Секрет моего счастья
«Будьте осторожны – впереди школа»- Будем, будем… Как тут не быть с такими зомби, – обратился водитель не то к навигатору, не то к самому себе. Мой Мерседес плавно замедлился и остановился.
- Сейчас молодежь ходит, постоянно уткнувшись в телефончики… - продолжил он возмущенно, похоже, изливая наболевшее. - Даже по сторонам не смотрят, как будто у них в запасе несколько жизней, как в их компьютерных играх. С ходу так раз - и пошел через дорогу… Нет, я понимаю – пешеходный переход, но ведь должно в голове хоть что-то шевельнуться… Может водитель на секунду отвлекся, может тормоза отказали, может дорога скользкая, да может просто за рулем такой же очарованный сидит и в свой телефончик уставился… И все - из виртуального мира, минуя реальный, прямиком на тот свет… А потом ведь из-за него еще и водителя засудят... Как пить дать!
Я глянул между спинок сидений в лобовое стекло – через дорогу тянулась вереница подростков, и все как один, в подтверждение звучавших слов, сосредоточенно смотрели в свои плоские коробочки.
- О! А этому мультики сразу на небе показывают, даже телефон не нужен.
По зебре расхлябанной походкой медленно побрел ссутулившийся мальчик лет двенадцати. Весь вид его говорил, что он где-то не здесь. Расстегнутую куртку перекручивала на бок соскользнувшая с одного плеча лямка рюкзака, который, будучи тоже расстегнутым, показывал через разинутую пасть свою туго набитую учебниками и тетрадями утробу. Развязавшийся шнурок безвольно летал за своим болтавшимся ботинком-хозяином, при каждом шаге умудрявшимся извернуться так, чтобы встать именно на внутренний край подошвы. Мешок со сменной обувью тоскливо волочился по грязному асфальту… Но главное – это запрокинутое вверх бледное, худое, присыпанное яркими красными прыщами лицо с блаженным выражением и взглядом, устремленным на необъятный экран пасмурного неба, а может и сквозь него... Лишенный контроля вектор движения горе-школьника тянулся не перпендикулярно бело-желтым полоскам, как у остальных, а по диагонали, явно нацелившись в придорожный фонарный столб.
Увиденное быстро проскользнуло вглубь моей памяти и ущипнуло там что-то очень личное. В груди екнуло...
Носок несчастного зацепился за край бордюра, и он, отвесив неуклюжий поклон, стукнулся лбом о бездушную железяку, при этом мгновенно вернувшись в «здесь и теперь».
Стоявшая неподалеку компания мальчишек и девчонок, его сверстников, весело засмеялась, начав показывать на бедолагу пальцами. Кто-то покрутил себе у виска. Один, самый бойкий, тут же скроил придурковатое выражение лица, закатив глаза, и очень похоже изобразил финальную часть атаки на столб, вызвав повторную волну смеха, наслоившуюся на еще не затухшую первую.
Паренек потер рукой ушибленное место и, заметив злорадное внимание к своей персоне, еще больше ссутулившись и сильно покраснев, быстрым шагом покинул, без сомнения, уже далеко не первое место своего позора, скрывшись из вида за углом ближайшего дома.
- Вот недоделанный! – громко усмехнулся водитель – Мне вообще всегда было интересно – кто из таких вырастает? У нас в классе, я помню, тоже…
- Он почти копия меня в детстве, – прервал я начавшую раздражать меня болтовню.
От неожиданности шофер запнулся, одновременно вздрогнув всем телом. В салоне автомобиля снова повисла приятная тишина, а я, откинувшись назад на свое сиденье, тоже усмехнулся, но беззвучно, чтобы не смущать его еще больше.
***
Я счастливейший из всех живущих на этом свете людей! Во всяком случае, среди тех, о ком я хоть что-то знаю. Я имею практически все что хочу. Ну кроме сущей малости… А остальное? Остальное мне просто не нужно, иначе я имел бы и это. В этом нет никаких сомнений!
Откуда же такая уверенность? – спросит, ехидно улыбнувшись, скептик, при этом подумав: «Ну вот, еще один параноик».
Все очень просто – я хозяин этого Мира, поэтому беру от него все, что мне угодно, а он, в свою очередь, не может мне в этом помешать. Он бессилен против меня и, лишь тяжко вздыхая, обреченно разводит руками и говорит: «Ну что ж, воля твоя».
Но так было не всегда. И расклад сил вначале был явно не в мою пользу. И этот самый Мир на правах хозяина с издевательской ухмылочкой всячески прогибал меня по своей прихоти, уготовив роль паяца поневоле. Он даже не подозревал, что порожденный им для собственных утех раб, этот жалкий червь, сам прогнет его. Из-за чрезмерной самоуверенности вышла у него на этот счет небольшая ошибочка. Возможно теперь ему обидно, а может и нет… Не знаю. Да, честно говоря, мне на это и наплевать. Пусть радуется тому, что нет у меня имперских амбиций, и не собираюсь я переделывать его, упиваясь своей властью. Я скромно беру только то, что мне нужно для счастья, а остальное пусть идет своим чередом. Но только не надо мне мешать! А то… Он это знает и не мешает.
Как же я был похож на этого несчастного мальчика! Я тоже был слабым, тощим, сильно сгорбленным, с бледным некрасивым лицом, покрытым прыщами, с кривыми зубами и большими оттопыренными ушами. Я был неуклюж, ужасно застенчив и замкнут. Со мной никто не дружил. В школе надо мной все смеялись и издевались. Мне ставили подножки, и когда я подал, почему-то разражались дружным веселым хохотом. До сих пор не могу понять, что в этом смешного. Мне прикалывали булавкой к спине бумажки с надписью: «я мудак». Мне, подкрадываясь сзади, расстегивали ранец, так что все его содержимое высыпалось на землю, и от этого тоже всем было весело.
Один раз на перемене мне подложили в портфель специально принесенное для этого дерьмо, измазавшее все тетради и учебники и распространившее такой аромат, что учительница отправила меня домой. После этого меня стали называть помимо Вовчик-дебил, еще и Вовчик-вонючка. Было и еще много чего «смешного», но сейчас вспоминать об этом уже совсем не интересно.
Меня не любили не только в школе, меня не любили везде, не любили все, при этом даже не сговариваясь. Мальчики и девочки, дяди и тети, даже старушки-одуванчики… В доме, во дворе, на улице, в поликлинике, в магазине… Я это замечал по взглядам, лучше всяких слов говорившим об отношении ко мне. Они были нескольких вариантов, и один другого не лучше: либо усмешка – ну и «красавчик», либо удивление – это что за недоразумение такое, либо отвращение – фу, какая гадость. И ведь что любопытно – я никому из них не делал ничего плохого. Ни-че-го! Но как я понял, для этого и не нужно что-то делать, для этого просто достаточно быть не таким как остальные. И все!
Но я не злился на них. Ведь они были такими же рабами этого «доброго» Мира, как и я. Было просто очень неприятно. Помню, особенно больно мне делала маленькая рыженькая девочка с длинной косой и курносым носиком, из соседнего дома - моя, разумеется, тайная любовь. Когда проходя мимо, она замечала мой восхищенный взгляд, на ее смешном личике вспыхивала такая непонятная мне злоба, беззвучно выкрикивавшая: «Урод, какого черта ты пялишься на меня!»
Единственной, кто в этом Мире не выражал в мой адрес негатива, была моя мама, но и то, скорее всего, по причине, что я являлся, пусть и неудачным, но все-таки ее творением, правда еще при незначительном участии неизвестного мне мужчины, судя по данному мне отчеству - Виктора. Кроме того, что он был «ошибкой ее молодости», я ничего о нем не знал. Но одного этого было достаточно для вывода – от ошибки может быть только ошибка. Любила ли меня мама? Непонятно. Говорить об этом она не говорила, а по ее скудному до эмоций лицу оценить это было невозможно. Иногда, конечно, подмывало спросить: «Мам, а ты любишь меня?» И что? Нет - не скажет, а ответ - да, не факт, что будет правдой. Так что, понимая всю бессмысленность вопроса, я его так никогда и не задал.
А теперь самое интересное – как же я добился того, что имею сейчас? Может быть, я потрясающе умный с зашкаливающим IQ? Нет. Может, у меня имеются удивительные таланты к каким-нибудь наукам или бизнесу? Тоже нет. Может, я целеустремленный трудоголик, добившийся всего ценой непомерных усилий? Нет же! А может быть, я вытянул счастливый билет в какой-нибудь суперлотерее? Нет, нет и еще раз нет! Всему виной лишь одна-единственная вещь, до поры до времени даже сильно мешавшая мне в жизни – мое воображение. Я не оговорился, именно воображение и ничего больше.
По причине крайней непривлекательности окружавшего меня мира внешнего, а возможно и не только поэтому, я с самых юных лет был погружен в мир своих фантазий. Как этот самый мальчик, врезавшийся в фонарный столб. Я гораздо больше времени пребывал «где-то там», чем «где-то здесь», и это неуклонно прогрессировало.
Со временем наплывы фантазий стали случаться не только в спокойной домашней обстановке во время «ничегонеделанья», а буквально где угодно и когда угодно. Они поджидали меня в подъезде, в лифте, на эскалаторе метро, по ходу контрольной работы в классе, в момент пережевывания котлеты, сидения на унитазе (это просто святое) и даже на пресловутом пешеходном переходе… Я вечно на что-то натыкался, обо что-то спотыкался, куда-то падал, но поделать с собой ничего не мог. Моя домашняя самоподготовка затягивалась до поздней ночи. В то время как другие ребята, быстро сделав ее, бежали гулять во двор, я, написав пару слов в тетради или проскользнув глазами несколько строк в учебнике, незаметно для себя начинал скользить уже по тропинкам сладостных грез. Хотя в данном случае я ничего и не терял – среди других детей я чувствовал себя явно не в своей тарелке, зато наедине с самим собой царила полная идиллия.
Постепенно, в ходе длительной и интенсивной практики, порождаемое моим сознанием содержание становилось все более и более высокого качества. Оно уже не состояло из тусклых, эфемерных и плохо проработанных образов-эрзацев, наполняющих экран воображения или памяти обычных людей. Оно стало потрясающе реалистичным. Плюс ко всему эти эйдетические картинки, проработанные до мельчайших деталей, не ограничивались одним лишь зрением, я мог их отчетливо осязать, нюхать, пробовать на вкус, слышать! Как побочный эффект, достигнутое мной к пятнадцати годам совершенство в этой области стерло необходимую для ориентации в жизни грань между образами представлений и восприятий, начав создавать проблемы.
Однажды на уроке геометрии я, как всегда незаметно для себя, оказался стоящим по пояс в воде одного из притоков Амазонки, да еще и внезапно атакованный стаей кровожадных пираний. Выбегать на берег было уже поздно, хоть он и был рядом, и я принялся в полном отчаянье хватать рыб руками и выбрасывать на сушу. В момент, когда уже не меньше дюжины злобных тварей беспомощно извивались на земле, раздался взрыв хохота, вскриков и нецензурных комментариев в мой адрес. Мир раскололся на куски и осыпался, подобно разбитому зеркалу. Вернувшись назад, я обнаружил, что вскочив со стула, успел скинуть на пол все, что находилось на парте. Две девчонки, сидевшие спереди от меня, демонстративно встали и перешли на другие места, сказав, что не хотят сидеть рядом с этим… (дальше было очень неприличное слово, не буду его здесь повторять).
С одной стороны, мое бурное воображение приносило желанную радость в мою удушливую жизнь, но с другой - оно создавало такую массу дополнительных неприятностей! И ситуация явно усугублялась! Я отчетливо понимал, что надо что-то делать, и делать незамедлительно. Но что?
И вдруг совершенно внезапно пришло озарение! Это была вспышка ослепительно яркого света, шедшая из самых глубин моего существа, в один миг сделавшая меня очень большим, невесомым, воспарившим над плоскостью серой безысходности в эфир грандиозных надежд. Все оказалось потрясающе просто: надо лишь взять свое воображение под контроль, сделать из дикого неуправляемого мустанга хорошо объезженного великолепного скакуна, которого можно будет направить на достижение реальных целей вместо бестолковых прогулок по бескрайним просторам бесплодных мечтаний. Пришедшая на ум как бы сама собой технология была удивительно несложной и, как оказалось позже, в той же степени удивительно эффективной.
Для начала обрисую вкратце ее схему.
Шаг первый: находите в своей жизни некий объект, который вас не устраивает и который вы хотели бы изменить. Хорошенько сосредотачиваетесь на нем, пытаясь максимально его прочувствовать, создав его максимально точный, многомерный образ.
Шаг второй: рисуете в своем воображении на основе первого уже второй образ того, что вы хотите, такой же проработанный и четкий.
Шаг третий: проецируете образ своего воображения на объект внешней реальности, как бы накладывая один на другой.
Максимальная концентрация, импульс и… все, процесс трансформации запущен.
Ведь вправду просто?
Начать я решил с чего-нибудь самого легкого. Внимательно рассмотрев в зеркало свое лоснящееся под светом лампы такое нелюбимое, сплошь покрытое прыщами лицо, скрупулезно изучил на нем каждое возвышение, где-то просто равномерно красное, где-то с белесовато-желтоватой вершиной, где-то уже с образовавшимся кратером… Закрыл глаза… Теперь представил, максимально отчетливо, свое же лицо, но уже с совершено чистой кожей. Мысленно наложил одно на другое. Сконцентрировался… До предела, до ломоты в глазах, до скрежета зубов, до дрожи во всем теле… И держал, держал полученный образ как можно дольше в своем сознании, ощущая, как он постепенно наполняется энергией, сочащейся в него со всех сторон… Открыл глаза… Все осталось по прежнему. Хотел было отчаяться, но тут же пресек слабодушный порыв, сказав самому себе: «Но! В чем дело?! Ты что же думал, будет как в сказке про волшебную палочку! Взмахнул, и на тебе… Нет. Тут нужно время. Так что не ныть, набраться терпения и ждать, ждать и ждать…»
На следующее утро, с тревогой затаив дыхание, посмотрел в зеркало снова и... О чудо! Все эти, как их называют по-научному - акне, стали явно более блеклыми. Однозначно! Прошло еще два дня, и они исчезли совсем. Исчезли раз и навсегда!
Раздался оглушительный грохот, и первая трещина ломаным зигзагом прошла по ранее прочному панцирю, много лет сковывавшему русло моей судьбы, безжалостно сдавливавшему мою свободу. Затем вторая, третья… Лед тронулся. Огромные толстые льдины, со скрежетом наползая друг на друга, переворачиваясь и постепенно тая, обреченно устремились к порогу своего небытия. «Добрый» Мир спохватился, но было уже поздно. Неумолимо набиравший силу поток моей воли, бурля и пенясь, с легкостью сносил возникавшие на его пути препятствия.
Следующее, что я сделал – выровнял свои зубы. Затем уменьшил размер ушей. Затем разогнул себя, сделав стройным подобно кипарису. Подправил черты лица. Раздвинул плечи. Украсил тело рельефными мышцами. И все это заняло буквально пару месяцев!
Приведя свой внешний вид в порядок, я занялся более сложными задачами, начав уже управлять миром окружавшим меня. Ладно, не буду вдаваться в подробные и долгие описания, а лишь обрисую происходившее в самых общих чертах.
В первую очередь я научился с легкостью управлять людьми, используя для себя все их ресурсы. Создаешь в своем сознании копию человека, вкладываешь в нее нужные переживания и мысли, отправляешь ее назад, ничего не подозревающему адресату, и... Он любит тебя, просто обожает. Он готов сделать для тебя все что угодно, например, с радостью отдать тебе кучу своих денег. Особая песня – это женщины. Я с ходу влюбляю их в себя, а когда очередная пассия мне надоедает – моментально охлаждаю ее пыл, чтобы освободить место для следующей. Передо мной не устояла ни одна! А ведь среди них были и известные киноактрисы, и знаменитые певицы, и фотомодели, и победительницы конкурсов красоты… Все они без исключения угодили в мои объятья! Единственно, кого я влюбил в себя, так и оставив наедине с этим чувством, даже не дотронувшись до нее пальцем, даже не заговорив с ней – это та самая маленькая рыженькая девочка из соседнего дома… Извините, не удержался… Хотя, думаю, надо скоро освободить ее от тягот неразделенной любви. Я же все-таки не какой-то садист.
Сейчас у меня есть собственная вилла с прислугой, свой автопарк, собственный самолет, собственная яхта, многомиллионные счета в банках… И самое главное – большую часть своей жизни я провожу в путешествиях по всему миру. Раньше я обожал делать это в своих фантазиях, а сейчас… Я исколесил все континенты, избороздил все океаны… Я даже несколько раз был в Антарктиде.
Этот Мир безропотно вернул мне все свои долги. И это только начало! Сейчас и впереди только счастье, счастье и счастье! Правда есть одна сущая мелочь, с которой я пока не разобрался. Возможно это побочное действие моего метода, точно не знаю. И что делать с этим, пока, тоже не знаю. Это непреодолимые засыпания, сопровождающиеся странными, не очень приятными сновидениями. Они могут непредсказуемо возникнуть в любой момент бодрствования, подобно приступам нарколепсии или эпилепсии. Я внезапно проваливаюсь в очередной сон, а затем так же внезапно просыпаюсь, и все идет дальше своим чередом. Эти приступы, судя по всему, очень кратковременны, хотя внутри себя и могут тянуться довольно долго, в мире же внешнем они занимают буквально доли секунды, так как за это время почти ничего не успевает произойти. Даже окружающие ни разу не замечали их. Мир как бы слегка запинается и с того же самого места продолжает бодро шагать дальше. В принципе, если они являются такой мизерной платой за мое благоденствие – это сущая ерунда, какая-то маленькая заблудившаяся тучка на чистом голубом небосводе, и не более. Так что их можно и не трогать…
***
Машина остановилась перед невзрачной преградой глухих высоких ворот. Их створки медленно, как будто нехотя, распахнулись, открыв взору широкую аллею, выложенную брусчаткой насыщенно-красного цвета и обсаженную с двух сторон плотной зеленой стеной туй. Мерседес снова пришел в движение, неспешно проехав вглубь на небольшую круглую площадь, и обогнув белоснежный фонтан с тремя обнаженными нимфами, замер у шикарного двухэтажного здания в стиле модерн. Выбравшись из салона автомобиля, я взбежал по широкой лестнице в просторную гостиную, где меня уже с нетерпением ожидала… По понятным причинам не стану называть ее имени – оно слишком хорошо известно огромному количеству людей. Плавные изгибы ее прекрасного тела, перекликавшиеся с такими же плавными изгибами интерьера, практически не скрывала легкая дымка дорогого полупрозрачного платья. Огромные жгучие глаза в обрамлении длинных ресниц устремили свой пылающий любовью взгляд на меня.
- Милый, я уже измучилась тебя ждать.
Ее нежные губы потянулись к моим…
Все вокруг дрогнуло, и непреодолимая сонливость вновь накатила своей густой теплой волной.
«Черт побери, опять…»
***
- Так, просыпаемся! Хватит витать в облаках. Володь, слышишь меня! Обед! Давай-ка поешь, а там можешь дальше медитировать.
Передо мной стояла толстая тетка в белом халате и широченных зеленых штанах, заполняя собой все поле зрения. Это была Валентина. Ее вечно громкий голос, вонзаясь в уши, противно бил по мозгам.
- Только перед тем как есть, надо выпить таблетку. Ну-ка открываем ротик.
Я знал, что от нее так просто не отвяжешься, и поэтому послушно открыл рот.
- Вот молодец. А теперь запиваем.
В следующий миг внутрь потекла сладковатая жидкость, похоже, компот из сухофруктов.
- Так, а теперь еще раз открываем ротик. Пошире, – ненадолго появилось ее круглое лицо с двойным подбородком и сощуренными глазками, – а то я вас, хитрецов, знаю… Вон у твоего соседа вчера под матрасом нашли целую горсть таблеток… А кто виноват? Кого заведующий потом песочит? Не вас, не докторов, а нас. Так, а теперь есть.
Я продолжал неподвижно сидеть.
- Что, опять с ложечки кормить, как маленького?
О стиснутые зубы звякнула ложка. В нос ударил кислый запах борща.
- Володь! А ну, открывай рот! Сам же знаешь, будешь хулиганить, снова засунут трубку в нос и будут кормить через нее.
Хотя я не хотел есть эту вонючую дрянь, но ради того чтобы побыстрее отделаться от этой надоедливой Валентины, стал послушно открывать и закрывать рот.
После первого в меня стали пихать какую-то склизкую картошку с жесткими нитками безвкусного мяса. После пятой ложки этой мерзости я не выдержал и окончательно зажал зубы.
- Ну не хочешь, больше и не надо. У меня таких как ты еще целый вагон и тележка…
Ее необъятный зад уплыл куда-то в сторону, открыв вид на стоявшую напротив кровать. В ней на фоне желтой стены, обхватив руками колени согнутых ног, боком ко мне, сидел, монотонно раскачиваясь взад-вперед и так же монотонно мыча, худой бледный парень с взглядом, постоянно направленным в одну и ту же точку, находившуюся где-то в складках смятого в ком одеяла.
«Опять этот чокнутый!» - подумал я с раздражением.
Картинка внезапно дрогнула и стала быстро блекнуть…
***
Ее нежные губы потянулись к моим, и мы слились в долгом страстном поцелуе.
Как же хорошо! Как же прекрасна моя жизнь! Как же я счастлив!
Владимир Мирократов 2023г.
Новость отредактировал Estellan - 11-03-2023, 10:03
Причина: Авторская стилистика и синтаксис сохранены.
Ключевые слова: Безумие счастье воображение авторская история популярное