Охотники. Глава 2: Парковый кот
Н-да, зима в этом году выдалась так себе. В смысле, как зима. Уж больно тепло: ни разу не было холоднее минус десяти, а пару раз так и вовсе плюс был. Зато снег, зараза, валить не переставал, вот и получается: ручьи и слякоть, как в апреле. Ненавижу сырость и грязь! Шерсть чистить больно тяжело. Хотя кого я обманываю? Такая погодка мне ненавистна по другой причине: сразу старая рана ныть начинает. Левая рука, когда-то оторванная по самое плечо, напоминает о той безлунной ночи двадцать три года назад.…
Н-да, зима в этом году выдалась так себе. В смысле, как зима. Уж больно тепло для зимы. Впрочем, мне-то что. Меня сейчас волнует кое-что другое. Сугробов нет, снега на кустах тоже. Благо новолуние: если этих псин привлекает полная луна, то нас, чеширов, ее отсутствие. Во-первых, меньше шанс встретить вышеуказанных псин; во-вторых, наши кошачьи глаза способны видеть в полной темноте, и, когда земля не освещается ночным светилом, нам как-то поспокойнее. А мне еще и повезло: в той части парка, где я охочусь, освещения нет и в помине. Вот так вот, дорожки есть, а фонарей нет. Искреннее спасибо администрации города: путь через парк - самый короткий к соседнему спальному району, и сколько его жители ни просили установить освещение, всем побоку. В общем, место хорошее, не раз дрался за него. Пару раз даже псам и кровососам надавать пришлось.
Черт, как же урчит живот. Уже недели две не ел свежей человечинки. Да что там, вообще человечины не ел. Ну, тут я сам виноват. Больно часто охотился, и люди начали предпочитать тратить лишние два часа на обход, нежели попасться маньяку. Да, точно! Меня ж в маньяки записали. Спасибо за это! Так хоть полицейские иногда приходят, а то точно с голодухи бы помер. Черт, ну вот, опять про еду подумал.
Стоп, это что? Я начинаю прислушиваться. Кто-то хлюпает по подтаявшему снегу. Спасибо, Кошачий Бог, как бы тебя ни звали. Наконец-то поем! От предвкушения бледно-рыжая шерсть встает дыбом, а когти невольно вылезают из пальцев. Главное - не замурчать, а то спугну. Так, стоп, я быстрее любого человека, он не сбежит. С голодухи уже забывать начал, что я больше не человек. О да, я прямо чувствую, как разрываю свежее, еще теплое мясо, как кровь течет по горлу. А человеческие крики… на моей морде появился оскал.
Вот сколько названий у псин? Волк-оборотень, вервольф, ликантроп, а мы коты? Нас чеширами зовут, между прочем. Из-за нашего рта. Наши морды -что-то среднее между кошачьими и человеческим лицом, и поэтому черты искажаются и наша улыбка реально почти до ушей. Обнажая острые зубы.
Так, не отвлекаться! Он почти здесь. К черту игры. Обычно я люблю погонять своих жертв, измотать их, дать им вдоволь почувствовать страх и отчаянье. Но я голоден, так что этой жертве повезло: все закончится быстро. Я просто вышел прямо перед несчастным парне. Хм, не реагирует. Нет, конечно, меня самого ему ни черта не видно, но светящиеся на уровне двух с половиной метров глаза должны же хоть немного напрягать. Может, в наушниках? Хотя чего тогда встал? Да и в глаза мне смотрит. Торчок, что ли? Как же они надоели, веселья никакого, а потом еще и колбасит. Но еда есть еда. Я подношу палец с длинным когтем к его верхней губе, ввожу до самой десны. Оп, если б выжил, остался бы шрамик. Он поморщился: больно, но страха нет. Что-то я поднапрягся.
"Хлюп", - раздался шаг на мокром снегу. Уши с кисточками резко дернулись. Сзади! Удар когтями с разворота. Он увернулся и ударил меня в грудь. Черт, я слышу хруст. Интересно, это мои ребра или деревья, которые сломало мое летящее тело? Противник-то не простой. Ростом с меня, широкий, в сером плаще до колен. Огромные ладони покрыты густыми черными волосами. Лицом похож на неандертальца: большой, слегка выступающий лоб, усы, густая короткая борода, бакенбарды, одна сплошная жирная бровь, переходящая в волосы на висках. Сами волосы черные, спутанные, до плеч. А улыбка… словом, горилла с мордой шимпанзе.
Резкий рывок, удар когтями удался, плащи рассчитаны на псин, мои когти слишком длинные, и мне удалось ранить его в плечо. Стоит. Что за хрень происхо… резкая боль пронзила левое плечо. Моя рука упала на землю, поливаемая моей же кровью. Черт! Я забыл о парне. Он держал какую-то хрень, похожую на хлыст. Только вот это нихрена не хлыст, им руку не отрубишь. Прыжок туда, где я смогу видеть их обоих.
- Ты что, - пробурчал большой, - не мог ему по голове зарядить?
- Я в темноте не вижу! - видимо, новичок, а не сопротивлялся, потому что ждал, когда второй подкрадется, но как же я не учуял?
Охотники. Оценив свои силы и свое состояние, я принял самое разумное решение: бежать! Я рванулся со всех трех оставшихся лап. Громила за мной. Быстрый говнюк. Оп, ловкий прыжок на дерево, с него на другое, и так далее. Я уже не слышал, чтобы меня преследовали, хотя, возможно, это из-за звона в ушах. По-моему, сознание начало меня покидать.
…
Очнулся я в больнице. С перевязанным плечом и грудью. Тот гад все же поломал мне ребра. Благо эта была не последней из моих девяти жизней. Видимо, кто-то увидел валяющегося в крови человека и вызвал скорую. Я уже спустя полчаса ясно соображал и отлично себя чувствовал. Меня перевели в палату, где лежало еще трое: дедок без ступни, бабулька, под халатом которой не видно причины пребывания здесь, и - вот это уже поинтереснее - мужик, довольно крепкий на вид, с перевязанной головой, походу, после эпичной драки. Ну, или тупо чем-то более твердым, чем сама голова, долбанули. Засиживаться я здесь не хотел. И, к счастью, на своей койке я увидел ноготь. Мой ноготь. Они отпадали, а из пальцев начали вылезать когти. Рука начала покрываться рыжей шерстью. Походу, я проспал весь день, не меньше: я не превращался, пока светило солнце. Многим, в том числе и псам, требовалось на превращение немало времени, до десяти минут примерно. Нам же, чеширам, хватало и одной.
Слеповатые старики не заметили, как все мое тело покрывалось шерстью, а вот мужик... Рывок, словно и не было сломанных ребер. Взмах одним пальцем по шее и фонтан алой крови окрасил скучную палату. Затем хватаю бабку и, что есть мочи, хреначу ей по деду. Чтоб не орали. Аж кровать под ним разлетелась. Медсестра зашла как раз вовремя: я наелся (мне много времени не надо), и она мне не помешала. Прыгаю на нее, хватаю за горло, чтоб не орала, вжимаю в стену. Я бы прикончил ее. Не ради еды, а для веселья. Но симпатичная, зараза, оказалась. Хм, можно повеселиться иначе. Оттопыриваю указательный палец. Приставляю коготь к щеке. Резкое движение - сквозная дыра через обе щеки да и обе челюсти. Пытается закричать, плачет. Этим же когтем провожу по левой стороне лица от лба до носа, сдирая кожу и часть мышц, оставляя голыми надбровные валики, глазные яблоки, скулы. Я бы еще повеселился, но информация о человеке без документов и левой руки наверняка уже попала в полицию, а значит, и к охотникам. Отпускаю ее. Она рыдает, тяжело дышит, хрипит. Ну, да ладно.
Выхожу из палаты. Народу немного: несколько сестер и пациент. Увидев меня, да еще и в крови, кто-то заорал, остальные подхватили. Пока я неспешно шел к выходу, собралась уже приличная толпа. Забавно: недавно я чуть ли не молил хоть об одном, а сейчас... Но я тороплюсь. Поэтому кромсаю только зевак, по глупости или невнимательности преграждавших мне путь. А, еще и по долгу службы. У выхода из больницы меня встретила охрана. Н-да, я понимаю, охранники больницы не омоновцы и не инкассаторы, но хоть какой-то чисто символический броник им можно было выдать. Ну, да ладно. На улице меня встретил ветерок, фонари и несколько карет «скорой помощи». А где-то через несколько улиц звучали милицейские сирены. Пора драпать отсюда!
…
Вот такие вот события двадцатитрехлетней давности. Я тогда сбежал, не пересекаясь ни с ментами, ни с охотниками. Тогда. И с теми, и с другими я еще не раз встречался. Но куда более удачно, чем в тот раз. По крайней мере, я больше не терял конечностей. Сейчас я стал спокойнее, осторожнее. Моя шерсть начала седеть, как человечьи волосы.
Кто-то идет. Хм, девушка, довольно симпатичная. Короткие каштановые волосы, карие глаза, неплохая фигурка. Чем-то похожа на ту медсестру. Правда, сейчас я просто хочу есть. Я уже не такой лютый, как тогда. Убиваю редко, только ради еды. Может, совесть, может, осторожность. Я не знаю.
Я выхожу прямо перед ней. Не боится. Прислушиваюсь. Уклоняюсь. Гибкое лезвие прошло в нескольких сантиметрах. Они даже тактику не поменяли. Один отвлекает, другой нападает. Я его узнал. Он изменился. Время изменило его. Еще больше изменила жизнь. С огромными шрамами на пол-лица, мелкий на верхней губе кажется незаметным. Я вижу их обоих. Девушка достала шарики. Бросает в меня. Знаем этот трюк. Если жертва их не разобьет, толку не будет. Мужик бьет меня своим хлыстом. Уворачиваюсь. Черт! Девчонка выстрелила дротиком. Все тело горит. Чувствую слабость. Она достает такой же хлыст. Атакует. Уворачиваюсь. Кх. Нож, брошенный мужиком, попал чуть выше сердца. Лучше бы прямо в него, так хоть сразу того, а так с мучениями. Ноги меня уже не держат. Я даже не пытаюсь встать, мне хана, без вариантов. Серебро. Почему именно серебро. Откуда вообще эти волшебные материалы? Когда тебе рубят голову, все равно, из чего топор. Когда вбивают в сердце кол - помрешь, и не важно: осиновый, березовый, дубовый. Мои глаза ничего не видят, уши не слышат. Тупо это все. Последний вздох. Но, черт подери, как же больно.
Новость отредактировал YuliaS - 4-02-2018, 15:25
Ключевые слова: Кот чешир жертва охотники больница боль страх страдания еда голод авторская история