Про ведьму
Настя была очень хорошенькой молодой вдовой. На цветочной клумбе у неё росли самые пышные во всей деревне гладиолусы. Куры неслись больше всех остальных. Ещё Настасья закатывала самые хрустящие огурчики и делала самую душистую наливку.Из-за всего перечисленного односельчане единодушно пришли к мнению, что Настасья - ведьма.
Однажды к Насте явилась сгорбленная старуха Зойка, и, шамкая так, что почти невозможно было ничего разобрать, потребовала навести порчу на соседку Вальку за то, что та якобы сглазила Зойкины помидоры. Полчаса ушло у Настасьи на то, чтоб объяснить бабке, что порчами она сроду не занималась и впредь не планирует.
Потом явился несовершеннолетний Витька-доходяга и, кружа вокруг Насти с тоскливыми глазами голодной дворняги, повторял:
- Светку хочу. Хочу Светку, Насть.
- Уйди, уйди ты от меня! - кричала на него с крыльца Настасья, от избытка чувств прижимая руку к груди.
Случилось как-то вдове зайти на местную свадьбу. И тут односельчане неизгладимо поразили её. Все поглядывали на неё с опаской, но тёща при этом усадила на хорошее место и стала пододвигать лакомые куски, как бы стараясь откупиться от дурного глаза.
Стало Настасье грустно от этого.
Как-то вечером пошла вдова в гости к подруге. На горизонте, среди холмов виднелся старый кирпичный храм. На луг перед рекой опускался туман. На небе уже появилась луна, чуть больше и краснее, чем обычно. В такие минуты Настя думала, что хоть большинство деревенских мечтает уехать в город, но всё же и им в чем-то повезло.
- Гля, это ж Настька-ведьма, - раздалось за спиной у женщины шушуканье.
- Точно, мне мамка говорила, что она Сашку Коновалова к себе приворожила, а потом ночь напролет на спине у него каталась, хохотала и хлестала березовым веником.
Шушукавшиеся были восьмилетними пацанятами, тихонько ехавшими позади на здоровенных заржавевших дедовских “Аистах”, из-за чего тощие зады приходилось держать на весу.
Настасья слушала и поражалась тому, какой бред сочиняют старухи, когда отрывают глаза от репы и петрушки.
- А еще, говорят, из-за неё у Валькиной кошки Маньки молоко пропало.
- Да что там у кошки Маньки, у самой Вальки тоже от неё молоко пропало!
- А давай проверим сейчас, ведьма она или нет. Надо иголкой в её след ткнуть.
- Давай. А у тебя есть?
- Да, мне мамка булавку на трусы приколола от сглаза.
Настя от безмерной душевной усталости закатила глаза.
- А что будет, когда мы её в след ткнём?
- Тогда ей иголка будто насквозь через все кишки пройдёт.
Настасья от услышанного споткнулась и на мгновение потеряла дар речи.
- А ну, пошли отсюда, паршивцы сопливые!!! - закричала она, повернувшись к пацанятам.
Отряд разоблачения ведьмы к этому моменту уже успел воткнуть свою булавку в землю. Ребята сначала застыли от ужаса, потом завизжали, взлетели на велики и рванули что есть силы с места преступления. Один испугался так сильно, что случился с ним детский грех.
На следующее утро вся деревня знала, что пацанва вывела ведьму на чистую воду, а та в отместку спортила безвинного ребёнка.
К дому Настасьи пришла мать описавшегося мальчика и через забор кричала страшные матюгальные слова. Настя слышала её из дома, сначала хотела не обращать внимания, но потом вдруг по щекам у неё побежали крупные горячие слёзы. Её ведь так и совсем могут из деревни выжить! Как жить теперь посреди сумасшедших дураков?!
Вдова горевала и была в отчаянии. Но вдруг в голове мысль блеснула: старая баба Ксения.
Про неё тоже все болтали, что она ведьма. Но вот Ксения никогда отрицать это не рвалась. И, бывало, сама начинала угрожать своим обидчикам: валяй, хлопче, завтра же сам, как миленький, прибежишь прощение выпрашивать.
Ксения каждую собаку в округе видела насквозь. Если у кого просить совета, так только у неё.
Настя собрала несколько яиц, несколько пирожков с капустой, шматок сала и отправилась к ведьме настоящей.
Рассказала ей свою беду, против воли сбиваясь на слёзы. Ссохшаяся баба Ксения какое-то время смотрела на неё совершенно равнодушно, словно и не человек, а старое дерево в лесу. Потом, наконец, сказала:
- А ты, девонька, возьми, да и взаправду поколдуй.
У Настасьи от этих слов вздох застрял в горле.
- Иди ночью в поле, догола разденься, росой оботрись и попроси у месяца, чтоб избавил тебя от злобы людской. А потом спой песню какую-нибудь, какую сама любишь.
Некоторое время вдова не решалась на такую авантюру, но делать всё равно больше ничего не оставалось, разве только из села уезжать.
Ночью в поле дыхание перехватывало. Вроде и пусто кругом, а вроде - да мало ли, на кого наткнуться можно! Не дай бог кого по пьянке понесёт. Или кабан побежит. Чем ей кабана пугать, голым задом, сверкающим в лунном свете? А разуваться здесь как? Кругом колючки же. Настасья подумала и решила остаться в резиновых сапогах.
Было ей очень страшно и… красиво. Ночное поле околдовывало запахом полыни. Нарвав пучки травы помягче, Настя обтерлась росой, как ей было сказано. Говорила ей бабушка в детстве, что такая роса от болезней избавляет… может, и избавляет, кто знает. Теперь надо было поговорить с месяцем.
Настасья запнулась. Ну не могла она себе представить, что сейчас начнет всерьёз разговаривать со светилом на небе. А что делать тогда? Уходить, после всего, на что уже пришлось отважиться?
Бедная женщина колебалась, переминалась с ноги на ногу, мучительно думала, что же ей делать и, наконец, в изнеможении выкрикнула:
- Да хватит уже этого всего!
“Думаю, месяц не дурак”, - решила про себя Настасья.
Теперь надо песню спеть. И Настя затянула ту, которая звучала у неё в голове ещё по дороге на поле - “Ой, рябина кудрявая, белые цветы...”, теперь уже с искренним чувством, изливая в песне свою тоску.
В это время рядом брёл приезжий Саша, подгулявший на празднике и возвращавшийся ночью до хаты. Вдруг он услышал женский крик: “Да хватит уже этого всего!”. Подошёл на звук поближе и выронил изо рта дымящуюся сигарету. Такого он в своей жизни ещё не видел. Стоит ночью в поле баба. Голая. Фигуристая. В резиновых сапогах. И поёт. И так тоскливо, так жалостно. Наверное, обидел её кто. Саша молча застыл, не зная, что надо делать при виде такого дива.
Тем временем женщина закончила петь, оделась и ушла, не заметив в темноте наблюдателя. Тот еще немного постоял, поскрёб в недоумении затылок и решил всё же брести по своей дороге, чтобы в раздумье не свалиться случайно с ног и не заснуть пьяным в поле.
Утром вдова проснулась с чувством облегчения. Бог его знает, сработает колдовство или нет, но колдовское приключение само по себе её достаточно перетрясло, и переживать ещё за что-то после такого было уже просто лень.
Саша шёл по утренней деревенской улице и думал, что пить всё-таки надо меньше, это ж надо было померещиться такому с пьяных глаз. Вдруг какая-то женщина поравнялась с ним, и, широко и открыто улыбнувшись, сказала:
- Здравствуйте! А я вас раньше здесь не видела! Давайте знакомиться?
При звуке её голоса Саша вздрогнул. Это она, она! Ворожея с ночного поля! Расскажи кому - не поверят! И фигура её!.. красивая… А улыбка какая… лучистая…
В конце лета играли свадьбу. О том, что Настя до недавнего времени была ведьмой, за столом никто не заикался - Саше, начальнику новой фермы, никто таких грубостей говорить не осмеливался. Одна только Зойка не утерпела и после третьей рюмки, глупо хихикая, засеменила к Саше:
- Ох, Александр Иваныч, кота в мешке взял! Ты что ж, не знал разве, что твоя жена…
- Что - моя жена?! - прогрохотал Саша. И заглянул сморщенной Зойке в глаза так, что та закрыла рот и поползла туда, откуда выползла.
И больше никто никогда Настасье про “ведьму” не напоминал.
Новость отредактировал Estellan - 12-06-2020, 14:29
Причина: Стилистика автора сохранена.
Ключевые слова: Ведьма роса ритуал авторская история