Асим
Не так давно бабуля моя по маминой линии рассказала мне одну историю из семьи нашего покойного деда. История пойдет от Варвары, сводной сестры моего дедушки.Летом 41 мы попали в Ленинград, эвакуироваться уже не смогли. Остальная семья, как позже узнали, осталась где-то под Саратовом. Отец мой и брат старший были на фронте, адрес они наш новый знали, так что по мере возможности писали.
Жили мы у дальней-дальней родственницы бабушки Зины, у нее была хорошая квартира, задолго до войны она ушла на пенсию, а была врачом, не помню я уже каким. Знаю, что операции она делала, помогать старалась всем, а люди ей часто едой платили в знак благодарности за спасение. Редко она брала еду, только если у нас совсем туго было, могла отщепить хлеба или крупу какую взять. Да и вообще, по сравнению со многими соседями, жили мы неплохо, хотя громко говорить "жили" в блокаду да и во всю войну, существовали мы, скорее. Голодно было почти всегда.
Вернемся к теме. В 1942 прямо перед самым новым годом уже вечером я пошла снега набрать, чтобы растопить его. Прямо недалеко от подъезда набрала я ведро и медленно по протоптанной дорожке домой бреду, слышу писк какой-то впереди, голову поднимаю, а там котенок с кулачок, черный-черный весь, ко мне бежит, трясется. Я его под мышку - и домой. Пока шла, думала, как домашние отреагируют, выбросят, наверное: лишний рот кормить особо нечем. Войдя в дом, все были в слезах, похоронки пришли на брата нашего и на имя Алиева Асима, из ранних писем брата мы знали, что это его друг, познакомились они на фронте, помогали друг другу. Про котенка все и думать забыли, остался он жить у нас, я обещала делиться своей едой с ним, чтобы другим не в тягость было.
Но маленький котенок пришелся всем по душе, братец мой маленький только говорить учился и назвал его Асимкой, понравилось ему больно имя это.
Ведь говорят же, что коты боль забрать могут на себя, вот так Асимка и делал: приходил, ложился тебе на больное место, громко мурчал, и все проходило. Может, самовнушение, а может, и вправду так. Ближе к лету наш кормилец Асим воробьев домой таскал, никогда сам не ел, хотя худенький весь был, все приносил и покорно ждал, когда его долю дадут. А однажды карточку у мамы украли на еду, кушать совсем нечего было, так этот хитрюга крысу больше себя размером приволок. Берегли мы его, как бы кто не забрал.
А однажды случай был, когда братишка с котом дома оставались, а мы с мамой и Зинаидой Львовной ушли за продуктами в очередь стоять. В квартиру двое ребят залезло, поживиться, видимо, хотели чем-то, и из рассказа брата моего кот еще до их прихода странно себя вел: ходил все из угла в угол, то к двери подойдет - шерсть дыбом, то сразу к брату на ухо мурки играет, а, когда эти горе-воришки залезли, Асим бросился на них, словно тигр, когтями впился одному в лицо так, что кровь у входа на полу осталась.
Был у нас мешок, мама сшила его, туда мы кота прятали, когда к Зинаиде Львовне кто-то приходил или когда в бомбоубежище бегали под вой сирены. Асимка лежал недвижимо, ожидая, когда выпустят, как будто все понимал.
Еще много случаев было, когда Асим нас защищал, не давал голодать. Зинаида Львовна хоть и не верила ни в Бога, ни в Черта, а обмолвилась однажды, что не случайно все это, что такой храбрец смышленый к нам попал. Так и пережили мы эти страшные 872 дня впятером: мама, Зинаида Львовна, братишка, Асим и я.
После снятия блокады решено было уехать к своим, под Саратов. По началу очень тяжело было привыкнуть то, что еду можно всю съедать, что на тарелке у тебя. Ведь у моей бабушки было, хоть и маленькое, да хозяйство. Асима все считали полноправным членом семьи после наших рассказов о нем, ближе к теплу кот окреп, оброс густой черной шерстью, и, видимо, по привычке таскал все, что поймает во дворе домой, около печи складывал.
До конца войны я на заводе работала с мамой, так Асим нас на смену провожал и встречал всегда у ворот. Здороваться уже все с ним стали.
И вот он, долгожданный конец войны, отца мы так и не дождались, писем от него давно не приходило. А в июле 1945 случилось чудо - брат вернулся, целый-невредимый. Из Берлина прямиком домой, радости нашей не было предела, а кот наш вился около него, как будто сто лет знакомы. Мама брату и похоронку показала, не ждали мы уже никого, думали, всех мужчин война проклятая забрала, и взахлеб о Ленинграде обо всем говорили, а, когда зашла речь о спасителе Асиме, брат разревелся, я больше никогда в жизни не видела его слез, успокаивала его мама долго. А затем маме он наедине рассказал:
- Пошли они в разведку зимой: Асим, он и еще двое сослуживцев, но попали в плен. Двое ребят те хотели убежать, и их расстреляли, а мы с другом лишь ждали своей участи. Закрыли нас в каком-то амбаре, а под утро пришел парень и что-то кричал громко, мы не понимали, и он начал меня бить, Асим вступился, дурак. Тут вбежали еще трое и избили нас обоих, хотя меня не так сильно, но встать я уже не мог. Потом они день не появлялись, лишь голоса мы их слышали, я пытался помочь Асиму, грели друг друга, зарывались в сено. Нам принесли еды, какой-то жижи противно воняющей, которая замерзла через пару часов. И снова 3 дня никто не заходил к нам, за это время я пролез по всем стенкам, пытаясь разглядеть территорию. Заметил, что мы от забора недалеко, а дальше - лес. Ночью поднялась тревога, все бегали и суетились, я подумал, что это явный шанс на бегство. Выйдя из амбара, я на себе тащил Асима, когда мы дошли до забора, нас увидел караульный и начал стрелять, я думал, что он не попал. Добежав до леса из последних сил, я решил сделать привал, Асим хрипел все это время над ухом, я знал, что он жив. На привале я обнаружил, что у него прострелена нога. Он крепко обнял меня, прижавшись, говорил он тихо, хрипел, больно ему было:
- У меня война всех забрала, всю семью, ты мне братом стал, родным, твоя семья - моя семья, твоих я в обиду не дам, так и знай, а ты только обещай, что в Берлин придешь и сволочуге этой гитлеровской по роже и за меня надаешь, а сейчас иди.
Я тащил его на себе еще долго, на середине пути я перестал слышать хрипы. Придя к своим, я его похоронил.
Я сдержал свое обещание, дошел до Берлина, оставив на стене надпись: "Пашка и Асим", и, как вижу, свой долг он тоже выполнил.
Ключевые слова: Война кот смерть перевоплощение страшно блокада Ленинград голод спаситель авторская история