Чудовище с улицы Розы
Пассажиров в автобусе было мало, я сел в кресло и стал смотреть в окно, иногда поглядывал на попутчика.Сначала он читал газету, затем отложил ее и принялся смотреть в окно. Газета лежала передо мной, и я ее немного почитал. Но ничего интересного там не писали, все как обычно.
– У меня тоже была собака, – неожиданно сказал попутчик и отвернулся от меня к окну. – Я сразу узнаю тех, у кого есть собака. У тебя есть. И у меня была. Мне тогда было десять лет. Я целый год копил, подрабатывал в гараже, в порту даже. Помощником грузчика. Смешно – я когда-то работал помощником грузчика… Так вот, я накопил денег и пошел в зоомагазин. А там как раз были щенки. Они бегали в таком стеклянном загоне с опилками. Я сразу увидел своего пса. Он сидел чуть в сторонке и смотрел на меня. Я его и купил.
Попутчик постучал по стеклу пальцами.
– И мы жили с моей собакой девять лет. Я ей мог все рассказать, и она меня всегда понимала. Она меня провожала в школу и встречала, когда я возвращался. Даже когда я сломал ногу и лежал в больнице, она ждала меня под окном. А однажды у нее случился заворот кишок, так я неделю рядом с ней просидел, школу забросил. Это было здорово. А потом я встретил одну девушку. Девушке моя собака не понравилась, они как-то сразу невзлюбили друг друга. А мне казалось, что я эту девушку очень люблю. Девушка сказала мне – или я остаюсь, или собака…
Попутчик замолчал. Он молчал несколько минут и все глядел на пробегающие за окном деревья. Затем он собрался и продолжил рассказ.
– Я долго думал, а потом все-таки выбрал девушку. Куда девать собаку, я не знал. В милицию ее не брали – она была уже старая для милиции. Продать ее тоже нельзя было. В приют сдать у меня не было денег. Я мучился, мучился, не знал, что все-таки предпринять. Девушка же продолжала настаивать. И я решил собаку увезти на автобусе подальше и оставить.
Попутчик сунул руку и достал плоскую блестящую фляжку. Свинтил колпачок и сделал большой глоток.
– Я отвез ее в этот город, – продолжил он. – Целый день мы ходили по окрестностям, гуляли по лесу… А потом я велел ей ждать меня. Она села и стала ждать, а я побежал на автобусную станцию и уехал домой. И стал жить с той девушкой…
– А как собаку звали? – спросил я.
– Жулик, – ответил попутчик.
– Ну, так чего вы волнуетесь! Я в этом городе в приюте жил, у нас там истопник был, Сухой звали, так он как раз собаку подобрал, примерно в то самое время. Правда, он ее не Жулик звал, а Ташка. Она еще долго жила, я ее помню.
Попутчик улыбнулся.
– Однажды утром я проснулся, – сказал он. – Какое-то беспокойство на меня навалилось. Сначала ходил по дому, а потом решил выйти на улицу, воздухом подышать. Открываю дверь, а на пороге лежит моя собака. Мертвая лежит.
Я покраснел.
Попутчик снова приложился к фляжке.
– Она пробежала от одного города до другого и умерла. Вот такая вот история. А с девушкой я через месяц расстался. И остался один. И до сих пор один.
Попутчик опять улыбнулся. Улыбка его была не грустная, а какая-то светлая и умиротворенная.
– Вспомнил – и все будто вчера произошло, – сказал он. – Знаешь, сейчас, когда прошло много лет, я выбрал бы своего пса. Без всяких колебаний. Но когда ты молод, на многие вещи смотришь совсем по-другому… Глупо на вещи смотришь… А ты молодец. И собака у тебя наверняка хорошая.
Он откинулся на спинку кресла и задремал. Но я знал, что он не спит. Он просто закрыл глаза и думал о своем. Я решил поспать. И уснул. Проснулся, когда за окном поползли знакомые мне пригороды. Автобус пересек наш небольшой городок и остановился на станции. Мы вышли на улицу.
Он подмигнул мне и пошагал на станцию. А я домой.
Дома все было нормально, Ли и Ма еще не приехали, Па находился на работе, а Бакс нервничал и прятался в саду. Я отыскал его и спросил, в чем дело.
Он повернулся ко мне боком и продемонстрировал довольно большую, в пол-ладони, проплешину.
– Кто это так тебя?.. – спросил я.
Бакс зарычал. В этом доме Бакс рычал только на Селедку. Но Селедка не осмелилась бы из него выдергивать шерсть. На улицу Бакс один не выходил никогда. Значит, шерсть из него выщипнула Римма.
Я гладил Бакса по спине, обещал намазать бок зеленкой. Бакс жаловался. Вдруг он почувствовал что-то в воздухе и всю его мрачность как рукой сняло. Я тоже понюхал. С кухни явственно пахло печеньем.
– Селедка, – сказал я. – Селедка печет печенье. Сегодня праздник, Ли возвращается…
Бакс посмотрел на меня. Я кивнул, и он радостно побежал попрошайничать на кухню.
Этим вечером Ли и Ма вернулись со своей олимпиады, Па тоже прибыл с работы, он и Ма устроили небольшой праздник в саду. Праздник и в самом деле был нужен, во-первых, стоило развеять мрачное настроение, установившееся в нашем доме. А во-вторых, Ли заняла второе место, и теперь ее собирались отправить в столицу, на самую главную олимпиаду. Поэтому был праздник.
Весь вечер в нашем саду жарились шашлыки. Па играл на аккордеоне, а Ма танцевала. Ли веселилась и лопала мороженое, Римма сидела за столом и улыбалась. Бакс обожрался печеньем и храпел на крыльце, уставив в небо все четыре лапы. Часов в девять все отправились в дом и стали укладываться спать.
Я поднялся в свою комнату и свалился на кровать. Но не уснул. Мешало что-то. Я ворочался, перекатывался с боку на бок, но сон не шел. Тогда я лег на спину и стал смотреть в потолок. Если долго смотреть в потолок, то сон рано или поздно все равно тебя сморит.
В ту ночь я услышал.
Дверь в конце коридора скрипнула и медленно открылась. И все.
Я вскочил и подошел к двери своей комнаты. Послушал. Услышал Селедку. Она храпела у себя, наевшись перед сном тертой моркови с чесноком, это вызывает жуткий храп.
Снова послушал. Тихо.
Потом шаг. Скрипнул пол в коридоре. Я выглянул из комнаты. Половина коридора в темноте, ничего не видно. Даже, наверное, больше половины коридора в темноте… Минуты три глаза будут привыкать.
Еще шаг в коридоре. По направлению к комнате Ли, навстречу мне. Тяжелый шаг, половицы прогнулись и скрипнули уже громче.
Плохо, ничего не видно. И Бакса нет, Бакс сейчас бы не помешал.
Мои глаза привыкали, темнота, сначала черная и непроницаемая, сделалась серой и прозрачной, и я увидел.
Римма стояла на четвереньках посреди коридора. Она снова напоминала лягушку. Рядом с ней на полу стояла плетеная корзина с какими-то тряпками. Не знаю, зачем ей понадобилась эта корзина.
Римма продвигалась медленно, очень медленно, один шаг в минуту.
Шаг. Еще. Еще. Я стоял и смотрел. До двери Ли она добралась минуты за три. Она так и не поднялась на ноги. И так же, не поднимаясь с четверенек, она протянула руку и открыла дверь.
И тут я почувствовал запах, по коридору от Риммы потянуло мертвечиной и холодом. Римма вошла в комнату Ли. Я свистнул, особо свистнул, громко, чтобы Бакс, дрыхнувший то ли в кухне, то ли в гостиной, услышал. Потом я выскочил из комнаты и рванул по коридору.
Римма склонилась над кроватью Ли. Я замер в дверях.
– Стой!
Ли проснулась. Римма отскочила. Запах сразу же исчез. В комнату ворвался Бакс и сразу же с лаем бросился на Римму. Я едва успел схватить его за ошейник.
– Ну и что вы все сюда приперлись? – сонно спросила Ли. – Здесь что, ночной клуб открыли?
– Мне показалось… – начал было я.
– Сэм, если кажется – креститься надо, – зевнула Ли. – Я всегда так делаю. Бакс, а ты чего гавкаешь?
Бакс не останавливался. Бакс кидался на Римму, оскалившись и брызгая слюной. Римма закрылась руками и выглядела жалко и испуганно.
Я снова попал в дурацкую ситуацию. Если я сейчас отпущу Бакса, все скажут, что я специально это сделал. Хотя… Я ведь могу его и не удержать. Но тогда достанется Баксу. Как ни крути, ничего не выходит…
Прибежал Па. Бакс не прекращал лаять. Он рвался и постепенно подтаскивал меня к Римме. Она вжалась в угол и всхлипывала.
– Что тут происходит? – спросил Па.
Он был весь взъерошенный со сна, а в руке сжимал кочергу от камина. Видимо, захватил, когда поднимался наверх.
– Бакс чего-то лает. – Ли вылезла из постели и теперь искала под кроватью тапки.
– Тихо! – приказал я.
Бакс заткнулся, перестал лаять, но рычать продолжал.
– Я услышала лай, – пролепетала Римма. – А когда прибежала, он уже лаял…
– Что с тобой? – Па посмотрел на Бакса настороженно.
– Я услышал шум в комнате Ли… Лизы и решил посмотреть, что случилось, – начал объяснять я. – Потом Бакс подоспел…
– А это что?
Возле кровати валялся на полу клок черной шерсти.
– Из тебя, Бакс, шерсть уже лезет, – сказал Па. – А ты все бегаешь, лаешь… Пора уже отдыхать, а ты все воюешь…
Я решил. Отпущу Бакса сейчас. Бакс прыгнет на Римму, тогда они увидят, что она не человек. Вот прямо сейчас… Я стал разжимать пальцы на ошейнике, Бакс напружинился, Римма заметила это и тоже напряглась.
– Да что вы в самом деле? – Ли выскочила из постели, подбежала к Баксу и обняла за шею. – Ты чего хулиганишь? А ты чего?
Она посмотрела на меня.
– Сэм, ты зачем его науськиваешь?
– Я не науськиваю, – развел я руками. – Он сам…
– Я его сейчас успокою. – Ли принялась натягивать губы Бакса на клыки. – Бакс, будь хорошей собакой…
– Лиза, осторожнее… – сказал Па.
Но Ли его не послушала. Она заскочила за спину Баксу и стала дергать его за уши.
– Лиз… – повторил Па.
Бакс неожиданно перестал лаять и сел на пол. Это правильно, подумал я, нападать на Римму сейчас нельзя. Бессмысленно, да и опасно. Она прикончит меня, прикончит Бакса, а затем уберет свидетелей. То есть Ли и Па. А потом свалит все на Бакса. Ведь того парня, кажется, тоже покусали. Римма скажет, что я сошел с ума, натравил собаку и мы на пару всех перебили. И ей поверят. Всегда поверят худенькой девочке с голубыми глазами.
Я щелкнул пальцами – и Бакс сделал «хорошую собаку». Напустил на себя глупый вид, сел на пол и принялся лизать Ли в лицо.
– Может, Бакс чего почуял. – Я присел рядом с Ли. – Тут что-то неладное творится…
– Неладное творится у вас в головах, – сказал Па. – Вы слишком много смотрите фильмов и в компьютеры играете, и вообще бездельничаете. Знаете, у меня идея появилась. Устрою-ка я вас в свою фирму работать, будете корреспонденцию разбирать. А Бакса в охрану пристрою. Ну все, идите спать, а я Бакса вниз отведу.
– Я теперь не усну, – заявила Ли. – У меня нервный шок…
Но Па так на нее взглянул, что всякий нервный шок у нее тут же прошел, Ли щелкнула Бакса по носу и запрыгнула в постель. Римма вышла в коридор, мы с Па – вслед за ней. Па проследил, чтобы девочки закрыли двери.
– А это еще что такое? – Он увидел корзину с одеждой напротив двери Ли. – Селедка… тьфу ты, Изольда, наверное, забыла. Ладно, сам в кухню отнесу…
Па поднял таз и направился в кухню. Я пошагал за ним. Бакс плелся последним.
Внизу Па загрузил белье в стиральную машину и запустил ее. Уселся на перевернутый таз и позвал меня к себе.
Вдруг я понял, зачем ей нужна была корзина с одеждой. И я понял, зачем ей надо было выдергивать шерсть из Бакса. Одежда ей была нужна для того, чтобы переодеться. После всего. Она расправилась бы с Ли, и вся ее одежда была бы в крови. А Римме надо было оставаться чистой. Чтобы никто не подумал, что это сделала она. Шерсть же нужна была для того, чтобы навести милицию на меня и на Бакса. Она бы разбросала ее вокруг, все бы подумали, что Ли сопротивлялась и выдрала эту шерсть из собачьей шкуры. И укусы. Наверняка остались бы укусы. Все правильно.
– Садись сюда. – Па похлопал по табуретке.
Я подошел.
– Что происходит? – спросил меня Па. – Что с тобой, Сень?
Как мне надоели эти вопросы. Зачем люди задают вопросы, если знают, что на них все равно не ответить?
– Все было так хорошо… – сказал Па. – Мы же все так хорошо жили. Бакс какой-то нервный…
– Это пройдет, – уверил я. – Просто он чего-то боится, такие страхи бывают. Собаки иногда кое-что чувствуют…
– Я понимаю. – Па посмотрел мне в глаза. – Я понимаю – у нас появилась еще одна девочка, и ты немножко нервничаешь. Ревность – это нормальное чувство.
– Я не ревную. Просто…
– Ты постарайся понять, у Риммы очень тяжелая судьба. Она жила в деревне, почти в лесу, ее родственница погибла, как-то страшно погибла, жутко… Ее надо пожалеть, ей нужно помочь устроиться, как-то адаптироваться к жизни…
– Я помогу, – сказал я. – Я постараюсь ей помочь…
Па смотрел в вертящийся барабан стиральной машинки.
– Я скажу Баксу, чтобы больше ее не пугал.
– Ладно. – Па поднялся с таза. – Поживем – увидим. Я пойду спать. И ты спи. А то вид у тебя безумный какой-то…
Па вернулся в спальню. Я посидел еще какое-то время на кухне и выглянул в сад, воздухом подышать. Хотел Бакса сперва еще позвать, но не позвал. Пусть успокоится.
Римма сидела возле окна. В руках у нее было что-то длинное и черное. Сначала я никак не мог понять, что это. Потом догадался, что это кочерга. Па забыл ее в комнате Ли. Римма держала кочергу и смотрела в сад. А я стоял под яблоней и смотрел на нее снизу. Она видела меня и слышала, я в этом не сомневался. Просто не подавала вида. Мы смотрели друг на друга. Лицо у Риммы было абсолютно непроницаемым. Она будто отключилась от мира и теперь лишь ждала какого-то своего внутреннего сигнала для пробуждения.
Потом вдруг в саду крикнула сова, и Римма очнулась. Она посмотрела сквозь меня и сломала кочергу. Обломки она выкинула в сад. Они упали недалеко от меня, я подошел посмотреть.
Чугунная кочерга толщиной в два больших человеческих пальца была сломана, как простой карандаш. Легким движением рук.
Мне стало ясно, что мне не одолеть Римму. Одному не одолеть. У меня нет ружья, как у Лехи. И раздобыть негде. Римма очень сильная. Гораздо сильнее взрослого человека. Гораздо. Как там сказал Леха – «оно прыгает на спину лосю и разрывает его на части». Римма была способна разорвать на части лося, и я верил в это.
Новость отредактировал †Gothic† - 21-06-2011, 10:12
Ключевые слова: Собака дом Леха