, сахар, крупа кое-какая, спичек сухих в достатке, это главное. Но стены толстые, окна хорошо утеплены, так что ночью я не замёрз.
С утра бродил по лесу. Пока только осматриваю деревья, меток не ставлю – под распил тут конечно не всё пойдёт, но много. Даже жалко – красота тут просто неземная. Ягод, грибов полно – набрал два больших пакета. Вечером с картошкой нажарю.
19 сентября.
Исследовал второй сектор леса, начал ставить метки. Тихо тут как-то, я думал, в это время года здесь должно быть больше птиц.
20 сентября.
Спал плохо – по крыше всю ночь что-то барабанило. Шишки падали, что ли?
Утро встретило сюрпризом: прямо на крыльце валялась дохлая сорока. Выкинул её подальше в лес.
Поставил все метки в первом секторе.
21 сентября.
Так, это уже не смешно. Я думал, тут ни души кругом, но какая-то зараза спустила мне все колёса на машине. Как выбираться-то отсюда, на своих двоих?!
Пытался позвонить в офис, но связь пропала.
Б*я.
23 сентября.
Тут что-то не так. Утром пошел помечать следующий сектор, но стемнело как-то быстро, буквально за полчаса, я только десяток деревьев успел обойти. Возвращался в полной тьме, чуть ногу не сломал.
Двери домика были открыты настежь, но внутри никого не оказалось.
24 сентября.
Сука! Все мои припасы пропали!
Попытаюсь дозвониться до офиса, пусть кого-нибудь пришлют за мной!
25 сентября.
Сейчас ночь… не знаю, что делать. Дубак жуткий, печь растопить нечем, эта дрянь спёрла все спички. Это же человек, так? Так…
Вижу, как он ходит за окнами.
Сейчас попытался выйти, позвать его, но только кто-то быстро шмыгнул в ближайшие заросли, и… мне кажется, у него было очень длинное тело.
26 сентября.
Телефон по-прежнему не ловит. Из дома боюсь выходить, да и лучше не надо. Ещё несколько дней и, думаю, моё отсутствие заметят, пришлют кого-нибудь. Сижу, вооружившись кочергой, как дурак. Хоть какое-то оружие.
Спать хочется дико, но не могу позволить себе уснуть. Вижу в окне его лицо. Хотя какое это лицо… рожа страшная. Глаза как плошки. Понимает, что я смотрю на него.
Сейчас замахнулся кочергой, эта тварь исчезла из виду. Боишься, скотина? Уважаешь…
27 сентября.
Сплю днём, караулю по ночам, телефон молчит, жрать хочется страшно. Погрыз каких-то сухарей, под кроватью нашёл. В окно этот больше не смотрит.
ОН ОТКРЫВАЕТ ДВЕРЬ! Ну, ****, держ
9.Общаться с человеком письмами/эмейлами и потом понять, что его нет или, что он не тот, за кого себя выдает
Я стою на тропинке маленького тихого кладбища в чужом городе и не могу унять дрожь во всём теле. Сейчас я успокоюсь и уйду, но в будущем мне предстоит много тяжёлых раздумий о том, как такое могло получиться.
Всё началось с того, что в мой почтовый ящик упало письмо в обтрёпанном на уголках конверте и подписанное, не поверите, настоящей перьевой ручкой! Адрес значился мой, но имя – чужое. Как порядочный человек, я переслала письмо обратно, приложив к нему ещё одно, от себя, где сообщила об ошибке и попросила внимательнее подписывать адрес. Через неделю или две вновь пришло письмо, теперь уже для меня – ошибшаяся женщина выразила благодарность и сказала, что когда-то её старинная подруга жила по этому адресу, но, должно быть съехала…
И поехала-пошла переписка. С новой почтовой знакомой, Натальей, оказалось интересно, хоть и странно: она была немного старомодной особой, хотя черно-белая фотография запечатлела женщину чуть старше меня, да и упомянутый в одном из писем возраст подтвердил догадку, мы почти ровесницы. Впрочем, проживала она в довольно маленьком городке, так что некоторая несовременность взглядов простительна.
Так мы общались около полугода, пока мне не пришла светлая идея навестить свою подругу по переписке лично – как раз выдалось несколько свободных дней. Предупредив её и получив положительный ответ, я собралась и выехала вечерним поездом.
Нужный дом – низкий, трёхэтажный, со слепенькими окнами, я нашла быстро, как нашла и дверь, обитую дешёвой клеёнкой.
- Но Натальи здесь нет, - растерянно ответила мне пожилая женщина, отворившая дверь.
Я растерялась ничуть не меньше, но показала ей прихваченный конверт с адресом и именем отправительницы, объяснила, что общаюсь с ней уже несколько месяцев, и…
- Уходите, пока я не вызвала милицию! – не дослушав, громко перебила меня женщина, и захлопнула дверь, оставив меня в совершенном смятении чувств сжимать бесполезный конверт с адресом. Зато открылась другая дверь, противоположная.
- Вы Наталью Степановну ищете? – тихо поинтересовалась старушка, выглянув в подъезд. – Так она умерла давно, лет десять будет, как… Тихомировы уж после въехали. Да вы на кладбище зайдите, свечечку поставьте ей.
Онемевшими губами поблагодарив старушку, я развернулась и вышла из подъезда.
Теперь я стою на кладбище незнакомого города, и из-за могильной оградки с надгробия на меня смотрит женщина. Чёрно-белая фотография, на вид чуть постарше меня – знакомое лицо. Дата смерти двенадцатилетней давности.
Я пытаюсь понять, как это вышло, и не могу. Тонкая коричневая свечка трещит, курясь в небо сизым дымком. Я не знаю, что сделать ещё, и не знаю, что сказать.
Только приберусь на заросшей, неухоженной могиле.
10.Проработав N лет с коллегой, отметить ряд странностей в её/его поведении. В один прекрасный день понять, что он(а) - не человек
Нина сразу возненавидела нового главбуха. Стройная белокурая женщина с пухлыми губами и необыкновенно большими глазами приковывала к себе внимание не только мужчин, но и женщин. Голос – точно перезвон колокольчиков. Парфюма ровно столько, сколько требуется. На конфликт ни с кем не шла. И как специалист замечательная.
Сучка, одним словом.
- Ирочка, - протянула Нина наигранно-приветливым голосом. – Хочешь печенья?
- Ой, Нин, спасибо, - улыбнулась блондинка. – Я не голодна.
«На диете сидишь, худеешь всё, вобла сраная?»
- Ну как хочешь, - вздохнула Нина. Зашуршала упаковкой, откладывая лакомство. Покосилась на Ирину – та что-то быстро-быстро печатает на своём компьютере, не отрывая взгляда от монитора.
«С любовником переписывается», - радостно сделала вывод Нина и удалилась в соседний отдел посплетничать.
Вернувшись в кабинет, замечает, как Ира что-то очень быстро спрятала в ящик стола и выпрямилась, взглянув на вошедшую поверх монитора.
- Всё в порядке? – с заботой в голосе спросила Нина. Кивнув и улыбнувшись – «Вот всё зубы-то скалит», - девушка вернулась к своей работе. Только Нине не по себе, по кабинету разливается странный неприятный запах, очень едкий, такой, что находиться тут почти невозможно… Покрывшись красными пятнами, Нина пулей вылетела в коридор.
На следующий день на тоненькой шее Ирины блестит новое украшение. Хахаль вчерашний подарил, значит. Нина подошла поближе, рассматривая кулон на цепочке – сложную и гармоничную фигуру. Спросив разрешения потрогать, касается пальцем – и отдёргивает руку, уколовшись непонятно каким образом. На пальце выступает тёмная капля крови. Чертыхнувшись, уходит в санузел, чтобы промыть ранку.
Ира провожает коллегу внимательным взглядом.
Нина старается держаться от неё подальше, и на протяжении нескольких месяцев это вполне удаётся. Ира ведёт себя обычно, даже почти не раздражает, но наконец Нина не выдерживает.
- Послушай, Ирочка, не могла бы ты задержаться минут на пятнадцать после работы?
Блондинка медлит, юлит глазами по сторонам, но наконец соглашается.
Внутренне Нина ликует.
- Посиди тут, я сейчас подойду, - молвит Нина и выходит в коридор, неторопясь обходит каждый кабинет, чтобы убедиться в том, что в офисе никого не осталось. Обратно идёт крадучись – тихо для столь полной женщины, пожалуй даже слишком. Сквозь приоткрытую дверь видна Ирина, точнее её бледная тонкая шея, завитые локоны волос по сторонам. Нина скалится острыми белыми клыками и делает прыжок.
Ира слышит грохот двери и отшатывается. Чудовище ломает офисный стол и по полу, прыгая, разлетаются из ящиков головки чеснока. Взвизгнув, девушка давит одну из них острым каблучком, и помещение наполняет едкий нестерпимый запах.
Нина воет, трёт когтистыми лапами глаза и вертится на месте, как юла. Ирина срывает оберег с шеи, зажав его в кулаке, и обрушивает этот кулак чудовищу на голову. Кажется, удар слабый, но тварь падает, точно её бетонной плитой огрели.
Воцарилась тишина.
Утерев испарину на лбу, Ира заправляет локон за ухо и звонит кому-то по быстрому набору.
- Ещё одна. Увозите, - почти ровным голосом говорит она. К распростёртому на полу телу медленно возвращается человеческий облик, но Ирину этим не проймёшь. Для верности она давит ещё один чеснок.
Тело на полу скорчивается в короткой судороге.
11.Проснуться дома, умыться, подойдя к окну увидеть неземной пейзаж
Что за чудесное утро! Неяркий золотисто-розовый свет пробивался сквозь опущенные шторы, в приоткрытую форточку вливался свежий весенний воздух.
Рита поёрзала под одеялом, ленясь вставать сразу, но когда будильник назойливо зазвонил второй раз, всё же покинула постель. Завершив утренний туалет и завязав волосы в растрёпанный пучок, с чашкой кофе в руках Рита подошла к окну и отдёрнула шторы.
В первую секунду ей показалось, что она спит, ибо вместо привычного двора-колодца, заставленного машинами, за окном расстилалась бесконечная равнина, поросшая какой-то длинной травой, по которой волнами пробегал ветер. Из травы возвышались беспорядочно разбросанные огромные камни, уходящие куда-то далеко за горизонт и теряющиеся в золотистой дымке.
- Боже… - только и прошептала Рита, не отрываясь от открывшегося вида. Подняла глаза, но вместо привычного солнца увидела сразу два светила, багрово-красных, и совершенно одинаковых.
Они моргнули.
Рита вскрикнула, выронив чашку. Кофе жгучей волной облил ноги. Пара огромных очей вновь моргнула, и весь мир содрогнулся до основания. Рита кубарем покатилась на пол, ударившись о подоконник, с полок посыпались книги. На кухне зазвенела, разбиваясь, посуда. Ещё один толчок и её подбросило, как тряпичную куклу. Рита уцепилась обеими руками за тяжелую кровать, которая с грохотом подскакивала на месте от сотрясений, чтобы не удариться о стены.
Красноглазое дитя самозабвенно трясло новую игрушку, обвив её семью длинными паучьими пальцами. Стеклянный шарик – дом посередине, пластиковая трава и всё залито водой, в которой вспыхивало облачко золотых блёсток, если потрясти. Дитя с интересом смотрело, как блёстки оседают на дно шарика, отражая свет его глаз красными бликами, и трясло снова.
Когда забава наскучит – оно его, пожалуй, разобьёт.
12.Прийти на костюмированную вечеринку в честь Хэллоуина, замечать подозрительную реалистичность самых жутких костюмов
- Классный костюм! – оценила я, едва успев плюхнуться на диванчик. Сидевшая рядом «мумия» в потрясающе натурально выглядящих бинтах, склеенных между собой каким-то желтоватым раствором для большей реалистичности, повернула ко мне голову.
- Ну слушай, круто… Я потрогаю? – не унималась я. Вытянула палец, чтобы коснуться предплечья «мумии», но отвлеклась на появившийся прямо перед лицом поднос со стаканами. Виски-кола с утонувшим в напитке кружочком лимона – дёшево и сердито.
Вообще-то в этом городе я новенькая и не ожидала быстро влиться в какую-нибудь компанию, так что немало удивилась, обнаружив на Фейсбуке приглашение посетить вечеринку в честь Хэллоуина. Костюм ведьмочки собрался быстро – тут чёрная юбка, корсет, рваные чулки и маленькая остроконечная шляпка на обруче. Но перешагнув порог дома, издали привлекавшего внимание богатым тыквенным декором и неоновыми вспышками из окон, я поняла, что со своим костюмом тут не сказать чтобы не к месту… Но, серьёзно, эти ребята знали толк в перевоплощениях!
«Мумия» успела куда-то уйти, пока я была занята виски-колой, но это уже было неважно, теперь взор притягивал парень-вервольф, чудом сумевший втиснуть накачанное тело в треснувшие на бёдрах джинсы и спортивную куртку. Из прорех в одежде торчали пучки длинной густой шерсти, к тому же он не забывал заметно сутулиться, отчего его руки, свисавшие к полу, казались ещё длиннее. Откинувшись на диванчик, я потянула виски-колу через трубочку. Во вспышках стробоскопа движения всех присутствующих выглядели довольно странно, передвигались они будто рывками.
Кстати, я так и не успела узнать, кто из них меня пригласил. Так что я выпрямилась, надеясь, что этот человек меня заметит и заговорит – сама я как-то стушевалась, не зная, к кому подойти.
Вспышка.
В комнате стало как будто более людно. За грохочущей музыкой невозможно было расслышать ни слова.
Вспышка.
Кто-то толкнул меня под локоть, и я выронила стакан. Чертыхнувшись, я наклонилась, пытаясь его подобрать прежде, чем хозяин вечеринки заметит нанесенный его дому ущерб.
Вспышка.
Мне кажется, или присутствующие будто подходят ближе ко мне? Я замерла, не успев нащупать стакан.
Вспышка.
Стекло хрустит под чьей-то ногой. Лицо обдало зловонным дыханием. Я подняла глаза и увидела перед собой налитые кровью глаза хищника.
Вспышка.
Вампир размазывает красное по лицу. Вервольф рычит и трясёт головой, в зубах зажата безвольная рука. Мумия, глухо подвывая, вставляет себе новые зубы взамен выпавших.
Моя кровь, моя рука, мои зубы.
13.От долгого сидения на диете ГГ начинает видеть вместо еды жуткую дрянь, и наоборот
В день Маша установила для себя норму в 1500 калорий, и никак не больше. Калории полагалось набрать овощами и йогуртом, полоской нежирного мяса, и ничем больше.
По ночам у Маши от голода сводило живот.
Маша прицепила на запястье аптечную резинку и больно щёлкала ею всякий раз, когда голод становился особенно невыносим. Днём – крутила обруч и пыталась делать упражнения, но скоро выбивалась из сил. Последняя еда – не позже шести вечера. Воображение рисовало Маше скорое превращение в прекрасную стройную диву, зеркало бесстрастно отражало впалую грудь с парой прыщей, обозначавших соски, кожу, натянутую на тазовых костях и повисшую мешком на коленках.
Маша щипала себя за отвисшую кожу и это был, конечно же, жир, отвратительный, вонючий и жёлтый. Тогда Машу рвало желчью и несколькими светлыми полосками проглоченного ранее салата.
Однажды утром Маша нашла в своём завтраке червей – толстых и белых, лениво шевелящихся личинок. Таких же, как она сама. Они грызли края салатных листьев, которые стремительно темнели и вяли. Дрожа от отвращения, а может и от слабости, Маша выбросила салат и торопливо выпила два или три стакана воды. Вода хорошо заглушала голод.
Всякому, кто не был Машей, было очевидно, что салат свеж и абсолютно нормален.
Позднее Маша нашла сюрприз в положенном на обед белковом рационе – ломтики белого куриного мяса сочились липким белым гноем и тухло пахли. Часть сознания Маша понимала, что ситуация не вполне адекватна, ибо такого просто не может быть, но прежде, чем разум взял контроль, курица исчезла в бурном потоке сливной воды в унитазе.
Понимая, что ещё немного, и её начнёт рвать от голода, Маша нашла сухие гречневые галеты и принялась грызть хотя бы их. Зубы в ослабших дёснах зашатались в стороны, столкнувшись с твёрдой и безвкусной пищей, и Маше было даже не очень понятно, что это хрустит – галеты или её зубы, однако она продолжала механически откусывать, жевать и глотать до тех пор, пока не обратила внимание на разводы крови и тёмную крошку на поверхности галеты.
В густой солёной слюне, скопившейся во рту, плавали обломки зубов.
Маша, скорчившись, сидела в углу балкона и отламывала кусочки бетона и штукатурки от стены. Те крошились, поддаваясь пальцам, но никак не Машиным зубам.
Автор - неизвестен, но он не один, это точно.
Источник.
Новость отредактировал Estellan - 25-10-2020, 23:59
Ключевые слова: Страшилки след машина слив голод