Не в том месте и в не то время
Больница. Я сижу в коридоре с другими страждущими разной степени живости. Сил сидеть нет, поэтому приваливаюсь к стене, потихоньку расползаясь на плесень и липовый мед, и стараюсь держать глаза открытыми. За дверьми кабинета врача слышу, как матушка на весьма повышенных тонах выясняет отношения с врачом.- Он ест тонны лекарств, что вы выписали. Но ему не становится лучше!!!
Врач что-то мямлит в ответ и предлагает оставить меня в больнице под наблюдением на пару дней, так как они вообще не в курсе, что со мной, и почему мне становится все хуже и хуже. Глядишь, под шумок я успею завещать свое тело науке.
Кто же мог знать, что они так переполошатся? Домашние чаще видели меня больным, и, когда я заболеваю, знают, что трогать меня нельзя. Можно раз в сутки подходить и тыкать палочкой. Если я отвечаю невнятным матом, значит жив. Дальнейшие потыкивания грозят пяткой в лоб.
Матушку же какой-то черт дернул меня в таком состоянии навестить. Что уж и говорить о том, что ее информация, выступившая на моем челе, о том, что жить мне осталось считанные часы, и моя же бледно-зеленая рожа, напугали до икоты. Как закономерный итог – мы здесь.
В результате общения матушки и доктора я остаюсь на попечении достойных последователей Асклепия. Несколько дней проходят спокойно. Я в основном прикидываюсь несвежим покойником в палате и не отсвечиваю. Иногда приходят врачи, потыкать мой организм пальцами и похмурить лоб.
- Здесь больно? - Грозно вопрошает врач, тыкая удивительно холодной, в резиновой перчатке, конечностью куда-то под ребра.
- Да. – Вяло ответствую существу в белом халате.
- Точно больно?
- Да.
- Вот прям тут точно больно?
- Доктор, я вам щас в глаз дам.
Устало приподнимаюсь на локтях, и выражение нахмуренности над медицинской маской принимает еще более задумчивый вид.
В один из дней к моему смертному одру приезжает сеструха. Я всегда рад ее видеть, она мне поднимает настроение, сходили с ней даже перекурить в общий туалет. Правда, сил у меня было не так много, и через пару часов сеструха поехала домой, а я поволок свое желеобразное по ощущениям тельце к себе в палату.
Палата моя находилась где-то высоко. Не скажу точно, какой этаж. Один из переходов выглядел как мостики над большим залом, пересекающиеся крест на крест. Мне надо было перейти по этим мостикам зал слева направо, а там и до палаты рукой подать. Иду я себе, никого не трогаю, весь в своих мыслях о неудобной казенной койке, и тут словно включается слух. Внизу какая-то движуха, бегают врачи и пациенты. Правда, не понятно, что случилось. Хотя тут все же больница. Мне навстречу бегут еще несколько человек, за ними кто-то в свою очередь несется большими прыжками. Надо поинтересоваться у врачей, что они мне давали. А то, если ночью заявится кенгуру с рыбьим хвостом, я буду несколько обеспокоен.
Прижимаюсь к перилам слева, пропуская бегущих. А вот тот, точнее, та, кто скачет за ними, резко теряет к ним интерес, и радостно несется ко мне. Ну, черт их знает, чего она решила переключиться на меня. Прыгать вниз я не буду, хочет - пущай перепрыгивает. Перепрыгивать меня эта тетка, вся в чем-то рваном, с растрепанной рыжей шевелюрой не планирует. Я успеваю лишь почувствовать, как на горле стискивается костлявая лапа, и тянет меня к ней. «Ну вот. Так вот и сдохну. Запомните меня молодым и красивым.» Проползает ленивая мысль где-то между ушами, и тут тетка раззевает крайне зубастую варежку. «Японский магнитофон! Вомперы в городе!» Нет, вот так вот умирать я не планировал. Руками пытаюсь отцепить клешню от горла, но успехи мои весьма предсказуемы. Притянув меня к себе, она явно собирается вцепиться, и тут за спиной начинает рушиться мост. Бегущие поворачивают обратно, пробегают мимо нас с дамой, и бегут вперед к стене передо мной. Мост отчетливо кренится. «Ну все, поминай как звали.» Я падаю на спину и каким-то невообразимым образом успеваю ухватиться за перекладину перил. Вампирша такой подлянки, похоже, не ожидала, царапнув меня клыками и когтями затормозить не успевает и, кувыркаясь через меня, летит дальше вниз.
Я вскакиваю, и откуда только взялись силы, и бегу за остальными, молясь всем известным богам, и парочке неизвестных, чтобы мост раньше времени не рухнул, ору им, что прямо бежать нет смысла, там дверь на лестницу на крышу. А на крыше нас легко возьмут за задницу, ибо до рассвета еще далеко, а, судя по внешним данным, никто из нас летать до сих пор не научился. А в птичек мы эволюционировать по-быстрому не успеем.
Быстро поняв, что слова в данном случае бесполезны, тяну первого из группы вправо. Слышу, как наша вампирша карабкается обратно по мостику. Счет пошел на секунды. Дверь. Ага, то, что надо. Пинком распахиваю ее, закидываю всю группку, которую вел по очереди внутрь, перед носом вампирши захлопываю дверь, ясно понимая, что дверь ее натиска явно долго не выдержит. Зато там масса замков. Закрываю все. Через пар шагов по небольшому темному закутку еще одна дверь. Вроде покрепче, и на ней тоже куча замков. Закрываю и ее, несколько очень долгих мгновений кручу замки. «Продержалась бы до рассвета.» Изо всех сил надеюсь на то, что дверь меня не подведет. Разворачиваюсь.
- Мммммать!!!
От моего выдоха, кажется, содрогнулись все стекла в помещении.Мы оказываемся в небольшом кабинете, изгибающимся буквой Г от двери в торце короткой палки, а вот вдоль всей длинной палки штук 5 окон. От потолка и почти до пола. Жеваный крот!!! Да кому в больнице вообще нужны такие окна?
- Закрывайте шторы!
Кричу кучке забившихся туда людей, и парочке уже имевшихся, которые наблюдают за нашим появлением, открыв рот. Стоит признать, я бы тоже слегка удивился подобному на своей работе и в своем кабинете. Вампирша, ломавшая дверь, усмехается, я каким-то образом чувствую это всей шкурой. Подпирая дверь, и мысленно пытаясь передать ей видения со всеми знакомыми мне неприличными жестами (хотя телепат из меня как из дерьма - пуля), наблюдаю, как забегали мои "спасенные", закрывая шторы. «Это какая-то очень странная больница.» Оживает мыслительный процесс. Прижимаюсь спиной к двери. Закрывающие же шторы добрались до окна напротив двери, двое закрывают, остальные забились в закуток, где уже темно и все закрыто. И тут окно напротив меня взрывается фонтаном стекол. Народ падает на пол. Явно слышны выстрелы.
- Все на пол и между окон!
Потом надо обязательно поразмыслить на предмет, откуда у меня такой командный голос, и знание, что делать в подобных ситуациях.
Жестами показываю куда именно прятаться людям, так как переорать выстрелы не дано даже мне. Сам я почем-то не внял своим же мудрым советам, и все еще стою у двери. Что-то больно жалит нижние ребра слева раз, другой. «Абзац.» Выдыхаю, и делаю несколько шагов до подоконника, упираюсь в него руками. Рявкаю что-то типа... «Я запрещаю вам входить в этот дом.» От моих рук разбегается по периметру кабинета что-то похожее сначала на красную линию, которая потом расползается по всему кабинету подобием щита по всем стенам, полу, потолку. «Ну чем не Гэндальф?» - вяло ворочается где-то в сознании гордость.
В окне появляется удивленная ряха еще одного вампира, у него в руках что-то похожее на пистолет. Растерянно смотрит на меня, за ним появляется второй. У него на голове что-то похожее не большие наушники. Протягиваю руку и хватаюсь за эти наушники. Рывок на себя. Какое-то мгновение вампир поддается и следом словно врезается головой в стену, еще один рывок, все же стягиваю с него наушники и падаю на спину на пол у окна. Лежу, втыкаю, думаю о смысле жизни. Тишина. И с их стороны и с нашей. Несколько мгновений. Как же тяжело дышать.
Тот, который был в наушниках, орет на второго, время от времени отвешивая подзатыльники, слух у меня словно пропадает, но я что-то слышу из серии:
- Ты идиот? Ты что сделал?!
Из темного угла подрываются две девчонки из неудачно спасенных. Подбегают ко мне. Одна стягивает с себя кофточку и подпихивает мне под голову. Вторая задирает мне свитер.
- Они пройти не могут, пули могут.
Изо всех сил намекаю, что их могут и так перестрелять. Мне-то уже особо терять нечего, кроме собственной гордости. Девчонки словно не слышат. Та, которая задрала мне свитер поднимает глаза.
- Две пули. Это административный кабинет. Здесь ничего нет.
«Блин, да что ж за больница такая? Того нет, этого нет, вомперы есть.» Похоже, толстая северная лисичка все же решила зайти в гости. До рассвета еще далеко, если додержусь - спасу их. Но умирать буду долго и болезненно. Если не продержусь, их тоже всех убьют.
- Обезболивающего никто захватить не догадался?
Я лежу на полу и стараюсь не слишком сильно прикидываться ветошью, попутно стараясь поддерживать барьер, кто-то взял наушники, которые я все еще сжимал в руке, послушал их, потом надел на меня со словами «Ты должен это знать.» В наушниках какая-то запись. На записи какой-то инструктаж. Кто чего и сколько должен взять в этой больнице. Так же идут имена тех, кого нужно захватить. Блин, ну почему я всегда оказываюсь не в том месте и не в то время?
Открываю глаза после особенно долгого провала. Все вокруг удивительно серое. Светлеющий край неба, все в кабинете, словно все краски залили серым. Народ в кабинете вполвалку спит у дальнего от меня угла. Я все еще лежу возле окна. В окне все еще знакомые рожи, правда, уже порядком нервничающие. Появляется еще один. Раздвигает уже собравшихся и просачивается в кабинет через барьер. «Трындец...» Пошевелиться не могу, так как конечности замерзли так, что я их не чувствую. Но каким-то внутренним чутьем знаю, что раз я еще жив, барьер держится. Разглядеть вошедшего я не могу. Вижу лишь, что одет во что-то серое, волосы светлые... а вот детали, лицо... ничерта не вижу. Опускается возле меня на колени. Одна рука под моей головой, другая на груди, напротив сердца.
- Ты кто? – каждый псих обязан это спросить у своей галлюцинации.
- Тот, кого чаще всего поминают.
- Трындец, ты ли это?
Кажется, собеседник сморщился, словно только что сжевал лимон, но виду не подал. Поднял голову, посмотрел на спящих.
- Я не трону их. Их никто не тронет. Твоя боль закончится, и ты проснешься в другом мире.
Говорит и… на этом сон заканчивается.
Новость отредактировал Летяга - 9-11-2017, 11:27
Ключевые слова: Больница вампирша двери окна барьер