Бешеный
Алёна спит. Или уже умерла. А я? Я уже умер или всё ещё в этом вонючем сарае? Господи, сделай так, чтобы я умер. Чтобы не видел больше лица Алёны. Её измученного лица, которое тронула костлявая рука смерти, истощения, усталости.Так думал Антон, сидя у стены сарая, в каких-то десяти метрах от спасения. Но эти метры ему не преодолеть. Только чудом. Или если эта тварь уже наконец сдохнет. Антон понял, что если не издавать слишком громких звуков, она (или оно) не предпринимает попыток прорваться внутрь. И это хорошо. Сил-то на то, чтобы издавать хоть какие-то звуки, кроме шёпота, не осталось. Он ещё мог поднять руку. Или даже две. Да что там, встал бы, если бы Алёна подала признаки жизни, хотя бы застонала. Он бы услышал. Не смотря на всё, слух у него обострился. Антон слышал, как тварь иногда проходится вокруг сарая, словно проверяя, не убежали ли её пленники. Но бежать-то, по сути, некуда.
- Как же всё хорошо начиналось... - Прошептал он, - Всего-то просто пикник у друга на даче. Теперь ни друга, ни Алёны.
Антон закашлялся, снаружи послышался шум, монстр с разбегу врезался в стену, прямо у него за спиной. Послышался протяжный стон, коих не может издавать ни одно живое существо на планете. Этот звук пробирал до костей. Антон подумал, что не сможет поёжиться. Но нет, тело встряхнуло лёгкой дрожью.
Затем всё стихло. Антону даже показалось, что тварь испустила дух, но он был слишком напуган и слаб, чтобы подползти к двери и заглянуть в щель между полами. Сон окутал его разум, он стал клевать носом, и, наконец, провалился в тревожный сон. Ему снилось самое начало.
А началось всё с того, что два дня назад ему написал старый друг, приглашая к нему на дачу, которая, к слову, находилась очень далеко от города. Да даже от ближайшего населённого пункта её отделяло порядка двух километров. Но в этом был самый сок - девственно чистая природа. Огромные деревья, чистый воздух, блестящая река... Всё это было столь заманчиво, что Антон сразу согласился. Спросил, может ли он взять с собой свою девушку. Ответом было - да, конечно.
К слову, друга звали Сергей. Они с Антоном дружили с самого детства. Дачей его загородный домик можно было назвать только с очень большой натяжкой. Не было там ни огорода, ни сада, ни даже беседки - словом, никакой атрибутики дачного участка. Был там только однокомнатный дом с большой печкой. К слову сказать, Сергей установил в доме стационарный телефон, с помощью которого можно было дозвониться до соседней деревни. Как ему это удалось, осталось загадкой.
Девушка Антона, Алёна, конечно согласилась провести сутки на природе. Её хобби - фотография. Любит она запечатлеть всё, что движется. Но больше всего ей нравится делать "селфи", а представьте, сколько всяких крутых ракурсов могло получиться там, где человек бывает не чаще, чем раз в год?
В назначенный день они (Антон и Алёна) выдвинулись в путь. С собой у них было по рюкзаку с нижним бельём, кофтой на случай, если станет прохладно, и парой носков. Ещё там было некоторое количество еды. Много они не брали, так как Сергей заверил их, что всё необходимое будет. Сам он приехал на место раньше. Ему нужно было навести порядок возле дома, проверить пса (который там жил и охранял его собственность, а кормил его местный егерь, понятное дело, не за просто так) и навести общий марафет.
До места назначения было примерно два с половиной часа езды на машине. Но вот последние пятьсот метров пришлось идти пешком - дорога стала слишком узкой, да и дорогой это назвать было сложно - так, тропинка. Но здесь уже чувствовалась настоящая природа. Могучие деревья грозились в любой момент перекрыть эту единственную дорогу к цивилизации, кроны их были настолько массивными, что почти не было видно солнечного света. Везде, куда ни посмотри, было либо зелено, либо коричнево от земли или грязи.
- Как думаешь, Серый уже развёл мангал? Есть хочется дико. С утра так и не поели нормально. - Начал разговор Антон.
- Думаю, да, ты же сказал ему, что мы с утра приедем?
- Конечно, ещё когда договаривались.
- Знаешь, а здесь даже немного жутко. Такое впечатление, что ты совсем крохотный, и тебя вот-вот раздавят эти деревья. - Перевела тему Алёна.
- Да брось, у Серёжи бензопила есть. Только свистни, и ни одного кустика в округе не останется.
На лице Алёны заиграла улыбка, но Антон поймал себя на том, что постоянно смотрит на деревья с опаской.
- В любом случае, мы уже подходим. Вон за тем поворотом.
- Ты уже бывал здесь раньше?
- Последний раз примерно года два назад. Был у нас тут мальчишник по случаю его свадьбы. Уверяю, тебе тут понравится. Дом небольшой, неприметный, но уютный. И пёс у него очень дружелюбный. Никогда не слышал, чтобы он даже рычал на кого-нибудь. А ведь тогда много незнакомцев было. Начинаешь гладить, а он ластится. По виду его и не скажешь так. Здоровый, зубища огромные, лапы мускулистые...
Конечно, Антон преувеличивал. Совсем немного. Но должный эффект был произведён, Алёна поёжилась, как будто ей было прохладно.
- Всё в порядке. Я же говорил, он и мухи не обидит.
- Да, конечно, я понимаю, просто... Ну, собака, кто знает, что ей в голову взбредёт?
Антон промолчал. Не знал, что сказать. Какие ещё аргументы он мог привести в защиту пса? За палочкой бегает? Это ничего не значит.
- Мы уже близко, сейчас по левую руку должен забор начаться.
Первым его заметила Алёна. Изгородь полностью заросла сорняками, и они могли запросто пройти мимо. Забор обнаружил себя красным бидончиком, висевшим на одном из кольев. Приглядевшись, Антон заметил стену старого сарая, в котором, если верить легенде, когда - то хранилось сено. Прямо за ним должен быть дом, а с левой стороны тропа, ведущая к реке, справа же был выход на тропинку, по которой шагали Антон и Алёна.
Парень подошёл к калитке, положил на неё руку.
- Ну, вот мы и тут.
- Открывай, пошли.
Антон толкнул калитку, она легко поддалась и с тихим скрипом отодвинулась назад, пропуская их во дворик. Там тоже всё было запущено: кругом сорняки, дорожки к дому, как таковой, не было, еле-еле были заметны маленькие окошки избы, Антон заметил несколько кучек фекалий пса. Он живо представил себе, какая вакханалия творилась возле его будки, если он решил справлять нужду здесь. Вокруг ни звука, Сергея не слышно. Они стояли друг за другом (Антон первый).
- Может, он к реке пошёл? За водой. Колодца-то тут нет.
- Скорее всего. Или за дровами для мангала. Он то тут есть?
- Да, в сарае.
Они не заметили как перешли на полушепот. Здесь было слишком тихо. Никому не хотелось нарушать эту идиллию.
- Пошли в дом. Подождём там. - Сказал Антон.
Они пошли. Так же, друг за другом, пробираясь через сорняки. Когда они подошли ближе, Антон заметил несколько протоптанных тропок, которые вели куда-то в лес, к сараю, завалинке дома. Дверь в избу была настежь открыта, внутри темно. Алёна схватила его за руку. Антон вопросительно глянул на неё.
- Там. - Шепнула она и показала пальцем на кусты.
В зарослях крапивы и полыни что-то зашевелилось. Потом показалась голова пса.
- Боже мой... - Выдохнул Антон. Алёна сильнее вцепилась ему в руку.
Правый глаз пса был полностью серым и смотрел прямо на них, левый же настолько заплыл, что вряд ли что-нибудь видел. Одного уха не было вовсе, вместо него было сплошное кровавое месиво. Антону показалось, что он видел личинок в ране. Его коричневый, воспалённый нос едва заметно подрагивал в такт движениям губ. Клыки были чуть розового оттенка.
Алёна чуть слышно застонала. Собака дёрнула одним оставшимся ухом и зарычала, медленно двинулась по направлению к паре. Антон шикнул на Алёну, та вроде поняла намёк и умолкла, но уже через секунду закричала и попыталась спрятаться за Антона. Псина пронзительно завыл, ударился головой об землю (тем боком, где было здоровое ухо) и принялся рычать. Уже очень громко. Алёна всё продолжала кричать. Антон схватил её за руку и шепнул на ухо, чтобы медленно шла к дому. Тут её истерика стала спадать, она уже не визжала, а тихо постанывала, как в начале. Пёс поднял голову, оскалился. С губ ежесекундно срывались густые потоки бледно-серой пены, смешанной со слюной. Собака резко выпрямилась и помчалась на них, Антон только и успел приставить руку к горлу, чтобы защитить его, но пёс и не думал кусать его, нет, он встал на пути к избе. Как будто знал, что это их единственная возможность спастись. Алёна отпрянула и чуть не повалилась на Антона, он ухватил её за плечо и начал заталкивать себе за спину, но тут пёс прыгнул, но немного не рассчитал расстояние и вцепился не в горло, как метил, а в ногу Алёны. Она пронзительно закричала и упала рядом с Антоном. У парня заложило уши, голова закружилась. А в этот момент уже летели брызги крови... Пёс нещадно рвал Алёнину ногу, она верещала, пыталась свободной ногой оттолкнуть его, но псина только крепче ухватывалась за конечность. Антон в панике мотал головой в разные стороны, но ничего подходящего рядом не было. Тогда он со всего размаху ударил собаке ногой по уху (тому, которого не было). Пёс на какое-то мгновение потерял ориентацию, выпустил из челюстей ногу, завыл и стал тереть ушибленное место о землю. Этого "тайм-аута" было достаточно Антону. Он подхватил Алёну на руку (она уже молчала, но он видел, что глаза её открыты, шок) и побежал к сараю. Это был самый короткий путь к спасению, так как пёс далеко оттеснил их от дома. Нужно было спешить, пока адреналин в крови ещё подгонял его! Антон пнул дверь сарая, но чуть не упал на спину - дверь открывалась наружу. Тогда он носком подцепил её за край. Пёс уже оклемался и подкрадывался сзади. Когда он прыгнул, дверь захлопнулась, собака с глухим звуком врезалась в дубовую дверь и упала у порога. Антон стоял в оцепенении, не зная, что делать. Вот-вот пёс начнёт подковыривать дверь лапой, и тогда им конец. Парень много раз видел, как он делал это раньше. Одной лапой подцеплял дверь снизу и просовывал во внутрь голову. Антона передёрнуло. Он буквально бросил Алёну возле порога и схватился за ручку, попутно ища глазами, чем бы припереть дверь. Справа в углу он увидел старую швабру, которую Сергей давно грозился выбросить. Глубоко вздохнув, Антон рванулся туда, схватил шест, и подпёр дверь. Вовремя. Пёс в этот момент оклемался и начал скоблиться в дверь, жалобно скуля. В любой другой ситуации, Антон мог бы поспорить, что там, за дверью, совершенно нормальная собака, не обезумевшая. Но нет. Там был зверь, монстр, исчадие ада.
Антон осел на пол. Алёна смотрела в потолок, широко открыв глаза, тяжело дыша. Её нога представляло собой ужасное зрелище. Штанина по колено была тёмно-красной и висела лохмотьями, под ней уже образовалась лужица крови. Одна огромная рваная рана зияла чуть ниже её колена. Антон подполз ближе, У него началась паника. Нужно было остановить кровь, перевязать рану, затянуть жгут... Но не было ни спирта, ни бинтов. Антон скинул рюкзак, вывалил его содержимое наружу. Внутри куча тряпок, бутерброды и бутылка воды. Бинты есть, ещё спирт и жгут. Парень стянул с пояса ремень. Спирт, спирт, спирт... Антона осенило. В прошлый раз Сергей показывал ему самогон, который сам гнал. Он хранился здесь, под полом. Точно, вот те доски. Антон вскочил на ноги, подбежал к тому месту, стряхнул гнилую солому, нащупал холодное металлическое кольцо, потянул за него. Деревянная плита поднялась вверх, внизу лежали шесть литровых бутылок чистого самогона... То, что нужно. Парень схватил первый попавшийся бутыль и упал на колени рядом с Алёной. Его возбуждённый мозг судорожно вспоминал правила первой помощи: по возможности, продезинфицировать руки, очистить место ранения, промыть рану, наложить жгут, наложить бинты... Антон открутил крышку, обильно полил руки, аккуратно убрал лохмотья с раны. Алёна вцепилась обоими руками в землю, но молчала. Секунду подумав, Антон взял футболку и, оторвав от неё кусок, вставил ей в рот, как кляп, чтобы не откусила язык. Глубоко вздохнув, Антон опрокинул бутылку и вылил четверть около раны. Алёна выгнула спину, послышалось сдавленное мычание, доносившееся через кляп. Здоровой ногой девушка заехала Антону в лицо, от чего он чуть не выронил бутылку. Сразу после этого, в дверь со всего размаху влетел пёс, с крыши посыпалась пыль, собака обиженно взревела, но больше не предпринимала попыток взять крепость тараном. Антон вылил ещё половину бутылки на остатки футболки и приложил к ране, но Алёна не двигалась. Антон судорожно припал ухом к её носу. Дышит. Потеряла сознание. Дрожащими пальцами, парень выдернул ткань из её рта, после чего затянул жгут чуть выше коленки и разодрал ещё одну футболку на бинты. Этого хватило. Через пять минут первая помощь была оказана, но Алёна так и не пришла в себя. Парень сделал маленький глоток из бутылки, закашлялся и упал на спину.
Антон смотрел в потолок, прокручивая у себя в голове события последних десяти минут. Как такое могло произойти? Что будет с Алёной? Она умрёт? Нет, ни в коем случае! Она будет жить, ведь это глупая смерть - от бешеной собаки. А в том, что она бешеная, Антон не сомневался. Где же Сергей? Пёс его уже убил? Или он так же спрятался, только в доме? Если так, то скоро придёт помощь. Там есть телефон. Что, если он не работает? Связь оборвалась? Пёс перегрыз кабель? Нет, он не настолько умён, в расчёт нужно брать ещё и то, что он бешеный. Но как же то, что он преградил нам путь к дому? Выходит, не настолько он ещё обезумел.
Антон не замечал, как у него из носа течёт кровь, смешиваясь со слезами. Он не понимал, что плачет, но ему этого хотелось. Нужно было дать разрядку организму, психике. И он плакал беззвучно, даже не всхлипывая.
День близился к полудню, становилось жарко, несмотря на то, что крышу надёжно укрывали кроны деревьев. Алёна очнулась, застонала. Антон сидел на пятой точке у неё за головой, показал пальцами, чтобы молчала. Пёс при малейшем шуме пытался прорваться внутрь.
- Что это было? - Шёпотом спросила она.
Антон промолчал. Он мог бы ответить, но ему не хотелось. Парень лишь погладил её по голове, успокаивая.
- Всё в порядке, он до нас не доберётся.
- Эта тварь, - она попыталась встать, но боль пронзила её с головы до пят, она вскрикнула, и осела обратно, Антон насторожился.
Было тихо. Никакого движения или звуков. Казалось, что никакого бешеного пса и нет в помине, им это почудилось. Но вот нога Алёны говорила об обратном.
- Может, - начал Антон, - может, он ушёл? Понял, что нас не достать и ушёл. Или караулит...
Парень поднялся на ноги, его сильно шатало, но он всё же подошёл к двери, заглянул в щель. Он мог видеть лишь тропинку к дому и кусты. Больше ничего, ни пса, ничего.
- Я выйду, сиди тихо, тебе нельзя много говорить, большая слабость, много крови потеряла, - говорил он очень тихо, едва слышно, - я проберусь в дом и вызову подмогу по телефону.
Алёна не ответила. Лишь погладила раненую ногу и с надеждой посмотрела на него, но Антон не видел, он уже открыл дверь и выглянул наружу. Пусто. Тихо.
Парень на цыпочках прокрался к дому, заглянул за угол. Пёс был там, лежал мордой к лесу. Похоже, спал. "Боже, - подумал Антон, - с него сваливается кожа прямо в живую, Господи". Спина пса уже вся вылиняла, оголяя вздувшуюся волдырями кожу, кое-где висели лоскуты гнилой плоти. Антон не ошибся на счёт личинок. Их было миллион. Такое ощущение, как будто собака подхватила что-то ещё, помимо простого бешенства.
Антон ещё медленнее поплёлся к дому, стараясь не издавать ни звука. Все двери в доме были открыты. Похоже, Сергей оставил комнаты проветриваться. Почти сразу в нос ударил сладковато-мускусный запах разложения. Антона передёрнуло, он взглянул в зеркало, висевшее над обувной стойкой. Струйка крови из носа так и застыла у него на лице, стекая под кофту.
На пути к залу запах становился всё более настойчивым, Антон еле сдерживал рвотный позыв. Ему хотелось убежать, но телефон был там, в комнате...
Парень закрыл глаза. Глубоко вздохнул ртом и вошёл в комнату, тут же прикрыв рот и нос руками, чтобы не закричать. На полу, возле журнального столика лежало обезображенное тело Сергея. Труп лежал спиной вверх, шеи, как таковой, не было - вместо неё зияло кровавое месиво, рубашка, когда-то белая, теперь тёмно-бордовая, висела лохмотьями, сквозь них Антон мог видеть мёртвую плоть друга. Над трупом летали мухи, запах разложения щипал глаза, гнал прочь из комнаты, вызывал желание закричать, но парень помнил про пса.
- Боже мой... - Простонал он.
В конце комнаты на тумбочке стоял телефон. Антону пришлось перешагнуть через труп, чтобы до него добраться, но тут он вспомнил, что не прикрыл дверь и пошёл обратно.
- Господи, пусть дверь не заскрипит, - шептал он, - пожалуйста, Господи.
Дверь закрылась без единого звука. Антон с облегчением выдохнул и пошёл обратно, стараясь не смотреть на труп Сергея. Он поднял трубку - послышались длинные гудки. Хороший знак. Пошарив глазами по тумбе, Антон нашёл бумажку с номерами, набрал комбинацию цифр, мысленно взмолился, чтобы хоть кто-нибудь подошёл к аппарату на другой стороне провода. Секунда, вторая, третья... Для парня это были столетия, никак не секунды. К глазам его подступили слёзы.
- Алло? - Осторожный женский голос послышался на другом конце. Антон чуть было не выронил трубку, запаниковал, так как не знал, что говорить.
- Послушайте, - начал он, - Мы попали в передрягу в доме Сергея Пономарёва, его пёс, он... Похоже, что он взбесился, пёс укусил Алёну, ей срочно нужен доктор, пожалуйста, помогите! - Антон тараторил, но почти шёпотом.
Тишина в трубке. Парню показалось, что его либо не расслышали, либо не восприняли всерьёз. Он ещё раз шепнул в трубку:
- Вы меня слышите?
- Д-да, - говорила всё та же девушку растерянным голосом, - послушайте, у вас есть укрытие? Моего мужа сейчас нет дома, а до ближайшей деревни несколько часов пешком, к тому же я не могу оставлять своего малыша одного в доме...
- У вас есть номера других людей? Позвоните кому-нибудь ещё, пёс очень агрессивен, он УБИЛ своего хозяина и чуть не сожрал заживо мою девушку! - Антон забылся. Он кричал в трубку, совсем позабыв о том, что все окна открыты. Через мгновение он уже слышал, как пёс запрыгнул на завалинку и вот-вот забежит в дом. Прикрытая дверь его не удержит.
Антон выронил трубку, судорожно огляделся вокруг, схватил кружку со столика и приготовился кидать её в собаку. Парень чувствовал, что псина стоит прямо за дверью и не двигается. Как будто проверяет его нервы. И они не выдержали. Антон метнул кружку в дверь, она разбилась и осколки полетели в разные углы, пёс взревел от резкого звука бьющегося стекла и в прыжке открыл дверь, уставился своими невидящими глазами на парня. У того душа в пятки ушла. Теперь собака выглядела ещё более ужасающей. У неё выпадали зубы. Антон сразу это заметил. Не было правого верхнего клыка, правого нижнего и штуки четыре коренных. Из открытых дёсен сочилась кровь, капала вместе со слюной и пеной на ковёр. Парень попятился и чуть не упал, споткнувшись об гитару. Он схватился за гриф и выставил её перед собой, как шпагу. Пёс от мелодичного звучания потревоженных струн чуть слышно зарычал и скаканул вперёд, не разбирая дороги. Слепота не мешала ему прицеливаться на звук, и если бы не гитара, то Антону пришёл бы конец, но монстр вонзился челюстями в фанерное тело гитары и стал рвать её, будто какую-то тряпку. Парень дёрнул на себя инструмент и со всей силы пнул пса по морде, тот отлетел и завалился на бок. Не теряя времени, Антон замахнулся и, собираясь одним точным ударом закончить этот кошмар, ударил в то место, где у пса была голова, но было уже слишком поздно - псина вскочила и перешла в контрнаступление, нацелившись уже на ноги. Антон отбивал атаки монстра прямо как настоящий фехтовальщик, но в какой-то момент замешкался, и пёс ухватился челюстями за его левую лодыжку. Антон почувствовал каждый зуб своей плотью, он чувствовал, как бешеный пёс рвёт его ногу, кожу, плоть, как хлещет кровь, смешиваясь с кровью Сергея. Собрав все силы, он обрушил на хребет собаки сокрушительный удар, после чего та ретировалась так же легко, как и появилась.
Антон осел на пол, нога пульсировала, голова кружилась, слёзы лились, капали в лужу крови, собирающуюся под ним. Голос разума пробился через завесу тумана в его голове: "Нужно идти обратно, обработать рану."
Антон уже не помнил, как дополз до сарая, как припёр дверь за собой, разодрал штанину и залил повреждённый участок спиртом. Его разум предпочёл забыть это, всю эту боль, тяжесть, помутнения в голове. Когда парень обрабатывал рану, он не чувствовал боли. Было такое ощущение, что его накачали сильными наркотиками. Перевязав ногу, Антон несколько секунд смотрел, как на поверхности ткани расширяются тёмные пятна, после чего упал на спину и потерял сознание.
Он проснулся ночью. Ему казалось, что он дома, в своей постели, но больная нога тут же вернула его к реальности. Он здесь, в этом сарае, насквозь пропахшем гнилью. Где-то там, в темноте лежала Алёна и тяжело дышала. Антон осознал, что боится. И не просто боится, он в панике. Всюду ему мерещились клыки пса, которые вот-вот вцепятся в его горло, или руку, или рёбра, да вообще без разницы, главное, что ему конец. Самое странное было в том, что страх этот и не затихал, и не увеличивался. Антону было одинаково страшно. В какой-то момент он начал дрожать, да так, что застучали зубы.
- Антон... - Послышался хриплый голос Алёны, - мне жарко.
Она говорила чуть слышно для простого человека, но сейчас Антон мог слышать даже как упадёт волосок в двух метрах от него. В ушах стучала кровь, голова кружилась, все звуки звучали как на рок-концерте или симфоническом спектакле - с огромным эхом.
Парень напряг руки, привстал на коленках и пополз на звук. Алёна обнаружилась в метре от него. Она свернулась клубком на холодном деревянном полу сарая. Антон влез правой рукой в какую-то лужу. Понял, что это кровь. Рана опять раскрылась, похоже, она неудачно перевернулась на бок. Антон прикоснулся рукой к её лбу (той рукой, которую испачкал кровью), она была холодной, как лёд. Его глаза привыкли к минимальному освещению, пробивающемуся через крышу. Он увидел её бледное лицо, широко раскрытые немигающие глаза, иссохшие синие губы. Ему стало ещё страшнее, но теперь не из-за пса. Антон вдруг понял, что она умирает. Если сейчас не придёт помощь, то её уже не спасти, чёртова собака! Антон заплакал, не сдерживаясь, так же беззвучно, как и всегда. Парень пошарил свободной рукой справа, нащупал рюкзак, достал оттуда бутылочку с водой, приставил горлышко к губам Алёны, но она лишь плотнее их сжала, и закачала головой.
- Нет, пожалуйста, мне так трудно дышать, не нужно воды... - После этой фразы она глубоко вздохнула.
- Нужно хоть чуть-чуть, много крови потеряла... - У Антона мысли путались в голове, он не мог адекватно соображать и уж тем более не мог связывать слова в предложения. Алёна не реагировала. Попыталась отвернуться, но не смогла, так и осталась на боку.
Антону становилось всё хуже и хуже. Он начинал бредить. В какой-то момент он очутился на улице, полностью здоровый, полный сил. Напротив него стоял этот пёс, скалился. Антон схватил топор, появившийся из ниоткуда в воздухе и раскроил череп псу. Вот только тот растворился, как дым от костра, и тут же выпрыгнул из соседних кустов. Парень взмахнул топором. На зелёную траву брызнула тёмная кровь, голова пса повисла на нескольких жилках, труп животного по инерции врезался в человека, и они упали. Антон смотрел на звёзды, хотя ещё секунду назад был день, чувствовал тяжесть тела пса у себя на груди. Ему показалось, что звёзды движутся вокруг луны, как мотыльки возле лампы. Со всех сторон надвигались шорохи, но парень не мог пошевелить ни пальцем. Через мгновение его обступили пять одинаковых псов (копий той, что лежала у него на груди) и одновременно впились в его тело. Он кричал, но с каждой секундой всё хуже слышал свой голос и, наконец, очнулся, крича и вскакивая. Нога отозвалась пульсирующей болью, из-за которой галлюцинации отступили на задний план. Пёс врезался в стену, потом второй раз, третий. Антону нравилось слышать, как тот едва слышно поскуливает. Он взял пустую бутылку из-под самогона и стал стучать ею об пол, всё шире улыбаясь. Пёс снаружи пришёл в неистовство, он накинулся на неприступную стену с удвоенной силой, уже не жалея своего тела. В какой-то момент Антон засмеялся. От того, что псу тоже было больно, но инфекция, поразившая его мозг не давала покоя телу, разуму. Парень стучал с такой силой, что бутылка разбилась, но он не заметил этого и продолжал долбить по полу острым горлышком, попутно натыкаясь на осколки, которые резали его пальцы, тыльную сторону ладони. В какой-то момент Антон остановился. Снаружи было тихо. Никакой возни. Но потом он услышал дикий вой бешеного пса.
- Давай, сука, я здесь, ну же, ещё раз, давай! - Закричал Антон что было мочи.
Вой пса прервался, и раздался оглушительный звук врезавшегося в стену животного, звук ломающегося черепа, предсмертные хрипы монстра. Одна из досок вылетела, и Антон увидел ночь. Самую тёмную, каких ещё никогда не видел. Но парень почувствовал облегчение - он точно знал, что пёс умер. После такого не выживают. Не успел он додумать, как его сморила дрёма и Антон забылся беспокойным сном.
Патрик.
То июльское утро было очень жарким. Патрик лежал на завалинке, укрывшись от солнца и наблюдал за мушками, летающими над травой. Ему нравилось за ними смотреть. Они такие грациозные, легкие, быстрые. Вот бы ему, старому псу, быть таким! Дни и ночи летать над кустами, деревьями, подниматься высоко в воздух и падать вниз, к земле! Но, мечты мечтами, а он всё ещё был самим собой - восьмилетним сторожевым псом, гордостью хозяина. К слову о хозяине, приезжал он редко, поэтому Патрик так радовался ему, что чуть было не запрыгивал на его голову, за что тот в шутку ругал его, но никогда не бил и не прикрикнул. Он добрый, всегда привозит вкусные палочки, которые пахнут свиным салом, даёт попить холодного молока, гуляет с ним, купает в реке. Витая во всех этих мыслях, пёс чуть было не забыл о своей главной задаче - охране хозяйского дома. Вообще, сюда никогда никто не приходит, но за столько лет это стало обязательной привычкой.
Патрик спрыгнул с завалинки и неспешно обошёл дом. Ничего нового, трава по-прежнему растёт, солнце светит. Тут ему дико захотелось пить. Патрик затрусил по тропинке по направлению к реке, по дороге он заползал под кусты, нюхал каждую кочку, тёрся боком об стволы сосен. Пару раз ему на пути попадались белки. Инстинкт охотника просыпался в нём, он припадал к земле, подкрадывался, но в последний момент старческие кости давали слабину и добыча, ехидно махнув хвостиком, улепётывала на ближайшее дерево. Патрик недовольно ворчал, гавкал на них, но белки уже давно скрылись из виду, и ему не оставалось ничего другого, как продолжить идти.
Речка была небольшая, на открытом пространстве, вода в ней чистая, всегда прохладная и вкусная. Патрик припал к кромке. Напившись вволю, он пошёл обратно, только уже в обход, исключительно чтобы развеяться. По этому пути он ходил нечасто, но почему-то именно сегодня его потянуло сюда. Дорога лежала через луг, потом через овраг, а оттуда и до дома рукой подать. Смотря на всё на своём пути, как будто первый раз видел, он плёлся вдоль луга и вдруг вдалеке заметил кролика. Такого маленького, серого, беззащитного... Рефлексы охотника сработали безотказно, и уже через минуту Патрик подкрался на максимально близкое расстояние, какое только позволяли его скрипучие кости. Пёс скаканул вперёд, но кролик оказался быстрее, и они помчались по полю - один спасал свою жизнь, другой развлекался. Патрик тяжело дышал, ему становилось всё сложнее не выпускать из виду серую шерсть своей добычи, но, о чудо! Кролик забился в маленькую норку. Пёс подбежал к норе, стал копать обеими лапами. С каждой секундой проход становился всё шире и шире, и вот Патрик уже мог просунуть туда голову, что и сделал. Внутри было темно и тихо. Похоже, кролик затаился в дальнем углу. Через пару секунд глаза пса привыкли к полной темноте, и он смог различить почти вертикальный спуск вниз в десяти сантиметрах от своего носа. Там-то он и прячется - злорадствовал Патрик! Ещё немного разрыв проход, он опять залез башкой в лаз и смог заглянуть вниз. Там было небольшое углубление. Вот он, кролик, только уже убитый. Патрик чувствовал, что тот мёртв. Кто же убил его? Ответ последовал через секунду. Из дальнего угла выпрыгнула огромная крыса со сверкающими глазами-бусинками и впилась в морду Патрика. Пёс взвыл от боли и разочарования, потянул голову назад, но она застряла, а крыса продолжала полосовать его морду. Он чувствовал, как она впилась своими крошечными зубками в его нос, как полоснула коготочком по его глазу. От такой сильной боли и паники Патрик наконец смог освободиться и стал бегать вокруг норы, щетинясь, пытаясь облизать раненый глаз, нос. Крыса уже скрылась из виду, да и псу было не до неё, его морду как-будто проткнули тысячи иголок, а глаз слезился и не видел. Патрик побежал обратно к реке, позабыв о своих преклонных годах.
Подлетев к воде, он опустил в неё морду. Сразу стало легче, холодная вода чуть притупила боль, но совсем немного. Глаз заболел пуще прежнего. Так он простоял несколько минут, после чего поплёлся, поскуливая, к дому уже известной дорогой.
Дойдя до дома, он сразу же забился к себе в будку. Там было прохладно и яркий свет не раздражал больной глаз. Патрик попытался зализывать раны, но дотянулся только до носа. НО и это было уже хорошо, ведь из глаза кровь не шла, а вот нос кровоточил что надо. Всю дорогу он оставлял на собой след из капелек тёплой красной жидкости. Патрику хотелось пить, но не было ни сил, ни желания топать обратно, к реке, поэтому он положил голову на передние лапы и стал ждать, когда придёт друг хозяина, который накормит и напоит его.
К вечеру дела Патрика ухудшились. В голове шумело, как-будто он обо что-то ударился, всё тело зудело и постоянно дрожало. Дышать ему было особенно трудно, но псу казалось, что это из-за раны на носу. Тут он услышал шаги. Они ему казались барабанами какого-то великана - такими они были громкими. Потом его уши пронзил голос друга хозяина.
- Па-а-атрик! Сюда, мальчик!
Патрик заворчал и подальше залез в конуру, лишь бы подальше от этих визгов! Но человек подошёл к будке, заглянул внутрь. Его привычное лицо расплылось на глазах (точнее, на одном глазу) Патрика, он видел какую-то непонятную смесь из глаз, носа и рта. Ему стало страшно. Какой-то непонятный монстр зовёт его по имени и заглядывает к нему в будку. Патрик предостерегающе зарычал. Человек резко отпрянул и, судя по звукам, почесал голову. "Как же плохо, что я не могу так сделать," - подумал пёс. Человек же шепотом произнёс его имя и положил его ужин в миску возле конуры, после чего затопал прочь. Звуки шагов вызывали у Патрика злобу и страх. Человек зашёл в дом. Пёс слышал звук льющейся воды. В голове у него пронеслась мысль: "Он меня утопит". Но нет, друг хозяина наполнил вторую миску водой и, не оборачиваясь, стал продвигаться к двери. Патрика это взбесило. Он выскочил из будки и стал неистово лаять на незваного гостя. Тот чуть не упал от страха, и псу это нравилось! Нравилось осознавать, что кто-то боится его, а не только он страшится всего мира! В считанные секунды человек ретировался, и наступила блаженная тишина. Только сейчас Патрик понял, что ему тяжело дышать, и язык его вываливается из пасти на добрые семь сантиметров. Пёс подошёл к миске с водой. Ему хотелось пить, но он боялся, что захлебнётся ею, потому что не может глотать, как бы это глупо не звучало. Слюна капала с его губ прямо на землю и почти не попадала в горло. Здоровый глаз слезился и зудел, пёс подошёл к стене будки и почесал его. Случайно зацепился за угол и слегка поцарапал кожу вокруг носа и вцепился зубами в деревяшку, неистово рыча. Его охватила бешеная злоба. Злоба на эту деревяшку, осмелившуюся причинить ему боль! Осмелившуюся лишить его глаза, возможности пить!
Успокоился он лишь тогда, когда оторвал кусок доски от будки. И сразу наступило блаженство. Патрику стало хорошо. Больше ничего не причиняло ему вреда, боли, не разрывало его уши громкими звуками. Через мгновение наступила полная апатия. Он лёг прям там, где стоял, и закрыл глаза. Через секунду уснул. Псу снилась кровавая бойня, мириады бешеных крыс, вгрызающихся во всё подряд, он бежит и на ходу перекусывает их пополам, ощущает солоноватый привкус крови на своём языке, и, о чудо! Он может глотать! Он может проглотить её, эту кровь! Какой же у неё был божественный вкус, Патрик не мог нарадоваться своей вновь обретённой силе. Но этой идиллии пришёл конец с первыми лучами солнца.
Небесное светило проникло под закрытые веки пса и пробудило в нём праведный гнев. Он хотел броситься на него, но вот только оно было слишком высоко. Эх, если бы он мог быть мухой... Патрик встал. Его здоровый глаз подернула пелена. Мир он видел как через полиэтиленовый пакет. Впереди ему почудилась та крыса, что укусила его. Патрик прыгнул, но поймал лишь воздух. Фыркнув, он заполз в кусты и там свернулся калачиком. Опять уснул.
Разбудил его звук открывающихся дверей и шагов-барабанов. Кто-то ходил по дому без его ведома. Это мог быть никто иной, как хозяин. На секунду ему захотелось побежать в дом и ластиться к его ногам, почувствовать его руку на своей голове, но Патрик откинул эту идею в сторону. Хозяин причинял ему неимоверную боль своими слишком громкими шагами.
Пёс поднялся на лапы и побрёл к дому. Хозяин был в зале, листал какие-то бумажки. Патрику резали слух звуки перелистывания страниц. Он буквально ощущал физическую боль от всего этого. Вскочив на завалинку, Патрик проник в дом и подкрался к двери, ведущей в зал. Звуки стали настолько сильными, что ему хотелось откусить себе уши. Заглянув в комнату, Патрик увидел огромную фигуру, стоящую к нему спиной. Пёс заскулил. Что-то отдалённо напоминающее хозяина повернулось и что-то произнесло. Патрик уже не разбирал слов, но ему показалось, что его ругают. Причём очень сильно. Он зарычал. Человек приблизился и протянул руку. Патрику привиделось, что вместо руки к нему тянется крыса, та самая, чёртова крыса! Он схватил руку мощными челюстями и почувствовал вкус крови. Настоящей, тёплой, крови! Это была не галлюцинация! Наконец-то он сможет отомстить этой твари за то, что она изуродовала его морду! Патрик поднял глаза. Перед ним стояла огромная крыса. В зубах у него оказался её хвост, что-то стукнуло его по голове, но злоба, вскипевшая в нём, мгновенно притушила боль, и Патрик вцепился в горло крысе, стал рвать её на кусочки. Отчаянные попытки спастись прекратились, а пёс всё рвал, и рвал, и рвал...
Патрик уснул прям там, на трупе поверженного врага. Ему казалось, что когда он проснётся, всё станет хорошо: его глаза начнут видеть, как раньше, приедет хозяин, накормит его вкусными палочками, пахнущими свиным салом... Но Когда пёс проснулся, он увидел лишь темноту. Полную, беспросветную темноту. Ему стало страшно. "Неужели наступила вечная ночь?" - Спрашивал он себя. Но тут он всё вспомнил, и понимание происходящего вернулось к нему. Патрик, натыкаясь на разные предметы, побрёл на выход из дома, по пути облизываясь. Кровь была вкусной. Вкус победы. Выйдя на улицу, Патрик посмотрел на небо. Оно было чёрным. Потом он увидел бледное жёлтое пятно, которое, должно быть, было солнцем. Оно разозлило пса и он побежал вперёд, врезаясь в деревья, взвывая от боли, страха и злобы, попутно обдирая шерсть, которая слазила с него клочьями. В какой-то момент он споткнулся и полетел кубарем с пригорка, зацепился ухом за ветку. Его оторвало, но Патрик даже не заметил потери. Кровь хлестала во все стороны, а он всё бежал, неизвестно куда, лишь бы подальше от всех этих солнц и крыс. Но в конце концов он вернулся обратно. Наступила апатия, удовлетворение. Он упал под свой любимый куст и заснул.
Потом появились эти две крысы. Они доставляли больше всего боли. Особенно та, что кричала. Но убить их было трудно. Они защищались. Били его ногами, били ЕГО! Крысы, заслуживающие смерти! О, тот момент, когда он вцепился в лапу той, что кричала. Её кровь была вкуснее всего. Сладкая, как мёд, и в тоже время с привкусом металла. Если бы не вторая крыса, которая только топала, Патрик бы съел её целиком, это точно. Они отогнали его, громко крича и пиная. Им удалось спрятаться за каким-то непроницаемым барьером, где пёс уже не мог их достать. Во тогда злоба накатила на него с особой силой. Она толкала его на безумства. Патрик с разбегу врезался в стену, из глаз посыпались искры, он осел на землю и заскулил. Свой же голос вызвал у него отвращение, он хотел укусить себя, но не получилось.
Внутри были слышны какие-то звуки, крики, Патрик ещё несколько раз ударился об стену и затих. Нет, злоба не прошла, даже наоборот... ОНА подсказала ему, что делать дальше. Он спрятался в кустах неподалёку и прислушивался, выжидал, когда же крысы, настоящие крысы выйдут из своего спасительного барьера и вот тогда... Тогда им конец.
Но крысы перехитрили его. Патрик уснул, и одна из них проскользнула в дом, к трупу первой жертвы, от которой шёл аромат победы. Патрик без труда бы убил её, но эта звенящая штука... Она разрывала его воспалённый мозг на миллионы кусочков своим звуком. Он был похож на жужжание тысяч пчёл, только намного тоньше и громче. Но не смотря на это, Патрику удалось отведать крови и этой крысы. Она была совсем другая. Горькая. Непокорная. Псу не понравилось, но изменять свои планы он был не намерен. И тут удар этой штуки. Он просто выбил Патрика из колеи. Этот звон, он словно пробрался в самые недра головы, раздирал единственное ухо. Патрик не мог вытерпеть его и убежал. Убежал от крысы. Злоба не просто кипела в нём. Он сам был злобой.
Пёс проспал несколько часов, наслаждаясь тишиной во сне. Его разбудили голоса крыс. Они насмехались над ним, сидя в своей клетке, в которую ему никак не удавалось прорваться. Патрик подкрался к стене вплотную, обошёл её вокруг, нашёл то место, где, по его мнению, сидели его будущие жертвы. Ни с того, ни с сего он разбежался и попытался пробить стену. Голова пошла кругом, он сел на землю, перевёл дух. Но тут за стеной послышались странные звука. Дзынь. Дзынь-дзынь. Патрик взревел от негодования! Этот звук, звук крыс! Ещё один удар о стену. Он почувствовал, как по морде текут тёплые струйки крови. А звуки не стихают. Дзынь-дзынь-дзынь. Патрик взревел голосом, какого никогда раньше у него не было и три раза подряд ударился о стену. Пёс уже не мог ни стоять, ни сидеть, он упал возле стены, чувствуя, как под ним собирается тёплая лужица. Он не мог ничего поделать с этими звуками, которые раздирали его изнутри. Потом звуки стали более приглушёнными, и Патрик обрадовался. Наконец-то, они стихли. Но крыса закричала, она ругала его: "Ты самый никчёмный пёс! Ты никогда не выполнял своих обязанностей, тебя кормили за просто так! Даже зайца поймать не смог, дурак!" Патрик не любил, когда его ругали. И это придало ему сил на последний, самый важный рывок. Он вскочил, отбежал подальше, прислушался - голос крысы эхом отдавался в его голове, - и побежал на стену. В последний момент он услышал лишь как треснул его череп. Вокруг наступила такая желанная тишина. Теперь навсегда.
Сидор.
Сидора встретила на пороге жена и сообщила, что какой-то мужчина звонил из дома Сергея и просил помощи, якобы собака взбесилась и покусала кого-то, что они не могут сами выбраться. Сидор сразу понял, в чём дело. Когда он кормил пса, тот был подозрительно беспокоен и резок. Очевидно, он подхватил бешенство.
Сидор взял ружьё, зарядил патрон и быстрым шагом направился к дому Сергея. По пути наткнулся на машину, оставленную Антоном и Алёной, и понял, что дело плохо. Почти бегом он добрался до калитки, зашёл внутрь и громко крикнул. Его учили обращаться с бешеными животными. Они очень хорошо реагируют на звуки и буквально впадают в ярость, если кто-то громко разговаривает и включает музыку. Но никто не выбежал на него с грозным рычанием и падающей изо рта пеной.
Сидор постоял минуту и двинулся вперёд. Возле стены сарая он нашёл труп пса. Патрика. Только похож он был больше на исчадие ада. Мужик потянул ручку сарая - не открывается. Пришлось идти за топором и выбивать с петель.
Внутри на полу в луже крови лежала бледная девушка, уже как пять-семь часов мёртвая, и парень, облокотившийся на стену сарая. Сидор упал на колени возле девушки, перевернул её, пощупал пульс - ничего. Тогда, не теряя времени, поспешил к парню. Тот был живой. Едва-едва, но живой. Сидор напрягся и взвалил тело, похожее на большую тряпичную куклу, и потащил на выход, положил на солнце, поводил пальцами перед глазами парня. Тот молчал, только водил глазами туда-сюда. Сидор открыл флягу и поднёс к губам парня, тот сжал их и отвернулся, замотал головой. "Собака заразила, не иначе!" - подумал мужик и, не теряя времени, отнёс его на себе в свой дом, а оттуда позвонил деревенский центр.
Через несколько часов скорая уже мчалась в районную больницу.
Новость отредактировал femmka - 24-02-2015, 23:01
Ключевые слова: Собака бешенство кровь смерть друг дача дом лес сарай творческая история