Зов
Пока мама не узнала о том, что больна, я была совершенно уверена: все в моей жизни хорошо. Просто замечательно! Разумеется, бывали и хорошие дни, и не слишком, но сальдо былo явно в мою пользу. Родители обожают и заботятся, чтобы я ни в чем не испытывала недостатка. Окончила школу, легко поступила в универ. У меня всегда было много друзей, а теперь есть еще Антон…Но почему-то в один момент все это вдруг совсем перестало радовать…
— Нам нужно тебе кое-что сказать…
Мама, бледная и неподвижная, словно изваяние, застыла в кресле, а папа молча смотрел в окно.
— Что случилось? — я всерьез забеспокоилась.
Мне еще не приходилось видеть своих жизнерадостных родителей в подобном настроении.
— Маша, хочу, чтобы ты знала: я против, — тихо сказал папа.
— Тогда я сама это сделаю. Не хочу умирать, не сказав ей правды!
— Ладно, поступай, как знаешь…
Я почувствовала себя зрителем, пришедшим в театр ко второму акту. В общем, было совершенно непонятно, о чем они говорят…
— Во-первых, — мамин голос слегка задрожал, но она тут же взяла себя в руки, — y меня рак. В перспективе — длительное и болезненное лечение…
Она говорила спокойно, словно это касалось вовсе не ее. Именно так мама справлялась с отрицательными эмоциями.
— Все будет хорошо, мамочка, — я присела рядом и взяла ее за руку. — Вот увидишь. Мы будем с тобой.
На моих глазах выступили слезы.
— Не знаю, — мама пожала плечами. — Может, поправлюсь, а может нет. Но если я… если не получится… Моя девочка, я хочу, чтобы ты знала… Биологически ты не наша дочь. Тебе было меньше двух лет, когда мы тебя удочерили…
Мамины слова не сразу дошли до меня. Я переводила взгляд с мамы на папу, ожидая, что сейчас они посмеются над тем, как ловко меня разыграли. Но папа смотрел то ли виновато, то ли с сочувствием.
Никакой это не розыгрыш…
— Это не может быть правдой, — простонала я. — Кто-нибудь обязательно сказал бы мне!
— Никто не знал, — мама покачала головой. — В то время папа как раз получил работу в Москве, так что мы приехали сюда уже с тобой.
— Дочка, — отец протянул ко мне руку. — С первого дня, как ты появилась в нашем доме, мы считали тебя своей и любили так сильно, как это только возможно… Я по-прежнему считаю, что Машеньке не следовало говорить тебе…
— У тебя была сестра, — вдруг вмешалась мама. — Близняшка. Мы хотели удочерить вас обеих, но…
Больше ничего не слышала. Слишком много информации, слишком серьезное потрясение… Кажется, потеряла сознание.
Очнулась, почувствовав резкий запах нашатыря. Папа понуро сидел рядом.
— Кто я? — спросила, открыв глаза.
— Ты наша дочь, — сказал папа твердо. — И не смей в этом сомневаться ни минуты!
У меня не было сил говорить. Хотелось побыть одной, привести мысли в порядок…
Моя жизнь вдруг стала напоминать стеклянный замок: одно неловкое движение — и все разобьется вдребезги. Я лежала в темноте, глядя в светлый прямоугольник окна, и пыталась думать. Сами собой возникли вопросы: кто были мои родители? Почему они меня отдали? И наконец — где моя сестра? Почему нас разделили? Сестра-близняшка… Интересно, какая она? Похожа ли на меня? Знает ли о моем существовании? Думает ли обо мне когда-нибудь?..
Сколько себя помню, я всегда слышала ГОЛОС. Он начинал звучать в моей голове совершенно неожиданно. Иногда это были просьбы о помощи, иногда плач, реже — радостные восклицания или веселый смех. Ощущения исчезали, едва я пыталась на них сконцентрироваться. Обычно они длились доли секунды — словно внезапные вспышки света… Мама считала, что я фантазирую, поэтому вскоре я просто перестала ей рассказывать. Иногда без всякой на то причины у меня начинало что-нибудь болеть — живот или колено, на котором не было и следа ссадины. Это тоже продолжалось очень недолго. Теперь я размышляла, не связаны ли все эти события с жизнью моей сестры? Когда-то я читала о связи между близнецами… Неужели и со мной происходило нечто похожее?
На следующий день я попросила родителей рассказать все, что им известно. Обо мне и моей сестре…
— Ты, наверное, хочешь ее найти? — со вздохом спросил у меня отец.
— Еще не решила, — ответила я совершенно искренне. — Пока хочу просто хоть что-нибудь узнать.
— Мы сами знаем не так много, — мама протянула мне пакет. — Здесь документы о твоем удочерении…
Я положила пакет на колени. Хотелось заглянуть туда как можно скорее, но мне было страшно…
— Мы приняли решение об удочерении, когда сказали, что детей у меня не будет, — рассказывала мама. — Поехали в детдом, где работала одна моя дальняя родственница. Алина посвятила детям всю жизнь, своей семьи так и не создала. Она сначала трудилась простой воспитательницей, потом директором детдома. Боролась за каждого ребенка…
— Так это она меня вам… Подкинула?
— Когда мы приехали туда впервые, ты пробыла в детском доме всего несколько дней. Плакала, скучала по сестре. Не знаю, почему вас разделили. Алина тоже не знала. Она пыталась узнать, но, — мама пожала плечами. — В любом случае, едва Олег увидел тебя, тут же сказал: берем.
— Папа? — я посмотрела в теплые карие глаза отца. Или не отца?
— Я сразу понял: ты моя дочь, — он улыбнулся. — Было в тебе что-то такое, что брало за душу…
— Благодаря Алине формальности были сокращены до необходимого минимума, — перебила его мама. — Мы хотели удочерить и твою сестру, но через какое-то время выяснилось, что это невозможно… Мне очень жаль, любимая, — мама нежно погладила меня по голове.
Я накрыла ее руку своей.
Мама никогда не показывала своих чувств, но я знала: ради меня она, не задумываясь, бросится в огонь. Домашнее тепло давал мне папа. Именно он терпеливо выслушивал рассказы о моих проблемах, объяснял задачки по физике и выдавал деньги на карманные расходы. Мама же следила за порядком, всегда была последовательна и справедлива, часто бескомпромиссна. Пожалуй, за это я ее и любила… Довольно долго я сомневалась: а стоит ли что-либо предпринимать? До сих пор у меня было прошлое, было спокойное гнездо, которое мне дали родители. И вполне вероятно, мне не очень понравится то, что я узнаю. Если, конечно, начну узнавать. В общем, понемногу я склонялась к мысли, что незачем… И тогда это произошло…
Однажды, возвращаясь из университета, я вдруг увидела резкую вспышку, почувствовала сильный удар, потом — боль… Потеряла сознание. Очнулась на скамейке. Вокруг меня собралось много народу.
— Эпилепсия, — послышался нервный шепот откуда-то сбоку.
— Э-э-э, да что там… Пьяная она, вот и все, — ответил другой голос.
— Водкой не пахнет, — добавил кто-то.
— И выглядит прилично…
Я с трудом подняла голову. Перед глазами кружились какие-то черные точки. Незнакомый парень держал меня за руку.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он, увидев, что я пришла в себя.
— Плохо, — ответила я.
— Не волнуйтесь, сейчас приедет скорая, — он тепло улыбнулся.
— А что случилось?
Оказалось, я мирно ехала в автобусе, но вдруг ужасно закричала и упала в обморок. К счастью, рядом сидел врач — этот самый молодой парень. Он вынес меня на свежий воздух и вызвал скорую. В памяти неожиданно всплыли обрывки событий. Страшная авария… Кто-то кричит от боли, стонет, зовет на помощь, и — тьма…
Два дня провела в больнице. Врачи только руками разводили: я была абсолютно здорова. Теперь существовало только одно объяснение происшедшего: раз уж я видела аварию, в которую сама не попадала, значит, в беде оказался самый близкий для меня человек — моя сестра… Неожиданно я осознала, что нужна ей, приняла решение и уже на следующий день постучала в дверь тети Алины. Мне открыла энергичная седая женщина.
— Жанночка? Вот сюрприз! Входи скорее, — она всплеснула руками.
— Откуда вы, — удивилась я.
— Да просто узнала, — улыбнулась она. — Твоя мама время от времени присылает мне фотографии…
Прежде, чем перейти к главной цели моего визита, пришлось рассказать тете Алине почти всю свою биографию. Узнав о маминой болезни, она очень расстроилась.
— Тетя, — сказала я наконец, — вы знаете, зачем я приехала…
— Догадываюсь, — вздохнула она. — Должно быть, хочешь что-нибудь узнать о семье, где родилась…
— Меня больше всего интересует сестра, — сказала я. — Родители… Знаете, как-то не получается представить в этой роли никого, кроме людей, которые воспитывали и любили меня больше двадцати лет! Должно быть, биологические родители просто не хотели меня, а раз так, мне тоже не слишком-то интересно, где они. Но сестра — дело другое. Мама говорила, вам тогда ничего не удалось узнать…
— Это не совсем так, — тетя Алина покачала головой. — Просто твоя сестра не попала в детский дом…
В такое очень трудно поверить. Это каким же надо быть чудовищем, чтобы одного ребенка оставить, а второго отдать в детдом?
— Много времени прошло, прежде чем я собрала твою историю воедино, — тетя Алина поудобнее устроилась в кресле. — Брак твоих родителей не был удачен. И вот после очередного скандала они, наконец, решили расстаться и поделили имущество и… детей. Ты досталась отцу, а твоя сестра — матери.
— Прямо как в кино, — хмыкнула я.
— Только без хеппи-энда, — продолжала тетя. — Твой отец нашел работу в другом городе, снял квартиру и приехал за тобой. Была зима, плохая погода, а он спешил. И случилась авария. Он погиб на месте, но с тобой, слава богу, все было в порядке. Ты попала в милицию, а потом — в детдом, где я работала. Когда стали разыскивать твою маму, выяснилось, что она уехала за границу, оставив твою сестру под присмотром матери…
— Моей бабушки?
— Да. Однако та не пожелала иметь с тобой ничего общего. Видимо, так сильно ненавидела твоего отца. Заявила, что он получил то, чего заслуживает, и будет гореть в аду… А когда у тебя появились приемные родители, бабушка без возражений подписала отказ от всех прав — чтобы удочерение было законным.
— А почему же она не захотела отдавать мою сестру? — удивилась я.
— Думаю, эта женщина не совсем здорова психически, — тетя Алина задумчиво покачала головой. — Внушила себе, что Ксения — дочь твоей матери, а ты — дочь отца. Поэтому и не хотела тебя видеть…
— Бред! — я передернула плечами. — А что же моя биологическая мать?
— Честно говоря, я даже не знаю, вернулась ли она в Россию, — вздохнула моя собеседница.
— Значит, ей было настолько наплевать на меня, что она даже не поинтересовалась, где я, — сказала я горько, а потом посмотрела на тетю и замолчала, догадавшись, что мое удочерение было, скорее всего, незаконным, ведь у меня были и мать, и бабушка, а может, и родственники по отцовской линии…
— Нет, — тетя словно читала мои мысли. — У твоего отца не было родственников. Я все проверила. Прежде чем… нарушить закон. Хотелось сделать так, чтобы тебя можно было удочерить официально, чтобы ты не росла в детдоме…
— Тетя, а вам не было страшно? — тихо спросила я, глядя ей в глаза.
— Нет, — ответила она спокойно. — Иногда это единственный шанс найти ребенку настоящую семью.
Что ж, мне опять предстояло путешествие — на сей раз к бабушке, которая когда-то от меня отказалась. Видеть ее не хотелось совершенно, но нужно было спешить: сестра продолжала звать меня, но ее голос становился все тише… Стоя перед дверью дома, где обитала моя, как выяснилось, кровная родня, я чувствовала… Не знаю, как сказать… Пожалуй, любопытство, смешанное, правда, с изрядной долей… гнева, что ли, а может, презрения… Интересно посмотреть на людей, способных отдать собственное дитя, словно котенка, «в хорошие руки»… Спасибо, что хоть на помойку не выбросили!
Неопрятная всклокоченная старуха в халате долго молчала, бесцеремонно меня разглядывая.
— Ну конечно, — прошипела она в конце концов. — Так я и знала, что когда-нибудь ты заявишься…
— Где моя сестра? — без предисловий спросила я.
Смотреть на это злобное существо было неприятно.
— В больнице она, — Карга словно выплюнула эти слова. — В коме…
— Адрес больницы! — рявкнула, не пытаясь притворяться вежливой.
Когда дверь захлопнулась, я вдруг поняла, что мне жаль Ксюшу. По сравнению с этой омерзительной бабкой моя мама была настоящим ангелом, не говоря уж об отце…
Врачу достаточно было взглянуть на мое лицо, и он перестал сомневаться в том, что меня нужно впустить в палату, где лежала Ксения… Казалось, я вижу себя — только очень бледную и завернутую в белый саван. Я провела в больнице несколько суток. Сидела у Ксюшиного изголовья, держала ее за руку и говорила, говорила… О своей жизни, о приемных родителях, о тете Алине… О том, как узнала о ее существовании и как нашла ее… Говорила, пока не пересыхало в горле. А потом начинала снова… На пятый день случилось чудо: сестра очнулась. Она посмотрела на меня, улыбнулась и сказала:
— Вот ты и пришла…
А потом уснула. Но это был уже настоящий сон, а не болезненное забытье.
Лишь через два дня получилось пообщаться, и это было что-то невероятное! Мы оказались фантастически похожи друг на друга. Будто я обрела утраченную часть себя, а вместе с ней — удивительную гармонию в душе…
— А ты знаешь, что спасла меня? — спросила однажды Ксюша.
— Как это? — удивилась я.
— Когда я была в коме, казалось, что погружаюсь в мягкую пуховую перину, и это было так приятно, так здорово, что бороться попросту не хотелось… И тогда вдруг появилась ты… Ты звала меня, и я чувствовала, что это важно, что мне обязательно нужно вернуться…
Я взяла ее за руку. Мы больше не потеряем друг друга. Нас что-то связывает. Не могу и не хочу объяснять, что именно…
Автор - Жанна.
Источник.
Новость отредактировал Foxy Lady - 12-10-2018, 01:03
Причина: Авторская стилистика сохранена, изменена категория
Ключевые слова: Мама болезнь удочерение голос вспышки света связь близнецов сестра