Прощение
Смеркалось. Не включая свет, я зашел в свою квартиру, захлопнул входную дверь, снял пальто, разулся и швырнул портфель на кровать. Отличный бросок – отличное попадание! Шикарный денек: я выиграл очередное бракоразводное дело и сорвал о-о-огроменный куш! Я счастлив, о-ля-ля!Насвистывая, я зашел в ванную. Потом, все еще не включая свет, я прошел в свою комнату.
И обнаружил в моем любимом кресле какого-то мужика.
Следующее, что я помню, это как я очнулся с кляпом во рту, накрепко примотанный скотчем к креслу.
Мужик никуда не делся: он сидел напротив меня и умиротворенно курил, выдыхая дым мне в лицо.
- Прежде чем я выполню заказ, ты меня послушаешь, - спокойно заговорил мужик, – и скажешь: заслуживаю ли я прощения или нет.
Пока я собирался с мыслями, выпучив глаза, он начал свой рассказ:
«Я рос без отца-матери на попечении старой бабки. Дни напролет я лазал по чужим огородам в поисках еды и приключений.
Однажды, когда мне было лет 13, я решил обворовать соседа – Седого Черта, как мы называли его. Хотел стырить его рыболовные снасти и толкануть их на рынке. Но Седой Черт поймал меня с поличным и хотел сдать ментам. Что мне оставалось делать? Конечно, выпутываться из ситуации. Я отпихнул его, и он упал прямо в сундук с рыболовными снастями. Я быстро закрыл крышку и выскочил за двор. Пусть теперь попробует доказать, что я вообще был в его сарае!
Через пару дней меня повели на допрос. Как потом выяснилось, были свидетели, которые видели, как я сломя голову удирал со двора Седого Черта. А сам старикан задохнулся насмерть в своем сундуке, не сумев открыть крышку, которая захлопнулась снаружи на щеколду.
Теперь скажи мне: достоин ли я прощения в этом случае?»
Ну, я был юристом. Конечно, по закону его простили за недостижением возраста привлечения к уголовной ответственности. И я в ускоренном темпе закивал головой. При этом я размышлял, причем тут мое прощение, что от этого мне будет, и какая собака меня заказала. А главное – у меня есть шанс договориться с этим мужиком. Только бы он вынул у меня изо рта кляп для начала!
- Так ты прощаешь меня? – прищурился мужик. Плечи его распрямились, и, клянусь, он стал на пару сантиметров выше и даже шире. – Тогда слушай дальше.
И он продолжил:
«Спустя год я ехал на велике вдоль леса в магазин за мясом. Правда, денег у меня с собой не было: мы с бабкой жили впроголодь, и добрая продавщица тетя Валя тайком выносила мне кости с остатками мяса, чтобы мы с бабкой не сдохли с голода совсем.
Итак, еду я, и захотелось мне по малой нужде. Зашел я в лесок подальше. Слышу – неподалеку взрыв. Это не редкость: местные охотники часто ставили ловушки на кабана из самодельной бомбы, хоть это и незаконно. Я, конечно, рванул туда, чтобы успеть раньше охотников. Но только смотрю – там не кабан, а Васька, пацан местный, взорвался. И мясо его повсюду раскидалось. Я это мясо собрал, и с костей тоже мясо срезал своим перочинным ножом. Привез моей бабке, она обрадовалась, что тетя Валя совсем добрая в тот день оказалась. Поели. А потом опять менты ко мне пришли, посадили за убийство Васьки на всякий случай.
Вот теперь скажи мне: достоин ли я прощения за то, что сожрал Ваську из-за нищеты?»
Ну, такого в моей юридической практике еще не было. Тем не менее, я активно закивал головой в знак согласия. Ведь Васька сам взорвался, и за то, что его этот мужик с бабкой съели, он уже свое по-любому отсидел…
Насколько я понял, если я прощу мужика, то он меня тоже простит, и мы с ним сможем как-то договориться?... Я начал мычать, пытаясь уговорить его вынуть кляп, но мужик лишь засунул мне его поглубже.
Честное слово, после этого он стал просто наливаться жизнью. Его спина увеличилась в полтора раза, а глаза засверкали желтым светом в сгущающихся сумерках.
- Раз ты такой добрый, тогда прости меня еще и за такое:
«В тюряге я тоже голодал. И однажды, не выдержав, припер самого дородного из заключенных к стенке и просто высосал из него жизнь. Всю, до капли. А он высох – как мумия – и так и остался стоять у стенки. С остекленевшими глазами. Как это у меня получилось, не знаю. Как это у него получилось быть таким упитанным в тюряге – тоже не знаю. Но мы помогли друг другу: он раньше срока отбыл свое пожизненное заключение, а я остался сыт.
И теперь я точно знаю свое предназначение: я – пожиратель плоти. Можно ли меня за это простить?».
Этого я никак не ожидал. Мы, юристы, получая подобные истории от наших подопечных, обычно направляем их на психолого-психиатрическую экспертизу. Я впал в раздумье. Из моих глубоких размышлений меня вывел крепкий пинок мужика.
- Так ты меня прощаешь или нет? – навис он надо мной. Вот теперь уже без всяких сомнений я отчетливо видел его глаза: как у кошки, с узкими вертикальным зрачками, они светились в темноте. Изо рта у него капала слюна; его раздвоенный язык трепетал от предвкушения.
Мое сердце готово было выпрыгнуть наружу; мой мозг судорожно пытался сообразить, как бы заставить этого мужика (или кто он там был) вынуть кляп, чтобы я мог уболтать его и… Надежда ведь умирает последней, да?
- Да не мучься ты так, - вдруг по-доброму заговорил мужик, похлопывая меня по плечу, - я тебе всю эту ерунду насчет прощения наговорил, чтобы развеселить себя перед твоей смертью. Видеть гаснущую надежду в твоих глазах – это как аперитив перед основным блюдом! Ты думал, ты меня простишь, а я тебя за это отпущу? – и мужик раскатисто заржал. - Тебя же заказали, горе ты юрист-аферист, я же тебе это еще в самом начале сказал. Никуда ты от меня не денешься. Я тебя сейчас съем и получу за это столько, сколько ты еще не заработал. Ведь мне не только кушать хочется, но и яхту на море иметь, и личный остров в океане. Деньги – вот что я хочу, а не твое дурацкое прощение. Раз у меня судьба такая – поглощать чужую плоть, то почему бы мне не заработать на этом, а?... А свою дьявольскую сущность я и так давно уже простил, поэтому и позволил себе стать таким, какой я есть…
Эти слова были последними в моей жизни, которая капля за каплей перетекала в тело этого страшного демона, становившегося все больше и больше, шире и выше, здоровее и плотнее… чернее и темнее…
«И все-таки: какая же собака меня заказала?... Неужели Николай Петрович?..» – успел подумать я, прежде чем душа моя отделилась от тела и растворилась в сияющих золотом глазах этого адского отродья… Который затушил окурок о мое любимое кресло и оставил меня сидеть в нем: высохшего, маленького и сгорбленного, похожего на мумию фараона-неудачника, с кляпом во рту, примотанного скотчем, с недоуменно выпученными остекленевшими глазами…
Ключевые слова: Пожиратель плоти прощение мужик юрист авторская история избранное