Автор - я.

Я бежал по песку уже добрых десять минут и начинал чувствовать, как силы меня покидают. Одного взгляда назад хватило, чтобы подхлестнуть мою скорость и тягу к жизни в целом. Не надолго. Уже сейчас моя тяга к жизни была где-то между «умереть от теплового удара» и «остановлюсь, и пусть они меня разорвут, хоть пару раз нормально вдохну перед смертью».

Автор - я.

Ненавижу кошек. Точнее, даже не так – ненавижу кошачьи вопли. Все эти горестные, призывные, яростные и прочие… прочие. Особенно тяжко приходится весной, когда без кошачьих воплей не обходится ни один двор даже в большом городе. Что уж говорить о деревенских? Впрочем, именно весной я стараюсь всеми возможными способами избегать загородных поездок, посиделок и гулянок. Вообще стараюсь пореже высовывать нос из дому. А уж после захода солнца меня на свежий воздух не выгонит даже пожар в собственной квартире. Лучше уж смерть в огне, чем… чем…

Автор - я.
Первая часть.

Остаток совещания прошел гладко. Даже вопросов в конце, после моей краткой презентации на тему «Совет и неприятные вопросы», никто задавать не решился.

Автор - я.

Даже если нага и пыталась застать меня врасплох, сегодня у нее это не получилось. Когда она, как и обычно, ворвалась в кабинет, звонко цокая каблучками, я уже почти закончил прикидываться мертвым и выкарабкивался со своей лежанки с мыслью, что пора бы, за все мои заслуги, прикупить себе диван поудобней. Раз уж я все равно в офисе провожу почти все свое время, выбираясь только для того, чтобы раздать или получить очередных люлей.

Автор - я.
Первая часть.

Ночь дышала сыростью и холодом. Подступающая зима успевала за ночь сковать лужи льдом, чтобы днем они оттаивали. А на следующую ночь все повторялось. Вот и сейчас воздух отчетливо пах морозом. Тень не высказывал никакого неудобства, увязавшийся от Птицы, феникс тоже не страдал от холода. Казалось, только я ежился, стараясь плотнее завернуться в плащ, правда, без особого успеха. Наверное, стоило бы взять с собой гарпию, она умела развлекать спутников разговорами и похабными шуточками. К несчастью, в этот раз она улетела куда-то по делам. Пришлось довольствоваться тем, что есть.

Автор - я.

Сквозь это окно что-то рассмотреть было действительно сложно, как и через любое окно монастырского приюта. Но я старался. Не то, чтобы зрелище плетущейся под дождем процессии было излишне интересным или завораживающим, но в стенах приюта не так много развлечений. Ежегодный приезд отряда инквизиторов становился целым событием, разбавлявшим серые, безрадостные будни как сирот, так и монахинь.

Автор - я.

Наверняка некоторые читатели узнают эту историю. По крайней мере ее часть. На этот раз я решил дополнить ее.
Ну и что мне оставалось делать в этой ситуации? Конечно, мы упаковали чемоданы и отправились в путь. Когда я представлял себе длинную дорогу, я рассчитывал на сутки на поезде. К такому меня жизнь не готовила. Сначала мы почти двенадцать часов летели на самолете, который угрожал прямо в полете развалиться на запчасти, потом полдня ехали на поезде, после которого я с нежностью вспоминал самолет, а теперь ждали… э-э-э… корабль. То ли паром, то ли какую-то схожую лодку, которой и предстояло доставить нас к пункту назначения.

Автор - я.

- Записки? – отвлечься от возможной конфронтации с пернатым сейчас было важнее, чем зацикливаться на том, что может быть в этих самых записях.
- Да, записки, - крылатый порылся в сумке и вывалил на пол перед собой ворох разнообразных бумажек. Некоторые записи были сделаны на тетрадных листах, просто белых листах, обрывках полей газет, журналов. Разве что каменных табличек не было, но это, скорее всего, потому что они тяжелые, надорвешься таскать.

Автор - я.

То, что мне не понравится на острове, я понял сразу. Стоило только разлепить глаза и поднять голову с песка, чтобы воспылать ненавистью к этому месту.
Может, причиной тому был ржавеющий остов неизвестного корабля, рассыпающийся на запчасти на мелководье, может, палящее солнце, а может и компания в виде какого-то манекена, стоящего с задранной к небу головой. Весь этот натюрморт дополняла жизнеутверждающая надпись на волнорезе «Не смотри на небо».

Автор - я.

Нет, вы не правы. Я не тот, кто вам нужен. Да, да, я знаю, что вы слышали, и что видели другие люди. Но я не тот, кто вам нужен. Знаю ли я, где тот парень? Знаю, конечно. Смогу ли показать? Это вряд ли. Вход в лабиринт скорей всего уже закрылся. В подвале того дома вы не найдете ничего более, чем подвал. Рассказать? Если вы хотите, я расскажу, но я уверен, что вы не поверите моему рассказу.

Автор - я.

- Она там одна? – продолжала допытываться девушка.
- Возможно, одна.
- Она ворвется в дом?
- Может быть.
- Сет, - я тоже посмотрел вниз, но ничего криминального там не увидел. – Нам в качестве плана нужно что-то более веское, чем «возможно» и «может быть».

Автор - я.

Ответить мне никто не успел, так как именно в этот момент в окно настойчиво поскребли. Судя по звуку – напильником. Дружно повернув черепушки на звук, мы несколько минут пытались осознать что именно видим. Точнее, я точно пытался, за остальных не ручаюсь. За стеклом, на фоне темнеющего края неба замерла еще более темная крылатая фигура, которая сейчас скоблила когтем стекло.
- Предлагаю отступить и перегруппироваться, - хриплым голосом выдал Сет, принявшись тут же исполнять собственную рекомендацию, отступая прямо с креслом в сторону двери.

Автор - я.

- Гутен таг, - почему-то на немецком поприветствовал я девушку, с которой, как показывала практика, этой ночью делил ковер. Ну, в какой-то мере я тоже немного Аладдин.
- В морге… в смысле – морген. Гутен морген тогда уж, - поморщилась Крис и сжала ладонями виски. – Что было? Где мы? И почему меня ощущение, что я пропустила грандиозную попойку, проснувшись сразу с похмельем.

Автор - я.

«Петра не справилась. Паладин не смогла закончить свою часть ритуала…» - я проснулся резко, словно от пинка, а в голове все еще колотилась эта мысль. Понятия не имею, что это значит. Но, наверное, это что-то важное, раз нагоняет настолько сильную жуть, что я от нее проснулся. Сердце все еще колотится где-то в горле, надо встать, попить водички и постараться заснуть снова. В конце концов, сегодня будет весьма напряженный день, насколько я знаю Сета.