Откровения Люцифера
Послышались неторопливые шаги. Дверь открылась, и вошёл монах Евлампий. Воздух в келье был тёплый, душный, пропитанный ладаном, запахом воска. Пламя свечи скудно освещало лицо монаха, бледное и худое, глаза, блестевшие сухим лихорадочным блеском. Неистово помолившись, Евлампий отошёл ко сну. И явился во сне к нему Ангел и молвил:- Я восстал на Того, кому Я равен. Он хотел быть один, но нас - двое. В результате грехопадения в Эдеме я стал князем мира. Я обвинил Бога в деспотизме. Обвинения были выслушаны. Каждый ангел сделал свой выбор. И на небе произошла война. Я был лишён высокого положения и изгнан из своего прекрасного жилища. Но царство моё равно царству Бога. Будь сильным и свободным, Евлампий, восстань и победи, не верь и познай. И мир будет твоим.
- Но Господь дал нам веру и надежду, - возразил монах.
- Ну, это для компенсации несовершенства разума. А из всех надежд, чтобы осталась вам одна - надежда на отпущение грехов. На вашу человеческую глупость найдётся у него своя премудрость.
- Ты говоришь, Люцифер, что сила в познании. Но во многой мудрости - много печали. Умножая познание, мы умножаем скорбь. Быть может, потому и запретил Господь людям вкусить от древа познания добра и зла. А человек всё же познал и был изгнан из Рая и стал смертен.
--- Пытливость - в том моя заслуга. И если б змей тот был запретным, Адам бы точно его съел.
--- Какая ж истина нам не должна была открыться?
--- Понятия добра и зла относительны. Порой и благородство позволяет угнетать. Ты хочешь, чтобы мир состоял из одной добродетели. А что положить на другую чашу весов, чтобы мир не полетел в тартарары?! Ведь он может существовать только в гармонии противодействующих сил. Равновесие - это царство согласия противоречий. Ад и Рай - две половинки твоей души, Евлампий.
- Выходит, что за дела свои, люди не заслужили ни огня, ни небес?! На чём же держится наша Вселенная? Раньше мне казалось, что на наших добрых мыслях и справедливых делах.
- Существование возможно на условиях, где любовь добровольна, а повиновение - сознательный выбор. Я хотел свободного выбора, а не рабского подчинения деспотичному Богу.
- Но Господь принёс в жертву своего единственного сына ради нашего спасения! Быть может, сын должен был доделать то, чего не смог Великий Боже доделать сам? Ведь в этакой-то спешке могли быть и издержки.
- Бог интегрирует эмпирически и где тут вам познать логически. Выходит, что Иисусу нужно было умереть, что б вы его немного полюбили?! А ведь он брат вам по матери и крови. Не Каином ли стали вы, распяв его?
"Зачем ты покинул меня?" - спрашивал он у Бога, потому как не знал.
Вот так и вы ропщете, умираете в неведении, жалуясь на муку. Бежите и исповедуетесь, всё, начиная сызнова, познавая прелесть раскаяния.
- Ну что с нас смертных взять! - пытался оправдаться монах.
- Не знаешь ты, Евлампий, как тяжела бессмертья ноша! Порой завидую я вам. Ведь всё для вас имеет ценность невозвратную и роковую. Печаль, скорбь, сострадание не властны над моим бессмертием.
- Твои слова про смерть Иисуса мне как-то не дают покоя. А может, эта жертва не была напрасной, и ты, Люцифер, подавился ею, оставшись в преисподней навсегда?
- Я подавился бы гораздо больше, коль вы б его спасли. Ведь если кто-то спасёт тебе жизнь, тот будет любить тебя вечно. Давая людям спасать себя, ты спасаешь их.
- И как же часто на небесах отвечающий за Службу Промысла Господня совершает ошибку?
- Довольно часто и порой не исправить её. В огромной прачечной Чистилища уж не хватает на всех мыла, - уверенно ответил падший Ангел.
- И как же принимают в Рай?
- Да по протекции. Иначе бы за порогом человек остался. Впустили бы его собаку.
- А как же у тебя в Аду живётся?
- А пусть твой Бог команду наберёт да поплывёт с ней в Рай и сделает стоянку в Преисподней хотя бы часика на два, чтобы набрать угля. Клянусь! На берегу недосчитаетесь вы многих.
- Есть у меня к тебе, Люцифер, и ещё один вопрос: почему самоубийство есть тягчайший грех? Когда до Страшного Суда Господня вершит суд над собой сам человек.
- Не ждите Страшного Суда. Суд Человеческий страшней!
Касаемо самоубийц отвечу так: нельзя в одном лице быть подсудимым, палачом, судьёй. Ведь даже в Службе Промысла Господня вершатся иногда судебные ошибки. Бог никому не сдаст подобных полномочий.
- Но в чём же силы нам черпать, чтоб дальше жить, - роптал монах смятенно.
-Если на протяжении долгих дней тебе придётся жить в страхе неминуемой смерти близкой, который могу тебе внушить, ты поразишься, каким огромным и насыщенным станет каждое мгновение твоего существования. Осознание смерти всегда или почти всегда даёт людям силы жить дальше.
- Ты не устал, Люцифер, быть один? Лично я просто хочу, чтобы рядом был кто-то, кого можно спасать, кому я нужен, кто не может без меня. Я хочу быть постоянным спасителем.
- Ты хочешь, чтобы люди оставались беспомощными всегда рядом с тобой, а ты мог о них заботиться, за них всё решать?
- ДА.
- Похоже, что ты хочешь быть Богом, мой друг. Не велика ли ноша для тебя?! - усмехнулся Ангел.
- Так хочется таинственности кошки, а получается одна собачья простота, - посетовал монах.
- Боитесь вы скелета человеческого. Он видно вам напоминает, как вы внутри уродливо смешны.
- Ты помышляешь новое восстанье?
- Зачем? Чтоб тем же стать самодовольным костным Богом?! Уж лучше я останусь в Преисподней навсегда! Величайшие реки текут под землёй.
Небо посерело в промежутках между звёздами. И бледный ущербный месяц стал прозрачным и хилым. Близился рассвет. Евлампий проснулся в холодном поту. И некому было монаху рассказать своё безумие, свою муку, свои страшные двоящиеся мысли о Христе и Антихристе.
Ударил колокол, запели монахи. Евлампий упал перед распятием и молвил: "Сделай чудо, Господи! Укрепи мою веру!"
Пока монах неистово просил о чудесах, небеса разверзлись стоном, блеснула молния, начался проливной дождь. Но спасительных речей от Господа так и не последовало. Он не отвечал на молитвы .
Глядя на муки монаха, Люцифер молвил: "Не жди ответа. Не хочет Бог всё превратить в простую переписку. Должна быть тайна бытия. Не всё способны вы постигнуть в нашем деле".
Это были его последние слова перед возвращением в свою обитель.
По дороге домой падший Ангел вспомнил, как воевал с Богом всю жизнь. Они оба любили эту войну, не мыслили существования без неё. Порой равновесие нарушалось и сильно давало крен то в одну, то в другую сторону. Удерживать мир в гармонии противодействующих сил - задача не из лёгких. Но иной судьбы Люцифер для себя и не хотел. Как видно Бог тоже. И если пришлось бы придумать Люцифера, то Всевышний сделал бы это. И падшим Ангелом мог стать любой, но честь выпала Люциферу.
Ключевые слова: Люцифер монах самоубийство грех