Дядя Коля
Было около шести вечера. Короткий ноябрьский день истлел. Густые сумерки, сменились темнотой, неравномерно теснимой огнями спального района. Моросил противный мелкий дождь, такой же нудный и унылый, как и вся эта поздне-осенняя пора. Посильнее нахлобучив капюшон, я торопливым шагом, следовал от автобусной остановки к дому. Путь лежал через пустырь, по дороге, то там, то здесь залитой большими лужами, быстро набиравшими мощь, на вечно волнистой поверхности асфальта. По обе стороны стояли ряды запаркованных машин. Слева торчал скрюченный столб, постоянно перегоравшего фонаря. Справа прорисовывался силуэт помойки, у которой происходило какое-то движение.- Это наша мусорка! Мы же говорили тебе, старый козел, чтобы ты здесь не ошивался! Или до тебя слова не доходят? - зазвучал хриплый пропитой бас.
Послышался шум возни, и от баков отделилась маленькая сгорбленная фигурка, несколько раз, неловко перебрав ногами и выронив из руки маленький огонек (вероятно ручной фонарик), но при этом удержав в другой руке пакет, шлепнулась в лужу.
- Вы что же творите, гады! - раздался знакомый дребезжащий голос. - Эх, был бы помоложе, разбил бы ваши наглые рожи!
- Да я тебе, гнида, сейчас все кости переломаю!
По направлению к старичку уверенно двинулась большая полубесформенная фигура, за ней еще одна - мелкая и тощая.
Я приблизился уже совсем близко к месту потасовки.
- Дядь Коль, это ты? - спросил как можно громче, чтобы услышав мой голос, алкаши немного умерили свой пыл.
- О, сосед! - обрадовался он, узнав меня. - Как ты кстати! А то эта пьянь меня уже убить собирается. Возомнили здесь из себя хозяев...
- Вы чего к пожилому человеку доманались? - обратился я к парочке.
- А тебе чего надо? Или ты за компанию огрести решил?! - грозным тоном ответил здоровяк.
К этому моменту я приблизился к нему на расстояние вытянутой руки. В нос ударил неприятный запах, гремучая смесь давно немытого тела и перегара. Мелкий напарник, почуяв нехорошее, занял позицию за спиной товарища, исчезнув из вида. Решив, что долго вести диалог с этими деградировавшими субъектами дело бессмысленное, после короткого замешательства - вначале хотел рукой, но побрезговал... быстро поднял находившуюся сзади ногу, согнув ее в тазобедренном и коленном суставе, и что есть силы, слегка отклонив корпус назад, выкинул вперед... Пятка воткнулась в живот, глубоко провалившись в рыхлые телеса. В следующий миг здоровяк, согнувшись, полетел от меня и грохнулся на спину, придавив приятеля своей тяжелой тушей.
- А-а! - первым, писклявым голосом, заорал тот.
- У-у, мать твою... - немного позже присоединился к нему бас.
- Ну что, добавить или хватит для начала? - поинтересовался я с угрозой в голосе.
- Все, все мужик... - простонал основной, повернувшись на бок и скорчившись.
Мелкий, воспользовавшись свободой, не раздумывая, вскочил и убежал в темноту.
Дядя Коля уже поднялся, подобрал свой фонарик и стоя рядом со мной торжествовал: "Ну что? Получил, гад! Если не угомонишься, в следующий раз еще не так получишь..."
- Дядь Коль, пошли домой.
- Пошли, сосед.
Пока шли до дома, не переставал возмущаться, что эта алкашня возомнила себя хозяевами помоек, что не дают честным людям спокойно поискать что-нибудь для себя. И тем, что народ у нас зажрался и столько хороших вещей выбрасывает на свалку... Чего он просто не может понять!
- Ты, сосед, даже не представляешь, чего только не найдешь в мусорных баках! Клондайк!
Уже в лифте ненадолго замолчал, потом с благодарностью и какой-то грустью во взгляде посмотрел на меня: "Спасибо тебе, сосед. Если б не ты, возможно, был бы мне уже конец. Много ли мне надо в девяносто лет..."
Двери открылись, я вышел на своем этаже.
- До свидания, дядь Коль, и будьте осторожней...
Я стал открывать ключом дверь в свой квартирный холл. Лифт почему-то не уезжал. Обернулся. Старичок, надавив пальцем на кнопку блокировки закрывания дверей, стоял смотря на меня. Вид у него был такой печальный, что я от неожиданности застыл, не зная, что делать дальше.
- Эх, завидую я тебе, сосед. Ты молодой, сильный, у тебя все еще впереди... А у меня что... Все... Конец не за горами... А ведь я тоже был молодым. Вся жизнь была впереди. Мечта была... большая такая... с детства, - на миг показалось, что его взгляд устремился куда-то вдаль и вверх, сквозь меня, - но жизнь пробежала: дела, обстоятельства, проблемы... и, - он надул щеки и выпустил воздух через губы: - пфу-у. И ничего уже не исправишь. Если б судьба дала еще один шанс - ух, я б ее, родимую, точно не упустил! Смотри, сосед, если есть мечта, не теряй время, а то жизнь пролетит и не заметишь, и будешь жалеть, но будет поздно... - его глаза заслезились. - Пока! А может и прощай. В моем возрасте не угадаешь.
Он в прощальном жесте поднял руку с болтавшимся на ней целлофановым пакетом вверх. Двери закрылись.
***
Дядю Колю я знал с детства. Он жил в нашем доме на последнем этаже. Всегда казался мне очень стареньким, но при этом держался бодрячком. Со всеми и всегда здоровался. Любил, как многие пожилые, привязаться к кому-нибудь поболтать, чаще по схеме: сейчас так-то и так-то - это же черт знает что, а вот раньше!.. У детей спрашивал: "сколько тебе годиков?" или "а что это за игрушка?", потом за что-нибудь хвалил, потом чему-нибудь наивно поучал... Я исключением не был. В общем, был он приветливым и доброжелательным, но немного нудным.
Еще у него была одна страсть - деревья. Почти все они вокруг нашего дома посажены им. Он тщательно заботился о них: поливал, рыхлил землю, укреплял колышками, удобрял и ревностно следил, чтоб никто их, не дай бог, не ломал. Это, пожалуй, единственная ситуация, когда он мог по-настоящему разозлиться. Я сам несколько раз видел, как он гонял пацанов, пытавшихся лазать по деревьям, а однажды чуть не избил палкой собачника, пес которого решил погрызть кору на березке. Кстати, в мои детские годы он и меня пару раз привлекал к опеке за своими зелеными питомцами.
Краем уха слышал, что была у него парализованная жена, за которой он много лет ухаживал. Потом она умерла. Вроде бы был сын, но относительно молодым он внезапно скончался от инфаркта. После этого, похоже, он остался совсем один.
В последние годы, по-видимому, потихоньку впадая в маразм, стал "помоечником". Я нередко видел его копающимся в мусорных контейнерах или несущим какие-то вещи в замусоленных пакетах.
Что еще я знал о нем? Пожалуй, больше и ничего. Да если сказать честно, и особого желания что-то о нем выяснять у меня никогда и не было.
После инцидента на помойке я продолжал периодически встречать его то в подъезде, то на улице, при этом он всегда здоровался со мной с какой-то особой теплотой, стал пожимать руку. Было брезгливо, зная, чем он промышляет, но обижать старика, уклоняясь от рукопожатия, не хотелось.
Со временем я стал замечать в нем какие-то изменения. С одной стороны, лицо его приобрело малоподвижный вид, как у больного паркинсонизмом. С другой - походка стала бодрей и уверенней, пальцы сильнее сжимали мою кисть, исчезло дребезжание в голосе. Но интереса во мне это не пробуждало, как впрочем, и сам дядя Коля в целом мало занимал мои мысли.
Шло время. Пасмурная осень сменилась пасмурной зимой. Затем наступила календарная весна, и наконец наступила весна настоящая. Я хорошо запомнил этот день: на чистом небе ярко светило солнце, после металлического холода воздух запах теплой сыростью, потекли ручьи, весело чирикали воробьи, весь мир вокруг, как хрусталь, радостно зазвенел, пробуждая беспредметное чувство сладостной надежды на что-то хорошее...
У самого подъезда я наткнулся на дядю Колю.
- Здравствуй, сосед! - противоестественно бодро приветствовал он. - Ты меня, старика, ради бога прости, но я хочу пригласить тебя в гости, - и не дав мне опомниться, удивительно крепко схватив за руку выше локтя, продолжил: - Не переживай, совсем ненадолго, ну максимум на полчаса, а то и меньше. Я хочу раскрыть тебе одну тайну. Только тебе! Притом, можно сказать, ты к ней имеешь самое непосредственное отношение.
"Похоже, у дедули совсем поехала крыша..." - подумал я.
- Только не отказывайся, очень прошу! Можно сказать, умоляю!
В принципе, я никуда не спешил, да и настроение было благодушное, в другой бы раз точно что-нибудь придумал, чтобы отказать навязчивому старичку, но сегодня... Я согласился.
***
К моему большому удивлению, в его квартире я не увидел филиала окрестных помоек. Было непонятно, куда же делись все эти трофеи, собираемые много лет? Напротив, было очень чисто, аккуратно, и что интересно - не было характерного для мест, где живут пожилые люди, запаха старости. Мы прошли на кухню. Он неловко суетился. Предложил чайку, но я вежливо отказался. Уселись на стульях за кухонным столом.
- Ну что же за страшную тайну ты хотел рассказать мне, дядь Коль? - стал я подводить ближе к делу.
- Ох! - глубоко вздохнул он. - Даже не знаю с чего начать.
По всему было заметно, что он волновался, но только не по лицу, оно оставалось неестественно амимичным, выдавая, по-видимому, какую-то болезнь, прицепившуюся к несчастному.
- Только пообещай мне, что никому не расскажешь о том, что сейчас услышишь.
- Обещаю... ну конечно, если это не какое-то ужасное уголовное преступление...
- Да ты что! Ничего уголовного здесь и близко нет. Но я очень не хочу, чтоб об этом узнали другие. О-очень! Ты понимаешь?
- Да не волнуйся, не расскажу, - во мне потихоньку стало просыпаться любопытство. Было похоже, что у деда на самом деле есть какой-то интересный секрет. В принципе, немудрено за столько лет жизни обзавестись своим скелетом в шкафу, и не одним.
- Слово даю! - добавил я для пущей убедительности.
- Хорошо. Я тебе верю. Не знаю точно почему, но верю...
На минуту он провалился в какое-то раздумье. Потом, как будто внезапно проснувшись, продолжил:
- В принципе, и тебе не следовало бы это раскрывать, но... Есть два но. Во-вторых, в том, что произошло, ты имеешь самое непосредственное участие. А во-первых, держать все в себе очень тяжко. Когда ты одинок, совсем одинок... это такое гнетущее чувство. Человек по своей природе создан так, что не может быть один. Это для него противоестественно. Он существо общественное, даже в большей степени, чем нам это может показаться. Нет, есть, конечно, аутисты, но это чаще из области патологии.
Речь его меня удивила, уж от кого, а от него я не ожидал услышать такие слова и обороты: "общественное существо", "аутизм" и так далее. От человека, роющегося в мусоре, ожидаешь чего-то попроще...
- В общем, буду с тобой откровенен, свербит у меня здесь, прямо сил нет, - он сжал в кулак рубашку на груди, - ужасно хочется с кем-то поделиться... Так сказать, отлить из души... - он внезапно засмеялся своей собственной фразе.
В моей голове мелькнула аналогия - она показалась довольно точной и смешной. Я тоже засмеялся.
- Ладно, предисловие я закончу и начну... Начну немного издалека... лет за восемьдесят с лишним. Но постараюсь быть по возможности краток. Я помню о своем обещании... про полчаса...
- Я весь во внимании, - становилось все интереснее и интереснее.
Дядя Коля поерзал на стуле, устраиваясь поудобней, приосанился и начал свой рассказ, похоже, заранее отрепетированный.
Скажу сразу - в обещанные полчаса он не уложился, поэтому перескажу его своими словами, чтоб чересчур сильно не воровать время.
***
Родился он в двадцать пятом году в Москве. Жил на окраине. Семья была простая, мать и отец работали на фабрике. Была сестренка, но еще совсем маленькая, быстро умерла от какой-то неизлечимой болезни. В семь лет пошел в школу. Быстро научился читать и почти сразу заметил в себе страсть к этому занятию. Читал много, читал запоем, даже по ночам сидя в туалете, чем периодически сильно раздражал соседей по коммунальной квартире. Уже к подростковому возрасту появилась мысль, быстро выросшая да размеров большой и манящей мечты: стать писателем. Начал пробовать... Получалось, правда, корявенько, но с его слов, постепенно все лучше и лучше... Про школьные сочинения и говорить было нечего, всегда только пятерки. Учительница русского и литературы не раз говорила: ну Коля у нас будет писателем, я в этом даже не сомневаюсь. Коля тоже не сомневался.
В голове кружился рой идей о самых разных вещах, казавшихся очень интересными и важными. Мозг генерировал их непрестанно. И чтобы они не пропали, хотелось вплести их в ткань своих произведений, своих будущих книг и поделиться ими с другими людьми, которые подхватили бы их и еще быстрее двинули человечество к его светлому будущему...
Ближе к концу школы это была уже некая сверхидея, огромная, непоколебимая, как гранитная глыба. Наивно, но так гипнотически завораживающе!
Но дальше реализацию мечты пришлось временно отложить...
Началась война. Отец ушел на фронт. Надо было помогать матери. Через пару лет он тоже ушел воевать. Был контужен. Госпиталь, снова фронт. Еще ранение. Снова госпиталь.
После войны вернулся домой. Пока ехал, думал - начну снова писать, потихоньку подготовлюсь, поступлю на филологический... Приехал: отец - инвалид без ног, мать выбивается из сил. Учебу отложил однозначно. Пошел работать.
Пытался писать, но времени было очень мало, да и уставал сильно. Удавалось в основном по ночам, на общей кухне, когда было тихо и никто не мешал. После одной такой бессонной ночи чуть не остался без пальцев на руке, работая за станком.
Все-таки кое-что написать удалось. Несколько рассказов отправил в журналы, в ответ - тишина.
Писать стал совсем мало и редко, но полностью не бросал. Надеялся...
Уже через год с небольшим женился по залету. На Светлане, своей единственной жене, с которой вместе прожил потом большую часть жизни. Родился сын Леша.
Маленький ребенок, работа, коммуналка, больной отец... Времени на все не хватало. Писать бросил.
Иногда даже стало казаться, что вся эта писанина - такая ерунда, что есть куча дел куда важнее, а это лишь глупая детская мечта. Вначале сразу же гнал от себя такие мысли, но они все чаще возвращались... и постепенно он стал привыкать к ним.
Наконец-то от фабрики дали отдельную квартиру, маленькую, с растрескавшимися стенами и потолком, по сути в аварийном доме, но свою! Отец вскоре умер. Заболела мать.
Суета, проблемы, какие-то маленькие и большие неприятности тянулись бесконечной чередой. Не то что писать, даже читать почти перестал. Проходил год за годом. Иногда вспоминал о своей детской мечте, но кроме усмешки она больше ничего не вызывала. Она умерла.
Жизнь тянулась дальше. Умерла мать. Сына хотел устроить в институт. Нанимал репетиторов, как мог копил деньги на взятку за поступление, если так не получится. Получилось... в медицинский! Сын закончил обучение, стал врачом. Он ужасно гордился своим Лешенькой.
Однажды их дом чуть не рухнул. Дали новую квартиру, уже в нашем доме, в котором живу и я.
Потихоньку подкралась пенсия. Жена заболела диабетом, и он медленно, но неумолимо стал сжирать ее. Через несколько лет с ней случился первый инсульт, но она восстановилась, могла еще ходить и обслуживать себя. Еще через несколько лет внезапно от инфаркта миокарда умер сын. Для него с супругой это был страшный удар. Невестке, с которой у них всегда были холодные отношения, да и внукам, они были особо не нужны.
По сути, остались они вдвоем. Вскоре второй инсульт, Светлану парализовало, и она уже никогда самостоятельно не ходила. Николай несколько лет ухаживал за ней, до самой ее смерти. Он ни о чем уже не мечтал. Единственной отдушиной стали деревья, которые он сажал, холил и лелеял. Ну, об этом вы уже знаете.
Скончалась жена. Он остался совсем один и, с его же слов, стал потихоньку впадать в маразм. Он всегда был человек экономный, но превратился в полного скупердяя, плюс ко всему стал промышлять по помойкам, собирая все что, по его мнению, могло хоть когда-то пригодится. Кое-какими вещами он реально пользовался, но остальные девяносто девять сотых просто складировались, превратив его жилье в пыльный дурно пахнущий лабиринт с тесными проходами.
Вскоре стала подводить память: он не помнил, что ел на завтрак и сходил ли сегодня по-большому или нет, но воспоминания прошлого стали всплывать с потрясающей яркостью. И вот здесь-то он вспомнил о своей давней мечте... Вспомнил отчетливо, во всех деталях, со всеми нюансами романтических переживаний детства и юности... и стало ему до боли жалко безвозвратной потери.
"Эх, если б судьба дала еще один шанс, я б ее, родимую, точно не упустил!"
Здесь дед засмеялся: "Старческое слабоумие воскресило покойницу!"
На этом месте дядя Коля в своем повествовании дошел до того самого дождливого осеннего вечера, когда я спас его от алкашей.
***
Гришка, так звали здоровенного пьяницу, со своими прихвостнями "кормился" на близлежащих помойках, ревностно гоняя от них конкурентов, всякого рода старичков и опустившихся пьянчужек не из его "тусовки", в общем, тех, с кем хватило бы сил разобраться. С компаниями молодых здоровых дворников-таджиков, конечно, не связывался - силы были неравные. Дядя Коля уже не раз попадался на его глаза, и его прогоняли с "лакомого" места, предупреждая, в не очень цензурной форме, о возможных последствиях. Но дед был настырным...
В тот злополучный вечер он снова копался в мусорных баках, неподалеку от дома. Луч фонарика выхватил аккуратно свернутый пакет. Заглянул внутрь - там была красивая лакированная шкатулка из дерева средних размеров, сплошь покрытая резьбой, а на крышке красовалось изображение свернутой кольцом змеи, кусающей себя за хвост.
"Вот это красота!" - восхитился он в голос.
В этот самый момент сзади подошел Гришка с одной из своих шестерок, схватив его за шиворот. Дед как мог пытался вырваться, одновременно что есть сил сжимая в кулаке пакет с понравившимся трофеем, чтоб тот не достался противнику. Несколько ударов пришлось в живот, потом тиски на воротнике разжались, и последний удар, правда мазаный, пришелся в лицо, он потерял равновесие, и неловко перебирая ногами, полетел назад, все так же крепко держа пакет... Остальную часть происшествия я уже видел своими глазами и рассказал в самом начале повествования.
После расставания со мной, вернувшись домой, старичок поставил находку на стол, открыл крышку. Внутри лежал флакон из толстого стекла, почти полностью заполненный желтоватой жидкостью, и маленький симпатичный конвертик. В конверте была небольшая плотная бумажка с мелким печатным текстом. Вооружившись очками, стал читать: "Здравствуйте, дорогой незнакомец. От всей души поздравляем Вас с чудесной находкой. Мы, в лице Вашей судьбы, предоставляем Вам удивительный шанс, который выпадает лишь избранным счастливчикам. При желании Вы можете, повернув вспять биологические часы Вашего организма, вновь приобрести молодость и еще раз прожить свою жизнь! Если у Вас есть незаконченные дела, неосуществленные мечты или Вы просто хотите подольше пожить - это именно то, что Вам нужно. Желаем удачи!" В самом низу, еще более мелким шрифтом, написано: "Инструкция на обороте".
Начавшие от волнения трястись руки повернули листок.
"Перед отходом ко сну откупорить пузырек с Эликсиром, поднести к носу и в течении двух-трех минут производить медленные, глубокие вдохи. После каждого использования плотно закрывайте отверстие пробкой (жидкость быстро испаряется!). Во время курса желательно принимать ежедневно (длительные перерывы снижают эффективность). Длительность применения определяется достижением желаемого результата, либо полным расходом препарата. Особые указания: после использования препарата быстро возникает выраженная сонливость! Хранить в темном сухом месте, недоступном для детей. NB: Перед употреблением к врачу не обращайтесь (бесполезно)."
Дядя Коля впал в ступор. Он долго сидел, уставившись на флакон, и пытался переварить неожиданно свалившуюся на него информацию. Посоветоваться было не с кем, а самому понять что к чему и что надо делать было крайне сложно. Так ничего и не решив, аккуратно сложил все назад, завернул в пакет и пошел спать, решив, что торопиться не надо, нужно сначала все спокойно обдумать, и вообще, как говорится, утро вечера мудренее...
Заснуть не получалось. Он то выключал свет и лежал с закрытыми глаза, то включал его и начинал ходить взад-вперед по комнате, точнее по небольшому свободному от вещей пятачку, то садился на край кровати и сидел, с рассеянным видом глядя в никуда, то шел в туалет по малой нужде, то снова ложился... Заснул только ближе к утру, но через несколько часов сон покинул его и больше не возвращался. Позавтракав дежурной яичницей и кинув задумчивый взгляд на свернутый пакет, поплелся на улицу. Долго бродил по окрестным дворам, улицам, паркам, не обращая внимания даже на баки и контейнеры с грудами выброшенных вещей. В конце концов, когда снова стало темнеть, ноги сильно промокли, холод пробрался до самых костей, физические силы почти оставили, а мысли оформились во что-то упорядоченное, решительным шагом, насколько это возможно в его возрасте, да еще после таких длительных хождений, отправился домой.
Итогом его раздумий было следующее. В этом флаконе может быть все что угодно. Скорее всего - это какая-то дурацкая шутка, просто решили посмеяться над каким-нибудь несчастным дурачком. Налита там какая-нибудь подкрашенная вода или еще что-нибудь безобидное, может даже и моча. Если это понюхать - пользы не будет, но и вреда тоже. Другой вариант, менее вероятный, это сделал какой-нибудь маньяк-психопат и там находится что-то ядовитое. Если понюхать это - можно умереть... Умереть раньше времени... В принципе, даже ненамного раньше... Ведь осталось, чего уж врать самому себе, не так уж и много, и не самого лучшего. И третий вариант, самый ничтожно вероятный - там на самом деле Эликсир. И если понюхать его - я стану молодым, сильным, здоровым, я смогу стать тем, кем хотел! Короче - скорее всего я ничем не рискую, кроме разочарования, и то не сильного, так как особо в это не верю, если уж помру, что маловероятно, невелика потеря, но если... ну если... все будет так, как в записке... Такая игра стоит всех свеч, что я смог бы собрать за всю свою жизнь на всех помойках Москвы! Надо попробовать!
***
Усевшись на кровать, поставил шкатулку рядом, на тумбочку. Еще раз решил перечитать записку, но... буквы на ней сильно поблекли, а пока напрягая глаза и подкручивая очки, всматривался в них, они и вовсе исчезли.
"Ага! Исчезающие на свету чернила, о таком я не раз читал, но видеть не видел. Вот шайтаны, что придумали! Если чего, и следов никаких не останется..."
Снова стало тревожно, но раз решил, то решил.
Осторожно вытащил пробку, поднес пузырек к носу, вдохнул, совсем чуть-чуть. О боже! Какой же это был запах. Описать словами его невозможно. Можно сказать только, что в нем была упоительная свежесть, дыхание весны, немного юной зелени, немного цветов, немного дождя, немного теплой сырости земли и что-то еще... Второй раз вдохнул глубже. Показалось, что нежные солнечные лучи греют затылок и шею, стало очень хорошо и спокойно. Еще вдох, еще, еще... Тепло и приятная тяжесть растеклись по всему, уставшему за сегодня, да и за всю предшествующую жизнь, телу. Захотелось спать. Не без усилия над собой отнял бутылочку с "радостью" от носа и вернул ее в ларчик, тщательно укупорив.
Вдруг он ощутил, что превратился в невесомое перышко, которое медленно и плавно опустилось на постель, свет и звуки, волнения и страхи были где-то далеко-далеко... со временем тоже что-то случилось, оно вроде как исчезло или не исчезло, а... ласковый младенческий сон поглотил его.
Утром проснулся непривычно бодрым. Настроение было превосходным. Внутри бурлила непонятно откуда взявшаяся в старой плоти энергия. Двигаться стало как-то легче, свободнее. И еще... очень хотелось есть. Последние годы с аппетитом было не очень, а тут, ну если не слона, то небольшого бегемотика точно сожрал бы.
Подошел к зеркалу. Та же старая, морщинистая с полупрозрачной кожей физиономия.
Его осенило: "Наркотики! Точно, наркотики! Это надо же, на закате лет стать наркоманом! Как же я сразу не догадался! Так эти подонки людей и подсаживают. Стоп. А кому надо подсаживать такого пердуна, как я? Зачем?"
Задумался.
"Что значит - зачем? А квартира! Хочешь наркотики - отпиши квартиру. Точно! Значит скоро эти бандиты должны выйти со мной на контакт. Только подождут, чтобы дед подсел на их зелье. А может, я все-таки ошибаюсь?"
Дяде Коле очень хотелось, чтобы он ошибался.
"Ладно, посмотрим, что будет дальше," - после данного резюме, пересчитав наличные, он побежал в ближайший продуктовый магазин, купить в кои-то веки что-нибудь мясное.
Когда шел в магазин и обратно, да и в нем самом, украдкой осматривался, пытаясь заметить, кто за ним следит, но кроме кота у подъезда, оказалось - никто, да и тот, при более внимательном рассмотрении, выяснилось, перепутав времена года, выпучился на кошечку, усевшуюся на крышу кроссовера, стоявшего за спиной. На тщедушного старичка никто вообще не обращал внимания.
"Ну и хорошо."
Вечером, после непродолжительной внутренней борьбы, понюхал снова. Если боязно, но очень хочется, то можно. Снова наслаждение, снова сладостный сон, и снова бодрое утро.
Первым делом - к зеркалу.
О-ого! Кожа на лице стала немного глаже и... фантастика... корни волос на висках потемнели! Кожа чуть глаже - это вещь очень субъективная, возможно и самовнушение, но цвет волос... Уже лет двадцать на его голове все волосы были седые, а тут!.. Такого эффекта у наркотиков точно не может быть.
Дальше - больше. С каждым днем в состоянии организма стали происходить изменения, и сомнения в том, что в его руках настоящий эликсир, вскоре совершенно исчезли.
Потемневших у корней волос становилось все больше, уже через несколько дней они были по всей голове. По всему телу возник легкий зуд, и вскоре вся кожа начала шелушиться. Стоило ее только почесать, как начинали сыпаться светлые чешуйки, а из-под них показывалась уже явно более гладкая кожа, особенно это было заметно на лице, где морщин изначально было больше всего. Дальше появилось ощущение стягивания, как будто размер шкуры становился меньше, при этом стало заметно уменьшение обвислости на животе, груди и плечах. Начала улучшаться память. Внимание стало цепче. Постоянно хотелось есть, так что пришлось идти в банк и снимать часть сбережений, а надо сказать, экономный дед за много лет сумел скопить неплохую сумму. Немного раздражало то, что хотелось много пить и приходилось часто бегать в туалет по-маленькому, иногда по пятнадцать, а то и двадцать раз на дню. Прогуливаться из-за этого приходилось только рядом с домом.
***
Примерно на этом месте он вскрикнул: "Ой, погоди, я ж совсем забыл показать тебе!" Вскочив, достал из кухонного шкафчика шкатулку и поставил передо мной. Она на самом деле была очень симпатичная.
- Я открою?
- Давай, давай, конечно.
Внутри лежал конвертик, в нем бумажка, совершенно пустая. Также был прозрачный флакон, тоже совершенно пустой. Я открыл пробку, понюхал - никакого запаха.
- Все испарилось. Даже запаха не осталось. За четыре месяца... - пояснил он.
Стали возникать смутные сомнения насчет его психического здоровья.
- Вот еще хотел показать, - в его руках появился большой конверт, из которого на стол высыпалась кучка черно-белых полувыцветших фотографий. Быстро порывшись в них, извлек одну. На ней улыбаясь стоял молодой худощавый парень с пышной копной темных волос, одетый в широкий мешковатый костюм.
- Мне здесь двадцать пять.
Внимательней всмотрелся в лицо. Вроде и в самом деле было, что-то общее с дядей Колей.
В этот момент я отчетливо увидел нечто, удивившее меня... и это было не на фотографии. Только сейчас обратил внимание на его кисти. Они не были похожи на кисти старика: кожа была гладкая, и ногти тоже гладкие и розовые.
Он быстро откинулся назад, спрятав руки под стол, и продолжил.
***
За первый месяц он помолодел лет на двадцать, не меньше, а волосы вообще стали почти как в молодости, если не считать седых концов, еще не отстриженных.
Я глянул на его жидкие седые пряди: "Все-таки точно дед сбрендил".
И что еще хорошо, стал меньше пить и бегать по маленькому, а то уж совсем с этим делом измучился. Еще через месяц - выглядел лет на пятьдесят! Морщин почти не осталось, мышцы налились силой, разум прояснился. Он потихоньку вернул назад все то, что многие годы собирал на помойках, и навел в квартире порядок.
- Ты, конечно, раньше у меня не был, но ведь нетрудно догадаться, что здесь должно было быть...
Я признался, что сразу это подметил.
Тут он выдержал паузу.
- Я стал обращать внимание на женщин, чего уже давно не делал. И там... снова заработало! И надо сказать, очень неплохо. Да, да!
В общем, чтобы не утомлять меня длительными описаниями многочисленных удивительных изменений, происходивших с ним, он закончил тем, что через четыре месяца жидкость закончилась, но к этому моменту он уже выглядел, и не только выглядел, лет на двадцать пять.
Дед замолчал. Я с грустью смотрел на него и думал: "А может это не так уж и плохо, на закате жизни сойти с ума и не печалиться о том, что все уже прошло и впереди осталась только смерть..."
- Ну что, сосед, ты ничего не хочешь у меня спросить? - бодро произнес дядя Коля и, не дав ответить, продолжил: – Ты, наверное, считаешь, что дед совсем рехнулся? Ведь так? Признайся!
- Немножко есть такое, врать не буду.
- Понимаешь, уже через месяц возникла проблема, когда я понял, к чему все идет. Очень уж не хотелось, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Не хотелось всеобщего внимания. Не хотелось, чтобы стали лезть и разбираться как да что... И сейчас не хочется.
Он всем телом подался ко мне.
- Мы в каком веке живем, дорогой товарищ?!
- В двадцать первом, дядь Коль. А что?
Он выпрямился и, несмотря на сохранявшуюся неподвижность своего лица, сумев изобразить торжественный вид, произнес: «А то, что я взял денег из своих накоплений, прилично так взял, и сделал себе хорошую силиконовую маску, да еще и с волосами. Понял?!»
В этот момент он с силой ухватился руками за лицо, оно стало деформироваться, скукоживаться и с чавкающим звуком слезло с головы, вместе с плешивой седой растительностью, превратившись в студнеобразный мешок...
На меня смотрел веселым взглядом молодой улыбающийся парень с той самой фотографии...
Непроизвольно я произнес фразу, которую из соображений приличия повторять здесь не буду.
PS: Мой нынешний приятель очень просил никому о нем не рассказывать. Так что вы уж не обижайтесь, но никакой информации, по которой его можно будет найти, я здесь приводить не стану. Имя Николай, разумеется, тоже вымышленное.
Кстати, он снова начал писать и, по-моему, очень неплохо!
Всем успехов. И не теряйте надежды, вам тоже может повезти!
Владимир Мирократов
2021г.
Новость отредактировал Оляна - 15-03-2023, 16:30
Причина: Стилистика автора сохранена, количество запятых сокращено втрое.
Ключевые слова: Дядя Коля эликсир помойка молодость шкатулка маска творческая история